зуюсь здесь немалым авторитетом.
Он поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах и направился к офи-
церу. Тот вскочил, выражая своим видом глубокое почтение и ничуть,
кажется, не удивляясь несколько потрепанному облику политика.
- Похоже, его и на самом деле знают, - сказал наблюдавший за
ними Изнов. - Как вы угадали, советник?
- Вчетвером не станут бить, кого попало, - пояснил Федоров. -
Простейшая логика. Да и потом - какой политик откажется признать се-
бя влиятельной персоной?
Собред уже возвращался.
- Все в порядке, - сказал он. - Боюсь, что вам придется и на
самом деле проводить меня. Я чувствую себя не самым лучшим образом.
- Мы рады оказать вам услугу, - заверил Федоров. - Все четверо.
Идемте, друзья. Тих Алас, вы представляете, где здесь туалеты?
- Следуйте за мной.
И они покинули зал, где потихоньку догорало пламя кровопролит-
ного сражения.
*
Благодаря предстательству собреда от партии "Иссора за Иссору"
они удобно устроились в кантине для обслуживающего персонала, куда в
порядке исключения допускались и посторонние. Пока ожидали заказа,
благодарный собред легко согласился на просьбу подсудимых вчинить от
их имени гражданский иск; взамен он добился их обещания стать его
телохранителями вплоть до окончания сегодняшнего заседания Сброда.
- Прекрасно, - подвел итоги прекослов. - А теперь воспользуемся
временем, которое у нас еще есть, и начнем переговоры с семьями. Бу-
дет очень хорошо, если вы, достойный собред, останетесь на время пе-
реговоров с нами: это сразу повысит наш авторитет.
- Ну что же, - благожелательно ответил собред. - С радостью по-
могу вам и в этом.
- Мы сердечно вам благодарны, - поклонился Федоров. Про себя
он, впрочем, полагал, что сговорчивость собреда была вызвана всего
лишь боязнью показаться во все еще волнующемся зале без только что
найденной им защиты.
- Кстати, я думаю, что вам опасаться особенно нечего, потому
что все основные обвинения, выдвинутые против вас, поддаются свиде-
тельствованию. Думаю, что сию минуту вы сами в этом убедитесь: ваш
прекослов уже возвращается с кем-то - по-моему, с представителем од-
ной из семей, - принялся рассуждать собред.
И в самом деле, Алас поспешно приближался к столику; за ним
поспешал солидный и хорошо одетый иссорианин.
Усевшись за столик и выслушав объяснения, он заявил, что ника-
ких принципиальных трудностей в разбираемом деле не усматривает ни
для подсудимых, ни для себя и своей семьи. Наоборот, всё, по его мне-
нию, было очень просто.
- И все же, я не уверен, - проговорил все еще не избавившийся
от сомнений Изнов. - Например, то, что мы прибыли без приглашения...
- А почему, собственно, вы решили, что прибыли без него? - даже
удивился семьянин.
- Но ведь приглашения нет?
- Но это вовсе не значит, что его не имелось.Почта, друг мой, у
нас давно уже работает из рук вон плохо. Документ был вам отправлен,
однако затерялся в дороге.
- Могут потребовать почтовую квитанцию...
- Могут, конечно. Но нигде нет прямого указания на то, что по-
добные документы следует отправлять именно заказными письмами. Пись-
мо было простым, а следовательно, никаких квитанций не было и быть
не могло, Зато еще одиннадцать граждан своими глазами видели, как я
писал приглашение и отправлял его, и каждый из них с радостью подт-
вердит это.
- Вы буквально возвращаете меня к жизни, - проговорил Изнов.
- Да, именно это мы и делаем. Согласитесь: это немалая услуга,
не так ли?
- Не могу выразить, как все мы вам благодарны.
- Ну, отчего же такое самоуничижение: не можете выразить! Очень
даже можете. Это вполне в ваших силах. Благодарность у нас принято
выражать в граанских барсах, в определенной их сумме.
- В какой же именно? - поинтересовался на сей раз Федоров.
- Ну, это можно без труда подсчитать. Сколько стоит сегодня
жизнь? Тих Алас, вы не помните?
