не раз. То, что ты сделал, настоящее свинство. Даже свинство
вдвойне. А я-то думала, что из тебя получится хороший отец! Теперь
же я боюсь за нашего мальчика.
Я вздохнул:
- Анхела, я хочу извиниться перед тобой...
- Тебе не за что передо мной извиняться. Ты должен извиниться
перед Дональдом - и за то, что одиннадцать лет не признавал его
своим сыном, и за то, что теперь не хочешь его забирать. Боже мой!
Как я могла так ошибиться в человеке!
- Погоди, дорогая. Пожалуйста, не перебивай меня. Я хочу
извиниться перед тобой за ту ложь, которую нагородил про Дональда.
Тебе, именно тебе, я должен был с самого начала сказать всю правду.
Анхела повернулась ко мне.
- О чем ты говоришь? - озадаченно произнесла она. - Что за ложь?
Какая правда?
- На самом деле Дональд не мой сын, а Джо. Еще восемь месяцев
назад он попросил меня усыновить его, и я согласился.
Между нами повисло молчание. Анхела смотрела на меня удивленно,
но без недоверия. Она ни на мгновение не усомнилась, что я сказал ей
правду.
- Так вот оно что! - протянула она. - Но почему ты сразу не
признался? Почему ты не только меня, но и всех нас поставил в
дурацкое положение? Мы все гурьбой обрушились на тебя с
незаслуженными упреками, а теперь я чувствую себя без вины
виноватой. Ты это понимаешь?
Я угрюмо кивнул:
- Да, понимаю.
- Так какого же черта ты так поступил? Ты что, моральный
мазохист? Тебе нравится, когда тебя считают негодяем?
- Нет. Но мне не нравится, когда меня жалеют. Я не хотел
выглядеть в глазах родных штатным приемным отцом для детей Джо.
- Вот дурак! - от всей души сказала Анхела, а затем, после
некоторых раздумий, закатила мне звонкую пощечину: - Это тебе за
ложь.
Я почувствовал громадное облегчение. Всякий раз, когда Анхела
давала мне пощечину, это значило полное отпущение грехов. Порой мне
даже казалось, что таким образом она выражает свою досаду по поводу
того, что наша очередная ссора закончилась.
- И все же, - продолжала Анхела. - Почему ты не забрал Дональда?
- Джо заартачился, - объяснил я. - Еще полгода назад я собирался
предъявить отцовские права, ждал лишь, пока уладится вопрос с
Дженнифер. А потом появилась Софи, и Джо начал колебаться. Все тянул
и тянул волынку. В конце концов, он вроде бы решился и дал добро, но
стоило мне рассказать нашим про Дональда... Короче, Джо снова
заартачился. Мало того, он чуть ли не обвинил меня в том, что,
дескать, я краду у него детей. Ну, совсем свихнулся. Не знаю, что
будет дальше.
Анхела придвинулась ко мне вплотную и положила голову на мое
плечо.
- Не злись на него, Кевин. Ему очень тяжело. Это так больно -
отречься от собственного ребенка. Его приводит в отчаяние мысль о
том, что его родной сын будет считать своим отцом совсем другого
человека...
- Но ведь он прекрасно понимает, что выбора у него нет. Он должен
смириться, если не хочет травмировать ребенка.
- Умом Джо это понимает. Однако сердце не всегда прислушивается к
доводам рассудка. И обвинения в краже детей исходят от сердца. Они,
кстати, не так уж беспочвенны. Сам того не желая, ты уже отнял у
него Софи. Она относится к Джо лишь со сдержанной вежливостью, зато
в тебе души не чает. Она просто обожает тебя.
- Глупости! - фыркнул я.
- Это не глупости, Кевин. - Анхела встала с кровати и пересела в
кресло, чтобы видеть мои глаза. - Если ты вправду так думаешь, то ты
либо слеп, что не замечаешь очевидного, либо бездушен. Софи многое
бы отдала, чтобы ты действительно был ее отцом. Она с таким упоением
играет роль твоей дочки, что это не может не растрогать. А ты, вечно
в заботах, не уделяешь ей должного внимания. Не будь таким холодным,
постарайся подыграть ей. Вот увидишь, как она будет счастлива.
- Но это же смешно, - робко запротестовал я. - Я старше ее лишь
на шестнадцать лет...
