теперь всецело в моих руках, которые суть руки Господа.
Александр обречёно вздохнул, поняв всю тщетность своих усилий.
- Артур, - отозвалась Бренда, глядя на Харальда с жалостью и
отвращением. - Это паранойя. Его место в психушке, среди
буйнопомешанных.
- Боюсь, он неизлечим, - заметил я.
- Боюсь, что да, - согласилась сестра. - Что будем делать?
- Можете молиться своему нечистому покровителю, - насмешливо
посоветовал Харальд. - Но он вас не спасёт. Против двух Агнцев
Божьих дьявол бессилен.
По его приказу чудища выхватили из ножен огромные обоюдоострые
мечи и замерли, ожидая дальнейших распоряжений. Бренда
подступила ко мне вплотную и взяла меня за руку, мысленно давая
мне знать, что Брендон в любой момент готов выдернуть нас
отсюда.
"Хорошо, - ответил я, тоже мысленно. - Будьте начеку, но без
моей команды ничего не предпринимайте".
Впрочем, это я сказал лишь для того, чтобы успокоить сестру.
Пока что всё шло по моему сценарию, и ни о каком бегстве я не
помышлял. То моё заклинание, которое, как могло показаться, было
разрушено изолирующими чарами, на самом деле сработало. Я
составлял его очень долго и надиктовывал целых сорок минут, но
игра стоила свеч. Я не хотел вступать в силовую борьбу с
Агнцами, манипулирующими Знаком Янь; поединок голой мощи мог
привести к катастрофическим последствиям - поэтому я решил
схитрить. Моё сверхсложное заклинание пробило в изоляции
маленькую незаметную брешь, и, в отличие от остальных
присутствующих, я имел связь с внешним источником своей
колдовской силы. Связь очень тонкую, как самая тонкая нить, как
паутина, - и тем не менее она была...
- Ты не думаешь защищаться? - спросил Харальд, видя, что моя
Эскалибур всё ещё покоится в ножнах. - Это похвально. Тебе
зачтётся покорность воле Господней.
Я скрестил на груди руки и обратился к брату:
- Александр, тебе никто не говорил, что твой сын паршивый
ублюдок? - Разумеется, это был чисто риторический вопрос. Не
дожидаясь ответа, я призвал к себе Образ Источника. - Мне его
совсем не жаль.
Как только Образ появился, изолирующие чары рухнули, но Агнцам
уже поздно было тянуться за своими Янь. Я влепил по ним сочным,
забористым, немного хулиганским и очень эффективным заклинанием,
которое приготовил специально для этого случая.
Даже не пикнув, чудища растаяли в воздухе. Вместе с ними исчез и
Харальд, чьё лицо в последнюю секунду его жизни выражало тупое
недоумение. Он так и не понял, что с ним произошло.
Прощальным аккордом раздался громкий хлопок. Не знаю почему,
может, из чистого озорства, я не включил в своё заклинание
стандартную процедуру "мягкого" выравнивания перепадов давления,
неизбежно возникающих при перемещении объектов.
Нет, я нисколько не сожалел о потерянном родственнике. Харальд
был слишком гадок, глуп и жалок, чтобы я мог пожелать ему долгих
лет жизни. Он был неисправим, и то, что я сделал с ним, было
актом высшего милосердия.
- Харальд! - закричал Александр. - Харальд!.. Артур, что с моим
сыном?
- Его больше нет, - устало ответил я. - Я распылил его на атомы
и развеял их по бескрайним просторам вселенной. Надеюсь, он не
страдал.
- Боже! - в ужасе прошептал Александр. - Харальд, мой сын... Ты
убийца, Артур! Я ненавижу тебя!
Я понимал, что сейчас возражать бесполезно, поэтому молча снял с
брата заклятие неподвижности и приготовился отразить его атаку,
продиктованную бессильной яростью и отчаянием. Хороший удар в
челюсть заставил бы его более трезво оценить происшедшее.
Однако Александр продолжал сидеть в кресле, не проявляя никаких
признаков агрессивности. Он только удобнее откинулся на спинку и
закрыл глаза. По щекам его катились слёзы.
- Брат, - наконец произнёс он. - Ты понимаешь, что теперь между
нами не может быть мира?
Я горько усмехнулся и ответил:
- Мы и раньше-то не были особенно дружны.
Ко мне подошла Бренда и положила руку на моё плечо.
