властей в миллион раз опаснее дюжины контрреволюционных атама-
нов. Причина была та же, что и исход немецкой интеллигенции во
времена фашизма. Кстати, Германия и сейчас еще не восполнила
этой потери.
Однажды во время телевизионного интервью ведущий (им был
Владимир Молчанов) задал мне вопрос: в первые годы революции
наша страна обладала очень интеллигентным правительством; как
это отразилось на ее судьбе, судьбе ее культуры в первую оче-
редь? Я позволил себе оспорить саму постановку вопроса.
Действительно, в те годы в правительстве было много блес-
тяще образованных людей, хотя многие из них не получили сите-
матического образования. Тот же А.В.Луначарский, который сыг-
рал нехорошую роль с судьбе моей семьи. Об этом я уже расска-
зывал, как и о том, что уровень образованности нельзя отож-
дествлять с уровнем интеллигентности. Надо смотреть на дела
людей, на их отношение к русской интеллигенции, в частности. И
уже первые акции советского правительства говорят о многом.
Расстрел Николая Гумилева, отказ Блоку выехать на лечение в
Финляндию. И как результат - его смерть от дистрофии. Создание
Соловецского лагеря и превентивные ссылки... Но самое главное
- запрет на свободную мысль! Нужны ли ко всему этому комента-
рии?
Нигилизм по отношению к отечественной культуре и недоо-
ценка роли интеллигенции, непонимание ее места в происходящих
процессах - одна из составляющих доктрины тех лет и причина
нашего нравственного, да и научного упадка. Я еще раз вспомню
деятельность Луначарского - она наглядно показывет корни того
пренебрежительного отношения к культуре и отечественным тради-
циям, которое столь пагубно отразилось на судьбе страны. И, к
сожалению, продолжает сказываться еще и сейчас. В Луначарском,
как в "зеркале русской революции" отразились то сверхпрозапад-
ное пренебрежение к России, которое идет от макрксизма, кото-
рое и теперь свойственно определенным кругам, полагающим, что
"Россия мертва", как сказал однажды Г.Э.Бурбулис.
Пусть историки литературы меня поправят, но мне кажется,
что кредо Луначарского было уже вполне определенным еще в са-
мом начале ХХ века. Достаточно прочесть его статьи о русской
литературе, чтобы стало очевидно - Луначарский чужд одной из
самых замечательных традиций русской классики, четко проявив-
шейся уже в гоголевской "Шинели": любой человек, какой бы он
ни был, всегда остается человеком, он всегда заслуживает
участия, симпатии и уж во всяком случае внимания к его го-
рестям. Заметим, что Ленин не отверг сочинения Луначарского, и
его автор хвастался этим.
Большевизм еще в начале века объявил войну не только тра-
дициям русской интеллигенции и ей самой, но и глубинным,
истинно народным особенностям нашей культуры. В самом деле, в
отличие от принципов протестантизма, в соответствии с которым
"избранность" подтверждается житейским преуспеянием, а стра-
дальцы почитаются "животными в обличьи человека" или, скажем,
в отличие от иудаизма, почитающего болезни и невзгоды карой
Господней, раннее христианство, а за ним и православие призы-
вают к милосердию. Эти принципы вошли в плоть и кровь нашего
народа и, не вытравив их из сознания, нельзя было надеяться
утвердить в нашем народе принципы большевизма, глубоко по сво-
ему существу, а не по словестной оболочке чуждые русскому на-
роду. И Луначарский в этой отнбдь не холодной войне сыграл
свою мрачную роль.
Я думаю, что без Луначарского не мог бы появиться Пролет-
культ и его прямой наследник - концепция социалистического ре-
ализма, о которой мы, слава Богу, уже перестали вспоминать.