- Значит, вполне можешь быть ее отцом, - одним махом отринула мой
аргумент Анхела. - А вообще, мне кажется, что дело не в возрасте.
Отнюдь не в возрасте. Тебя сильно смущает, что Софи бисексуальна.
Именно это отталкивает тебя, ведь так?
Я потупился. Наш разговор принимал не очень приятный для меня
оборот.
- Ну... Не буду уверять, что я в восторге от этого, но... В конце
концов, у меня есть опыт общения с Ди. Мы с ней неплохо ладим и даже
дружны. И я ни капельки не стыжусь ее.
- Не меряй Софи и Ди под один аршин. В этом-то и заключается твоя
ошибка, что ты пытаешься сравнивать их, хотя они совсем разные. Ты
относишься к Ди, как к мужчине, как к брату, а с Софи этого не
получается. И не может получиться - она все-таки женщина.
- Так что же мне делать? - спросил я.
- Принимай ее такой, какая она есть. Постарайся понять ее.
- Гм. Легко сказать - постарайся.
- Я же не говорю, что это будет просто. Но коль скоро ты
согласился удочерить ее, то теперь уже поздно идти на попятную.
Изволь выполнять свои родительские обязанности. Софи еще не
полностью сформировалась, как личность, она нуждается в отце и
хочет, чтобы ее отцом был ты, а не Джо.
Я тяжело вздохнул:
- Когда я соглашался на удочерение, то думал, что это лишь чистая
формальность. Я и предвидеть не мог, что все обернется так серьезно.
- А если бы предвидел, неужели отказался бы?
Я промолчал, избегая смотреть Анхеле в глаза.
- Все-таки ты бессердечный эгоист, Кевин, - укоризненно
произнесла Анхела. - Ты смотришь на других сквозь призму своих
интересов. Ты хочешь, чтобы все люди вели себя так, как тебе
нравится, и никак иначе. А если кто-то живет по-своему, вопреки
твоим взглядам на жизнь, ты относишься к этому резко отрицательно.
Ты отталкиваешь от себя Софи из-за ее бисексуальности, тем более,
что она спит с Дэйрой...
- А что? - не выдержал я. - Прикажешь по головке ее погладить?
Молодец, доченька, так держать!
- Погладить по головке совсем неплохая идея, - совершенно
серьезно ответила Анхела. - Софи была бы в восторге. А что до ее
отношений с Дэйрой, то это отдельный и очень долгий разговор. Все
далеко не так просто и однозначно, как тебе кажется. Зря ты винишь
Софи, что якобы она соблазнила твою сестру. И напрасно опасаешься за
Дэйру. Можешь не бояться, что она переключится на девочек, у нее нет
к этому ни малейшей склонности.
Последнее утверждение вызвало у меня горестно-ироничную усмешку.
- Раньше я тоже так считал, - заметил я. - Но теперь, глядя, как
она воркует с Софи, начинаю в этом сомневаться.
- А зря. Ты хорошо знаешь Дэйру, но, как я вижу, совсем не
понимаешь ее. Сейчас она переживает очень трудный период. В жизни ей
катастрофически не везло с мужчинами, а исчезновение Эрика и разрыв
с Малкольмом окончательно выбили ее из колеи. И как раз у Софи она
нашла то, в чем так остро нуждалась, - понимание, сочувствие,
поддержку... а также нежность и ласку. И как бы ты ни относился к
этой связи, как бы ни относились к ней другие, но я убеждена, что на
Дэйру она действует благотворно.
- Ты судишь по собственному опыту? - невинно осведомился я.
Анхела поджала губы и одарила меня взглядом, не предвещавшим
ничего хорошего.
- Опять нарываешься на скандал? Небось, когда мы вернемся на
Астурию, проведешь расследование? Или прямо сейчас бросишься
допрашивать Саманту? - Она сделала паузу и задумчиво посмотрела на
свою правую ладонь, которой обычно давала мне пощечины. - Ну же,
вперед!
Я устало покачал головой:
- Да не буду я никого допрашивать. Если ты сочтешь нужным, сама
расскажешь мне, что сочтешь нужным. А вообще... Извини, дорогая.
По сему между нами вновь воцарился мир, и мы вернулись к давешней
дискуссии, как назвать нашего сына. В этом вопросе мы по-прежнему не
могли прийти к согласию. Анхела настаивала на Карлосе - в честь ее
деда, короля; мне же это имя не нравилось, и из всех традиционных
для Астурии королевских имен я бы предпочел Рикардо или Фелипе.
