Олег Авраменко
СЫН СУМЕРЕК И СВЕТА
цикл из четырёх книг
&
Science Fantasy
Книга первая
ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ
МОЕЙ МАМЕ - САМОЙ ЛУЧШЕЙ ИЗ МАМ.
ПРЕЛЮДИЯ
В НАЧАЛЕ ПУТИ
Возле этой двери я с улыбкой остановился. Улыбнулся я совершенно
непроизвольно, поддаваясь очарованию нахлынувших на меня
положительных эмоций двух очень симпатичных мне ребят, но
остановился я вовсе не затем, чтобы наслаждаться этим,
безусловно приятным для меня ощущением. Хотя, поспешу добавить,
такой соблазн имел место.
Положительные эмоции бушевали по ту сторону плотно закрытой
двери, и то, что я воспринимал их, свидетельствовало о
неполадках в системе защиты королевского дворца. Притянув к себе
Формирующие, я обострил своё зрительное восприятие (короче
говоря, вызвал колдовское зрение) и бегло просканировал дверь. С
некоторым облегчением я обнаружил, что причиной "утечки" было не
какое-то серьёзное нарушение в функционировании всего комплекса
защитных чар, а самая обыкновенная пробоина в изоляции -
настолько незначительная, что на контрольном посту службы
безопасности её попросту проворонили. Это случалось уже не
впервые, и я снова в мыслях пожурил отца за консерватизм, с
которым тот отвергнул моё предложение установить на посту
компьютер для более эффективного контроля состояния всех
защитных систем. Мой отец, король Утер, слыл очень старомодным
человеком.
Пробоина была совсем свежая. Её края ещё слабо трепетали,
излучая остаточную энергию от недавнего ментального удара,
попавшего в дверь рикошетом. Характерные особенности повреждения
ткани чар позволили мне определить степень виновности каждого из
двоих маленьких проказников - первоначальный удар принадлежал
Брендону, а срикошетил он от Бренды.
Я мог бы залатать пробоину в считанные секунды, однако не стал
этого делать. Я рассудил, что в воспитательных целях будет
полезно заставить близняшек немного потрудиться, устраняя
последствия собственной небрежности. Получится у них или нет, но
в дальнейшем они будут уже с большей осмотрительностью
обращаться с силами.
Я тихо отворил дверь и проскользнул внутрь. Посреди небольшой
уютной комнаты на укрытом мягким ковром полу сидели, взявшись за
руки, Брендон и Бренда, мои брат и сестра, десятилетние
близняшки. Их глаза были закрыты, на губах у обоих играли
ласковые улыбки, а милые детские лица излучали спокойствие и
умиротворённость. С этой почти идиллической картиной резко
контрастировала ожесточённая борьба, происходившая между ними на
более высоких уровнях восприятия. Каждый из них загадал в начале
игры какое-то слово и теперь стремился выудить его у противника,
сохранив в тайне своё. Это была мысленная дуэль, поединок
разумов в бурлящем круговороте эмоци й...
Всё-таки поддавшись соблазну, я некоторое время зачарованно
следил за тем, с каким мастерством и даже изяществом Брендон и
Бренда скрещивали блоки и контрблоки, проделывали сложнейшие
финты, балансируя на грани фола, запутывали друг друга в
хитроумных лабиринтах логических парадоксов и с блеском
преодолевали их. В исполнении близняшек эта популярная среди
детворы Властелинов игра сильно смахивала на шахматную партию с
элементами самбо, тенниса, фехтования и танцев на льду. Для
своих десяти лет Брендон и Бренда весьма недурно владели
Искусством, причём в их действиях наблюдалось довольно редкое
сочетание незаурядной артистичности и голого прагматизма;
эстетическая привлекательность используемых ими приёмов
нисколько не шла в ущерб их эффективности. Правда, порой они,
чересчур увлёкшись, теряли контроль над Формирующими, но это
случалось лишь изредка и никакой серьёзной опасности для жизни и
здоровья окружающих не представляло.
