индивидуума, который не был бы виновен в нарушении хотя бы одного
закона, на самом же деле, конечно, не одного, а множества. Простая
логика говорит об этом: если одновременно существует множество зако-
нов, противоречащих друг другу, то, соблюдая один, вы тем самым на-
рушаете другой, и тем совершаете преступление. Согласны? Ну, а раз
всякий житель так или иначе виновен, то и приговора он заслуживает
заранее. Всё очень просто и разумно.
- И как вы еще существуете? - пробормотал Изнов.
- Очень просто. Благодаря приспособлению к условиям существова-
ния. Как и на протяжении всей нашей истории.
- Не представляю, как можно к такому приспособиться.
- Не так уж сложно. Вот если бы суд не принимал во внимание
свидетельских показаний, тогда выжить оказалось бы действительно
затруднительным. Но у нас именно свидетели играют главную роль. Сог-
ласно нашей юриспруденции, один свидетель всегда выступает главным,
а еще одиннадцать поддерживают его показания, то есть второй удосто-
веряет правдивость показаний первого, третий - второго, четвертый -
третьего... И вот все наши граждане уже достаточно давно объедини-
лись в такие группы - по двенадцати человек. Каждая такая группа на-
зывается семьей.
- И все жители Иссоры разбиты на такие семьи?
- Ну, не все... Вернее: все те, кто подсуден, кто не обладает
правом неприкосновенности.
- А кто же обладает таким правом? Собреды?
- Им владеют не они одни. Но об этом как-нибудь потом. Сейчас
вы должны усвоить самые основы. А в основе основ - семья.
- Так значит, об этих семьях нам и говорили?
- Да конечно же!
- Но кто и что может показать в нашу пользу? Нас никто на
Иссоре не знает.
- Какая вам разница, да и им тоже? Они покажут то, что будет
заказано. Но, как вы уже, наверное, поняли - за соответствующую оп-
лату.
- Но ведь если мы обвинены в нарушении всех без исключения за-
конов, - а их, вы сказали, очень много...
- Никто точно не знает, сколько. Да и количество их ежедневно
увеличивается.
- Сколько же времени придется доказывать, что мы не нарушали ни
одного из них?
- Успокойтесь: этого не потребуется. Если бы приходилось дока-
зывать всё до конца, то до сих пор не завершилось бы слушание и са-
мого первого в нашей истории дела. Однако для того, чтобы каждое
слушание оказывалось ограниченным во времени, уже давно был установ-
лен принцип аналогии. Он заключается вот в чем: если вам удалось до-
казать, что вы не виновны в нарушении тринадцати самых серьезных за-
конов, то принимается, что по аналогии вы и в остальных нарушениях
тоже не виноваты. Ну, за исключением какого-то одного - вовсе не са-
мого страшного.
- Значит, всё-таки в чем-то виновны?
- Но мы же не можем допустить, чтобы кто-то был привлечен без
всяких оснований. Нарушение обязательно должно быть. Обычно обвиняе-
мый признается в нем сам, добровольно и откровенно, выбрав то, что
ему более по вкусу и грозит минимальным наказанием. Это несложно,
потому что доказывать истинность признания не нужно, свидетели к
этому даже не привлекаются. В таких случаях суд ограничивается гу-
манной мерой: только конфискацией имущества.
- А без этого никак нельзя?
- Понимаете ли, содержать Великий Сброд стоит немалых денег - и
с каждым часом всё больше. Пока можно было, их брали в бюджете, но в
конце концов бюджет не выдержал, хотя до того успели сменить десятка
полтора начальников департамента финансов. Сейчас мы оказались в
долгах у всего галактического региона. Вот Сброду и пришлось перейти
на самоокупаемость - а откуда ему еще взять денег, как не от кон-
фискаций?.. Ага! Слышите?
- Что случилось?
- Как я и предполагал, объявили перерыв.
- Но до обеда еще как будто...
- Не на обед. Чтобы собреды могли подраться не перед столом ру-
ководства, а подальше отсюда - в подвальном этаже есть специальный
зал, где можно вступить в единоборство с оппонентом любым способом:
на шпагах, дубинках, даже на пистолетах - правда, с резиновыми пуля-
ми. Наши собреды, однако, предпочитают попросту - на кулачки. Поде-
рутся, напряжение спадет и можно будет продолжать обсуждение.
