дверь, пропуская двух других.
Наступила минута замешательства. Мэсон не знал, как ему уйти.
- Вот мы и уладили дело, - громко сказал он, ни на кого не глядя.
Он выпрямился, расправил плечи и двинулся к двери, за ним по пятам
шел Смэдж, согнувшийся, жалкий, смехотворно маленький рядом с Мэсоном.
Проходя мимо Парсела, Мэсон резко остановился, как деревянный, круто
повернул голову и быстро сказал:
- Весьма учтиво с вашей стороны, мистер Парсел.
Затем он вышел, а Смэдж все так же семенил за ним, прячась в его те-
ни, опустив глаза и вытянув свой уродливый нос.
Маклеод по-прежнему держал дверь открытой и смотрел на Парсела.
- До свиданья, - сказал он, когда те двое вышли.
Но сам не уходил. Он стоял у двери, тощий, угловатый, уставившись на
Парсела, и его лицо, похожее на череп, оживляла странная усмешка. Одной
рукой он придерживал дверь, другой опирался на косяк и широко расставил
ноги; его фигура, резко выделяясь на освещенном солнцем пороге, напоми-
нала громадного, раскинувшего лапы паука.
Парсел подошел, чтобы придержать дверь и не дать ей захлопнуться,
когда Маклеод отпустит руку.
- Желаю удачи, - проговорил Маклеод, натянуто усмехаясь, и добавил на
шотландском диалекте: - Надеюсь еще с вами увидеться.
Впервые он обращался к Парселу по-шотландски. Парсел молча наклонил
голову. Он подошел ближе и взялся за ручку двери. Он никогда не подходил
к Маклеоду так близко и был почти испуган худобой его лица: это было ли-
цо человека, долгие годы не евшего досыта.
Маклеод повернулся и перешагнул разом через две ступеньки.
- Желаю удачи, - повторил он, бросив на Парсела последний взгляд че-
рез плечо и дважды махнул перед своим лицом тощей как у скелета рукой.
- Сосуды здесь, - сказала Омаата.
Парсел затворил дверь и обернулся.
- А плоды? Ямс?
- Тоже.
Он ласково посмотрел на нее, улыбнулся и почувствовал, что за всем
этим что-то кроется. Омаата не ответила на его улыбку. Вид у нее был су-
ровый. Казалось, она не расположена говорить.
Вся группа вышла на Ист-авеню и свернула направо по Баньян-лейн. Ома-
ата шла впереди, за ней Парсел, а у него по бокам - Ороа и Авапуи. Таиа-
та, Тумата и Итиота замыкали шествие. Было очень жарко, и подъем оказал-
ся крайне утомительным.
Когда они дошли до середины второго плато, Омаата немного запыхалась.
Парсел нагнал ее и пошел с ней рядом. Она повернула к нему голову и ска-
зала тихо, суровым голосом:
- Иди позади меня.
Он колебался, но Ороа с силой схватила его за руку и заставила отсту-
пить.
- Э, Ороа, э! - сердито сказал Парсел.
Она наклонилась и шепнула ему на ухо:
- Омаата боится, как бы "те" не выстрелили в тебя.
Так вот почему они его эскортируют! "Те" не смогут выстрелить из бо-
язни попасть в женщин.
- Омаата!
- Молчи! - бросила она, не оборачиваясь.
Она была права. Лишь он один вел себя неосторожно. Она шли уже с пол-
часа, и "болтуньи", замыкавшие шествие, не проронили ни слова. Их ноги
не задели ни одного камешка. Даже дышать они старались неслышно.
Группа подошла к баньяну.
- Мы останемся здесь, - тихонько сказала Омаата. - "Те" сюда никогда
не приходят. Но даже тут надо быть настороже.
Со времени дележа женщин таитяне считали, что баньян приносит нес-
частье, и потому объявили его табу.
- Таиата, - скомандовала Омаата, - оставайся здесь и карауль.
Таиата состроила гримасу. Приказ Омааты лишал ее возможности участво-
вать в предстоящей беседе. Однако не возразив ни слова, она скользнула в
траву; голова ее. тут же вынырнула и слилась со стволом. Удивительно!
Цвет ее кожи не отличался от цвета коры!
Омаата вошла под баньян. Прежде чем последовать за ней под его зеле-
ные своды, Парсел вынул из кармана часы. Полдень.
Прошло всего четыре часа с той минуты, как он закрыл дверь хижины и
случайно избежал пули Смэджа.
Под зелеными арками баньяна было темно. Омаата переходила из одной
беседки в другую, не останавливаясь, и Парсел с трудом поспевал за ней.
