На другое утро в этом шатре он и умер. Это было в 1689 году, по му-
сульманскому летоисчислению, в день священномученика Евтихия. В тот мо-
мент, когда Аврам Бранкович испустил дух, Сабляк-паша вышел из шатра и
потребовал немного вина, чтобы вымыть руки".
БРАНКОВИЧ ГРГУР - смотри: столпник.
КАГАН ? - хазарский правитель. Столицей Хазарского государства был
Итиль, а летняя резиденция кагана находилась на Каспийском море и назы-
валась Семендер. Считается, что прием греческих миссионеров при хазарс-
ком дворе был результатом политического решения. Еще в 740 году один из
хазарских каганов просил Царьград прислать ему миссионера, сведущего в
христианской вере. В IX веке возникла необходимость укрепить греко-ха-
зарский союз перед лицом общей опасности: в это время русские уже водру-
зили свой щит над царьградскими вратами и отвоевали у хазар Киев. Су-
ществовала и еще одна опасность. У правившего в то время кагана не было
престолонаследника. Однажды к нему явились греческие купцы, он принял их
и пригласил к столу. Все они были низкорослые, чернявые и заросшие воло-
сами настолько, что даже на груди у них виднелся пробор. Каган, сидевший
с ними за обедом, казался великаном. Приближалась непогода, и птицы уда-
рялись в окно, как мухи о зеркало. Проводив и одарив путешественников,
каган вернулся туда, где они обедали, и случайно бросил взгляд на остав-
шиеся на столе объедки. Объедки греков были огромными, как у великанов,
а объедки кагана крошечными, как у ребенка. Он тут же призвал к себе
придворных, чтобы они повторили ему, что говорили иностранцы, но никто
ничего не помнил. В основном греки молчали, таково было общее мнение.
Тут к кагану обратился еврей из придворной свиты и сказал, что сможет
помочь ему.
- Посмотрим, каким образом, - ответил каган и лизнул немного святой
соли. Еврей привел к нему раба и приказал тому обнажить руку. Рука была
точной копией правой руки кагана.
- Оставь его, - сказал каган. - Оставь и действуй дальше. Ты на пра-
вильном пути.
И вот по всему хазарскому царству были разосланы гонцы, и через три
месяца еврей привел к кагану юношу, ступни которого были совершенно та-
кими же, как ступни кагана. Потом нашли два колена, одно ухо и плечо -
все точно как у кагана. Мало-помалу при дворе собралось много юношей,
среди них были и солдаты, и рабы, и веревочники, евреи, греки, хазары,
арабы, которые - если от каждого взять определенную часть тела или член
- могли бы составить молодого кагана, как две капли воды похожего на то-
го, который правил в Итиле. Не хватало только головы. Ее найти не могли
никак. И вот наступил день, когда каган вызвал к себе еврея и потребовал
голову - его или кагана. Еврей нисколько не испугался, и каган, удивлен-
ный, спросил почему.
- Причина в том, что я испугался еще год назад, а не сегодня. Год на-
зад я нашел и голову. Уже несколько месяцев я храню ее здесь, при дворе,
но не решаюсь показать.
Каган приказал показать голову, и еврей привел к нему девушку. Она
была молода и красива, а ее голова была настолько похожа на голову кага-
на, что могла бы служить отражением. Если бы кто-то увидел ее в зеркале,
то решил бы, что видит кагана, только более молодого. Тогда каган прика-
зал привести всех собранных и велел еврею сделать из них еще одного ка-
гана. Пока расползались оставшиеся в живых калеки, части тела которых
были использованы для создания второго кагана, еврей написал на лбу но-
вого существа какие-то слова, и молодой наследник поднялся с постели ка-
гана. Теперь его нужно было испытать, и еврей послал его в покои возлюб-
ленной кагана, принцессы Атех. Наутро принцесса велела передать настоя-
щему кагану следующие слова:
- Тот, кто был прислан вчера вечером ко мне на ложе, обрезан, а ты
нет. Значит, или он не каган, а кто-то другой, или каган перешел к евре-
ям, совершил обрезание и стал кем-то другим. Итак, реши, что же случи-
лось.
