зал Сатана, карман был сделан изобретательно и именно для этого случая.
Томас дал мне также превосходно сидящее серое пальто, совершенно мне
незнакомое, но я с интересом заметил, что на портновском ярлычке на
внутреннем кармане было мое имя, а также мою собственную мягкую шляпу и
малаккскую трость.
И наконец он дал мне маленький инструмент странной формы, сделанный из
тускло-серой стали, и ручные часы.
- У меня есть часы, Томас, - сказал я, изучая странный маленький инстру-
мент.
- Да, - ответил он, - но на этих время хозяина, сэр.
- А, понимаю. - Я с восхищением заметил, что Сатана предусмотрел даже
неточности часов своих фигур; очевидно, все часы синхронизованы. Это мне
понравилось. - А вот это? Как оно работает?
- Я вам покажу, сэр.
Он подошел к стене и открыл шкаф. Достал оттуда секцию прочной витрины,
закрытой сверху стеклом.
- Попробуйте открыть, сэр, - сказал он.
Я попробовал поднять крышку. Она не поддалась, несмотря на все усилия.
Томас взял у меня стальной инструмент. Он был сделан в форме стамески, с
краями, острыми, как у бритвы, длиной примерно в четыре дюйма, с плоской
ручкой полутора дюймов шириной. В ручку был вделан винт.
Томас сунул острый край между крышкой и стенкой и быстро повернул винт.
Инструмент, казалось, растаял в почти невидимой щели. Последовал глухой
щелчок, и лакей поднял крышку. Он с улыбкой протянул мне инструмент. Я
увидел, что его острый край раскрылся, как челюсти, и сквозь него тор-
чит, как язык, еще одно острие. Челюсти были раскрыты, а язык выдвинут
вперед невероятно мощным рычагом. Всe вместе сломало замок, как будто он
был сделан из хрупкого дерева.
- Очень легко управлять, сэр, - сказал Томас.
- Очень, - сухо ответил я. И опять почувствовал восхищение Сатаной.
Я позавтракал в своей комнате и, сопровождаемый Томасом, сел в ожидавшую
машину ровно в 10:30. Занавеси были опущены и закреплены. Я подумал об
использовании маленького инструмента. Но рассудок заставил воздержаться.
Ровно в час я вошел в музей, остро сознавая наличие кармана, приготов-
ленного для ожерелья, и маленького инструмента.
Я сдал пальто и шляпу, кивнув служителю, который узнал меня. Оттуда я
направился прямо к нефритам и провел с полчаса, разглядывая аналогичные
украшения в обществе помощника главного хранителя, который оказался
здесь. Потом я отделался от него и ровно в 1:45, с точностью до секунды,
прошел в северный коридор египетского крыла. Я не представлялся охранни-
кам в коридоре. Они меня знали. В два часа я был рядом с входом в комна-
ту с ожерельем.
В 2:05 по часам Сатаны я вошел в нее. Если мое сердце и билось быстрее
обычного, я этого никак не показал. Небрежно осмотрел комнату. У проти-
воположного входа стоял охранник; второй - на полпути между мной и вит-
риной в центре, которая была моей целью. Оба внимательно рассматривали
меня. Ни одного из них я не знал.
Я подошел ко второму охраннику, дал ему свою карточку и задал несколько
вопросов о коллекции скарабеев, которая, как я знал, скоро будет выстав-
лена. Настороженность оставила его, когда он прочел мое имя, а отвечал
он так, как отвечал бы администрации музея. Я отошел в юго-восточный
угол комнаты и по видимости погрузился в изучение лежавших там амулетов.
Краем глаза я видел, как охранники пошептались, с уважением поглядывая
на меня, затем разошлись и вернулись на свои места.
Часы Сатаны показывали 2:10. Еще пять минут.
В комнате находилось свыше десяти посетителей. Три пары респектабельных
иностранцев средних лет. Девушка, возможно, художница. Седовласый чело-
век, похожий на ученого, мужчина, на котором ясно было написано, что он
немецкий профессор, два прекрасно одетых англичанина, со знанием дела
обсуждавших эволюцию иероглифа тет негромкими, но хорошо воспитанными и
звучными голосами, неопрятно выглядевшая женщина, которая, казалось, во-
обще не понимает, где находится, и еще два-три человека. Англичане и де-
вушка стояли возле витрины с ожерельем. Остальные - по всей комнате.
