окрутил Бланку? Если так, то понятно, почему он так мало писал о ней,
негодный мальчишка!.. Впрочем, и я хорош. Нужно было послать двух шпионов
- чтобы они следили друг за другом".
- Да, кстати, - отозвалась Маргарита, нарушая молчание, воцарившееся
после упоминания о покойном короле Кастилии. - У кузины есть для вас
известие.
- Какое?
- Про Альфонсо и Нору, - ответила Бланка. - Мой брат Фернандо... вы
знаете, что он уже в Памплоне?
- Знаю.
- Так вот, Фернандо сообщил, что вскоре они будут здесь.
- Они - это Альфонсо и Нора? - уточнил Филипп.
- Да.
- Ага. Значит, кузен Альфонсо, несмотря на послевоенные заботы,
все-таки решил лично присутствовать на церемонии передачи невесты.
- Естественно, - вмешалась Маргарита. - Коль скоро принимать невесту
будет сам жених...
- Император?! - изумился Филипп. - Он тоже приедет?
- Ну, да. Неделю назад он со свитой высадился в Барселоне, и мы
ожидаем его прибытия со дня на день. Кроме того, предстоящие празднества
намерены посетить короли Галлии и Арагона, а также наследный принц Франции
Филипп де Пуатье с женой, Изабеллой Арагонской, несколько немецких
князей...
- Вот как! - Филипп был поражен.
- И это еще не все. Мы ожидаем гостей с востока - русских, литовцев и
даже московитов.
Филипп в недоумении покачал головой:
- Ну и ну!
- Вы, вижу, удивлены, - заметила Маргарита. - Почему?
- Как бы вам сказать... - Филипп нахмурил чело, изображая глубокое
раздумье. - Сдаюсь, принцесса! При зрелом размышлении должен признать, что
помолвка наследницы наваррского престола с могущественным соседом
заслуживает особого внимания со стороны прочих государей.
Бланка весело усмехнулась, от души забавляясь замешательством кузины.
Молодой человек, стоявший в стороне, но слышавший их разговор, - а это был
Рикард Иверо - подошел ближе и остановился возле Монтини.
- С могущественным соседом? - переспросила озадаченная Маргарита. -
На кого вы намекаете?
- Ни на кого я не намекаю, - ответил Филипп. - Вы меня шокируете,
сударыня. Я говорю о вашем нареченном, а вы притворяетесь, будто слыхом
про него не слыхивали.
- А разве у меня есть нареченный?
- А разве нет?
- По крайней мере, я такого не знаю.
Филипп вздохнул.
- Вы меня обижаете, принцесса.
- Я вас обижаю?
- Ну, разумеется! А как, по-вашему, должен чувствовать себя человек,
чья невеста говорит ему прямо в глаза, что не знает его? Ясное дело, я
страшно огорчен.
Маргарита звонко рассмеялась.
- Право, это бесподобно! Кузина рассказывала мне о вашей
экстравагантной манере ухаживания, и вот я убедилась, что она ничуть не
преувеличивала. Вы впрямь идете напролом, не обращая внимания ни на какие
препятствия.
- Неужели? - удивился Филипп. - А мне всегда казалось, что я
предельно деликатен и корректен с женщинами. Я с глубочайшим уважением
отношусь к Бланке, - он поклонился ей, - и весьма ценю ее мнение. Однако -
Платон мне друг, но истина дороже, - со всей ответственностью заявляю, что
на этот раз она ошибается. - Он снова поклонился Бланке. - Вы уж не
обессудьте, кузина.
Бланка отрицательно покачала головой; в ее карих глазах плясали
лукавые чертики.
- И вот еще что, сударыня, - продолжал Филипп, обращаясь к Маргарите,
- я никак не возьму в толк, по чем вы могли судить о моей манере
ухаживания.
- Силы небесные! - воскликнула Маргарита. - Как это по чем?! Что же
вы сейчас делаете, как не пытаетесь, с позволения сказать, приударить за
мной?
- Приударить? Побойтесь бога, принцесса! У меня и в мыслях этого не
было. К вашему сведению, ухаживать вообще не в моих привычках. Обычно я
беру то, что мне приглянется, не тратя попусту время на ухаживания. - С
этими словами он в упор ПРИГЛЯДЕЛСЯ к Маргарите.
