сказал: "Когда Скелет выстрелил в Кори и Меоро, Желтолицый тоже целился
в нас из ружья". И остальные сказали: "Твое слово верно".
- И тогда они поломали ружья?
- Да.
- Все четыре ружья?
- Да.
Ивоа не спускала глаз с Адамо. Она не понимала, чему он так удивляет-
ся. У таитян есть восемь ружей из пещеры. Хватит за глаза.
- Амурея, - настаивал Парсел. - ты уверена? Все четыре? Они ни одного
не оставили?
- Все четыре. Тетаити поломал их одно за другим.
Парсел засунул руки в карманы, сделал несколько шагов по комнате и,
подойдя к окошку, бросил взгляд на рощицу. Потом повернулся, посмотрел
на Амурею, и ему стало стыдно. Ведь он ни разу не подумал о ней самой,
она была для него лишь источником информации.
- Амурея, - сказал он ласково, снова усаживаясь против нее.
Она сидела, прямая, неподвижная, послушно сложив руки на коленях; ее
юное лицо было строго и замкнуто, а сверкающие глаза смотрели на Парсела
в упор.
- Таоо! - сказала она, не повышая голоса. Она несколько раз повтори-
ла: "Таоо", и Парсел не мог понять, то ли она ждет, что он отомстит, то
ли хочет отомстить ему.
- Что значит "таоо" ? - спросил Бэкер.
- Месть.
Парсел почти не заметил вмешательства Бэкера. Он смотрел на Амурею.
Как изменилось ее милое личико! Он вспоминал, как в первый месяц на ост-
рове она бродила по лесу рука об руку с Джонсом... И вдруг Джонс встал
перед ним как живой, он ясно увидел его короткие волосы, светлый взгляд,
доверчивую улыбку. Парсел закрыл глаза и согнулся. Его пронзила острая
боль. Такая боль, словно ему в живот всадили холодный отточенный
стальной клинок. Он согнулся еще сильнее, пережидая, что эта боль, дос-
тигнув предела, постепенно отпустит его. Чудовищно, невыносимо сказать
себе, что все кончено! Кончено! Мгновение, день, дело могут кончиться.
Но не человеческое существо! Но не улыбка! Но не этот нежный свет, лив-
шийся из глаз Ропати!
- Вы будете переводить? - нетерпеливо спросил Бэкер.
Парсел круто повернулся, посмотрел на него, ничего не видя, и начал
переводить. Он перевел все механически, не опустив ни одной подробности,
даже о поломанных ружьях.
- Спросите ее, - сказал Бэкер, - давно ли ей удалось сбежать от Оху.
Парсел перевел, и Амурея подняла голову.
- Я успела бы дойти до баньяна и вернуться назад.
- Три четверти часа, - произнес Парсел.
Бэкер встал и подошел к Амурее, глаза его сверкали.
- Амурея, - спросил он хрипло, - ты хочешь таоо?
- Да! - ответила Амурея.
- Уилли таоо! - сказал Бэкер, с силой ударяя себя ладонью в грудь. -
Уилли таоо Оху! А ты мне поможешь. Ты понимаешь, что значит "помочь"?
Как по-ихнему "помочь"?
- Таутуру, - машинально сказал Парсел.
- Таутуру Уилли таоо Оху, - проговорил Бэкер решительно, стуча кула-
ком по ружью. - Понимаешь?
- Да!
Она вскочила, и в глазах ее загорелась дикая радость. Бэкер взял ее
за руку, глубоко вздохнул, посмотрел ей в лицо и сказал, сверкнув глаза-
ми:
- Амурея таутуру Уилли таоо Оху!
- Да! - закричала Амурея пронзительным голосом.
- Объясните ей, - продолжал Бэкер, словно в лихорадке, - пусть она
проводит меня в убежище этих гадов и послужит мне приманкой.
- Вы сошли с ума! - вскричал Парсел, вставая. - Что вы задумали! Вас
убьют на месте. И ее тоже!
- Может, меня и ухлопают, - ответил Бэкер, и в его безумных глазах
сверкнуло торжество, - но прежде я сам укокошу хоть одного. Укокошу од-
ного, Парсел! Клянусь богом, укокошу!
- Бэкер! - закричал Парсел.
- Заткнитесь, вы бога ради, - завопил Бэкер, повернув к нему искажен-
ное яростью лицо. - Это вы во всем виноваты! Вы один! Только вы! И зачем
я вас послушал! Если бы я прикончил Маклеода в ту ночь, когда делили
женщин, у нас не было бы войны с черными. И Ропати был бы жив. Бог мой!
