них и особых конкурентов не будет. Конечно, многие из них, од-
нажды превратятся в фермерские, а кое кто и прогорит. Я пони-
маю, что мои советы никому не нужны - наше правительство стра-
дает (и еще долго будет страдать, несмотря на смену премьеров)
комплексом самодостаточности. И все же один совет дать рискну:
государство должно всеми силами поддерживать тех, кто хочет и
умеет работать. Как бы дело не разворачивалось, но именно те,
которые уже сегодня готовы работать, работать и работать,
учится и рисковать дадут шанс стране снова выйти на передовые
рубежи цивилизации и преодолеть кризис.
И еще одно я понял в те семидесятые "застойные" - и
впрямь застойные - годы: нам сейчас куда труднее, чем во вре-
мена НЭП,а восстановить сельское хозяйство и накормить страну.
В 1921 году была еще Деревня, был настоящий крестьянин собст-
венник, впервые получивший возможность самому работать на
собственной земле. И он начал работать. И как работать! Рынки
страны за два-три года наполнились и хлебом и мясом, и всеми
теми дарами, которые смогла дать деревня изголодавшемуся горо-
ду. Надо вспомнить еще и то, что тогда в деревне жило 80% на-
селения страны, как сейчас в Китае. Четыре крестьянина всегда
могут накормить одного горожанина. А сейчас ситуация обратная,
крестьян меньше 20%. Поэтому помощь, государственная помощь
деревне необходима.
Но самое главное - надо утвердить четкую систему законов,
сделать наказуемым произвол местных властей любых рангов и по-
добными действиями создать у народа ощущение прочности и не-
зыблемости принятых законов, уверенность в том, что они НАВ-
СЕГДА делают деревенского труженника независимым, и убеждение
в том, что его инициатива, его энергия будут не просто прини-
маться, но и поощряться обществом.
Сегодня крестьянин пассивен. Крестьянин устал, устал от
всех и всяческих передряг, от своевольства и воровства началь-
ства, он никому и ни в чем не верит. Дать ему веру в будущее,
главная задача общества!
Вот те свободные размышления, которым я обязан работе в
Ставрополье.
НЕБОЛЬШОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В начале 70-х годов я начал заниматься проблемами, свя-
занными с изучением биосферы как целого и взимоотношением би-
осферы и общества. Я об этом уже рассказал. И в это же самое
время нас пригласили помочь ставропольским специалистам и я
получил неоценимую возможность на "живом материале" увидеть
нашу сельскохозяйственную реальность. В это время, у меня уже
начало формироваться то мировосприятие, которое я позднее наз-
вал универсальным эволюционизмом. Я получил уникальную возмож-
ность изучения динамики тех процессов, которые происходят в
деревне, процессов эволюции организации жизни людей, ее иерар-
хии и множества других вопросов, в которых я видел могучие
проявления механизмов природной самоорганизации.
Мои спутники, с которыми я ездил по краю удивлялись моим
вопросам и теряли ко мне интерес. Да мог ли я им объяснить то,
что я сам с трудом нащупывал.
В этой главе я хотел рассказать историю о том, как меня
человека очень далекого от земли, в силу простой случайности
избрали сельскохозяйственным академиком. Как историю юмористи-
ческую. А получился серьезный разговор. И действительно, избра-
ние меня в ВАСХНИЛ какого либо значения для меня и моей работы
не имело. А вот десятилетие постоянных контактов с людьми, ра-
ботающими на земле дало мне очень многое. И я искренне благо-
дарен А.А.Никонову и М.С.Горбачеву, давших мне эту возмож-
ность.
ГЛАВА XII. "ЗОЛОТОЙ ВЕК"
Или размышления об истоках коммунизма.
ФЕНОМЕН ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ
Я много размышлял об истоках популярности коммунистичес-
кой доктрины. Ведь я и сам почти 50 лет был членом коммунисти-
ческой партии. Но формальное членство в партии - это немного
другой вопрос. Кандидатом в члены партии я был принят летом 42
года на Волховском фронте. И я вступил в партию не по идеоло-
гическим соображениям. Шла тяжелая война. Решалась судьба моей
страны, моего народа. И это не пустые слова. Мы знаем, что за
фашистскими лозунгами должны были последовать настоящие дела.
