что нами уже пережито и, я надеюсь, навсегда отброшено истори-
ей: казарменный социализм, уравниловка, регламентация частной
жизни человека, подчинение личности государству. Известное
рассуждение Энгельса: сегодня человек работает архитектором. А
завтра, если понадобиться, он будет тачечником - разве оно не
ужасно!
И такая обязанность перед государством охватывает все
сферы деятельности человека; для его индивидуальности места
уже не остается. Какая то уравнительность и всеядность. Вспом-
ним того-же Маяковского:"...землю попашет, попишет стихи". И
это не сатира! Это жизненный принцип - это идеал! Поэтому все
он и страшен!
А в частной жизни, если верить утопистам, нас ожидают
лишь идеалы мещанского благополучия и следование пресловутыму
"кодексу коммунизма". Духовная жизнь, стремление к Истине, ес-
ли угодно, к Богу, познание окружающего мира с его сложностью
и неоднозначностью, проблемы противоречивости и неоднозначнос-
ти личности, все это отметается, отодвигается в глубь сцены,
где вместо "человеческой комедии", бури человеческих страстей,
страдания, горя и настоящего счастья, пусть даже минутного,
лишь некое пресно-сладенькое благополучное существование.
Во всех идеальных схемах, которые создавали и писате-
ли-утописты и философы и даже те, кто претендовал на создание
основ научного социализма, желаемое будущее общества представ-
лялось его неким бесконфликтным существованием. Тейяр де Шар-
ден говорил о сверхжизни человечества, когда исчезнут расы,
исчезнут классы, когда человечество сольется в некое единое
целое вместе с Природой и Богом. И в таком окончательном
единстве и будет состоять завершение мирового эволюционного
процесса - конец истории по терминологии Гегеля. Чтобы не воз-
ражали правоверные марксисты против подобного видения конца
истории , но и Маркс тоже говорит о неком предельном состоя-
нии, если угодно - финальном состоянии общества. В одной из
своих лучших книг, в "Немецкой идеологии" , он говорит о ком-
мунизме, как о некотором процессе, который будет завершен ут-
верждением реального гуманизма, когда "свобода каждого будет
обеспечивать свободу всех". На этом этапе общественной эволю-
ции уже исчезнут классы, а вместе с ними и противоречия между
людьми. Нет, в отличие от Тейяр де Шардена, Маркс не говорит о
полной бесконфликтности грядущей сверхжизни - противоречия ос-
тануться. Но это уже не будут конфликты между людьми, а проти-
воречия Человека и Природы. Человеку еще предстоит, согласно
Маркса, преодолевать и "подчинять" себе природные силы - со-
вершенно в духе Френсиса Бэкона.
Значит, всем им, провидцам прошлых времен, будущее видит-
ся все-таки "золотым веком", своеобразным идеальным состояни-
ем, которое человечество обязательно однажды достигнет - тако-
ва уж его судьба! И в этом финальном состоянии, в этом новом
общем доме, утвердится некий общий порядок, будет ли он назы-
ваться фаланстером или казармой, или как-нибудь иначе. В этом
общем доме люди будут одинаковы равны в своих правах и обяза-
нностях и одинаково свободны, а государство станет обеспечи-
вать всем равно вкусную пищу и равно удобное жилье. И именно
это унылое общество лишенное внутренних стимулов к самосовер-
шенствованию и самоорганизации, выдается всеми утопистами в
качестве того идеала, к которому мы все должны стремиться и,
который нас неотвратимо ждет в будущем. На развилке Волоко-
ламского шоссе и Ленинградского шоссе долгое время, до самого
86-го года висел лозунг "коммунизм неотвратим"! Вот так - что
ни делай, а он настанет!
Еще раз я хочу подчеркнуть, что общий лейтмотив присущий
всем тем кто писал и размышлял о будущем устройстве общест-
ва, вовсе не случаен. Он не может не быть связанным с глубин-
ными свойствами человека. Анализ такой связи - очень интерес-
ная и важная тема. Но ее подробное обсуждение нас уведет далеко
в сторону.
