гражданского общества и он, разумеется, неспособен отразить
всю палитру общественных интересов. Тем более в тоталитарном
обществе, ибо в нем государство действует, следуя определенной
доктрине. А всякая доктрина представляется справедливой лишь
определенной и довольно узкой группе людей. Значит, какова бы
ни была организация общества, интересы государства никогда не
могут быть тождественными интересам народа - понятие, которое
еще следует расшифровать. В лучшем случае случае они могут бо-
лее или менее соответствовать интересам тех или иных групп лю-
дей.
Во-вторых, в определенных условиях духовный настрой об-
щества, система утвердившихся моральных и этических норм и
шкала ценностей, формирование которых далеко не всегда мы спо-
собны объяснить, могут оказаться не только следствием, но и
причиной глубочайших перестроек общественной организации. И
эти изменения на долгие годы могут определять развитие того
самого базиса, следствием которого надстройка, казалось бы, и
должна являться.
Особенно велико влияние надстройки на структуру базиса и
жизнь народа в критические периоды. Вот почему история наших
ближайших десятилетий, развитие экономики, условия жизни будут
в очень большой степени зависеть от тех идейных и нравственных
начал, которые сейчас формируются.
Значит сейчас, не на правительство и государство, а имен-
но на интеллигенцию ложится основной груз понимания сегодняш-
ней ситуации и сопоставления альтернатив развития. Именно ин-
теллигенции предстоит разобраться в том, что и почему происхо-
дит, что следует сохранить из прошлого: глобальный нигилизм
очень опасен. он иссушает душу народа, несет озлобленность,
лишает людей одного из самых замечательных свойств, присущих
человеку - умения прощать. Вот в таком контексте нам и
предстоит критический пересмотр многих положений этики и
нравственности, которые за три четверти века стали хрестома-
тийными. И нельзя сводить мораль лишь к надстройке и общест-
венному сознанию. Она уходит в глубину подсознания - она свя-
зана с основами человеческого общества, как такового, хотя
каждой нации, каждому классу и даже каждой общественной группе
свойственны собственные нормы поведения. В конечном счете по-
нятия добра и зла, вечных истин - это концентрированный опыт
рода человеческого от первых этапов антропогенеза до сегодняш-
него дня.
Как и многие, я полагаю, что материальное бытие первично.
Но это лишь общее философское положение. В реальности матери-
альное и духовное начала слиты воедино множеством апосредован-
ных связей. И носят они неоднозначный, а порой и противоречи-
вый смысл.
Цивилизация и нравственность совсем не синонимы. И в тоже
время они неотделимы. Нравственность - это сердцевина цивили-
зации. Можно с этим соглашаться или нет. Но для меня это
аксиома - изначальный постулат, ибо я глубоко убежден, что лю-
бая цивилизация, потерявшая нравственность, потерявшая свою
духовность или даже просто с ослабленными моральными устоями,
обречена на деградацию, на постепенное вырождение и ее ожидает
уход с исторической сцены. Мало ли примеров нам дает история
для подтверждения сказанного? Достаточно вспомнить историю
Древнего Рима. Почитайте того-же Каутского.
Цивилизация не тождественна и понятию "культура". Это то-
же одна из составляющих цивилизации, и, как таковая, она опре-
деляет нормы поведения людей. Она переплетается с моралью и
является одним из способов , может даже важнейшим, обуздания
дикости, агрессивности, доставшихся нам от наших далеких пред-
ков и которые, увы, записаны в наших генах, как и биосоциаль-
ные законы, составляющими которых они являются.
Никогда нельзя забывать того, что общий предок всех ныне
живущих людей - кроманьенец биологичеки сформировался много
десятков тысяч лет тому назад, когда он жил в окружении могу-
чего зверья и его психическая конституция была приспособлена к
почти звериному бытию тех далеких времен. И совершенствование
человека прекратилось уже именно тогда на исходе древнего ка-
менного века. Значит, психические и физиологичекие особенности
человека, заложенные в наших генах, то что мы сейчас наследу-
ем, не могли быть ничем иным, как результатом приспособления к
условиям жизни предледниковых эпох. И они совершенно не соот-
ветствуют современным условиям технического сверхмогущества и
стремительного нарастания знаний в самых разнообразных сферах.
И те биосоциальные законы, которые регулировали жизнь перво-
бытного стада, свою биологическую неполноценность, то есть
несоответствие своей природы изменившимся условиям жизни, че-
ловек должен уметь своевременно скомпенсировать правилами об-
щежития, новой нравственностью. Иначе беда, иначе катастрофа!
В этом и состоит смысл общественной фазы эволюции общества,
которое должно уметь вводить в атомный век и приучать жить в
нем охотников за мамонтами.
Вот почему сегоднzшнее общество не сможет жить без "ду-
ховной цивилизации", без культуры, искусства, вот почему чело-
веку необходимы законы цивилизованного поведения, включающие в
себя всю совокупность запретов, или табу, как они назывались
на заре цивилизованной жизни, или юридических норм и нравс-
твенности, как мы привыкли их называть сегодня. И роль всех
этих неэкономических, "надстроечных" факторов в судьбах чело-
вечества будет нарастать не менее быстро, чем будет расти
сложность нашей жизни, сложность и объем того, что мы привыкли
называть базисом.
Цивилизация и ее составляющие - нравственность, культура,
законы (юридические нормы) - обеспечивают преемственность по-
колений, приемственность поведения и образа мышления людей.
Это своеобразная память людская, память о том положительном
опыте, который накопило человечество с древнейших времен. И
она всегда открыта для будущего. Все богатства человеческой
цивилизации не дают нам жестких регламентаций при выборе наших
действий. В этом отношении они действуют совершенно иначе чем
условные рефлексы. Но они всегда выступают источником поиска в
преодолении накатывающихся трудностей. Это вехи, показывающие
направление брода в потоке событий, именуемых историей.
