ведущей в переднюю, и провёл пальцами по косяку, что-то
нашёптывая. Прямоугольник двери слабо засветился, будто
намазанный фосфором, от него по полу, стенам и потолку поползли
тонкие светящиеся линии, и вскоре комната оказалась как бы
опутанная сияющей паутиной. А ещё через несколько секунд
свечение начало меркнуть, пока не исчезло совсем.
- Вообще-то слуги опасаются подслушивать мои разговоры, -
прокомментировал свои действия Колин, - но излишняя осторожность
никогда не повредит. Да и марку держать надо.
Они устроились за столом друг напротив друга. Колин наполнил оба
бокала и поднял свой.
- За нас. Чтобы всё было хорошо.
- Чтобы всё было хорошо, - эхом отозвался Кевин.
- Только осторожно, - в самый последний момент предупредил
Колин. - Не поперхнись. Это настоящее шотландское виски, не
местные помои.
Они выпили. Колин слегка причмокнул, достал из бокового кармана
небольшую шкатулку, положил её на стол и откинул крышку.
- Угощайся.
Кевин покачал головой.
- Спасибо, я не курю. Но табачный дым мне нисколько не мешает.
- Вот и прекрасно. - Колин раскурил сигару, глубоко затянулся,
потом медленно выдохнул дым. - Я наслышан о твоей истории, Кевин
Мак Шон, и, признаться, давно хотел встретиться с тобой. Шпага,
которую я видел у тебя нынче вечером, произвела на меня большое
впечатление. Это та самая, что была с тобой, когда тебя нашли?
Кевин с трудом подавил горький вздох. Конечно же! Прежде всего,
Колина интересует его шпага, а всё остальное - потом.
- Да, та самая, - сдержанно ответил Кевин. - Хочешь посмотреть?
- Если ты не возражаешь...
- Нет, не возражаю.
Кевин встал из-за стола, подошёл к сундуку, где хранились его
особо ценные вещи и достал оттуда шпагу в шитых серебром ножнах.
Затем вернулся к столу, передал её Колину и сел на своё место.
Колин вынул шпагу из ножен и, не обращая никакого внимания на
украшенный драгоценными камнями эфес, принялся внимательно
изучать её клинок. Висевший у него на груди красный камень
величиной с лесной орех слабо засветился. Кевин припомнил, что
когда Эмрис прикусывал себе язык, этот камень тоже светился, но
гораздо слабее, почти незаметно. Видимо, изучение клинка
требовало от Колина гораздо больших усилий, нежели заставить
брата причинить самому себе боль.
Спустя несколько минут Колин поднял на Кевина восхищённый взгляд
и с завистью произнёс:
- Славный у тебя клинок, просто изумительный! Он скреплён очень
хитрыми чарами. Я так и не понял их до конца... - Тут Колин
смущённо улыбнулся и добавил: - То есть, я совсем их не понял...
Послушай, Мак Шон, будь так любезен, позволь мне взять твою
шпагу до утра. Я попытаюсь разобраться в этих чарах, они меня
заинтриговали. А?
Говоря это, Колин был похож на ребёнка, в руки которого попала
редкая игрушка, и у Кевина просто язык не повернулся ответить
ему отказом.
- Хорошо, мой принц.
- Называй меня по имени, - предложил Колин, любовно поглаживая
клинок шпаги. - Ведь ты друг Дейрдры, а её друзья - мои друзья.
- Хорошо, Колин, - с улыбкой сказал Кевин. - Только постарайся
не разрушить чары.
- Не волнуйся, я своё дело знаю. К тому же эти чары скреплены
намертво, и даже при всём желании я не смогу их повредить.
С видимым сожалением Колин вернул шпагу в ножны и отложил её в
сторону.
- И вот ещё что... Не сочти меня назойливым, но я хотел бы
взглянуть на твоё кольцо. Можно?
- Да, конечно. - Кевин снял с пальца перстень и протянул его
Колину.
В отличие от шпаги, с перстнем Колин возился недолго. Он
сосредоточенно смотрел на голубой самоцвет, но красный камень на
его груди не светился ровным мягким светом, а ярко вспыхивал и
гас. Так повторилось раз десять, после чего Колин со вздохом
отдал Кевину кольцо.
- Глухой номер, - проворчал он с досадой и огорчением в голосе.