ПОИСКИ АЛЬТЕРНАТИВЫ
Во второй половине прошлого века Соединенные Штаты Север-
ной Америки были похожи на грохочущий вулкан. Энергия людей
рвалась наружу. Стремительно развивалась промышленность, стро-
ились новые города, возникали финансовые империи, между двумя
океанами пролегла первая железная дорога. Появились фантасти-
чески богатые люди. Но рядом росла нищета и обездоленность,
непрекрытая и безжалостная эксплоатация одних людей другими,
ужесточалась борьба между ними за свои права, за место под
солнцем, прошли первые маевки. Одним словом, в те годы в Аме-
рике царил дикий молодой капитализм в своем самом непрекрытом
обличии, тот самый капитализм, который видел и изучал Маркс и,
в котором сумел рассмотреть ростки будущих тенденций лишь один
из самых талантливых последователей Маркса, Эдуард Бернштейн.
Всему этому был свидетелем и Беллами, автор книги "через
сто лет", коренной американец, житель Бостона, тогдашней ин-
теллектуальной столицы Соединенных Штатов. Ему, как и многим
его современникам, этот утверждающийся порядок жизни казался
бесчеловечным и лишенным элементарной логики. Надо было искать
новую структуру общественной организации. Этим и занялся Бел-
лами. Он, подобно любым утопистам попытался представить себе
тот идеальный жизненный уклад, который он однажды хотел бы
увидеть в своей стране. И то, что нарисованная им картина ока-
залась привлекательной, не только его согражданам, показывает
успех книги в Америке и в Европе, где она тоже сделалась бест-
селлером. Можно думать, что Беллами правильно уловил общее
настроение и та "идеальная общественная конструкция", которая
подробнейшим образом описываетсея в его книге, действительно
отвечала чаяниям широкой массе читающей публики. Люди искали
альтернативу и Беллами предложил ее, в той форме, которая от-
вечала их внутренним чаяниям (Не тоже ли самое случилось у нас
в 17 году?).
Каким же было это идеальное общество, этот грядущий
рай, который автор назвал "золотым веком"?
Вряд ли стоит пересказывать весьма объемистую книгу Бел-
лами? Достаточно выделить лишь несколько узловых идей, состав-
ляющей основу предлагаемой автором общественной организации.
Вот ее главные особенности. Во-первых, во всем царствует
абсолютная "уравнительность". Денег нет (зарплаты тоже). Вмес-
то них каждый человек имеет равный кредит, зафиксированный в
соответствующей книге, куда заносятся все его траты, все то,
что общество /точнее, государство/ ему предоставляет. Свой
кредит он имеет право расходовать по собственному усмотрению.
Торговли, а следовательно и магазинов нет. Вместо них сущест-
вуют распределительные склады, где каждый гражданин волен себе
заказать то, что ему угодно, но в рамках своего кредита. Эти
заказы, сделанные по образцам, составляют основу произ-
водственной программы, которая формируется высокопоставленными
представителями государства. Золотой век - это уже не Фа-
ланстер Фурье, но, тем не менее, нечто очень на него похожее.
Во-вторых, государство является собственником всего -
земли, зданий, заводов, дорог...Любой человек, будь он кресть-
янином, врачем, инженером - всего лишь рабочий на едином
предприятии, которое именуется государством. Собственности,
как таковой у граждан не существует, кроме вещей используемых
для личных нужд.