И мы все знали какими они будут - перед нашими глазами стояло
то, что происходило в оккупированных областях. Я никогда не
отождествлял Родину и советское государство, Родину и партию.
Но фронтовой лозунг "коммунисты вперед" был мне близок и я хо-
тел быть с теми, кто впереди. Хотел и старался, старался прео-
долеть свое изгойство - быть как все. Я русский и здесь в
России я обязан был быть впереди.
Но привлекательность коммунистических идеалов, искренняя
убежденность в их абсолютности, их безальтернативности - это
совсем другое дело. И массовая убежденность - а она была, меня
всегда удивляла. И, честно говоря, пугала. Что это, результат
умелой пропаганды или нечто более глубокое. Ведь я и сам, как
мне казалось, верил в них. Во всяком случае я долгое время ду-
мал, что коммунизм нас ждет, обязательно ждет. Но, правда не
сегодня, не здесь, а где-то за горизонтом. Только в семидеся-
тые годы, когда я начал продумывать ту схему развития матери-
ального мира, которую потом стал называть универсальным эволю-
ционизмом, многое мне начало представляться в ином свете. И
тем не менее у меня долгое время оставлся неразгаданным этот
"идеологический парадокс". И, думая о нем, я вспоминал Руссо,
который сказал однажды, что никакой тиран не способен заста-
вить народ делать то, что он не захочет. Вот почему я думаю,
что идеалы коммунизма действительно чем-то близки людям.
В понимании причин привлекательности идеалов коммунизма,
мне во многом помогла одна случайно попавшаяся книга. Даже не
сама книга - это был более или иенее обычный утопический ро-
ман. Удивительным мне показалось его история - то, что он был
бестселлером и на грани прошлого века, выходил огромными тира-
жами. Поэтому, готовя эти "размышления", я извлек из компьюте-
ра статью, которую я пробовал написать в те далекие, сегодня
уже бесконечно далекие восьмидесятые годы, когда казалось, что
еще возможен спокойный разговор о будущем, которое может нас-
тупить без катаклизмов и крови. Может быть эта ненапечатанная
статья и более поздние коментарии в чем-то помогут читателю,
увидеть особенности эпохи и мировозрения автора, если ему -
читателю все это интересно...
СРЕДНИЙ АМЕРИКАНЕЦ ЭДУАРД БЕЛЛАМИ
1988-ой год, еще лишь начало перестройки. Я только что
закончил чтение книги "Через сто лет". Ее написал в 1887 году
житель города Бостона, Эдуард Беллами. Используя тривиальный
прием /летаргический сон/, автор перенес героя в последний год
нынешнего тысячелетия. Мне показалось любопытным посмотреть на
себя глазами американца прошлого века и поразмышлять о том,
что заставило именно его так представлять себе будущее и нас,
так непохожих на нас самих..
В свое время сочинение Беллами имело шумный успех и было
переведено на все европейские языки. Только в России оно вы-
держало пять изданий. В конце ХIХ и начале ХХ века книга Бел-
лами широко обсуждалось и вызвала интерес и у отечественных
литераторов и философов. Отозвался на него критической статьей
и Н.Ф.Федоров - фмлософ, ученый библиотекарь Румянцевского иу-
зея, один из создателей русского космизма. Наверное и нам не-
безынтересно сопоставить прогноз американца конца прошлого ве-
ка с той реальностью, в которую мы оказались погруженными
через сто лет после его писаний.
Как это не удивительно, но книга, по настоящему, "средне-
го американца конца прошлого века", каким представляет себя
читателю автор (и каким он был на самом деле), позволяет ярче
чем многие ученые сочинения высветить некоторые истоки тех
представлений, которые тяжелыми веригами сковали наши мысли и
наши действия в веке настоящем.