- Здесь такая мощная защита, что мне через неё ни за что не
пробиться. Следует признать, что твои вещицы весьма озадачили
меня. Да и твоё загадочное происхождение... Нет, просто не
верится, что ты не Одарённый. У тебя должен быть Дар. Всё,
решительно всё свидетельствует об этом.
У Кевина бешено застучало сердце.
- Но наш местный колдун не обнаружил у меня Дара, - с робкой
надеждой произнёс он.
- Этар Альварсон? - Колин скептически скривил губы. - Тоже мне
авторитет! По сравнению с ним даже мой брат Эмрис может
показаться могучим чародеем. Ты знаешь, кто такой Альварсон?
- Ну, заклинатель.
- А кто такие заклинатели, по-твоему? Это те же Одарённые,
только с непробуждённым Даром. Они умеют ублажать силы, но не
повелевать ими, они лишь марионетки в руках стихий.
- Тем не менее, они на что-то способны, - угрюмо возразил Кевин;
искра надежды, затлевшая было в его сердце, погасла. - Будь у
меня непробуждённый Дар, я тоже смог бы стать заклинателем.
- Необязательно. Изредка случается так, что Дар, пока он не
пробуждён, никак не проявляет себя. Например, моя кузина, крошка
Монгфинд...
- А как обнаружить такой Дар? - взволнованно перебил его Кевин.
Колин, казалось, ожидал этого вопроса.
- Для меня это не представляет особого труда, - ответил он и
снял с шеи цепочку, на которой висел его колдовской камень. -
Вот это Огненный Глаз, он... в общем, долго объяснять. В нашем
случае он поможет определить, есть у тебя Дар или нет. Возьми
его в руки.
Кевин с некоторой опаской повиновался и вопросительно взглянул
на Колина, ожидая дальнейших распоряжений.
- Теперь сожми его в ладони и не выпускай, как бы ярко он не
светился.
Колин закрыл глаза, лицо его приняло сосредоточенное выражение.
В последующие несколько секунд ничего вроде бы не происходило,
но затем Кевин обнаружил, что сквозь его сжатые в кулак пальцы
пробивается красноватый свет. Постепенно свечение усиливалось и
вскоре стало таким ярким, что Кевину казалось, будто он держит в
руке пламя, хотя никакого жжения в ладони он не ощущал. Тем не
менее, это впечатление было столь сильным, что если бы Колин не
предупредил его, он наверняка разжал бы пальцы...
А в следующий момент он горько пожалел, что не сделал этого.
Внезапно камень перестал светиться, и в тот же миг Кевина
пронзила такая острая боль, что он не закричал лишь потому, что
у него перехватило дыхание. Тело Кевина сотрясла судорога,
камень выпал из его разжатой ладони и упал на стол.
Когда разноцветные пятна несколько умерили свою бешеную пляску
перед его глазами, Кевин увидел довольную ухмылку на лице
Колина, который надевал на себя цепочку с Огненным Глазом.
- Чтобы немного облегчить твои страдания, - произнёс тот, -
скажу сразу, что эта боль свидетельствует о наличии у тебя Дара.
Не будь ты Одарённым, ты бы ничего не почувствовал.
- Правда? - простонал Кевин, утирая с лица слёзы. Сейчас он был
не в состоянии радоваться этому известию.
- Истинная правда, - подтвердил Колин, наполняя его бокал виски.
- Вот, выпей.
Кевин взял дрожащей рукой бокал и одним духом поглотил солидную
порцию адского зелья, которое именовалось настоящим шотландским
виски. По его телу разлилась приятная теплота. Бессильно
откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза и вяло
осведомился:
- А менее болезненного способа обнаружения Дара ты не знаешь?
- Почему же, знаю.
- Тогда зачем...
- Чтоб жизнь тебе мёдом не казалась. Я хотел, чтобы ты с самого
начала понял, что такое Дар и какую опасность он представляет -
не только для окружающих, но, прежде всего, для тебя. С силами
шутки плохи, они уничтожат тебя в один момент, если ты потеряешь
над ними контроль. Я считаю своим долгом предупредить, что
пробуждение Дара в твоём возрасте весьма рискованное
предприятие.
- Почему?