Каган тогда спросил еврея, что может значить это различие, Тот отве-
чал:
- Да ведь различия не будет, как только ты сам совершишь обрезание.
Каган не знал, на что решиться, и снова спросил совета у принцессы
Атех. Она отвела его в подвалы своего дворца и показала двойника. По ее
приказу он был закован в цепи и брошен за решетку. Но цепи он сумел ра-
зорвать и сотрясал решетку с невероятной силой. За одну ночь он вырос
так, что настоящий, необрезанный каган казался рядом с ним ребенком.
- Хочешь, я выпущу его? - спросила принцесса. Каган испугался нас-
только, что приказал убить обрезанного кагана. Принцесса Атех плюнула
великану в лоб, и он упал мертвым.
Тогда каган обратился душой к грекам, заключил с ними новый союз и
назвал их веру своей.
КИРИЛЛ (Константин Солунский, или Константин Философ, 826 или
827-869) - православный святой, греческий участник хазарской полемики ?,
один из основателей славянской письменности. Седьмой ребенок в семье ко-
мандира друнга Леона, который по поручению византийского двора выполнял
в Солуне военные и административные функции, Константин сменил ряд чи-
новничьих и дипломатических должностей. Вырос он среди голых церквей,
без икон, в те времена, когда в Царьграде у власти были иконоборцы. К
ним относились и многие выходцы из Солуна, и Константин обучался разным
наукам у людей, которые были известными противниками икон. Лев Матема-
тик, преподававший ему Гомера, геометрию, арифметику, астрономию и музы-
ку, был иконоборцем и родственником царьградского патриарха-иконоборца
Иована Грамматика (837-843), кроме того, он поддерживал связи с сараци-
нами и их калифом Мамуном. Вторым наставником Константина был известный
философ, а позже патриарх, Фотий, который преподавал ему грамматику, ри-
торику, диалектику и философию и которого прозвали христианским Аристо-
телем. Вместе со Львом Математиком он начал гуманистическое возрождение
византийского мира, благодаря которому тот смог осознать, что является
отростком античного, эллинистического корня. Фотий занимался таинствен-
ными, запрещенными науками - астрологией и магией, византийский импера-
тор говорил, что у него "хазарское лицо", а при дворе кружила легенда о
том, что Фотий еще в молодости продал душу какому-то еврейскому чародею.
Константин любил языки, считая, что они вечны, как ветер, и менял их так
же, как хазарский каган менял жен разной веры.
Кроме греческого, он изучал славянский, еврейский, хазарский, арабс-
кий, самаритянский и языки, имевшие готскую или "русскую" письменность.
Константин вырос и всю жизнь провел в ненасытной жажде странствий. Он
всегда носил с собой накидку и говорил: "Где моя накидка, там и мой
дом", а век его прошел главным образом среди диких племен, где после то-
го, как пожмешь кому-нибудь руку, следует на своей пересчитать пальцы.
Только болезни время от времени были островками покоя в его жизни. Стои-
ло ему заболеть, и он забывал все языки, кроме родного. Правда, его бо-
лезни всегда имели по крайней мере две причины. Когда в 843 году была
свергнута власть солунской партии иконоборцев и после смерти императора
Теофила объявлено о восстановлении культа икон, Константин был вынужден
скрыться в монастыре в Малой Азии. Он думал так: "И Бог отошел, чтобы
дать место толпе. Наш глаз - это мишень для окружающих вещей. Они прице-
ливаются в него, а не наоборот". Потом ему пришлось вернуться в столицу
и публично выступить против своих прежних учителей и земляков, в защиту
икон. "Иллюзия, что мысли заключены в нашей голове, - решил он тогда. -
И головы, и мы целиком переполнены мыслями. Мы и наши мысли - это море и
течения в нем; наше тело - течение в море, а мысли само море. Так тело,
прорываясь сквозь мысли, завоевывает себе место в мире. Душа же - русло
и одного и другого..."