Только ее юбочка из коры светлым пятном выделялась в полумраке.
- Вот здесь, - сказала Омаата.
От лиственной стены отделилась чья-то тень и бросилась к Парселу. Он
невольно отшатнулся и вытянул вперед руки. Но тень рассмеялась, прос-
кользнула у него под руками и крепко обхватила его. Парсел почувствовал
прикосновение выпуклого обнаженного живота.
- Адамо! О Адамо! Я боялась, что больше тебя не увижу!
Ивоа опустилась на колени и, потянув его за руку, усадила рядом с со-
бой на мох.
- Ивоа, - сказал Парсел, взяв ее лицо в обе руки. - Как ты сюда попа-
ла? Откуда узнала, что я приду?
Она засмеялась, счастливая, что чувствует прикосновение его рук.
- Отвечай, Ивоа!
Она засмеялась еще громче. Вечные вопросы! Все ему надо знать! Она
опустила голову на плечо Парсела.
- Когда я увидела трех перитани с ружьями в нашем доме, я сказала:
ауэ, ауэ! Я не смогу убить всех троих!
Послышался смех, и Парсел понял, что женщины сидят вокруг них в по-
лумраке. Но он еле различал очертания их фигур.
- Тогда, - продолжала Ивоа, - я побежала к Омаате, а там была Итиа, и
я им все рассказала. Омаата подумала и ответила: "У меня есть план. Иди
с Итией под баньян и жди".
- А я, - сказала Омаата, - собрала женщин, рассказала им свой план, и
они решили: "Пусть будет так, как ты говоришь".
Она сидела справа от Парсела, и когда повернула голову, он увидел,
как заблестели ее глаза. Она сделала многозначительную паузу, ожидая но-
вых вопросов.
- И тогда? - -спросил он.
- Тогда я опрокинула цистерны с водой.
- Это ты опрокинула цистерны? - воскликнул Парсел, пораженный.
Омаата откинула голову назад, выпятила свои круглые, как шары, груди,
и смех ее прогремел, словно водопад. Однако глаза глядели печально. Это
был смех торжествующей гордости, но не веселья. Глаза Парсела понемногу
привыкли к темноте, и теперь он ясно видел женщин, присевших на пятки
вокруг него. Парсел не слышал их, так как смех Омааты все заглушал, од-
нако по их губам он видел, что они тоже смеются. Они были горды, что
принимали участие в этой хитрой проделке и что она так ловко удалась.
- Знай, Адамо, - сказала Омаата, - что на Таити: убивают. Но ему не
мешают пить.
- К чему же тогда эта хитрость? - спросил Парсел.
- Чтобы вырвать тебя из рук перитани и спрятать.
- Спрятать? - спросил Парсел, поднимая брови.
- Да, пока не кончится война.
Парсел поглядел на женщин.
- И вы все согласились на такую хитрость? - спросил он изменившимся
голосом.
- Все, - ответила Омаата, - даже жены, чьи танэ не Дружат с тобой.
Только Ваа мы ничего не сказали.
- Ваа очень глупа, - сказала Ороа, вскинув голову и взмахнув гривой.
- Она могла нас выдать.
- Ваа восхищается человеком, который носит кожаные штуки вокруг ступ-
ней, - добавила Тумата. - Она не понимает, что вождь теперь ничто, когда
сгорела его большая пирога.
- Вождь и сам этого не понимает, - сказала Итиа.
Женщины засмеялись. Ну и злой же язычок у Итии!
- Однако Ваа дала мне ружье, - заметила Ивоа.
- Она тебе его дала? -спросил Парсел.
- Да.
Парсел снова поднял брови. Забавно. Оказывается, образцовая миссис
Мэсон налгала своему супругу.
- Послушай, мы спрячем тебя в пещеру, - сказала Омаата. - В пещере
живут тупапау, а "те" их боятся.
- Меани их не боится.
- Меани твой брат, - сказала Ивоа.
- А в какую пещеру?
- В мою, - ответила Итиа. - В ту, где я ночевала с Авапуи после раз-
дела жен.
- В пещеру с ружьями?
- Ты ее знаешь, Адамо?
- Не знаю.
- Это очень хорошая пещера, - пояснила Итиа. - В ней есть родничок.
Если быть терпеливым, можно набрать полную тыкву воды.
После недолгого молчания Омаата проговорила:
И знай, что плоды не для "тех". Они для тебя. И для Итии, - добавила
она.
Для Итии? - спросил Парсел.
