вернулся к предыдущей.
- Поймите, - сказал он, - я хочу, чтобы вы выиграли, Киркхем. Во всем,
что не нарушает мою клятву Сатане и не угрожает моей привычке оставаться
живым, я вам помогу. Или по крайней мере - не буду мешать. Но поймите -
я слуга Сатаны. Если он прикажет мне схватить вас, я схвачу. Прикажет
убить - убью.
- Если Джим умрет, я умру. Если вы убьете его, убьете и меня, - спокойно
сказала Ева.
Она говорила правду. Он понял это и вздрогнул.
- Тем не менее, дитя, я это сделаю, - сказал он Еве.
Я знал, что он тоже говорит правду. И Ева знала.
- Вы... вы начали... вы хотели сказать о другом пути... - она запнулась.
- Я не хочу, чтобы вы посвящали меня в свои планы, Киркхем, - быстро
прервал он ее. - Только одно. Есть ли в ваших планах попытка убить Сата-
ну?
Я колебался. Опасный вопрос. В конце концов Консардайн сам предупредил
меня, что ему можно доверять не во всем. И каковы пределы его клятвы?
- Значит, включают, - он так понял мое молчание. - Это единственное, че-
го вы не должны делать. Единственное, что невозможно. Может, вы думаете,
что убьете его, оставшись с ним наедине. Киркхем, говорю вам, Сатана ни-
когда не остается один. Всегда есть скрытая охрана - в стенах, в тайни-
ках. Они застрелят вас, прежде чем вы сможете выстрелить. К тому же Са-
тана мыслит необычайно быстро. Он уловит вашу мысль, прежде чем она
претворится в действие. Если вы попытаетесь убить его в присутствии дру-
гих, вас схватят, прежде чем вы сможете выстрелить вторично - если вы
сможете выстрелить в первый раз. У Сатаны нечеловеческая жизнестойкость.
Одна или две пули убьют его не скорее, чем слона. Но самое главное - у
вас никогда не будет такой возможности.
Консардайн знал не все - это было ясно. Если раздвинуть щель в рабском
зале чуть побольше и просунуть в нее ствол ружья, я не много дал бы за
жизнь Сатаны. Конечно, принимая, что в основном он человек.
- Далее, - продолжал он, как бы отвечая на мои мысли, - допустим, вы
осуществите то, что я считаю невозможным, - убьете его. По-прежнему вам
не будет спасения. Лучше, чтобы вас убили тут же. На земле нет места,
где вы смогли бы укрыться от мести его людей. Ибо Сатана правит не одним
страхом. Далеко нет. Как он вам говорил, он хорошо платит своим слугам.
Продолжение службы означает благополучие, роскошь, безопасность, власть
- большую часть того, за что сражаются люди, - больше людей, чем вы мо-
жете вообразить. У Сатаны есть своя светлая сторона, как и темная. И его
люди рассеяны по всей земле. Многие из них занимают положение, которое
вам и не снилось. Разве не так, Ева?
- Так, - ответила она с беспокойством во взгляде.
- Трон Сатаны покоится не только на согбенных спинах рабов, - продолжал
он. - Как всегда, есть принцы и легионы. Короче. Я не верю, что вы смо-
жете убить его. Если попытаетесь и промахнетесь, умрете - ужасной
смертью. И Ева не будет спасена. Если убьете его, умрете так же неизбеж-
но. В таком случае Ева от него избавится. Но согласна ли она получить
свободу такой ценой?
- Нет! Нет! - воскликнула Ева и стала передо мной, расставив руки; на
лице ее было отчаяние.
- Консардайн, - резко сказал я, - почему Сатана прячет руки под плащом,
когда кто-то поднимается по ступеням?
- Что? Что вы имеете в виду? - Он смотрел на меня.
- Я трижды видел его на черном троне, - сказал я. - Дважды с Картрайтом
и один раз со мной. Он нажимает на рычаг и прячет руки под плащом. Что
он ими делает, Консардайн?
- Вы хотите сказать, что ступени - мошенничество? Это вздор, Киркхем! -
Мое предположение его как будто позабавило, но я заметил, как сжались
его сильные руки.
- Я ничего не хочу сказать, - ответил я. - Я... размышляю. Вы должны бы-
ли много раз видеть, как поднимаются по ступеням. Видели ли вы хоть раз
руки Сатаны открытыми во время подъема? Вспомните, Консардайн.
Он молчал. Я видел, как он пытается вспомнить всех, кого манили сверкаю-
щие отпечатки. Лицо его побелело.