Да так и рехнуться недолго! У меня все мозги наизнанку вывернуло, - про-
должал он, тряхнув головой. - Я только и думаю о той ночи, когда хотел
прыгнуть на эту сволочь шотландца и вспороть ему брюхо. Бог мои! Кабы я
прыгнул на него и выпустил ему потроха, Ропати остался бы жив! Сидел бы
сейчас, - тут слезы брызнули у Бэкера из глаз, - сидел бы перед своим
домом и завтракал, а Амурея стояла бы позади. Я прошел бы мимо и крикнул
ему: "Ну, как, пошли на Роп Бич?" Бог мой! Да я как живого его вижу -
вот он сидит за столом перед широко открытой дверью, улыбается своей ще-
нячьей улыбкой и напрягает мускулы, проклятый маленький идиот!
Слезы катились у него по щекам, голос прервался.
- Бэкер, послушайте меня!
- Не стану я вас слушать! - воскликнул Бэкер в новом приступе ярости.
- От вас мне нужно только одно: переведите ей, чего я от нее хочу. А ес-
ли не желаете - плевать! Я справлюсь и сам. И провалиться мне ко всем
чертям, если она меня не поймет! Амурея! - крикнул он. - Таоо Оху!
- Да! - ответила Амурея.
- Таоо Оху! - повторил он как в горячке, его карие глаза метали мол-
нии. - Сегодня будет знатная ловля, Парсел! Вот моя приманка, - продол-
жал он, поднимая вверх руку Амуреи, - и - клянусь всемогущим создателем,
я вытащу крупную рыбу!
Он бросился к двери.
- Но это же самоубийство! - вскричал Парсел, кидаясь за ним следом и
хватая его за плечи. - Я вас не пущу!
- Пустите меня! - заорал Бэкер.
С минуту они молча боролись. Парсел чувствовал под руками его гибкое
тело и сжимал Бэкера все крепче. Правой рукой Бэкер держал Амурею, а ле-
вой схватил ружье и, стараясь вырваться, вытягивал вперед свою темную
голову. Шея его вздулась, нижняя челюсть выдвинулась вперед, глаза свер-
кали - он был похож на ищейку, которая рвется с поводка.
- Пустите меня, говорят вам! - вопил он. - Это вы во всем виноваты.
Вы и ваша проклятая библия! Боже мой! Ненавижу вас! И себя ненавижу за
то, что послушал вас. Полюбуйтесь, к чему привела ваша библия! На остро-
ве уже шесть мертвецов!
- Выслушайте меня! - кричал Парсел, отчаянно цепляясь за его плечи. -
Хотите вы или нет, вы меня выслушаете! То, что вы собираетесь делать, -
чистое безумие! Иначе не назовешь. Вы один! Один против четырех! Они вас
непременно убьют!
- И пускай! - проревел Бэкер. - Мне на это начхать.
Ему не приходило в голову отпустить Амурею, чтобы освободить себе ру-
ку, и он рвался всем телом - вправо, влево, отчаянно мотая головой и
стараясь выскользнуть из рук Парсела.
- Пустите меня! - кричал он.
- А Амурея? - продолжал Парсел, - Вы не имеете права ею распоря-
жаться. Вы не подумали, что они сделают с ней, когда вас убьют!
- А на черта ей жить, - прорычал Бэкер, - если Ропати умер!
- Бэкер!
- Черт подери! Пустите меня! Не желаю я вас слушать! - вопил он, бро-
сая на Парсела злобные взгляды. - Малыш умер только потому, что я послу-
шался вас!
- Бэкер, вы говорите ужасные...
- Пустите меня, слышите!
Бэкер выпустил наконец руку Амуреи и сжал кулак. Парсел попытался
отстраниться. Но было уже поздно. Он почувствовал сокрушительный удар по
лицу, покачнулся, отступил назад, и стена, словно устремившись ему
навстречу, стукнула его по затылку.
Он лежал на полу, и мысли его плутали в густом тумане; ему не было
больно - он падал куда-то назад в глубину, как будто тонул. Он приоткрыл
глаза, все заволокло белесоватой дымкой, наплывавшей на него волокнисты-
ми слоями. Ему хотелось видеть, видеть!.. Он моргнул, но это потребовало
таких неимоверных усилий, что глаза его закрылись сами собой. Он снова
открыл глаза, закрыл, снова открыл, снова закрыл... Впервые в жизни фи-
зическое усилие давалось ему с такой мукой. Он все старался приоткрыть
веки, и туман немного рассеялся, когда кто-то приподнял ему голову и ще-
ки его коснулось что-то мягкое и теплое. Сквозь поредевший туман вдруг
просочился свет, возникло чье-то лицо, но чье - он так и не мог разгля-
деть. Внезапно у него закружилась голова, заныла челюсть, и мысли снова
разбежались. Ухватившись обеими руками за плечи Ивоа, он с трудом при-
поднялся. И застыл, сидя на полу, опираясь на Ивоа, еле сдерживая прис-
туп тошноты. Мгновение спустя в голове у него вспыхнул яркий свет, и он
вспомнил все с леденящей отчетливостью.