На часах Сатаны 2:14.
Из северного коридора донесся топот, закричала женщина. Я услышал крик:
- Остановите его! Остановите его!
Мимо дверей мелькнула фигура. Бегущая женщина. За ней, очень близко,
мужчина. В его руке блеснула сталь.
На часах 2:15. Я направился к витрине с ожерельем, сжимая в правой руке
отмычку.
Шум в коридоре становился громче. Снова закричала женщина. Люди в комна-
те устремились к выходу. Мимо меня пробежал охранник от дальнего входа.
Я остановился перед витриной. Сунул край маленькой стамески в щель между
крышкой и стенкой. Повернул винт. Послышался щелчок. Замок был сломан.
Крик завершился ужасающим захлебывающимся воплем. Снова топот ног у две-
ри. Я услышал проклятие и звук падения тяжелого тела.
Я достал из витрины ожерелье. Опустил его в карман, подвесив верхний
край на маленькие крючки.
Я направился к выходу из комнаты, через который вошел. Один из охранни-
ков лежал на пороге. Над ним склонился немец. Рядом присела девушка, ко-
торую я принял за художницу, руками она закрывала глаза и истерически
рыдала. Из оружейной палаты через коридор донесся еще один отчаянный
крик, на этот раз мужской.
Между двумя черными саркофагами я прошел к выходу из египетского крыла,
вышел в большой зал, увешанный гобеленами, и прошел через турникет. Ох-
ранник стоял ко мне спиной, он прислушивался к звукам, которые из-за
расстояния и расположения помещений здесь были едва различимы.
Служитель, подавший мне пальто, совершенно очевидно ничего не слышал.
Выйдя, я свернул направо, как и велел Сатана, наклонился, возясь со
шнурком. Кто-то прошел мимо меня в музей.
Выпрямившись, я продолжал спускаться по лестнице. У ее основания и чуть
в стороне дрались двое. Вокруг них собралась группа зевак, я увидел бе-
гущего полицейского. Все окружающие были поглощены зрелищем драки.
Я прошел мимо. В дюжине ярдов слева стоял синий лимузин; шофер, не обра-
щая внимания на дерущихся, куском замши полировал правую фару.
Направившись к машине, я увидел, что шофер прервал свое занятие, открыл
дверцу и ждет, внимательно глядя на меня.
Часы Сатаны показывали 2:19.
Я сел в машину. Занавеси спущены, внутри темно. Дверь за мной закрылась,
и стало еще темнее.
Машина тронулась. Кто-то шевельнулся рядом со мной. Кто-то дрожащим, не-
терпеливым голосом спросил:
- С вами все в порядке, мистер Киркхем?
Голос Евы!
Глава двенадцатая
Я зажег спичку. Ева быстро отвернулась, но я успел заметить слезы на ее
глазах и бледность лица.
- Все в порядке, благодарю вас, - ответил я. - Все, насколько мне из-
вестно, прошло в точном соответствии с планом Сатаны. Во всяком случае я
все выполнил. Ожерелье у меня в кармане.
- Я... я бес... беспокоилась не из-за него,- негромко, дрожащим голосом
сказала Ева.
Она, несомненно, очень нервничала. Ни на мгновение я не подумал, что
озабоченность ее вызвана мною. То, что она поняла зловещее значение слов
Сатаны накануне вечером, было несомненно. Возможно, ее мучили предчувс-
твия. Теперь она знала точно.
Тем не мнеее, по той или иной причине, она беспокоилась обо мне. Я прид-
винулся ближе.
- Сатана дал мне ясно понять, что состояние моего здоровья и получение
ожерелья очень тесно связаны друг с другом, - сказал я ей. - Я, естест-
венно, буквально выполняю его инструкции. Следующий мой шаг - отдать
ожерелье вам.
Я снял ожерелье с крючков в кармане.
- Как включить свет? - спросил я. - Хочу, чтобы вы убедились: я даю вам
именно то, что нужно нашему хозяину.
- Н...не зажигайте, - прошептала Ева. - Дайте мне эту проклятую вещь!
Я рассмеялся. Как мне ни жаль было ее,сдержаться я не мог. Она тронула
меня руками. Я взял их в свои, она не отобрала. И через некоторое время
прижалась ко мне, как испуганный ребенок. Да, она была очень похожа на
испуганного ребенка, когда сидела в темноте, молча плача и сжимая мои
руки. Про себя я на семи языках проклял Сатану, во мне горела холодная,
неумолимая ненависть.