Тогда он расстался с еще одним своим бывшим учителем. Своим старшим
братом Мефодием, который никогда не выступал против единомышленников. Он
видел, как оставляет позади своего некогдашнего духовного отца и брата и
как становится ему старейшиной. На службе у царьградского двора он был
сначала архонтом одной славянской провинции, потом преподавал в столич-
ной придворной школе; став священником, был назначен библиотекарем пат-
риархии при церкви Святой Софии в Царьграде, затем был преподавателем
философии в Царьградском университете и здесь получил почетное звание
"философа", которое носил до самой смерти. Но сам он держался другого
пути и как все моряки был уверен, что в качестве еды умные рыбы вредны
для желудка и жестче, чем глупые. Так что только глупцы едят и глупых и
мудрых, а мудрецы выбирают и ищут глупых.
Портрет
Константина
Солунского -
Святого
Кирилла
(фреска IX в.)
Он, проведший первую половину своей жизни избегая икон, вторую поло-
вину нес их перед собой как щит. Однако выяснилось, что если к иконе Бо-
городицы он смог привыкнуть, то к самой Богородице - нет. Когда много
лет спустя он в хазарской полемике ? сравнил ее с прислугой из свиты ка-
гана, он сравнил ее с человеком, а не с женщиной.
Тогда его век перевалил за середину и закончилась первая половина его
жизни.
Он взял три золотые монеты, положил их в свой кошелек и подумал: пер-
вую дам музыканту, дующему в рог, вторую - певчим в церкви, а третью -
поющим небесным ангелам. И с такой мыслью пустился в свое бесконечное
странствие. Ему никогда не случалось смешать крошки от обеда и ужина. Он
постоянно был в пути. В 851 году он отправился к арабскому калифу в Са-
мару, недалеко от Багдада, и, вернувшись из этой дипломатической миссии,
увидел в зеркале первую морщину на собственном лбу, которую назвал сара-
цинской. Заканчивался 859 год, и Константин теперь стал сверстником
Александра Великого, умершего в тридцать три года. Как раз столько было
сейчас Константину.
"У меня гораздо больше одногодков под землей, чем на земле,-подумал
он тогда,- одногодков из всех веков: из времени Рамзеса Третьего, критс-
кого лабиринта или первой осады Царьграда. И я стану подземным сверстни-
ком многих из живых. Вот только, старея здесь, на земле, я все время ме-
няю ровесников под землей, предавая мертвых, которые моложе меня..."
А потом пришло время еще одной осады города, имя которого он носил.
Пока славяне в 860 году осаждали Царьград, Константин на Олимпе Малой
Азии, в тишине монашьей кельи, делал для них ловушку - вычерчивал первые
письмена славянской азбуки. Сначала он придумал округлые буквы, но язык
славян был столь дик, что чернила не удерживали его. Тогда он попробовал
составить азбуку из решетчатых букв и заточить в них этот непокорный
язык, как птицу. Позже, после того как он был приручен и обучен гречес-
ким языком (потому что и языки учат другие языки), славянский можно было
ухватить и с помощью тех первоначальных, глаголических знаков...
Даубманнус приводит такой рассказ о возникновении славянской азбуки.
Язык варваров никак не хотел поддаваться укрощению. Как-то быстрой трех-
недельной осенью братья сидели в келье и тщетно пытались написать
письмена, которые позже получат название кириллицы. Работа не клеилась.
Из кельи была прекрасно видна середина октября, и в ней тишина длиной в
час ходьбы и шириной в два. Тут Мефодий обратил внимание брата на четыре
глиняных кувшина, которые стояли на окне их кельи, но не внутри, а сна-
ружи, по ту сторону решетки.
- Если бы дверь была на засове, как бы ты добрался до этих кувшинов?
- спросил он. Константин разбил один кувшин, черепок за черепком перенес
сквозь решетку в келью и собрал по кусочкам, склеив его собственной слю-
ной и глиной с пола под своими ногами.
То же самое они сделали и со славянским языком - разбили его на кус-
ки, перенесли их через решетку кириллицы в свои уста и склеили осколки
собственной слюной и греческой глиной под своими ногами...