Анхела возражала, что в их семье Рикардо и без того, как собак
нерезаных, а один ее кузен по имени Фелипе - гнусный тип. Я хотел
было спросить, не из этого ли кузена Фелипе семь лет назад Рик чуть
было не сделал отбивную, но затем передумал - мы и так уже славно
поскандалили. А слишком много, как говорит мой отец, не всегда
хорошо.
Как и прежде, вопрос с именем наследника астурийского престола
(и, вполне возможно, короны императора всея Галактики) остался
открытым.
А через несколько часов, когда мы поужинали в обществе Саманты и
уже собирались лечь спать, Анхела мне сказала:
- Кевин, к тебе ломится Дэйра. Утверждает, что это срочно, и
грозится разбить чертов автоответчик на твоей голове. Лучше поговори
с ней.
Я переключил свой Самоцвет в режим прямой связи и, сразу
почувствовав присутствие контакта, мысленно произнес:
"Привет, сестричка. В чем дело?"
"Привет, Кеви, - услышал я мысли Дэйры. - Знаешь, я когда-
нибудь..."
"Да, знаю. Когда-нибудь ты придушишь Бренду, и это будет на моей
совести. Чем ты так взволнована? Что стряслось?"
"Нам нужно увидеться. Прямо сейчас. Немедленно. И никаких
возражений я не принимаю".
"Я и не думал возражать. - Тут я слегка покривил душой. Я хотел
было предложить Дэйре подождать до утра (по нашему бортовому
времени), но затем понял, что это плохая идея. - Ты где сейчас?"
"В Сумерках Дианы".
Очень мило! Гнездышко двух голубок...
"Ну, тогда валяй ко мне".
"Нет, Кеви, это ты валяй ко мне. Ишь, разленился! Я тут для него
стараюсь, из кожи вон лезу, а как нужно поговорить, слышу слащавое:
"Добрый день, это Кевин. Извините, сейчас ответить я не могу. Если
вы хотите что-нибудь сообщить, пожалуйста..." Тьфу!!!"
"Ладно, ладно, уймись. Я скоро буду".
"Не "скоро", а "уже". И обязательно прихвати с собой Анхелу".
"Хорошо. Конец связи".
"Я жду на крыльце", - предупредила Дэйра и повесила трубку.
- Ты все слышала? - спросил я у Анхелы.
- Да, - кивнула она. - И думаю, нам надо поспешить.
- Согласен.
Я проверил, заперта ли дверь каюты, и включил специально
предусмотренное на такой случай устройство. Если вдруг заработает
интерком - то ли бортовой компьютер сообщит о каких-то неполадках,
то ли среди ночи нас решит навестить Саманта, - я сразу получу об
этом сигнал.
- Готово, - сообщил я. - Можем двигать.
- Поведу я, - сказала Анхела, бесцеремонно схватила меня за
воротник и вызвала Образ Источника.
В следующий момент мы уже стояли на оранжевом травяном газоне
между клумбой с сумеречными розами и опрятным двухэтажным домом.
Около нас обиженно фыркали златошерстые зверушки, выражая свое
неудовольствие нашим появлением в неположенном месте.
Дэйра, как и обещала, ждала нас на крыльце дома.
- Явились, не запылились, - вместо "здрасьте", сказала она. -
Кеви, негодник! Сколько раз тебя просить, чтобы ты сделал для себя
канал экстренной прямой связи. Обещаю не злоупотреблять им.
- Ты-то не будешь злоупотреблять, - как всегда, возразил я. - А
как насчет других? - Я поднялся на крыльцо и поцеловал Дэйру в
губы. - Рад тебя видеть, сестричка.
- Я тоже рада... поросенок ты мой. - Затем она поцеловала Анхелу
и взяла нас обоих за руки. - Пойдемте в дом. Я вам кое-что покажу.
Мы вошли внутрь, миновали переднюю и оказались в просторном
холле. По понятным причинам я избегал Сумерек Дианы и прежде
появлялся здесь только однажды - когда мы расследовали
инсценированную Александром гибель Эрика. Но и тогда я не заходил в
дом.
Первое, что бросилось мне в глаза в холле, это два висевших рядом
портрета - мужчины, точной копии моего отца, и женщины, поразительно