Были и другие акции, так или иначе связанные с Луначарским, та
же высылка из России ведущих гуманитариев. Почитатели наркома
просвещения говорят иногда, что этими акциями он спас ученых
от той более жестокой участи, которая бы их неизбежно постигла
в 1937-ом году. Но мог ли сам Луначарский предполагать то, что
случится в стране через 15 лет? Нет! Высылка цвета русской ин-
теллигенции просто не могла не состояться. Ее диктовала логика
борьбы. Бердяев был опасен потому, что он обладал знаниями и
талантом Бердяева, а не только потому, что он не принял боль-
шевистких доктрин.
Русская культура и наука потеряла в 20-е годы и начале 30
-х годов целую плеяду ее замечательных представителей: Чичиба-
бина, Ипатьева, Гамова, Кандинского, Шагала, Бенуа, Шаляпина,
Рахманинова и многих и многих других. И не было дано понять и
почувствовать Луначарскому, Бухарину и другим партийным интел-
лектуалам тех предсталинских времен, что лозунг "кто сегодня
поет не с нами, тот против нас", который в те годы был вывешен
на фронтоне здания музея Ленина, и его последовательное прове-
дение в жизнь - это одна из глубинных причин нашего сегодняш-
него не только культурного, но и технологического отставания
от развитых стран!
Можно принимать или не принимать разнообразный авангар-
дизм и "выверты" художников и поэтов 20-х годов, включая "ни-
чевоков". Они могут нравиться или не нравиться, и среди них
могут быть не только гении, которые однажды прославят свою ро-
дину. Среди них наверняка будут и бездари и спекулянты на моде
- я даже готов признать, что таких заведомо будет большинство.
Но в не меньшей степени я убежден и в том, что подобная накипь
очень быстро уходит в Лету. В целом же все это "авангардист-
ское" - необходимая предпосылка нахождения путей рационального
развития. Без подобных поисков общество и его культура непре-
менно оказываются однажды в тупике. И заранее сказать, раз и
навсегда, какой же из этих путей будет тем единственным, кото-
рый нам нужен, куда труднее, чем точно предсказать погоду на
месяц вперед. Я утверждаю это уже как профессионал, знающий
как трудно составить такой прогноз!
А в нашем обществе "развитого социализма" была принята
аксиома, не подлежащая обсуждению: любая творческая, интеллек-
туальная деятельность должна быть подчинена той или иной поли-
тической программе, на формирование которой, эта самая твор-
ческая деятельность не могла оказать какого либо влияния.
Вопрос о том, насколько та или иная творческая активность со-
ответствует политической программе, решался функционерами, то
есть людьми, непосредственно никакой творческой деятельностью
не занимавшимся.
Вначале это утверждение принципа "монокультуры" и фокуси-
ровки творческого потенциала происходило в "лайковых перчат-
ках", если так можно называть изгнание из страны или превен-
тивные аресты ее творческой элиты, людей не способных мыслить
в рамках заданных трафаретов. Ну а затем...затем лайковые пер-
чатки были сняты и началось "выкашивание".
Утверждение монокультуры с помощью "выкашивания" придума-
ли английские садоводы уже более 300 лет тому назад: на своих
газонах они систематически выкашивали все то, что растет хотя
бы немного не так, как это задумал хозяин газона. В результате
возникал газон, который можно было сколь угодно топтать, не
боясь его испортить.
Хотя стоит ли здесь обо всем этом подробно писать - на
эту тему наговорено уже столько, что я вряд ли скажу что-либо
новое! Важно то, что традиции свободной мысли - мысли свобод-
ной в самой себе, - как любил говорить Вернадский, постепенно
все более заменялось суждениями, осуществлявшимся по опреде-
ленным правилам и системам табу. И такое происходило не только
в сфере гуманитарной мысли и искусства. Впрочем, творчество в
любой сфере деятельности остается творчеством и не может быть
совместимым с системой жестких директив. Так же, впрочем, как
и с монополией на знание единственного пути - единственного
"правильного" пути развития общества.
Подобный примитивный прагматический взгляд на значение и
место культуры и науки в новом обществе естественным образом
принижал и роль интеллигенции в этом процессе. Состав интелли-
генции беднел и ее роль катастрофически уменьшалась, а возоб-
новление этого слоя шло чрезвычайно медленно.