- Итиа отведет тебя в пещеру и останется с тобой.
- А Ивоа?
- Ивоа носит сына. Она не может забраться в эту пещеру.
- А если я ей помогу?
- Спроси ее сам.
Парсел видел только неподвижный профиль Ивоа. Она молчала, сжав губы,
с суровым взглядом и замкнутым лицом.
- Если я помогу тебе, Ивоа?
Она отрицательно покачала головой.
- Я очень отяжелела. Мне лучше остаться в поселке.
Она чувствовала себя совсем без сил после бессонной ночи. У нее было
лишь одно желание: вернуться домой и поспать хоть несколько часов. Эту
ночь ей опять придется караулить с ружьем в руках возле пристройки и до-
жидаться Тими. Она не будет знать покоя, пока не убьет Тими.
- Почему я не могу остаться один в пещере? - спросил Парсел.
Итиа наклонилась вперед и развела руками.
- Этот мужчина боится меня, - сказала она, окидывая подруг лукавым
взглядом.
Заблестели улыбки, но гораздо более сдержанные, чем обычно в таких
случаях. Этого требовало важное молчание Ивоа и уважение к этикету.
- Итиа будет тебе полезна, - пояснила Омаата, - она хитрая. К тому же
она будет приносить тебе новости.
- Это может и Ивоа.
- Человек, погляди на нее! Куда ей лазить. Она не может бегать. Она
еле ходит.
- Мне будет хорошо там, куда я пойду, - сказала Ивоа.
Парсел опустил глаза и так долго молчал, что женщины встревожились.
Они стали делать знаки Омаате, и Омаата сказала глубоким грудным голо-
сом:
- Ты рассердился, о мой сынок?
- Нет, я не рассердился.
Однако он продолжал молчать, и Омаата заговорила хриплым от беспо-
койства голосом:
- Ты не согласен с нами?
Парсел поднял голову и посмотрел на нее.
- Согласен, но сначала я хочу повидаться с "теми".
- Маамаа! - вскричала Омаата, поднимая глаза к небу. - Маамаа!
И женщины повторили как эхо за ней это слово, ошеломленные и подав-
ленные. Долгое разочарованное и недоверчивое "маа" прокатилось, замирая
под деревом, его сопровождали быстстрые взгляды, выразительные взмахи
рук и движения плеч.
- Но тебе это вовсе не нужно! - воскликнула Омаата. - Ведь "те" не
будут мешать перитани пить из ручья.
- Я хочу восстановить мир.
Женщины, переглядывались, хлопали себя ладонями по бедрам и громко
вздыхали. Маамаа! Эти перитани либо очень злые, либо слишком добрые. Но
всегда маамаа. Всегда!
- Человек, ты сошел с ума! - сказала Омаата. - Тими тебя убьет. А мо-
жет, и Тетаити.
Слезы текли по щекам Ивоа, но она молчала.
- Я должен попробовать, - сказал Парсел, взяв ее за руку.
- Никогда я не слышала ничего глупее, - гневно пророкотала Омаата.
Она прижалась спиной к толстой вертикальной ветви, и ее дрожавшее от
негодования тело сотрясало всю лиственную арку.
- О мои глупый петушок! - повторяла она, и в голосе ее звучали громо-
вые раскаты. - О мой глупый, тщеславный петушок! Ты хочешь изменить небо
и землю! Эти мужчины отведали крови, - продолжала она, вздымая кверху
руки, - а теперь они идут вперед очертя голову, и убивают, и убивают, а
ты?! Ты хочешь пойти против них голый и безоружный и думаешь установить
мир!
Парсел дождался, когда эхо ее голоса смолкло вдали.
- Я пойду, Омаата.
- Человек! - закричала она, яростно блеснув глазами.
- Оставь, Омаата, оставь, - сказала Ивоа; слезы непрерывно катились
по ее щекам. - Я знаю Адамо. Он пойдет. Он кроткий, но его не согнешь.
- Если ты пойдешь, я пойду с тобой, Адамо, - проговорила Авапуи,
Наступило молчание. Женщины избегали смотреть на Авапуи. Ауэ! Они
знают, зачем она идет: хочет убедиться, что сталось с Уилли. Значит, она
еще надеется! Бедная, бедная Авапуи! Эта война налетела на их остров,
как мор.
- Нет, - сказала Омаата твердо. - К "тем" пойдет Итиа. Она скажет:
"Адамо хочет вас видеть". И если "те" согласятся, Итиа пойдет с Адамо. А
когда "Ману-фаите" *
*[Символическая птица мира.]