- Но о чем они, собственно, спорят? Разве тут есть хоть кто-ни-
будь, кто сочувствует нам?
- Вовсе не нужно, чтобы кто-то вам сочувствовал. Важно, что
есть немало собредов, не поддерживающих председателя - одни потому,
что он слишком мягок, другие - потому, что жестковат, мало ли по ка-
кой причине... И они, естественно, пользуются любым поводом, чтобы
выступить против его точки зрения. Вы или кто угодно другой - не
имеет ровно никакого значения.
- Ну что же, и на том спасибо. Хотя было бы, конечно, приятнее,
если бы хоть кого-нибудь тут действительно заинтересовала наша судь-
ба. Вы что-то хотели сказать, советник?
- Да, собственно, ничего особенного. Я просто подумал: как
знать - может быть, кого-нибудь она действительно заинтересует, и
всерьез. Я имею в виду нашу участь.
- Что касается сочувствующих, - сказал прекослов, - то мы сей-
час как раз и займемся их поисками. Перерыв подвернулся как раз вов-
ремя. Как говорится, выворачивайте карманы.
- Но вы же прекрасно знаете, что у нас ничего нет.
- Однако, вы ведь договорились с тем молодым человеком - я имею
в виду покупателя. Я уверен, что он, как обещал, доставит вам деньги
прямо сюда. Вы же сами дали ему время, чтобы найти нужную сумму. А
до тех пор будем договариваться; на час-другой нам поверят в кредит.
Надеюсь, коммерсант не знает еще об угоне корабля. А сейчас подошло
время заручиться поддержкой кого-нибудь из собредов, потому что,
не решив вопроса о корабле, они не смогут продолжать рассмотрение
вашего основного дела, поскольку больше у вас конфисковать и нечего,
кроме разве носовых платков. А чем запутаннее ситуация, тем нам
веселее... Итак, я пошел вылавливать нужного нам собреда.
- В такой суматохе?
И в самом деле, хотя перерыв и был объявлен, собреды не дотерпе-
ли до подвального зала, и драка завязалась тут же, перед руководящим
столом. Кто-то таскал кого-то за бороду, кто-то уже валялся на полу
и его пинали ногами, у противоположного конца стола стенка шла на
стенку. Стоял дикий шум. Спокойными оставались лишь солдаты - они с
удовольствием смотрели даровой спектакль, заключали пари и, судя по
отдельным их репликам, были свидетелями таких сцен уже не раз.
- Погодите, прекослов, - сказал Федоров. - Я пойду с вами.
- Охрана...
- С охраны сейчас можно снять сапоги, они и то не заметят. А я
могу вам пригодиться при вербовке.
- Как, как вы назвали это?
- Профессиональный термин, - сказал Федоров, ухмыльнувшись.
*
Оставив товарищей по несчастью на их местах, Федоров вслед за
Аласом медленно пробирался к столу. Драка разрасталась, как пожар на
складе боеприпасов. В воздухе летали сумки, блокноты, законопроекты,
выломанные подлокотники стульев. От всего этого приходилось ежесе-
кундно увертываться.
- Какие темпераменты! - проговорил Федоров.
- Приближаются перевыборы, - пояснил Алас. - Неудивительно, что
нервы у всех натянуты, как... как...
- Как резинка от трусов, - сказал советник, делая нырок, чтобы
избежать столкновения с летящим башмаком.
- В такой обстановке трудно выбрать подходящего кандидата, -
пожаловался прекослов.
- Напротив, - не согласился Федоров. - Самое подходящее время.
Ищите того, кому достается больше всех.
Они огляделись, насколько это было возможно.
- Богатый выбор, - похвалил советник. - Вон, смотрите, того
совсем прижали. Какой джеб! С таким не стыдно выйти и на профессио-
нальный ринг! Однако, партнер еще сопротивляется - нас это не устра-
ивает. Ищите такого, что уже ушел в глухую защиту, без всякой надеж-
ды из нее выйти без потерь... Ага! Вот то, что нам нужно!
И он, решительно расталкивая дерущихся, устремился в самый угол
зала.