- Потому что ты, к сожалению, здорово запоздал. Оптимальный
возраст для пробуждения Дара - шесть-семь лет; а для взрослых,
когда личность уже сформирована, этот процесс чреват
непредсказуемыми последствиями. Многие Одарённые, чей Дар не был
вовремя пробуждён, отказываются рисковать и довольствуются
своими заклинательскими способностями.
- Ну, мне-то карьера сельского заклинателя не грозит, - сказал
Кевин, постепенно приходя в себя. О пережитом ему напоминала
лёгкая тошнота, головокружение и слабость во всём теле, но в
целом он чувствовал себя вполне терпимо. - Да и не больно
прельщает меня перспектива ублажать силы, коль скоро я буду
иметь возможность повелевать ими.
- А ты не боишься за свою жизнь?
- Конечно, боюсь. Но ведь можно бояться и вместе с тем
рисковать. Я всегда мечтал стать колдуном, и теперь, когда моя
мечта близка к осуществлению, разве могу я отказаться от неё
только из-за того, что моей жизни грозит опасность.
Колин закурил новую сигару, пристально поглядел на него и
произнёс:
- Ты храбрый человек, Кевин Мак Шон.
- Ай, брось!..
- Нет, в самом деле. То, что ты сказал, не пустая бравада с
твоей стороны. Тебе действительно плевать на опасности, ты не
ведаешь сомнений, ты дьявольски легко переносишь боль... - Колин
невольно поёжился, а встретившись с изумлённым взглядом Кевина,
усмехнулся и проговорил: - А ты, небось, верил в эти россказни,
что якобы нам, магам, все болезни нипочём?
- Ну, не то, чтобы верил, - ответил Кевин, - но всё же я
полагал, что вы способны унимать боль.
- Только в некоторой степени. Даже дядя Бриан - а ведь он
владеет фамильной Силой королей Лайонесса - и тот не может
полностью отрешиться от боли. Помню, четыре года назад, во время
войны с Галлисом, он получил ранение в плечо и, хотя его рана
зажила необычайно быстро, в течение нескольких недель он всё же
морщился, когда делал неловкое движение рукой.
- Я много наслышан о вашей фамильной Силе, - заметил Кевин. -
Интересно, в чём она заключается?
Колин пожал плечами.
- Думаю, что скорее в потенциальных возможностях её обладателя,
чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только
гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она
является своего рода табу в нашей семье.
- Извини, я не знал.
- О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами
избегаем подобных разговоров.
- Почему?
- Трудно сказать, так уж повелось с незапамятных времён. Может,
это комплекс вины, а может, элементарное чувство стыда. Ведь ещё
никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой - так,
как владел ею король Артур.
- Слишком много не всегда хорошо, - сказал Кевин. - Если верить
легендам, колдунья Вивиана потому и убила короля Артура, что он
стал слишком могущественным.
- И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, - хмуро
добавил Колин. - Как раз это я имел в виду, говоря о комплексе
вины. И о чувстве стыда... Между прочим, Дейрдра считает, что
таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его
вероломство - обладая могуществом, которым, в сущности, не
владеют. - Он вздохнул. - Бедная девочка не понаслышке знает,
как это мучительно. Ведь на самом-то деле она Одарённая, вот
только не может воспользоваться своим Даром.
- А почему?
- Понятия не имею. Просто так получается, что от брака
Одарённого с неодарённой все мальчики рождаются с полноценным
Даром, а девочки... ну, вроде как полукровки. У них какой-то
ущербный, непробуждаемый Дар.
- И всё-таки он есть?
- Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для
Дейрдры. Конечно, она во многом отличается от простых
неодарённых. Дейрдра сверхчувствительна, порой она способна
принимать мысли других людей, близких ей по натуре, и передавать
им свои мысли, вернее, обрывки мыслей, скорее даже эмоции, чем
определённые мысли... Только для неё, бедняжки, это слабое
утешение.
Колин говорил о Дейрдре с такой смесью нежности и жалости, что
Кевин вдруг понял: он тоже любит её. Он просто без ума от неё...
- Да, - сказал Колин после короткой паузы. - Так оно и есть.
Кевин вздрогнул, а по спине у него вдоль позвоночника пробежал
неприятный озноб. Он беспокойно взглянул на Колина и спросил:
- О чём ты говоришь?
