Кевин не мог отказать ей, впрочем, и не хотел. Он привлёк её к
себе и нежно прижался губами к её губам.
- Если твой отец узнает...
- И ничегошеньки он не сделает, - сказала Дейрдра, игриво
покусывая его за плечо. - Только слегка пожурит меня - если
узнает. Это раньше он бросал в темницу всех моих парней, но
когда тюрьмы переполнились, ему волей-неволей пришлось объявить
амнистию.
Это была шутка, но Кевин понял намёк. По правде говоря, он был
даже рад, что не стал соблазнителем невинной девушки. Это
позволяло надеяться, что, узнав о случившемся, король, возможно,
не сразу оторвёт ему голову, а сначала потребует объяснений и
примет во внимание смягчающие обстоятельства... Впрочем, сам
Кевин, будь у него такая дочь, как Дейрдра, прибил бы любого,
кто осмелился бы переспать с ней вне брака - безразлично, первый
тот или десятый.
- Дейрдра, - сказал он, взвесив все "за" и "против". - Теперь я
должен жениться на тебе.
Она немного отстранилась от него и серьёзно посмотрела ему в
глаза.
- Должен? Это как в сентиментальных рыцарских романах? Ну, вроде
"наше прегрешение может искупить только немедленный брак". Да?
- Нет, Дейрдра. Я должен, потому что не смогу жить без тебя.
Может, тебе это покажется забавным, но я полюбил тебя с первого
взгляда, ещё не зная, кто ты.
- Мне это не кажется забавным. Напротив, это так трогательно и
романтично, что я, чего доброго, разревусь, - ответила Дейрдра
без тени насмешки или цинизма. Её взгляд потускнел, и она
действительно всхлипнула. - Спасибо, Кевин. Ты первый, у кого
хватило то ли смелости, то ли глупости предложить мне это.
- Первый? - удивился Кевин.
- Да... То есть, первый из тех, кто... ну, ты понимаешь.
- Понимаю, - сказал Кевин, чувствуя себя крайне неловко. Теперь
он пожалел, что не стал соблазнителем невинной девушки. Мысль о
том, что у Дейрдры были другие мужчины, неожиданно причинила ему
боль, которая оказалась сильнее, чем страх перед гневом короля.
- Ты ревнуешь? - спросила Дейрдра.
- Да, - честно признался он. - Страшно ревную. Я знаю, что это
глупо, но ничего не могу поделать с собой. Я готов убить
всякого, кто...
Кевин не закончил, так как в этот момент Дейрдра резко отпрянула
от него и влепила ему звонкую пощёчину. Потом перевернулась
ничком и горько зарыдала.
- Никогда... - произнесла она, захлёбываясь слезами. - Никогда
не говори этого... Не смей даже думать об этом!..
Кевин озадаченно смотрел на неё, не решаясь спросить, в чём
дело. Наконец Дейрдра успокоилась, вновь придвинулась к нему и
зарылась лицом на его груди.
- Ты дурак, - сказала она глухо. - Дурак, что влюбился в меня. У
тебя нет никаких шансов.
- Но почему? - мягко спросил Кевин. - Разве я не нравлюсь тебе?
- Ты дурак, - повторила Дейрдра. - А я дура. Я дура, потому что
ты нравишься мне. Потому что я действительно могу полюбить
тебя... Боже, какая я дура!
- Вот видишь, - с наигранной бодростью произнёс Кевин. - Мы
просто созданы друг для друга. Я дурак, а ты дура - два сапога
пара.
- Но самый большой дурак из всех дураков, - будто не слыша его,
продолжала Дейрдра, - это мой отец. Он дурак, что женился на
моей матери, и дважды дурак, что не хочет усыновлять Колина. Он
настаивает на том, чтобы я вышла замуж за одного из наших
Одарённых и родила наследника престола.
- А ты не хочешь этого?
- Нет, не хочу. Мне милее такие, как ты, но... - Она снова
всхлипнула. - Но с другой стороны, я хочу быть матерью, хочу
иметь детей, а у нас с тобой вряд ли будут дети.
- Но почему же, обязательно будут. Если, конечно, мы
постараемся, а с этим я не предвижу никаких проблем.
Дейрдра тяжело вздохнула.
- Ты глупый, наивный провинциал, Кевин. Ведь я не простая
неодарённая. Я полукровка, будь оно проклято! Сама я не обладаю
Даром, но мои дети будут Одарёнными... если Одарённым будет их
отец. В противном случае у меня вовсе не будет детей.