Испокон веков, со времен Платона, а, может быть, и с бо-
лее глубоких горизонтов человеческой истории, людям было
свойственно размышлять о своем будущем, о том, как однажды, в
некий золотой век, им хотелось бы устроить жизнь своего об-
щества. В этом и отражается присущее человеку стремление к
лучшему. Почти каждый человек живет с ощущением того, что "он
рожден для чего то высшего", как об этом писал Гете. И, прео-
долевая жизненные тяготы, человеку всегда было свойствено меч-
тать о грядущем. Вот отсюда у людей и возникают идеалы. Отсюда
и рождаются утопии - представления о никогда не сбывающихся
мечтаниях, утопические картины грядущего общества.
Утопии, мечты о золотом веке были и будут - они в приро-
де человека. Я думаю, что утопические построения просто необ-
ходимы человеку: они содействуют утверждению нужных человеку
идеалов; ведь не хлебом единым...Но в таких утопиях могут со-
держаться и опасности. В самом деле, любая утопическая
конструкция, это всегда и некоторая программа социальной инже-
нерии, т.е. целенаправленного переустройства жизни людей и со-
циальной природы общества. И она может начать предваряться в
жизнь. Вот в этом и кроется опасность некоторых утопий для су-
деб человечества. Глубоко проникнув в сознание людей, они мо-
гут формировать фанатиков, действия которых способны иметь
непредсказуемые и порой трагические последствия. Я думаю, что
мы в этом убедились на собственном горьком опыте. Вот почему
социальная инженерия для человека столь же опасна, как и ген-
ная инженерия. Не зная брода, не суйся в воду!
Хотя, также как и последняя, социальная операция, в неко-
торых исключительных случаях, может оказаться единственным
средством сохранения жизни людей и общества в целом. И тогда
общественная перестройка неизбежно будет проводиться в контекс-
те некоторых умозрительных построений. И эти построения тоже
неизбежно оказываются утопическими. В самом деле, человеку не
дано заглянуть в далекое завтра. Такова жестокая диалектика:
необходимо и одновременно чрезвычайно опасно. И с этим мы ни-
чего не можем поделать. Только настоящими и глубокими знания-
ми, мы можем как то смягчить трагическую неопределенность. Но
ее полного исключения из нашей практики быть не может - такова
природа вещей.
УНЫЛОСТЬ УТОПИЙ
Как бы не были различны авторы утопических сочинений и
эпохи, когда описывались представления о структуре будущего
жизнеустройства, в них всегда присутствуют некоторые общие
черты. Будь это Компанелла или Мор, Фурье или Маркс, или кто
либо иной, их размышления о будущем всегда отражали нечто об-
щее свойственное, повидимому, сфомировавшейся природе челове-
ка, как социо-биологического феномена. Это проявление, сложив-
шихся тысячелетиями стереотипов мышления, которые принято на-
зывать свободой, равенством, справедливостью. Конечно, в раз-
ные времена смысл, который вкладывался в эти понятия мог весь-
ма сильно разниться, Но, тем не менее, общий лейтмотив челове-
ческих устремлений оставался почти неизменным. Человек всегда
хотел, хочет и будет хотеть быть свободным в выборе своих
действий, образа жизни, быть хозяином своей судьбы. Человек
хочет иметь посильную и интересную работу, которая обеспечива-
ет /в разумных рамках/ его существование и будущность его де-
тей. И он всегда стремится к равенству, правовому и материаль-
ному: в обществе будущего, как думают многие и многие, не
должно быть ни бедных ни богатых и все должны стать равносво-
бодными: "свобода каждого обеспечивает свободу всех". Этот
принцип "реального гуманизма " Маркса, является естественным
выразителем этих общих настроений.
Но какие бы ни произносились слова: как бы ни трактова-
лись гордые слова "свобода" и "равенство", человеку моего вре-
мени, живущему в моей стране, помнящему, к тому же, еще и пер-
вый голод времен военного коммунизма и все последуещие тоже,
во всех писаниях утопистов слышаться призывы ко всему тому,