- Однако! - протяжно и с выражением произнесла она. - Каков нахал, а!
Такого нахала, как вы, я еще не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу.
- Насчет этого будьте спокойны, - заверил ее Филипп. - Как ваш
будущий супруг, я беру на себя обязательство отныне и присно ограждать вас
от всех сомнительных типов, которые возымеют дерзкое намерение поухаживать
за вами.
Рикард сжал кулаки и шагнул вперед.
- Кстати, принц, - сказала Маргарита. - Разрешите представить вам
моего кузена, господина виконта Иверо... гм... верного слугу наваррской
короны.
Филипп дружелюбно кивнул.
- Очень приятно, виконт. Я имел удовольствие познакомиться в Толедо с
вашим отцом и проникся к нему глубочайшим уважением. Надеюсь, мы с вами
тоже станем добрыми друзьями.
Если молнии в глазах у Монтини Филипп видел лишь мельком, то пылающий
взгляд Рикарда извергал их непрерывно. На Филиппа нахлынула волна жгучей
ненависти и безмерного отчаяния.
"Господи помилуй! - ужаснулся он. - Да это же сумасшедший! Сейчас он
двинет меня в челюсть..." - И Филипп непроизвольно напрягся, готовый в
любое мгновение блокировать возможный удар Рикарда, хотя внешне ничем
этого не выдал.
Маргарита и не думала вмешиваться, чтобы предотвратить столкновение;
напротив - казалось, ее вполне устраивал хороший мордобой, и она с
интересом ожидала дальнейшего развития событий. Положение спасла Елена,
которая, кокетничая с Гастоном, не переставала, однако, краем глаза
присматривать за Рикардом. Как только ей стало ясно, что дело принимает
дурной оборот, она оставила своего ухажера, быстрым шагом пересекла зал и
решительно взяла брата за руку.
- Пойдем, Рикард. Господин Альбре хотел бы с тобой переговорить.
Прошу прощения, кузины, господин принц... - Затем она зло взглянула на
Маргариту и сквозь зубы прошипела: - Вот сучка!
- Успокойся, кузина, - кротко, но с язвительными нотками в голосе
ответила ей Маргарита. - Никто здесь не собирается обижать твоего
ВОЗЛЮБЛЕННОГО братца. К тому же мы с принцем сейчас уходим... Извини,
Бланка, мы ненадолго отлучимся.
Филипп вежливо распрощался с кастильской принцессой, и обе пары
отошли от шахматного столика в разные стороны.
- Что это с виконтом? - поинтересовался у Маргариты Филипп.
Она небрежно махнула свободной рукой.
- Да ничего особенного. Не обращайте внимания, принц, порой на него
находит дурь, и тогда он становится несносным.
- Ревнует?
- Кого?
- Вас ко мне.
Щеки Маргариты вспыхнули алым румянцем.
- А разве у него есть повод для ревности?
- Ну, если вы считаете, что у незадачливого жениха нет никаких
оснований испытывать неприязнь, а то и враждебность к своему счастливому
сопернику... - Тут он многозначительно умолк.
Маргарита повернула голову и пристально посмотрела ему в глаза.
- А вам не кажется, сударь, что вы слишком самонадеянны?
- Нет, не кажется. - Филипп стойко выдержал ее взгляд и добавил: - А
вот вы, принцесса, наоборот - не очень-то уверены в себе.
Он почувствовал, как дрогнула ее рука.
- Глупости!
- Вовсе нет. Вы пытались смотреть на меня сурово, но в ваших глазах
была мольба.
Маленькие пальчики крепко вцепились в его руку.
- Это бесполезно, сударыня, - спокойно заметил Филипп. - Когда
женщины причиняют мне физическую боль, я впадаю в экстаз.
Хватка ослабела.