- Восемь тысяч сто двадцать пять соров, - сказал Федоров.
- Вы уверены?
- Так было написано.
- Вчера, друг мой, столько она стоила вчера. А сегодня?
- Она несколько подешевела, - не сдержав легкого вздоха, сказал
прекослов. - Сегодня - восемь тысяч сто ровно.
- Видите, мы остаемся честными даже себе в ущерб, - произнес
семьянин. - Значит, эта сумма и кладется в основу расчетов. Сколько
вам лет, уважаемый?
- А какое это имеет значение?
- Весьма существенное. Пользуясь среднестатистическими данными
и зная ваш возраст, мы можем более или менее достоверно установить,
сколько вам еще предстоит прожить, если вынесенный вам приговор бу-
дет при нашей помощи пересмотрен или совсем отменен. Несчастные слу-
чаи в расчет не принимаются. И вот каждый час той предстоящей жизни,
которую мы для вас сохраняем, требуется умножить на восемь тысяч сто
соров...
- Но это же получится черт знает сколько!
- В сорах, друг мой, не пугайтесь: всего лишь в сорах. А если
мы эту сумму... Одну минутку (Он вытащил из кармана калькулятор)...
Эту сумму переведем по нынешнему курсу в граанские барсы, то полу-
чим... получим...
- За всё про всё - четыреста тысяч, включая подготовку докумен-
тов и всё, что понадобится, - сказал Алас, не дожидаясь результата
подсчетов.
- Аванс - сорок процентов - немедленно, - завершил семьянин,
пряча калькулятор в карман.
- Мы готовы согласиться с вашими выкладками, - сказал Изнов
семьянину. - Но вынуждены обратиться с единственной просьбой: ока-
зать нам услуги в кредит. Видите ли, в данный момент...
- У вас нет денег?
- Вообще-то они есть. Но не при себе. Нам могут доставить их
каждую минуту.
- Думаю, не позже, чем через час, - уточнил Алас. - Пойду,
попробую созвониться по этому поводу...
И он торопливо вышел из обеденного зала.
- Мне очень жаль, но на таких условиях мы не работаем. У нас
ежечасно меняются цены не только на жизнь, но и на всё, что в ней и
для нее требуется. Через пять-десять часов цены могут подскочить в
сто раз, а может быть, и в тысячу. И каким станет курс - приходится
только гадать. Нет-нет, друг мой, мы давно привыкли жить этим часом,
а не следующим. Если деньги у вас появятся пусть и через час, то
через этот самый час и будем договариваться.
- Но ведь за этот час всё дело может решиться!
- Ничем не могу помочь. Да и, откровенно говоря, не знаю - сто-
ит ли жить, если нет денег? Извините, конечно, однако...
И он широко развел руками.
- Но позвольте, - сказал Изнов. - Вот и высокоуважаемый собред
может подтвердить...
- Я заранее поверю всему, что высокоуважаемый собред скажет о
политике, - заявил семьянин. - Но что касается денежных дел - тут я
не верю и собственным детям. - И он покачал головой. - Если удастся
затянуть дело, пока вы не получите барсы - буду рад снова увидеться
с вами. Во всяком случае, желаю вам самого благоприятного исхода.
И глава семьи величественно удалился, высоко держа голову.
- Кажется, нам не выкарабкаться, - мрачно подвел итоги Изнов. -
Но вообще-то я его понимаю: он и вся его семья ведь поминутно рискуют
быть привлеченными к суду за дачу ложных показаний.
- Не сказано, - утешил собред. - Может быть, другие будут сговор-
чивее... Но что касается риска - уверяю вас, вы ошибаетесь. Они зани-
маются вполне легальным и уважаемым у нас делом и платят, кстати, не-
малые налоги. Так что тут всё в порядке. Равным образом и вы ничем не
рискуете, прибегая к их помощи - просто следуете древней традиции.
Экономически это выглядит, как перераспределение доходов... Ну хоро-
шо,попытаю-ка я сам счастья в поисках ваших свидетелей. Пойдемте
вместе, и вы поймете, как это несложно.
- Идите с ним, - сказал Федоров Изнову, - я вас догоню.
- Почему не вместе?