Цивилизация - это и одновременно фильтр, отсеивающий ложь
всех видов от истины, которую мы и не всегда знаем, но которая
необходима людям как воздух. Первый признак упадка цивилизации
и деградации народа - это распространение лжи. Становясь нор-
мой общества, она подобно метастазам, начинает пронизывать об-
щественное поведение и общественное сознание, лишает его силы,
надежды оптимизма ...Лишает веры в человека, в его способность
к целенаправленным коллективным действиям.
Цивилизация - это тонкая нить, связывающая прошлое и бу-
дущее. Если происходит ее обрыв, то надо начинать все или поч-
ти все сначала. А это, по-видимому, далеко не всегда и возмож-
но. И тогда общество снова погружается в невежество и дикость.
Вот почему ослабление или даже быстрое изменение всего комп-
лекса особенностей общественных отношений, общественного соз-
нания и общественного поведения, которые формировались поколе-
ниями, означает для нации в большинстве случаев катастрофу и
постепенный уход с исторической сцены.
Я много занимался анализом возможных последствий ядерной
войны, пытался думать о том, что может произойти в результате
других экологических катаклизмов. В конце концов у меня воз-
никло представление об экологическом императиве и его неизбеж-
ном спутнике - императиве нравственном. И я пришел к убежде-
нию, что обрыв нити между прошлым и настоящим представляет и
для отдельных народов и человечества в целом, смертельную
опасность, не менее страшную чем разрушение связей между че-
ловеком и природой. Такие размышления заставляют понимать,
скорее даже чувствовать, насколько цивилизация, культура,
нравственность - деликатные и хрупкие конструкции. Никогда
нельзя забывать о том, что это тонкие пленки, препятствующие
кипящему потоку человеческих страстей, и достаточно порой, ка-
залось бы, незначительного всплеска, чтобы этот поток снес
непрочные заслоны цивилизации и обнаружил бы первобытную при-
роду человека. Не это ли произошло в Иране, когда за считанные
месяцы он из века двадцатого снова оказался отброшенным в
восьмой? А разве в нашей истории не произошло нечто подобное?
Не об этом ли нас предупреждал Менеделеев в своих "Сокровенных
мыслях"? Вот почему сегодня, в наше смутное время, меня так
заботят те зыбкие мостки, которые связывают Россию времен ее
серебрянного века с нынешней постбольшевистской Россией. Три
четверти века мы не только теряли, но и приобретали. Как опас-
но этого не заметить и отбросить приобретенное вместе со всем
тем страшным, что было в нашей жизни.
Цивилизация никогда не бывает безликой. У нее всегда глу-
бокие национальные и исторические корни - в языке, культуре,
религии, нравственных принципах. Если новые идеи и новые догмы
с ними не согласуются, то они отторагаются народом. Мы это
видим на собственном опыте. Один очень неглупый человек сказал
мне однажды: "Октябрь отбросил культуру совершенно чуждую
русскому народу, - культуру русской интеллигенции". В этой
фразе по меньшей мере две ошибки. Они тесно связаны между со-
бой и дают совершенно неверную трактовку проблемы "Октябрь и
судьбы культуры". Прежде всего, революция не приняла культуры
России и, отторая ее, отторгла и ее носителей - русскую интел-
лигенцию. Не народ, а революция! И, кроме того, никакой специ-
альной культуры русской интеллигенции, противостоящей культуре
народа, просто не существовало. Еще раз - была русская культу-
ра и ее носитель - интеллигенция. Были и ее истоки: культура
деревни и города, тоже отторгнутые Октябрем!
Такое отторжение было неизбежным. Вспомним историю Вели-
кой Французской революции - там ведь было почти то же самое.
Там даже придумали новые названия месяцев и новое летоисчисле-
ние. Любая революция - попытка построить нечто совершенно но-
вое, реализовать в стране новые формы жизни, новые формы куль-
туры, новые философию и миропонимание, утвердить новые ценнос-
ти, которые противостоят старым! Отсюда неизбежное отторжение
всего того, что было создано духовным миром народа и городом,
и деревней, и интеллигенцией. И попытка заменить отброшенные
ценности новыми, рожденными эйфорией победы, вероятно, сопутс-
твует любой революции.
Связь народа, культуры и его передовых представителей -
интеллигенции неоднозначна и противоречива. Верно и то, что
интеллигенция всегда была достаточно далека от народа: во все
времена народные массы не без труда усваивали ее идеи, надеж-
ды, чаяния. Вспомним хотя бы историю хождения в народ. Недаром
также было и то, что до революции "господ" и "смердов" отлича-
ли даже по одежде. И не мешает вспомнить, что в 1917-18 годах
вместе с помещичьими усадьбами горели и замечательные библио-
теки и коллекции картин, не вызывая у зрителей и организаторов
пожаров никакого сожаления. Вспомним хотя бы судьбу усадьбы
Блока.
Вместе с тем культура и цивилизация в целом имеют всегда
глубокие народные корни. И интеллигенцию, так же как и ее
культуру, нельзя отделить от народа, ибо народ - это дерево,
веками растущее на одной и той же земле. А интеллигенция по-
добна листьям этого дерева. К ним всегда идет благотворный ток
- от корней к листьям. Он им нужен для жизни - без него листья
увянут. Но вспомним также, что вместе с ними гибнет и расте-
ние, ибо всегда существует и обратный ток - сверху вниз, ток,
который укрепляет и ствол и корни, ток без которого растение
жить не может.
Носителями культуры является интеллигенция. Но не надо
ставить знака тождества между людьми умственного труда, служи-
телями культуры и интеллигенцией. Я знаю многих людей, как у