Вдруг Бренда сделала стремительный выпад, как будто намереваясь
ударом "в лоб" сокрушить защитные порядки Брендона, однако в
последний момент, как я и предполагал, попыталась пройти с
"чёрного хода", воспользовавшись ослаблением его блоков на
периферии. Брендон, оказывается, был готов к этому, и когда
сестра немного открылась, полагая, что брат сосредоточен на
отражении ложной атаки, он нанёс ей несколько молниеносных
ударов, на мгновение парализовавших её волю. По-видимому,
Брендон рассчитывал, что в его распоряжении будет достаточно
времени, чтобы добраться до заветного слова, но тут его постигло
разочарование. Прежде чем он успел что-либо обнаружить, Бренда
опомнилась и обратила его в позорное бегство.
Я же, в отличие от Брендона, кое-что рассмотрел - но моему взору
открылось совсем не то, что я ожидал увидеть. Ничего похожего на
классическое "Брендон дурак" и в помине не было.
- Бренда! - укоризненно произнёс я. - Ты жульничаешь!
Все блоки сестры в одночасье рухнули. Бренда распахнула глаза и
удивлённо уставилась на меня, только сейчас заметив моё
присутствие. Затем на лицо её набежала краска стыда, и она
виновато заморгала.
- Ах, ты негодница! - воскликнул поражённый Брендон. -
Обманщица! Ты ничегошеньки не загадывала!
Он опрокинул её навзничь, и они вместе покатились по полу. На
меня нахлынула волна нежности и обожания.
Я поспешно отгородился от потока их эмоций, вышел из комнаты и,
махнув на всё рукой, сам исправил повреждение. Затем я продолжил
свой путь, с тревогой думая о том, во что могут перерасти
отношения между Брендоном и Брендой, когда они повзрослеют, если
уже в таком возрасте они не по-детски нежны друг с дружкой. В
среде Властелинов, где и так хватало кровосмешения, близость
между братьями и сёстрами считалась непростительным грехом, и
провинившиеся подвергались суровому наказанию, вплоть до
изгнания из своего Дома. Я очень не хотел, чтобы это произошло с
близняшками, которые нравились мне больше, чем все остальные мои
сёстры, родные и сводные вместе взятые, не говоря уж о моём
старшем брате Александре, которого я терпеть не мог. Из всей
моей родни в Доме Света я по-настоящему был привязан только к
Брендону, Бренде и, конечно же, к маме...
Моя мать, королева Юнона, уже ждала меня в Янтарной гостиной.
Она была одета в церемониальную шитую золотом тунику алого
цвета, схваченную вокруг талии тонким пояском; на её густых
каштановых волосах была укреплена корона в виде золотого обруча
с алмазной диадемой. Дневной свет, щедро лившийся в окна, без
труда проникал сквозь воздушную ткань её одеяния, очерчивая её
стройную девичью фигуру. Будучи урождённой Сумеречной, Юнона
игнорировала принятое в большинстве Домов неписаное правило,
согласно которому взрослая замужняя женщина должна иметь вид
зрелой матроны. Глядя на неё, совсем юную девушку, трудно было
поверить, что за прошедшие восемьдесят стандартных лет она
родила моему отцу девять дочек и троих сыновей, в том числе
меня.
Войдя в гостиную, я, как всегда при нашей встрече, на мгновение
застыл, любуясь ею, затем взял её руку и нежно прижался к ней
губами.
- Прости, что заставил тебя ждать, матушка.
Юнона ласково улыбнулась мне.
- Ты не опоздал, Артур. Это я пришла раньше. - Она смерила меня
оценивающим взглядом (на мне была зелёная рубашка, коричневые
брюки и белые кроссовки) и добавила: - Совсем забыла
предупредить, чтобы ты оделся поприличнее. Мы отправляемся на
полуофициальный приём.
- Куда?
- В Хаос. Враг обратился ко мне с просьбой о встрече. Я приняла
его приглашение и решила, что сопровождать меня будешь ты.
По моей спине пробежал неприятный холодок. Сын Света,
воспитанный в традициях митраизма, я в глубине души преклонялся
перед Порядком, а Хаос воспринимал, как нечто сатанинское, и
соответственно относился к его Хранителю. Я долго и упорно
боролся с внушёнными мне в детстве предрассудками, так как
сознательно считал себя приверженцем концепции Мирового
Равновесия, но тем не менее сила привычки была велика.
Опомнившись, я громко лязгнул зубами, закрывая рот, и изумлённо
переспросил:
- Мы отправляемся к Врагу?
- Да.
- Что ему нужно?
- Он не изволил сообщить. Но в его послании говорится, что речь
идёт о безопасности Экватора.
