ревьями, не выскочила из чащи, а бежала за ним по тропинке на виду у
всех.
- Адамо! - крикнула она.
Тут только он разглядел ее лицо. Оно было искажено страхом.
- Что случилось? - крикнул он, шагнув ей навстречу.
- Скелет! - ответила она задыхаясь, прижав обе руки к сердцу. В гла-
зах у нее застыл ужас, прекрасное черное лицо посерело.
- Что, что?
Парсел бросился бежать к ней. Через несколько секунд он был уже рядом
с Итией, схватил ее за плечи и встряхнул.
- Говори! Говори же! - приказал он.
- Скелет! - пролепетала она, с трудом шевеля побелевшими от страха
губами. - Скелет и те другие... с ружьями... в доме таитян.
- Боже мой! - крикнул Парсел.
И он тоже бросился бежать, как безумный, забыв о существовании Итии.
Никогда еще Уэст-авеню не казалась ему такой бесконечно длинной.
Домик Ханта остался позади. Сворачивая на Клиф-Лейн, Парсел заметил
Фаину, жену Уайта, - она стояла, держась одной рукой за ствол кокосовой
пальмы, и лицо ее выражало испуг. Когда он как вихрь пронесся мимо, она
как-то странно махнула ему рукой, но ничего не сказала.
Парсел бежал как сумасшедший, сердце стучало у него в груди, он с
ужасом ждал, что вот-вот раздастся выстрел.
С разбегу он вылетел на площадку перед домом таитян, и царившая на
ней тишина - какая-то сковывающая тишина - ошеломила его. Выстроившись
перед шестью таитянами, стояли в ряд пятеро перитани, представители
"большинства" с ружьями в руках. Парсел успел заметить, что у Маклеода и
Уайта было надето через плечо еще по второму ружью.
Англичане застигли таитян в тот момент, когда те закаляли на костре
наконечники копий. Так они и стояли, держа в руках длинные тонкие копья
из какого-то красноватого дерева, казавшиеся игрушечными по сравнению с
ружьями британцев. Таитяне не шевелились, и лица их не выдавали волне-
ния.
- Маклеод! - крикнул Парсел, врываясь в круг.
- Подымите руки! - скомандовал Маклеод и в мгновение ока направил на
Парсела ружье. - Подымите руки и встаньте рядом с черными.
- Вы с ума сошли! - крикнул Парсел, не трогаясь с места.
Тонкий, как спичка, Маклеод тяжело дышал, его бледное лицо больше
обычного походило на череп; согнувшись чуть не пополам, он упер приклад
ружья себе в правое бедро. "Сейчас выстрелит", - успел подумать Парсел.
Медленно подняв руки, он встал между Меани и Тетаити. Маклеод перевел
дух и опустил ружье.
- Смэдж, - проговорил он неестественно низким и прерывающимся голо-
сом, - возьми-ка этого парня на мушку, и если он пошевельнется, стреляй
ему прямо в башку.
Смэдж прижал к прикладу свою крысиную мордочку и застыл в этой позе,
лишь в глубине его холодных глаз заплясал хищный огонек.
- Эй, тихонько, сынок, - проговорил Маклеод, не поворачивая к нему
головы, - не следует допускать, чтобы белые убивали белых. А вы, Парсел,
потрудитесь стоять спокойно, а то Смэдж с радостью возьмет вашу вдову
себе в жены.
Держа поднятые руки на уровне плеч, Парсел взглянул прямо в лицо
Смэджу.
- Не забывайте, что в ружье у вас только одна пуля, - холодно бросил
он.
Как раз в эту минуту в роще за спиной перитани послышался торопливый
топот ног, треск ломаемых ветвей, и из-за стволов выглянули посеревшие
от страха лица женщин. Смэдж побледнел, судорожно моргнул маленькими
глазками, пот каплями стекал со лба по длинному носу, и чувствовалось,
что ему сильно не по себе, хотя его снедает злоба. "Боится, - подумал
Парсел, - не знает, что Омаата ушла за водой".
- Парсел, - проговорил Маклеод все тем же прерывающимся голосом, -
скажите этим макакам, чтобы они положили свои игрушки на землю.