- Что-то голова закружилась; такое случается изредка, и нужно с
минутку посидеть в покое. Не беспокойтесь, это быстро проходит.
Говоря это, советник смотрел на приближающуюся со стороны входа
фигуре; то снова был Гост.
- Устойчивая погода, - сказал тюремщик, подойдя вплотную. - На
улицах и площадях полно народа. Встретил несколько знакомых. Если у
вас затруднения с семьями, вот еще парочка адресов - может быть, они
пригодятся.
И он протянул Федорову сложенную в несколько раз бумажку. Со-
ветник кивнул:
- Спасибо. При нужде не премину воспользоваться. Сильное впе-
чатление произвело выступление председателя, не правда ли?
- О да, - согласился Гост. - Он высказывается очень правдиво и
откровенно.
- Рад это слышать, - заключил Федоров и встал, глядя вслед
быстро удаляющемуся Госту.
- Так вы идете, советник? - позвал Изнов, успевший уже отойти
вместе с собредом.
Однако, пуститься на поиски не удалось: к ним подошел офицер.
- Мне очень жаль, высокоуважаемый собред, - сказал он, отдав
честь, - но перерыв заканчивается, и всех просят вернуться на свои
места.
- Так не забудьте: вы обещали мне защиту, - прошептал собред
Федорову.
- Не беспокойтесь. Я раскрою череп любому. Позаботьтесь только,
чтобы и наши головы остались в целости.
- Коалиция - великая вещь, - сказал Изнов, замыкая шествие.
*
Сломанные стулья были вынесены, число собредов заметно пореде-
ло, но заседание все же возобновилось.
- Продолжается рассмотрение дела о нарушениях законов Иссоры, -
без особого энтузиазма провозгласил председательствующий. - Слово
для обоснования приговора повторно предоставляется начальнику Зако-
нодательно-карательного подразделения. Ну, что у вас еще там? Потом,
потом...
- К порядку ведения!
- Я считаю, мы и так ведем всё правильно... Хранитель ритуала,
а ваше мнение?
- Согласно ритуалу, сейчас представителям защиты должно быть
предоставлено слово для заявления ходатайств и просьб.
- Да какие тут у них могут быть ходатайства?
- Тем не менее, председатель фракции "Иссора за Иссору" просит
микрофон именно для оглашения ходатайства подсудимых.
- Великая Иссора, с кем только он не связывается - теперь вот с
преступниками... Впрочем, в этом есть железная логика: ясно было,
что все они до этого докатятся. Но я думаю, всё это пустая формаль-
ность. Такие формальности, как это правило, только мешают работать.
Давайте примем закон об отмене этого правила. Прошу голосовать. Так.
Решение принято. Вы, там: утихомиритесь вы наконец? Нет, я не дам
вам слова...
- Мы вас обязательно расстреляем! - донеслось из зала в ответ.
- В самом ближайшем будущем!
- А вы не грозите! Это еще кто кого! Впрочем, ладно, говорите.
Включите четвертый.
- Высокоуважаемые собреды! Снова, в который уже раз, мы стано-
вимся свидетелями и даже участниками ничем не оправданного, насквозь
прогнившего либерализма в наших рядах! Чем мы занимаемся? Нет, вы
подумайте серьезно: чем мы занимаемся, на что транжирим деньги наших
избирателей? Мы обсуждаем вопрос: надо или не надо расстрелять
преступников. Да ведь и котенку ясно, что они должны быть повешены,
и только слабостью руководства можно объяснить то, что они до сих
пор еще оскверняют своим дыханием наш чистый воздух...
(Голос с места: "Где это вы нашли чистый воздух? Откройте сек-
рет, и мы все туда поедем отдыхать!).
- ...Я имел в виду моральную чистоту нашего воздуха, его идео-
логическую прозрачность, а не то, что вы подумали. Господа, это соб-
ред от фракции Банана пытается сорвать моё выступление. Другой на
моем месте сказал бы, что он наглец и идиот, но я не стану этого го-
ворить, а продолжу свою мысль. Да, они давно должны были быть
уничтожены. Еще до того, как прибыли на Иссору. Господа, в который
уже раз я возвращаюсь к нашему предложению - превентивно расстрели-