- То есть, он хочет встретиться с тобой не как с частным лицом,
а как с представителем всех Домов?
- Совершенно верно.
Поняв, что мне нужно сесть и переварить полученную информацию,
Юнона грациозно опустилась в кресло. Не ожидая её приглашения, я
бухнулся в соседнее.
- Это западня, - предположил я.
Она покачала головой.
- Исключено. Сейчас не в интересах Хаоса нарушать Договор. Главы
Домов поставлены в известность об этой встрече и согласны
признать меня своим представителем. Враг, несомненно, отдаёт
себе отчёт, что ему не сойдёт с рук, если он вздумает причинить
нам вред.
- А как отнёсся к этому отец?
- Без особого восторга. Он не одобряет, но уважает моё решение.
- Понятно, - сказал я, хотя мало что понимал. - А как ты
думаешь, почему Враг обратился именно к тебе?
Мать одарила меня своей обворожительной улыбкой, которую кое-кто
и, надо сказать, не без оснований называл СНОГСШИБАЮЩЕЙ улыбкой
Юноны.
- Наверное, потому что я Сумеречная и вместе с тем королева
Света, а значит, представляю сразу две основополагающие
политические ориентации - Порядок и Равновесие.
Немного подумав, я согласно кивнул. Действительно, если нынче
кто и мог представлять в Хаосе все Дома Властелинов Экватора, то
моя мать подходила для этой роли как никто другой. Её брак с
моим отцом в своё время был политическим союзом, заключённым
между двумя самыми могущественными Домами - Сумерек и Света, для
совместной борьбы с общим врагом - Хаосом.
- Как жена Утера Пендрагона и дочь Януса из Сумерек, -
продолжала Юнона, - я вправе рассчитывать на личную
неприкосновенность в Хаосе, коль скоро Враг не желает повторения
Рагнарёка с ещё более плачевными для него последствиями. Думаю,
что как раз по этой причине он и выбрал меня - дабы показать,
что его приглашение не западня. Впрочем, я не сомневаюсь, что он
строит какие-то козни, но за нашу личную безопасность во время
встречи можно не беспокоиться.
Я снова кивнул, соглашаясь с её рассуждениями. В голове отца
бродили очень опасные мысли о том, что с полным уничтожением
Хаоса в Экваториальном Поясе Мироздания наступит эра всеобщего
благоденствия и процветания, и только твёрдая позиция Домов
Равновесия во главе с маминым Домом Сумерек удерживала его от
возобновления войны с Хаосом. Но если с нами что-нибудь
случится, мой дед, король Янус, повелитель Сумеречных миров, не
станет мешать отцу и даже вынужден будет выступить вместе с ним,
чтобы отомстить за дочь, благо в Сумерках личная вендетта
считается делом государственной важности.
- А это никак не относится к восстановлению Дома Ареса? -
поинтересовался я, вспомнив о предстоящей вскоре коронации
нового короля Марса.
- Вряд ли, - сказала Юнона. - Принц Валерий принимает все пункты
Договора, и у Врага не может быть к этому никаких претензий.
Дом Ареса, Покровителя Марсианских миров, был одним из тех
Домов, которые пали во время последнего Рагнарёка - Битвы
Судного Дня, завершившейся почти восемьдесят лет назад по
стандартному летоисчислению Основного Потока и отголоски которой
пронеслись по всему Экватору волной кровопролитных войн. В той
битве Дома, принявшие сторону Порядка и Мирового Равновесия,
одержали победу; Дома, вставшие под знамёна Хаоса, были
повержены, их имена прокляты, а память о них предана забвению.
Дом Ареса не принадлежал к числу последних, его члены, дети
Марса, храбро сражались на стороне победителей, и хотя их Дом
пал, он, согласно Договору, подлежал постепенному
восстановлению.
- Ну что? - отозвалась Юнона после непродолжительной паузы. -
Согласен сопровождать меня?
- Конечно, - сказал я. - Когда?
- Прямо сейчас.
- Хорошо. Вот только приоденусь...
- Позвать слугу?
- Зачем? Ведь я могу и сам... С твоего разрешения, разумеется.
Мать с улыбкой кивнула. Нерегламентированное использование
колдовства в быту считалось в Царстве Света вопиющим нарушением
дворцового этикета, но я был любимчиком королевы Юноны, и когда