Парсел перевел его слова. И тут же перехватил взгляд Тетаити, которым
тот через его голову обменялся с Меани. Ни одного слова не было произне-
сено, и однако чувствовалось, что это не просто обмен взглядами, а со-
вет. Потом Тетаити заговорил, как всегда, спокойно и размеренно. Стоял
он в непринужденной позе, положив ладонь на бедро, перенеся тяжесть тела
на правую ногу, с копьем в руке. В сторону Маклеода он не взглянул ни
разу, и тяжелые полуопущенные веки придавали его лицу отсутствующее,
сосредоточенное выражение.
- Братья, - начал он, - сейчас перитани будут стрелять, это ясно. Но
нас здесь шестеро, даже семеро с нашим братом Адамо. А у врагов только
пять ружей. Так слушайте меня. Двое из нас, те, что уцелеют, пусть не
берутся за копья и не начинают борьбу. Пусть бегут и укроются в джунг-
лях. И потом они должны одного за другим перебить всех наших врагов. Та-
ким образом мы будем отомщены, - заключил он торжественно.
Таитяне в молчании выслушали эти слова, и Парсел спросил:
- Что я должен ответить Скелету?
- Все что угодно. Меня не интересует этот сын шлюхи.
И это не было позой. Это была сущая правда. Тетаити принимал смерть.
И лишь одно имело для него смысл: посмертное отмщение.
Парсел взглянул на Маклеода.
- Они убеждены, что вы будете стрелять, - сказал он по-английски. - И
они предпочитают погибнуть с оружием в руках.
- И ему понадобилось столько времени, чтобы сказать два слова? -
буркнул Маклеод.
- Да, - твердо ответил Парсел.
Маклеоду стало не по себе. Свято веря в силу оружия, убежденный в
трусости таитян еще с того дня, когда они попрятались во время шторма,
он считал, что сумеет привести их к повиновению, не стреляя, - достаточ-
но будет подержать их под дулами. И теперь, видя их бесстрастие, он рас-
терялся. Он пришел сюда с намерением разыграть впечатляющую сцену усми-
рения, приходилось всерьез мериться силами.
- Скажите им, пусть положат копья, - в бешенстве заорал он.
Парсел перевел. Тетаити снова обменялся взглядом с Меани и еле замет-
ная улыбка тронула его тубы.
- К чему вся эта болтовня? - спросил он. - Я уже ответил.
- Что он там несет? - нетерпеливо крикнул Маклеод.
- Они положат копья лишь в том случае, если вы дадите обещание не
стрелять.
- Пари держу, что он этого не сказал, - яростно прошипел Маклеод.
- Если вас не устраивает мой перевод, - сухо возразил Парсел, - може-
те прибегнуть к услугам другого переводчика. - И добавил: - Во всяком
случае, советую вам согласиться на их условия. Нас семеро, а когда по-
дойдут Джонс с Бэкером, нас будет уже девять, а в каждом из пяти ружей
только по одной пуле.
- Вы уже перешли в их лагерь! - в бешенстве завопил Маклеод, сверкнув
запавшими глазами.
- Вы сами меня к этому принудили, - ответил Парсел и пошевелил затек-
шими руками.
Маклеод заколебался. Если он пообещает не стрелять и черные положат
копья, получится как бы ничья и выйдет, что белым не удалось запугать
таитян. Но если он им ничего не пообещает, тогда придется стрелять. В
этом случае можно положиться лишь на одного Смэджа. Ведь Уайт не
очень-то охотно последовал за ним сюда, и кто знает, что выкинут Хант и
Джонсон. когда он скомандует им "пли"?
- Обещаю, - сказал Маклеод, опустив дуло.
Парсел перевел и, повернувшись к таитянам, добавил, стараясь, чтобы
его слова прозвучали как можно убедительнее:
- Он видит, что не сумел вас запугать, и хочет покончить с этой исто-
рией так, чтобы ему не пришлось краснеть. Соглашайтесь...
- Что это вы им втолковываете? - недоверчиво спросил Маклеод.
- Советую им согласиться.
- Адамо прав, - подумав, сказал Тетаити. - Раз этот сын шлюхи обеща-
ет, нам незачем его дразнить.
Он нагнулся и аккуратно положил копье на траву. Жест был обдуман,
рассчитан, и все таитяне последовали его примеру. Они не швыряли оружие
к ногам победителя, а клали его на землю бережно - так человек кладет
дорогую вещь, которая лишь временно ему не надобна.
Но Маклеоду почудилась под этой покорностью прямая дерзость. Экспеди-
ция его потерпела неудачу. Удалось добиться лишь чисто внешней уступки,
и то ценою обещания, вырванного чуть ли не силой. Пройдет немного време-
ни, и копья, которых с такой любовью касаются руки таитян, будут день и
ночь угрожать его жизни.