- Да, насчет гостей, - бухнула Маргарита ни к селу, ни к городу, что
свидетельствовало о состоянии крайнего смятения. Она лихорадочно искала
зацепку, чтобы переменить тему, и по цепочке ассоциаций возвратилась к
тому моменту, когда разговор соскользнул на зыбкую почву. - Я, конечно, не
отрицаю, что среди них будут такие, кого прежде всего привлекают
празднества, и, надеюсь, таких будет большинство. Вот, к примеру,
французы. Говорят, Филиппу де Пуатье до смерти надоели его обычные
собутыльники, и он с радостью ухватился за возможность попьянствовать в
новом окружении. Но далеко не все съезжаются из-за меня. Для некоторых это
лишь удобный повод собраться вместе и при личной встрече, с глазу на глаз,
так сказать, без посредников решить многие животрепещущие вопросы.
- Вероятно, это каким-то образом связано с событиями в Андалусии, -
поддержал Маргариту Филипп; он рассудил, что для начала с нее достаточно.
- И когда же было решено устроить такую встречу?
- Собственно говоря, специального решения никто не принимал. Но как
только стало известно о падении Гранадского эмирата, многие могущественные
вельможи изъявили желание присутствовать на торжествах по случаю моего дня
рождения. То ли слух пронесся, что Август Юлий намерен посетить Памплону,
то ли они просто понадеялись, что при сложившихся обстоятельствах он
захочет лично повидаться с кузеном Альфонсо, но так или иначе их расчеты
оправдались.
- Понятно... Нет, минуточку! А как же гости с востока - разве они
успеют прибыть? Впрочем, московиты-то успеют, уже больше года они обивают
пороги европейских дворов... - Филипп невольно поежился, вспомнив
московского боярина, по чьей милости он едва не распрощался с жизнью. - Но
русские и литовцы...
- Они тоже успеют. Еще в начале лета король Руси и великий князь
Литовский отрядили на Запад делегации, причем весьма представительные:
русскую возглавляет младший сын короля Юрий, а литовскую - брат великого
князя Гедимин.
- Наверное, будут просить помощи против татар.
- Не совсем так. По моим сведениям, русский король и литовский князь
скупают в католических странах оружие, порох, военное снаряжение, ведут
переговоры о вербовке наемников - главным образом в Германии и
Скандинавии, - но не спешат заключать союз с кем бы то ни было. Другое
дело, они призывают весь христианский мир отметить грядущее воссоединение
церквей всеобщим крестовым походом против турок.
- Это очень умно, - сказал Филипп. - Мне всегда казалось, что мы
недооцениваем турецкую угрозу, как в былые времена наши предки недооценили
угрозу, исходящую от арабов, которые впоследствии завоевали всю Испанию.
Без посторонней помощи рано или поздно Византия падет, и тогда туркам
откроется путь в Европу, чего никак нельзя допустить.
- Это еще умнее, чем вы думаете. Если крестовый поход в Малую Азию
состоится, то русским и литовцам будет легче справиться с татарами,
поскольку турки, даже при всем желании, не смогут прийти на помощь своим
единоверцам. Таким образом, не заключая формальных союзов и не неся
никаких обязательств, Русь и Литва, тем не менее, получат ощутимую
поддержку с Запада в деле освобождения своих исконных территорий.
- Вижу, - заметил Филипп, - вы всерьез интересуетесь этим вопросом.
- Ну, не так, чтобы всерьез, но мне интересно.
- И немного завидно, правда? Во всяком случае, мне завидно, -
откровенно признался Филипп. - Там, на востоке, говорят, столько
ничейных... то бишь исконных территорий. Многие тысячи миль до самого
Китая - и все твое исконное.
Уловив жадные нотки в его голосе, Маргарита усмехнулась и произнесла:
- А вы, небось, по натуре завоеватель. Где-то в глубине души вы
мечтаете покорить весь мир.
- Конечно. Ведь я прямой потоком Филиппа Воителя. Да и как тут не
мечтать о покорении мира с таким коннетаблем, как у меня.
Филипп кивнул в сторону Эрнана, который, находясь в окружении дам,
развлекал своих собеседниц разбором душещипательных подробностей самых
драматических сражений на Святой Земле. Гордо выпячивая грудь, поочередно
поправляя шпагу и одергивая роскошный белый плащ с черным крестом
тамплиеров, он говорил безумолку, благо нашел себе внимательных
слушателей, и то и дело бросал на женщин испепеляющие взгляды. Впрочем,