- Бэкер! - закричал он в отчаянии.
С удивлением услышал он свой собственный голос. Голос звучал так сла-
бо, так не по-мужски, что показался ему самому смехотворно нелепым. Ник-
то не ответил. Он заставил себя повернуть голову, почувствовал резкую
боль в челюсти и с неестественной медлительностью обвел глазами комнату.
Он увидел перед собой широко раскрытую дверь хижины.
- Бэкер! - повторил он слабым голосом.
Голова его упала на плечо Ивоа, грудь судорожно вздымалась; под его
щекой плечо Ивоа сразу стало влажным.
- Адамо! - окликнула его Ивоа тихим певучим голосом. Обхватив белое
нежное тело своего танэ темными руками, она тихонько укачивала его. "Ма-
амаа. Перитани маамаа". Тими убил Ропати, а Уилли набросился на Адамо!
Ауэ! Война пришла к нам как болезнь, и все мужчины стали маамаа. О Ада-
мо! - подумала она с горячей любовью. - Ты один остался добрым.
- Помоги мне, Ивоа, - попросил Парсел.
Она помогла ему встать на ноги. От слабости его качало, ноги подкаши-
вались, и он оперся о стенку.
Пойду умоюсь, - сказал он, стараясь говорить обычным голосом.
- Погоди немного.
- Нет, - сказал он, опустив голову. - Пойду сейчас.
Он прошел по комнате нетвердыми шагами, спустился в сад, вошел в
пристройку.
Едва успел он привести себя в порядок, как появилась Ивоа.
- Пришел Крысенок, - шепнула она, показывая рукой на дом. - Спрашива-
ет тебя. У него ружье.
Парсел нахмурился.
- Крысенок?
- Будь осторожен. Мне не нравятся его глаза.
Парсел бесшумно обогнул хижину, проскользнул под навес и, прежде чем
войти в дам, заглянул в раздвижную дверь. Смэдж стоял к нему спиной у
входа. Ружье он держал в руках. Парсел был босиком. Он неслышно поднялся
на две деревянные ступеньки и очутился в двух шагах от Смэджа.
- Смэдж, - сказал он вполголоса.
Тот вздрогнул всем телом, обернулся и, испуганно взглянув на Парсела,
прижал к груди ружье.
- В чем дело? - холодно спросил Парсел, пристально глядя на него. -
Что вам надо от меня?
Смэдж оправился от первого испуга.
- Мэсон и Маклеод хотят вас видеть, - ответил он, оскалив зубы.
Он вытягивал вперед свою мордочку, глаза его блестели как черные бу-
сины, в голосе забавно смешивались высокомерие и испуг. Хотя у Парсела
ничего не было в руках, Смэджа все же встревожило его бесшумное появле-
ние.
- Передайте Мэсону и Маклеоду, пусть они сами придут сюда, - сказал
Парсел, минуту помолчав. - Сегодня утром в меня уже стреляли, и я не со-
бираюсь расхаживать по острову.
- Вы, наверное, меня не поняли, - ответил Смэдж, злобно посмеиваясь.
- Мне приказано привести вас в дом таитян. Нечего вам задаваться передо
мной, Парсел. Говорю вам, у меня приказ.
- Приказ? - повторил Парсел, подняв брови.
- Приказ привести вас, хотите вы этого или нет!
Парсел посмотрел на него. Получил ли Смэдж подобный приказ или сам
выдумал его на месте?
- Не думаю, чтобы вам это удалось, - спокойно сказал Парсел. - Никто
не имеет права мне приказывать. Я приму Маклеода и Мэсона, если они хо-
тят меня видеть, но сам отсюда не двинусь.
- Они вовсе не хотят вас видеть, - ответил Смэдж, победоносно выпрям-
ляясь. - Они хотят предъявить вам обвинение. Не прикидывайтесь простач-
ком, Парсел. Теперь вы не свободны. Вы мой пленник. И если попытаетесь
сбежать, я вас застрелю.
В его темных глазках сверкала такая ненависть, что Парсел на мгнове-
ние испугался. Он заложил руки за спину и крепко сжал их. Главное - ос-
таваться спокойным. Все обдумать.
- В чем же меня обвиняют? - медленно спросил он
- В предательстве.
- Только-то? - иронически заметил Парсел, но даже сам услышал, что