- Не могу сказать, - проговорил он наконец. - Не обращал внимания. Но...
мне кажется, не видел.
Он вскочил на ноги.
- Ерунда! Даже если и так... ничего не значит!
Я стрелял наобум. Нет, не совсем так. Я высказал неясную мысль, туманное
подозрение, которое появилось у меня, когда я ждал Баркера.
- Нет? Значит, вы считаете, что Сатана, с его вниманием к деталям, с его
расстановкой фигур, с учетом каждой случайности, вы считате, что Сатана
даст возможность случаю править им? Выигрывал ли кто-нибудь корону и
скипетр?
- Да, - его ответ несколько смутил меня. - К несчастью для сомнения, ко-
торое вы чуть не поселили во мне, Киркхем, выигрывали. Я с Сатаной во-
семь лет. За это время я трижды видел, как побеждали подымающиеся.
Это было как удар в лицо. На мгновение я замолк. Но не Ева.
- А что с ними случилось? - спросила она.
- Ну, - он беспокойно посмотрел на нее, - один из них пожелал... нечто
особое. Он умер от этого через шесть месяцев.
- Да, - протянула Ева, - значит, он умер. А другие?
- Одна погибла в авиакатастрофе между Лондоном и Парижем. Она была на
пути к... к тому, чего хотела. Даже Сатана не мог спасти ее. Все сгоре-
ли.
- Какое несчастье, не правда ли? - невинно сказала Ева. - Оба погибли. А
третий?
- Не знаю, - почти гневно ответил Консардайн. - Полагаю, с ним все в по-
рядке. Он отправился в Азию. Хотел получить нечто вроде маленького коро-
левства, где мог бы делать, что захочет. Сатана дал ему это королевство.
- Два мертвых, один - исчезнувший, - размышляла Ева. - Но разве вы не
должны были хоть что-то услышать о третьем, доктор Консардайн? Не можете
ли вы узнать, что с ним стало? Может... может, умер, как и те двое?
- Как говорит Ева, двое не протянули долго, - сказал я. - Третий - под
сомнением. На месте Сатаны, Консардайн, разве не пришло бы вам в голову
поддерживать надежду в соискателях, показывая им время от времени, что
можно выиграть? И, по-прежнему воображая себя на месте Сатаны, разве мы
не стали бы подбирать успешно поднимающихся? Я бы стал. Я бы выбрал та-
ких, которые не проживут долго. Или если они здоровы и бодры, можно ор-
ганизовать несчастный случай. Как самолет, о котором вы упомянули, нап-
ример.
- Проклятье! - выдохнул Гарри. - Свинья! Ему это нетрудно сделать. И го-
тов поклясться, он это делает!
- Что делает Сатана руками, которые прячет под плащом? - повторил я.
- И что стало с третьим выигравшим? - прошептала Ева.
Консардайн дрожал. На лбу его выступил пот.
- Послушайте, Консардайн, - сказал я, - вы говорили, что не любите быть
дураком. Не любите, когда вас обманывают. Допустим, Сатана колоссально
одурачил вас... и всех остальных. Что тогда?
Я видел, с каким усилием он сдерживает себя. Меня это испугало. В конце
концов у меня не было ни малейших доказательств того, на что я намекал.
И если Консардайн решит, что я сознательно обманываю его...
Но я не обманывал. Сомнения, возникшие у меня, были вполне законны. Са-
тана прятал руки. И несчастья, постигшие победителей, - об этом знал
Консардайн, не мы.
- Баркер, - повернулся он к Гарри. - Вы видели механизм, который, по
словам Сатаны, выбирает сверкающие следы? Отвечайте! Так ли все, как он
говорит?
Баркер стиснул руки, посмотрел жалобно на них, потом на меня и на Еву.
Раз или два сглотнул.
- Отвечайте! - приказал Консардайн.
- Помоги мне Господь, капитан, - Гарри в отчаянии повернулся ко мне. -
Никогда в жизни я так не хотел солгать. Хотел бы сказать, что не видел.
Или что механизм не руководит этими проклятыми следами. Но, помоги мне
Господь, мисс Демерест, я видел механизм. И он действительно выбирает
отпечатки, доктор Консардайн. Как он говорит, так механизм и действует!
Ну, что ж. Очевидно, моя теория разбита. На мгновение я понадеялся, что
маленький человек будет дипломатичен. Допустим, скажет, что не видел. Но
я не мог отказать ему в праве говорить правду - если он этого хочет.