- Нам пора возвращаться, Артур.
- Да, - сказал я, - пора. Здесь наши дела улажены. Теперь нам
предстоит долгий путь в бесконечность, к Источнику.
КОНЕЦ
ВТОРОЙ КНИГИ
Книга третья
ЖЕРТВЫ ИСТОЧНИКА
ЛЕНОЧКЕ КАМИНСКОЙ
ПОСВЯЩАЮ.
ГЛАВА 1
Никогда ещё за всю историю Авалона на престол не восходил такой
древний старик, как ваш покорный слуга. Мой предок, Артур I
Пендрагон, стал королём Лайонесса, когда ему едва лишь стукнуло
четырнадцать лет, а я, его правнук, именуемый теперь Артуром II
Кевином, возложу на своё чело корону предка в возрасте
шестидесяти одного года. Впрочем, для своих лет я выгляжу совсем
неплохо. По меркам обыкновенного, неодарённого человека мне вряд
ли можно дать больше двадцати пяти, и большинство моих подданных
искренне убеждены, что их новый король молод, что он ровесник
(или чуть старше) их прежнего короля, Колина IX, самого молодого
из королей Лайонесса династии Лейнстеров - и самого последнего,
кстати, ибо на смену потомкам вероломного Гилломана спустя
тысячу лет вновь пришёл Пендрагон, Артур II Кевин, то есть я.
Итак, династия узурпаторов свергнута, состоялась Реставрация,
справедливость, наконец, восторжествовала. К моему огромному
облегчению, торжество этой справедливости не потребовало крови -
ни малой, ни большой. Смена власти произошла мирно, хоть и
сопровождалась большим накалом страстей. Волнения в народе и
среди знати при других обстоятельствах могли бы привести если не
к гражданской войне, то к локальным столкновениям, дракам,
потасовкам, поножовщинам. Однако Колин не допустил этого - за
что я буду благодарен ему по гроб своей жизни, которая, хотелось
бы надеяться, предстоит мне долгая и счастливая. Мне очень
хотелось бы на это надеяться, но... Впрочем, будет лучше, если я
расскажу обо всём по порядку.
На Землю Артура я возвратился спустя месяц после того, как
покинул этот мир, чтобы побывать в Экваторе. Разделавшись с
Харальдом и оставив Александра на Земле Аврелия скорбеть по
утрате сына, я ещё некоторое время провёл в Сумерках, а затем
нанёс незапланированные визиты на Истинный Марс в Дом Ареса и в
Дом Теллуса на Истинной Земле. В ходе моих изысканий я
окончательно убедился в правильности оценки Януса настоящего
положения дел в моём родном Доме Света - правда лежала где-то
посередине между благодушным оптимизмом Брендона и мрачным
пессимизмом Юноны. Я решил дать королеве Рахиль последний шанс
исправиться, о чём сообщил ей посредством Самоцвета и сразу же
заблокировался, не позволив ей произнести в ответ ни единого
слова - мой статус адепта Источника давал мне моральное право на
столь вопиющее нарушение этикета. Что же касается Амадиса, то я
решительно пресекал все его попытки связаться со мной или
встретиться для личного разговора. Такое пренебрежительное
отношение к его персоне, как я полагал, должно было уязвить его
гордость и самолюбие, заставить его вспомнить, кто в
действительности законный повелитель Света - он или его жена.
Посему все мои дела в Экваторе были улажены, и я вновь
отправился на Землю Артура. Путь к Источнику был для меня не
столь долог, сколь труден, ибо мне приходилось вести за собой
непосвящённых - брата, сестру и дочь. К тому же Пенелопа
прихватила два десятка своих самых любимых картин; Бренда
держала в обеих руках два большущих чемодана, битком набитые
всевозможными модными нарядами, среди которых, как иголка в
стоге сена, где-то затерялся и небольшой портативный компьютер
её собственной конструкции - с фантастической по объёму памятью
и столь же фантастической скоростью обработки данных. А Брендон
перещеголял обеих девочек - он тащил с собой свыше сотни томов
сочинений великих психологов. Накануне сестра предлагала ему
поместить содержимое всех книг в один маленький кристалл и
просто положить его в карман, но он, видимо, из сентиментальных
соображений, отказался наотрез.