Подготовить кадры высококвалифицированных техников и ин-
женеров, как выяснилось, не так уж и трудно. И здесь мы доста-
точно преуспели. Это показала и Великая Отечественная война, и
послевоенный период восстановления и история создания ракетно-
ядерного потенциала. Формирование же мыслителей, философов,
как их называли французы в XYIII веке, то есть интеллигенции
требует поколений. И она возникает не по решению партии и пра-
вительства, а представляет собой естественный процесс самораз-
вития общества. И, как показал себя постперестроечный период,
когда к власти пришли люди, претендующие на то, чтобы считать-
ся интеллигентными, как раз интеллигентов среди них и не ока-
залось!
Таким образом, интеллигенция выступает одной из важнейших
гарантий жизнеспособности общества. Благодаря ей оно способно
встречать новое и неизведанное, что приходит в нашу жизнь,
приспосабливать к новым условиям не только материальную осно-
ву, но и образ мышления и нравственность. И нарастание нашего
технического отставания на пороге стремительного изменения
технологического основания общественного развития, трудности,
которые мы встречаем в перестройке мышления, понимания эколо-
гического императива и необходимости новой нравственности, во
многом являются следствием снижения "потенциала интеллигент-
ности". Одним из его индикаторов является пресса. Хотя и гово-
рят о том, что перестройка, новое мышление - это прежде всего
продукт исканий интеллигенции, и ссылаются при этом на нашу
публицистику, на самом деле, многое обстоит иначе: интеллиген-
ция еще по-настоящему не вышла на страницы широкой прессы. От-
дельные ласточки еще не делают весны.
Кроме того, поток статей, смакующий наши беды, просчеты и
невзгоды, еще очень немного говорит об интеллигентности их ав-
торов. Пока это только производная от политической борьбы. А
может быть, у многих авторов и в самом деле уже нет этого по-
тенциала?
И все же думаю, что это не совсем так! Вот почему это
эссэ я хочу закончить на оптимистической ноте. Как бы ни тяже-
ла была наша история, какие бы потери нам ни пришлось вынести,
связь времен не прервалась. "Табула раза" все-таки не состоя-
лась. Мы так и не стали безродными иванами, родства не помня-
щими, а сохранили себя в качестве наследников великой культу-
ры. И память народа, память интеллигенции не оборвалась. Она
сохранилась благодаря таким титанам, как Вернадский или Тимо-
феев-Ресовский, благодаря таким подвижникам как Сахаров,
Лосев, и многим другим, сохранившим "зазженные светы", как
писал Брюсов и сумевшим передать эстафету. Теперь надо только
создать атмосферу, чтобы этот тлеющий огонек снова вспыхнул бы
костром из сухих еловых веток, как это уже однажды случилось в
начале века. И за это ответственна интеллигенция, которая, хо-
чется надеется, однажды вместо борьбы за кресла, где она все
равно все проиграет, займется настоящим ей свойственным делом!
Сейчас самое главное не загасить уже тлеющий огонек. А
сделать это совсем не сложно: один шаг назад - и снова на мно-
гие десятилетия мы окажемся отодвинутыми от столбовой дороги.
УРОКИ ПРОШЛОГО
Я убежден, что никакого термидора, сталинской революции
(или контрреволюции - выбор слов здесь может быть любым) на
границе 20-х и 30-х годов не было. Произошла не смена принци-
пов, а ужесточение способов реализации изначальных идей и
принципов и изначальной большевистской программы. А она состо-
яла в построении государства не во имя процветания страны и ее
народа, а во имя реализации определенных целей, с таким проц-
ветанием не связанными. Это, вероятно, и был изначальный и яв-
но не формулируемый принцип : другие люди - другие цели. Ле-
нин, Троцкий, Бухарин и иже с ними создавали государство " под
себя", под идеалы "своей компании", а Сталин - тоже "под себя",