В этом углу события приняли воистину трагический оборот. Четве-
ро собредов избивали одного, уже лежавшего на полу и лишь закрывавше-
го голову руками. Лицо поверженного было в крови. Он скорчился, при-
няв позу младенца в материнской утробе. Нападавших это, кажется,
лишь раззадоривало.
- Это уже не бокс, - констатировал Федоров. - Это футбол. Напо-
минает мне финальный матч на кубок Терранской Федерации. Знаете, в
целях безопасности я запретил бы собредам входить в зал в обуви. Нуж-
ны мягкие шлёпанцы, как в музее. Ну, что же - начнем, пожалуй...
И, приблизившись к игрокам вплотную, Федоров сделал выпад. Бли-
жайший к нему собред, нелепо взмахнув руками, грохнулся на пол рядом
с жертвой. Повернувшись, советник нанес оказавшемуся перед ним бойцу
удар, в благородном искусстве каратэ носящий название ТЕЙСО УТИ -
основанием ладони от бедра. Удар пришелся тому снизу под подбородок.
Противник взлетел на воздух и грохнулся. Федоров отскочил. Нанес
третьему МАЕ ГЕРИ КИКОМИ, - ногой, параллельной полу. Оппонент сог-
нулся, ухватившись за живот, и медленно осел, потом повалился набок,
откусывая воздух, как колбасу. Четвертый вовремя отступил.
- Приступаем к эвакуации, - скомандовал советник посольства. -
Берите его под руку, как любимую девушку...
Сам он подхватил избитого собреда с другой стороны.
- Куда мы с ним? - пробормотал Алас.
- Сперва к нашим. А там подумаем...
Они протащили избитого через зал, тот царапал пол носками боти-
нок и всхлипывал. Кровь капала с лица.
- Поищите у него платок, прекослов, - посоветовал Федоров. -
Или воспользуйтесь своим. Ничего, расходы окупятся...
- Нам следовало сперва выяснить, какой он партии, - сказал
Алас, тяжело дыша. - Если он окажется сторонником председателя, вряд
ли мы сможем уговорить его.
- Не похож, - возразил Федоров. - Для этого он слишком интелли-
гентно выглядит. У сторонников председателя тут явное большинство -
недаром же тех было четверо. Нет, этот явно из оппозиции.
Наконец, они добрались до своих. Усадили собреда на стул.
- Необходима первая помощь, - сказал Федоров. - Меркурий, зай-
митесь им. Приведите в чувство - хотя бы настолько, чтобы он пони-
мал, о чем с ним говорят.
Через минуту-другую собред и на самом деле пришел в себя. Обвел
окружающих удивленным взглядом, поморгал глазами, потряс головой и,
видимо, начал соображать, что с ним произошло.
- Они из партии поголовной свободы, - пробормотал он. - Это же
разбойники с большой дороги...
- Вам нельзя ходить на заседания без телохранителей, - сказал
Федоров.
- Это дорого стоит... Я очень, очень признателен вам за выручку.
Как я смогу отблагодарить вас? Вы из моей партии? Из "Иссора за
Иссору"?
- Нет, мы из партии "Мы за себя", - уточнил Федоров. - Но это
неважно. Мы не выступаем против вас, наоборот - сейчас намерены
предложить вам коалицию.
- Принимаю ваше предложение, - не задумываясь, ответил собред. -
Какова ваша программа? Согласны ли вы поддержать нашу партию на вы-
борах?
- О, безусловно, - заверил Федоров. - Всем, чем сможем. Тем бо-
лее, что мы не собираемся выдвигать своих кандидатов в ваших окру-
гах.
- Советник, что вы там мелете? - пробормотал Изнов по-русски.
- Занимаюсь вашим делом: дипломатией, - столь же тихо заявил
советник. - Помолчите-ка лучше. И при надобности подтверждайте всё,
что я скажу.
И вновь повернулся к собреду.
- Сейчас мы проводим вас туда, где можно будет умыться, - ска-
зал он, - и после этого продолжим переговоры. Скажите только офице-
ру, что мы действуем по вашему поручению. Он не станет возражать, я
думаю. Тем более - такому авторитетному политику, как вы.
- Да, - согласился собред, приободряясь. - Я действительно поль-