Мы с Брендоном облачились в костюмы шотландских баронов (по
выражению нашей матери), а Бренда и Пенелопа, следуя моему
совету, оделись как подобало знатным авалонским дамам. Поначалу
сестра капризничала, но потом смирилась со своей участью и всю
дорогу то и дело отпускала остроты по поводу кружевных
панталончиков (вместо которых, как я подозревал, надела обычные
трусики). Её шутки, мягко говоря, не отличались целомудрием, но
я понимал, что она попросту нервничает, и время от времени
подыгрывал ей, заставляя мою дочь слегка краснеть от смущения, а
Брендон при этом добродушно фыркал и вставлял свои комментарии.
Приближаясь к барьеру бесконечности, я велел своим спутникам
отключиться от Формирующих, что они и сделали.
Пенелопа спросила:
- Артур, а почему ты не перенесёшь нас мгновенно? - Её голос
слегка дрожал от волнения в преддверие встречи с неизвестностью.
- Как тогда, в Хаос.
- Потому что не могу, - ответил я так же, как и на подобный
вопрос, заданный накануне Брендой. - Пока что не могу. Ведь это
почище Хаоса.
Картины миров вокруг нас замелькали с ещё большей скоростью, чем
тогда, когда Бренда выдернула нас из Хаоса. Однако теперь все
бразды правления я держал в своих руках. Нас окутала фиолетовая
мгла, наподобие той, как при входе или выходе из Тоннеля, но
сейчас это было явление не статическое, а динамическое. За
секунду мы преодолевали миллиарды миров, и с каждой секундой их
становилось всё больше и больше. Близился критический момент,
когда за конечный промежуток нам предстояло одолеть
бесконечность. Если вы помните элементарную математику, то
представьте кривую обратно пропорциональной зависимости, по
которой вы движетесь с постоянной скоростью в проекции на ось Х
к точке сингулярности. Это, конечно, грубая аналогия...
- Готовьтесь! - мысленно крикнул я родным, и мы шагнули в
бесконечность.
Мы провалились в бездну и достигли её дна. То, что нас встретило
та м... Даже внутренности сверхновой звезды показались бы тёплой
купелью по сравнению с тем беспределом, который творился вокруг
нас. В математике есть такой символ: - ""-восьмёрка, положенная
на бок, абстракция, обозначающая бесконечную величину. Здесь эта
абстракция становилась реальностью, здесь всё измерялось в
символах бесконечности. Здесь была точка соприкосновения Порядка
и Хаоса, здесь Янь и Инь накладывались друг на друга, вступая в
непосредственный контакт. Градиент энтропии здесь был
бесконечен, мощность Формирующих также бесконечна. В один момент
Порядок вырывал из пучины Хаоса эоны и создавал миры, и в тот же
момент Хаос вновь поглощал их. Мы видели, как рождались и
умирали галактики в микроподобиях Большого Взрыва. Это был
перманентный Рагнарёк, в котором не было места ни простым
смертным, ни бессмертным Властелинам. Здесь была яростная борьба
двух стихий на грани, где кончается их власть.
Мой Образ Источника оберегал нас от неминуемой гибели в этих
катаклизмах. Он помог нам преодолеть барьер в целости и
сохранности. Мгновение спустя мы уже мчались по Тоннелю вдоль
миров, похожих на миры Теллуса.
Мои спутники молчали, потрясённые всем увиденным и пережитым. Я
специально уменьшил скорость, чтобы дать им время опомниться.
- Брат, - наконец выдавил из себя Брендон; голос его звучал
непривычно сипло. - Ты могуч! Без тебя мы бы все погибли в этом
аду.
- Я ожидала подобного, - сказала Бренда; она выглядела гораздо
спокойнее брата. - Ведь я была знакома с твоими выкладками,
однако... Если бог есть, то будь он проклят за то, что сотворил
такое пекло.
- Бедная мама, - тихо произнесла Пенелопа.
Я вспомнил Диану, и мне стало невыносимо горько. Диана, моя
любимая, моя тайная жена... Я был взвинчен, мои нервы были на
пределе, и чтобы не расплакаться, я заставил себя думать о
Дейрдре. Скоро, очень скоро я увижу её...
Мои мысли повлияли на мои действия, и, повинуясь безотчётному
желанию прикоснуться к прошлому, я открыл выход из Тоннеля на
той самой поляне у озера, где некогда повстречал Дейрдру в
костюме Евы и где родилась моя новая любовь.
Солнце уже клонилось к закату. День был по-осеннему прохладный,