- Все в порядке, Гарри, - весело сказал я. - Мы ведь добиваемся правды.
Сказанное вами решает дело, я думаю.
- Я хотел бы солгать, капитан, - он почти рыдал. - Но, дьявол, я не мо-
гу.
Я неожиданно заметил, что Консардайн ведет себя странно. Не похоже, что
его вера в Сатану вернулась и укрепилась. Он казался еще больше встрево-
женным.
- Баркер, - сказал он, - вам лучше идти. Я провожу капитана Киркхема в
его комнату.
Гарри скользнул к одной из стен. Он жалко поклонился нам. Панель откры-
лась, он исчез. Консардайн повернулся к нам.
- Теперь, Ева, - заговорил он, - я скажу то, ради чего пришел сюда. Я
говорил, что думал о вас. Много думал. И хотел спасти вас от Сатаны. У
меня было предложение. Идею я заимствовал у Шекспира. Помните уловку,
при помощи которой честный священник хотел соединить Джульетту и Ромео и
провести их враждующие семьи?. Их Сатану, в некотором смысле.
- Напиток, выпив который она будет похожа на мертвую, - прошептала Ева.
- Совершенно верно, - кивнул Консардайн. - Нечто подобное я готов был
предложить вам. Используя свои медицинские познания, сделать так, чтобы
ваши здоровье, красота, дух, которые так привлекают Сатану, поблекли -
временно. Поставить вас в такое положение, которое сделает невозможными,
по крайней мере в ближайшем будущем, его личные виды на вас. И держать
вас в таком состоянии, пока он не найдет подходящую замену для своих ро-
дительских инстинктов... или случится что-нибудь еще.
Конечно, это рискованно. Очень рискованно для вас, Ева. Ожидание может
быть долгим... я могу оказаться не в состоянии вернуть вам то, что отоб-
рал. Но вы могли бы предпочесть риск... рукам Сатаны. Я хотел предоста-
вить вам решение.
- Хотели? - У Евы перехватило дыхание. - Я рискну. О, доктор Консардайн,
это выход!
- Неужели? - жестко спросил он. - Я так не думаю - теперь. Если вы пом-
ните, в оригинале, из которого я почерпнул идею, план потерепел неудачу
из-за Ромео. Я не рассчитывал на Ромео. Я не знал о его существовании.
- Я не совсем... не совсем вас понимаю, - сказала Ева.
- Дитя, - он взял ее руки, - вы хотите отказаться от возлюбленного? Ни-
когда не видеть его, никогда не разговаривать, не переписываться? Не не-
дели и месяцы, а годы? Убить свою любовь к нему или жить одними воспоми-
наниями?
- Нет, - прямо ответила Ева и потрясла своей кудрявой головой.
- И даже если бы вы убедили ее, Консардайн, как вы думаете, что бы я
стал делать? - Одно это предположение зажгло во мне негодование и упря-
мый гнев. - Сложу руки, подниму глаза к небу и покорно прошепчу: "Да бу-
дет воля твоя"? Нет, не я!
- Я никого не убеждаю, - спокойно ответил он. - Только указываю, что это
единственный возможный выход. Если бы я проделал то, что предложил Еве,
что бы получилось? Лечил бы ее некоторое время, так, чтобы Сатана убе-
дился в неудаче лечения. Тогда он бы удалил ее куда-нибудь, и ее лечили
бы другие врачи. Симптомы нельзя подделать. Они должны быть реальны. Не
я один представляю медицинское братство в окружении Сатаны. Среди его
подданных несколько высококлассных специалистов. И даже если бы их не
было, он смог бы их нанять. И наймет, если только не убедится, что бо-
лезнь матери означает неизбежную слабость потомка. Простите, дитя, что я
говорю прямо, но сейчас не время ходить вокруг да около.
Специалистов я мог бы обмануть. Обвести вокруг пальца. Я был очень хоро-
шим... - он помолчал, вздохнул, - ну, неважно. Но Сатана избрал вас,
Ева. И он так легко от вас не откажется. Если бы вы были нужны ему толь-
ко как женщина, было бы гораздо легче. Но вы для него гораздо больше. Вы
должны родить ему сына. Как он ни доверяет мне, но по одному моему слову
он от вас не откажется. Ему нужно будет убедиться вне всякого сомне-
ния... и в этом заключается опасность для вас... и, может быть, смерть.
Он помолчал, с жалостью глядя в ее обеспокоенные глаза.