Наконец она нервно рассмеялась и отодвинулась от меня.
- Спасибо, мистер Киркхем, - спокойно сказала она. - Вы всегда очень
внимательны.
- Мисс Демерест, - резко ответил я, - хватит обмениваться уколами. Вы
испуганы. Вы знаете почему - и я тоже.
- Чего мне бояться? - спросила она.
- Участи, назначенной вам Сатаной. Вы знаете, что это за участь. Если у
вас есть какие-то сомнения, то позвольте вам заметить, что во мне он не
оставил никаких после вашего ухода из комнаты прошлым вечером.
Наступило молчание, затем во тьме ее голос, испуганный и полный отчая-
ния.
- Он хочет ... взять меня! Он ... возьмет меня! Что бы я ни делала! Я
убью себя ... но я не могу! Не могу! О Боже, что мне делать? О Боже, кто
мне поможет?
- Я буду очень стараться помочь, если только вы мне позволите.
Она не ответила сразу, сидела молча, пытаясь овладеть собой. Неожиданно
зажгла свет, глядя на меня полными слез глазами, и сказала твердо, как
будто пришла к определенному решению:
- Скажите, мистер Киркхем, почему вы остановились после второго следа?
Вы ведь хотели продолжать подъем. Сатана заставлял вас. Почему вы оста-
новились?
- Потому что услышал ваш голос. Вы сказали, чтобы я не шел дальше.
Она резко, со всхлипом, вдохнула.
- Это правда, мистер Киркхем?
- Клянусь Господом. Как будто вы стояли рядом , коснулись моего плеча и
велели остановиться. Не подниматься выше. Эти дьявольские корона и ски-
петр звали меня к себе тысячей голосов. Но когда я услышал вас - или по-
думал, что слышу, - их голоса я больше не слышал.
- Ох! - в глазах Евы было восхищение, щеки ее потеряли бледность, воск-
лицание звучало песней.
- Вы позвали меня? - прошептал я.
- Я смотрела, как вы поднимаетесь, из-за света, с ... остальными, - ска-
зала она. - И когда второй след вспыхнул на стороне Сатаны, я со всей
силой воли послала вам предупреждение. Снова и снова молила я, пока вы
стояли в нерешительности: "О милостивый Боже, кто бы ты ни был, дай ему
услышать меня! Позволь ему слышать меня, добрый Господь," - и вы услыша-
ли.
Она замолчала, глядя на меня широко раскрытыми глазами, щеки ее быстро
краснели.
- Вы узнали мой голос! - прошептала Ева. - Но вы не услышали бы, или,
даже услышав, не обратили бы внимания, если бы не... если бы не...
- Что если бы не? - торопил я.
- Если бы нечто, помимо нас, не готово было помочь нам, - задыхаясь,
сказала Ева.
Теперь она покраснела до корней волос; и я был вполне уверен, что она
назвала не ту причину,о которой думала.
У меня была более материалистическая теория происшедшего. Что-то во мне,
а не вне меня, обострило чувствительность моего мозга. Я никогда не
сталкивался с убедительными доказательствами того, что нематериальная
энергия способна смягчить толчки на неровной дороге нашего земного путе-
шествия. Я всегда предпочитал помощь доброго Провидения в виде, напри-
мер, маленького вора-кокни с его прекрасным знанием секретов стен Сата-
ны. Однако подобное возможно; и если Еве спокойнее в это верить, пусть
верит. Поэтому я серьезно кивнул и заверил ее, что это похоже на правду.
- Нет ли среди людей Сатаны такого, кому вы могли бы довериться, кого
можно было бы убедить действовать против него? - спросил я.
- Нет, - ответила Ева. - Консардайну я нравлюсь. Думаю, он пошел бы да-
леко, защищая меня. Но он связан с Сатаной. Все они с ним связаны. Не
только страхом - вы видели, что случилось с Картрайтом, - но и другими
причинами. Сатана хорошо платит, мистер Киркхем. И не только деньгами...
У него ужасная власть... нечестивая власть. О, людям нужны не только
деньги! И не только деньги он дает им! Вы даже представить себе не може-
те...
- Наркотики? - предположил я без особого воображения.