Автор описывает процесс становления общества золотого ве-
ка. В его основе монополизация. Он много говорит о благах, ко-
торые она несет. Вспомним, что монополизация интенсивно разви-
валась в те годы, когда писалась книга. Все люди, постепенно,
по мнению Беллами , начинают понимать те выгоды, которые несет
концентрация промышленности и утверждение монополизма. И этот
процесс благополучно развивается, опираясь на поддержку всего
общества. В результате процесса монополизации, все предприятия
однажды сольются в единое предприятие, хозяином которого ста-
нет нация, как пишет автор. Но реальным субъектом собственнос-
ти становиться, конечно, государство. Исчезнет все лишнее, не
имющее непосредственного отношения к производственной деятель-
ности, реклама, в частности. Исчезнет, разумеется, и конкурен-
ция. Рыночные отношения заменятся распределительными с четко
функционирующей службой учета. /Социализм, это учет - вспомним
Ленина! А также и то, что в начале 20-х годов слово магазин
исчезло из нашего словаря: вместо него стали говорить - расп-
ределитель - это помнят люди моего возраста!)
Автор много раз говорит о том насколько упростилась сис-
тема управления всем народным хозяйством от перехода к "едино-
му предприятию - государству". И управленческий, т.е. расапре-
делительный процесс оказывается столь логичным и простым, что
его, как говорит автор, может не принять лишь глупец. И это
процесс сделался настолько хорошо отлаженным, что работает
практически сам по себе и не требует высокой управленческой
квалификации. Поэтому в Вашингтоне к руководству могут допус-
каться вполне посредственные люди: государством может управ-
лять кухарка! Места управленцев почетные, но не обременитель-
ные.
Беллами полагает, что тюрем к концу ХХ века в стране уже
не будет т.к. не будет и преступности, ибо ее социальные корни
будут ликвидированы полностью: денег нет, собственности нет,
купить ничего нельзя, продавать - тоже. Бессмысленными стано-
вятся кражи, грабежи, любые имущественные преступления. Оста-
нуться лишь случайные преступления, скорее несправедливости по
отношению к личности. Но для борьбы с ними будет достаточно
гражданского суда "по справедливости". Понятие права станет
архаикой.
В этих условиях, система законов, на самом деле оказыва-
ется ненужной, также как и адвокат и прокурор. Преступления,
которые иногда и будут случатся в обществе "золотого века"
представляют собой всего лишь проявление атавизма. И они ле-
чатся в специальных госпиталях. Таким образом, вместо тюрем -
госпитали!
Но, все таки самой существеной особенностью того общест-
венного уклада, который описывается Беллами является, по моему
мнению, идея трудовой армии. Еще раз повторю - работа в "Золо-
том веке" становится обязанностью, такой же какой в ХIХ столе-
тии была военная служба. И иерархия в этой трудовой армии тоже
армейская - новобранец, рядовой, офицеры разных ступеней и т.
д.
Жизнь человека делиться на три периода. До 21 года он
учиться, причем все люди получают единообразное высшее образо-
вание и не просто бесплатное, а обязательное. Затем в течении
24 лет человек подобно солдату отбывает трудовую повинность.
Государством будет разработана жесткая схема, отбирающая людей
по их способностям /правда в сочетании с пожеланиями и потреб-
ностями общества/, направляющая их на работу, обеспечивающая
автоматически их продвижение по лестнице общественной иерархии
от новобранца до генерала. Но какое бы место не занимали тот
или иной служащий трудовой армии в этой иерархии, все они по-
лучают равное содержание и генерал и солдат.
Наконец, по достижению 45 летнего возраста, человек поки-
дает трудовую армию, т.е. оставляет всякую трудовую деятель-
ность и проводит оставшуюся часть жизни в "приятном отдыхе".
Его содержание, т. е. размер его кредита, остается, при этом,
неизменным. Однако, любой человек может по собственному жела-
нию принять на себя те или иные общественные обязанности,
главным образом в сфере управления или судебной деятельности
где может быть использован его опыт 24-летнего пребывания в
трудовой армии.
Общество, точнее государство, оценивает деятельность сво-
их членов, но не материальным вознаграждением, а изменением их
общественного статуса и различными знаками общественного вни-
мания. Определяющим положение человека в обществе, является не
конечные результаты его труда, а степень реализации его потен-