- Но ведь у твоих отца с матерью...
- Да, к великому моему несчастью. Если бы у них была хоть капля
жалости ко мне, они задушили бы меня ещё в колыбели.
- Не говори так, Дейрдра.
- Я говорю, что думаю. - Она поцеловала Кевина в губы, затем
долго смотрела ему в глаза с нежностью и печалью. - Господи,
какой ты милый! Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня.
- Я не страдаю, - не очень уверенно возразил Кевин. - Я просто
люблю тебя.
Дейрдра поднялась и, стоя на коленях, принялась собирать свою
разбросанную на траве одежду.
- Тебе страшно не повезло, что мы встретились, - сказала она. -
Если бы я не сбилась с пути...
- Да, кстати. Как ты вообще здесь оказалась? - с некоторым
опозданием поинтересовался Кевин. - И что ты делала в Готланде?
- Главным образом скрывалась от преследователей, - ответила
Дейрдра, глядя на ворох своей одежды с нерешительным видом,
будто взвешивая в уме, одеваться ей или нет. - Меня похитили по
приказу готийского короля, но мне удалось бежать.
Кевин рывком вскочил.
- Тебя похитили?!
- Да, но это уже позади. Аларик Готийский не получит ни меня, ни
моей крови.
- Крови?! - поражённо переспросил Кевин. - Он что, вампир?
Дейрдра оставила в покое свою одежду и рассмеялась, однако в
смехе её было больше горечи, чем веселья.
- О нет, он не вампир, он могущественный колдун. Судя по
разговорам моих похитителей, король Аларик собирался навести
через меня порчу на моего отца.
- О боже!.. Но как?
- Обыкновенное колдовство. Чтобы навести порчу на человека,
нужна его кровь или частичка плоти - но живая. Наиболее
эффективно порча наводится через кровь, однако вне организма она
быстро разлагается и спустя несколько часов становится
совершенно непригодной для колдовства, не говоря уж о том, что
её трудно раздобыть. Поэтому чаще всего с этой целью используют
обрезки ногтей или волосы. Так извели моего брата Гандара. Ты
слышал об этом?
Кевин утвердительно кивнул. Единственный сын короля Бриана,
принц Гандар, умер десять лет назад от затяжной болезни с явными
признаками умышленной порчи. Веские подозрения в причастности к
этому злодеянию падали на младшего брата короля, Уриена, но
никаких доказательств его вины найдено не было. А спустя
несколько месяцев Уриен Лейнстер погиб от несчастного случая на
охоте, и теперь уже в его смерти подозревали короля. Положение
было тем более щекотливым, что ныне наследником престола, в виду
отсутствия у Дейрдры детей, являлся старший сын Уриена - Эмрис
Лейнстер.
- Поэтому готийский король и организовал моё похищение, - между
тем продолжала Дейрдра. - Ведь я плоть и кровь отца, ЖИВАЯ плоть
и кровь. Мой отец могущественный маг, он владеет нашей фамильной
Силой, так что посредством обрезков ногтей или клочка волос его
никак не проймёшь. А вот если использовать для колдовства против
него мою кровь, то авось что-то и получилось бы.
Кевина передёрнуло от ужаса. Он порывисто обнял Дейрдру и крепко
прижал её к своей груди.
- Милая, дорогая, любимая, - страстно прошептал он. - Какое
счастье, что ты сбежала! - Подумав немного, он спросил: - А как
тебе это удалось?
- Да так, просто. Сбежала и всё тут.
На этом их разговор прервался. Дейрдра поцеловала Кевина с таким
жаром, с таким пылом, с такой страстью, что он мигом позабыл обо
всех своих тревогах...
Корабль приближался к Димилиоку, третьему по величине городу
Лайонесса, столице провинции Новый Корнуолл. Там Дейрдру ожидала
торжественная встреча, а для Кевина это прежде всего означало,
что их идиллия закончена. В Лохланне Дейрдра провела целую
неделю, и всю эту неделю каждую ночь они любили друг друга. И во
время путешествия вниз по реке они тайно встречались по ночам, а
это ещё полмесяца, но теперь... В Димилиоке они пересядут на
другое судной, побольше и пороскошнее, Дейрдра окажется в
окружении родственников и придворных, а он отойдёт на второй
план. Он, конечно, будет иметь беспрепятственный доступ к ней,
однако нынешняя их близость и непринуждённость в отношениях
останутся в прошлом.