Но уйти он не решился. Ожидая его приказаний, группа перитани стояла
неподвижно с ружьями наперевес всего в нескольких метрах от таитян. С
каждой минутой положение британцев становилось все более и более затруд-
нительным. Зная, что за ним наблюдают женщины, Маклеод не желал сра-
миться в их глазах и отступать, пятясь назад, но, с другой стороны, он
был убежден в вероломстве черных и боялся, что английские спины послужат
прекрасной мишенью для таитянских копий.
Сама неподвижность британского отряда уже не казалась грозной, а ста-
новилась смехотворной. Даже таитяне были этим смущены, словно чем-то не-
уместным. Перитани просто маамаа, теперь уж это ясно каждому. Пусть
стреляют. Или пусть убираются. Но чего ради они торчат здесь, перед ни-
ми, как столбы?
Вдруг Кори расхохотался. Он был самый несдержанный, самый непос-
редственный из таитян. Это он на борту "Блоссома" выстрелил в Меоро и
тут же, рыдая, бросился к нему в объятия.
- Замолчи! - вполголоса приказал Тетаити.
Но Кори не мог остановиться. Он смотрел во все глаза на Скелета, на
Крысенка, на Жоно и на старикашку, выстроившихся в ряд... И чем больше
он на них смотрел, тем смешнее они ему казались. Он смеялся пронзи-
тельным, похожим на ржание смехом, бил себя ладонями по бедрам, колени у
него подгибались, добродушное, веселое лицо сморщилось от смеха, рот
растянулся до ушей, открывая язык и розовое небо.
- Замолчи же! - властно повторил Тетаити.
Кори со смехом повернулся к Тетаити и крикнул, как бы желая оправдать
этот неуместный приступ веселья:
- Маамаа! Маамаа!
На его беду это слово было хорошо известно Маклеоду. Ороа твердила
его с утра до вечера. Он побледнел, нагнулся, взял с земли камешек и
швырнул в лицо Кори.
Камень попал Кори в глаз, он вскрикнул от неожиданности, с молниенос-
ной быстротой схватил свое копье и взмахнул им. В тот же миг грянул
выстрел. Кори выпустил из рук копье, согнулся пополам, шагнул было к
Маклеоду, потом упал ничком на траву и застыл, раскинув руки крестом.
Это послужило сигналом. Все таитяне, за исключением Меоро, бросились бе-
жать, в мгновение ока обогнули хижину и скрылись.
Маклеод бросил ружье на землю и, пригнув голову, быстрым движением
снял с плеч второе ружье и зарядил его.
Меоро, пепельно-серый, с запавшими ноздрями, стоял на коленях возле
Кори. Наконец он набрался храбрости и перевернул тело. С минуту он молча
глядел на друга, но не решался коснуться его. Потом вскинул глаза на
Парсела, который стоял в двух шагах мертвенно-бледный, неподвижный, как
статуя, и проговорил нежным, тихим голосом: "Умер". И машинально покачи-
вая головой, стал шарить рукой в траве. Потом вскочил на ноги и поднял с
земли копье. Маклеод выстрелил. Копье упало, Меоро схватился обеими ру-
ками за живот. Между пальцами медленно просачивалась кровь. Широко отк-
рыв глаза и рот, он смотрел на алую струйку, сбегавшую прямо на землю.
Затем круто повернулся и, скрючившись, побежал мелкими неверными шажками
к хижине. Добежав до угла, он рухнул на землю.
- Пойди посмотри, готов он или нет, - скомандовал Маклеод, повернув-
шись к Уайту.
Там, где прошел Меоро, на скошенной траве алела в солнечных лучах по-
лоска крови. Уайт сделал было несколько шагов, потом свернул в сторону
от полоски и, описав по площадке широкий полукруг, приблизился к телу.
Не доходя до трупа шага два, он присел на корточки, повернулся к Маклео-
ду и утвердительно кивнул головой. Потом медленно, не поднимая опущенных
век, пошел обратно тем же обходным путем.
Маклеод поставил ружье прикладом на землю и, опершись о дуло обеими
руками, поднял свое костлявое лицо, еще более бледное, еще более осунув-
шееся, чем обычно. Бока его судорожно ходили, словно ему не хватало воз-