По своему официальному статусу Кевин находился на верхней
ступени иерархической лестницы, в рядах так называемой
королевской знати. По законам и обычаям Лайонесса названное
родство ничем не уступало кровному, а поскольку Кевин был по
всей форме усыновлён бездетным лордом Шоном Майги и после его
смерти стал герцогом Лохланнским, то относились к нему в полном
соответствии с его высоким положением, хотя и с некоторой
прохладцей. Кевину давали понять - теперь уже тонко и
ненавязчиво, не так откровенно, как в бытность его на острове, и
тем не менее вполне определённо и недвусмысленно, - что он,
рождённый неизвестно кем, неизвестно от кого и неизвестно где,
здесь он чужак и чужаком останется до конца дней своих. Это, в
числе прочего, и отдаляло его от Дейрдры. Лайонессцы - и знать,
и простолюдины - вряд ли захотят, чтобы мужем их принцессы,
всеобщей любимицы, стал какой-то подкидыш, пусть даже правитель
одной из крупнейших провинций страны.
Впрочем, не это было главное. Пропасть между Кевином и Дейрдрой
углубляло ещё одно обстоятельство, жестокое в своей неумолимой
объективности, неподвластное человеческой воле. Дейрдра не была
простой неодарённой, она была полукровкой, а это значило, что её
брак с мужчиной, не обладающим колдовским Даром, скорее всего,
окажется бесплодным. Но даже если случится чудо, и у неё родятся
дети, то все они, как и их мать, будут полукровками и не смогут
претендовать на престол. Таков был закон - принц, лишённый Дара,
не может стать королём, - закон суровый, но справедливый...
Мрачные размышления Кевина прервало появление Дейрдры. Она была
одета в изумительной красоты платье из золотой парчи с глубоким
вырезом, открывавшим взору верхнюю часть её небольших упругих
грудей. Половина её роскошных волос была заплетена в косы,
уложенные на голове в виде венка или, скорее, короны, а
остальные волосы были собраны за спиной в сеточку. Она уже
подготовилась к прибытию в Димилиок и, надо сказать,
основательно. Её естественная красота, подчёркнутая малой
толикой косметики и восхитительным нарядом, производила поистине
сногсшибающее впечатление.
Дейрдра грациозно опустилась на скамью рядом с Кевином и
произнесла своим нежным грудным контральто:
- Ну вот, опять ты хмуришься. Тебя, как малого ребёнка, нельзя
оставлять без присмотра ни на минуту. Скажи мне, что тебя
гнетёт?
- Ты сама знаешь, - сдержанно ответил Кевин, с трудом
преодолевая возникшее вдруг желание схватить её в объятия и
поцеловать на виду у всей свиты. - Ты хорошо знаешь, что меня
гнетёт.
Внешне он казался невозмутимым, но Дейрдра странным образом
догадалась, что у него на уме. Это было уже не впервые - с
самого начала между ними установилась какая-то невидимая,
неосязаемая связь, и порой они были способны угадывать самые
потаённые мысли друг друга.
- Только без глупостей, - тихо предупредила Дейрдра. - Прошу
тебя. Всем уже известно, что мы с тобой близки, шила в мешке не
утаишь, но и афишировать это вряд ли разумно.
- А если бы я попытался, ты отбивалась бы?
- Нет, конечно. Это было бы смешно.
Некоторое время они молча смотрели на запад, где постепенно
разгоралось зарево заката. А южнее, впереди по курсу корабля,
из-за горизонта поднимались башни приближавшегося города.
- Хочешь знать, как мне удалось бежать от похитителей? -
внезапно спросила Дейрдра.
- Ну?
- Мне помог один из них. Я влюбила его в себя, вскружила ему
голову, пообещала, что отец вознаградит его, если он поможет мне
вернуться домой целой и невредимой, да и я в долгу не останусь.
Мы бежали вместе, а потом я убила его.
- Вот как? - Кевин удивлённо приподнял бровь. - Почему?
- Мне было противно, Кевин. Ты даже не представляешь... -
Дейрдра зябко поёжилась. - Он был хорошим шпионом, с его помощью
я без труда добралась бы до границы и уже давно была бы дома. Но
я не смогла заставить себя переспать с ним, это оказалось выше
моих сил. Когда он полез ко мне, я выхватила его пистоль и
