колько раз начинал свои разъяснения. И никого не убедил. А через час по-
нял, что таитяне считают его вмешательство неуместным. Он распростился с
ними и ушел.
Примерно через неделю после этой беседы явился Уайт и предупредил
Парсела, что после обеда состоится собрание в хижине у Маклеода. Это
последнее обстоятельство поразило Парсела. Почему не под баньяном, как
обычно? Уайт покачал головой. Ему ничего неизвестно. Но собрание очень
важное, так сказал сам Маклеод.
В два часа Парсел вышел из дома, но вместо того чтобы отправиться
прямо к шотландцу, свернул на Уэст-авеню и заглянул сначала к Бэкеру,
потом к Джонсу. Ни того, ни другого не оказалось дома. Пять минут назад
оба отправились к Скелету. Парсел зашагал по Норд-уэстер-стрит, намере-
ваясь пройти прямо кокосовой рощей и таким образом сократить путь. Но не
успел он сделать и десяти шагов, как заметил Итию, сидевшую у подножия
пандануса. Она исподлобья смотрела на него сияющими глазами сквозь длин-
ные ресницы. Парсел остановился.
- Что ты тут делаешь, Итиа?
- Жду тебя, - смело ответила она.
- Ждешь меня, - расхохотался Парсел. - А откуда ты знала, что я пойду
именно здесь? Я забрел сюда случайно.
- Я шла за тобой следом. А ты меня не видел. Я шла по роще. До чего
же смешно, человек! Я от самого твоего дома за тобой слежу. Я знала, что
ты пойдешь к Скелету, - Ороа мне сказала.
- Ну ладно, что тебе от меня надо? - спросил Парсел.
Итиа поднялась и приблизилась к нему, закинув свою круглую смеющуюся
мордашку. Не доходя до Парсела шага два, она остановилась, заложила руки
за спину и кротко сказала:
- Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, Адамо. Поцелуй меня, пожалуйста.
- Этого еще недоставало, - нахмурился Парсел. - Я не поцелую женщины,
которая принадлежит Меани.
- И Тетаити тоже, - уточнила Итиа. - И даже чуточку Кори.
- Вот именно, значит, у тебя трое танэ? Не хватит ли?
- Двое, - поправила Итиа. - Кори это только так, самую чуточку.
Парсел рассмеялся.
- Почему ты смеешься? - спросила Итиа, склонив голову к плечу и широ-
ко открыв свои живые глаза. - Иметь двух танэ это вовсе не табу. А поче-
му у тебя нет двух жен, Адамо? Я уверена, что тебе было бы хорошо с дву-
мя женами.
Парсел снова рассмеялся, обезоруженный этим замечанием. Итиа - насто-
ящее дитя природы: лукавство, инстинкт, очарование, все в ней первобыт-
но, наивно, но все направлено к единой цели, во всем настойчиво проявля-
ет себя женское начало.
Итиа уже не смеялась. Она пристально глядела на Парсела.
- А у тебя новое ожерелье! - заметил он.
- Оно из шишек пандануса. Понюхай, как хорошо пахнет, - проговорила
Итиа, поднявшись на цыпочки и протягивая ему ожерелье.
Шишки великолепного оранжевого цвета были нанизаны на лиану. Парсел
вдохнул их аромат, и в висках у него застучало. Впервые в жизни он вды-
хал такой пьянящий запах. Но он лишь с запозданием понял маневр Итии.
Она вдруг бросилась ему на грудь, обхватила руками и, сжимая изо всех
сил, прильнула к нему. Словом, применила тот самый прием, который оправ-
дал себя в день сожжения "Блоссома".
От Итии шло какое - то несказанное благоухание. Запах шишек пандануса
смешивался с нежным, теплым ароматом цветов тиаре, которыми она украсила
себе волосы.
- Итиа, - негромко произнес Парсел, - если я тебя поцелую, ты меня
отпустишь?
Но тут же понял свой промах. Слишком быстро он сдал позиции. Она, не-
сомненно, воспользуется своим преимуществом.
- Да, - сказала она, и глаза ее заблестели, - только не так, как в
прошлый раз, а по-настоящему.
Он чувствовал, как льнет к нему прохладное гибкое тело. Нагнувшись,
он поцеловал ее. Потом взял маленькие ручки, обвившиеся вокруг его ста-
на, развел их в стороны и, не выпуская из своих, спросил:
- Ну, теперь уйдешь?
- Да, - ответила она, вскинув на него влажные глаза.
И убежала. Казалось, она порхает среди пальм, как солнечный луч. "Ка-
кой стыд!" - вслух произнес Парсел. Но что за смысл лгать самому себе?
Ему ничуть не было стыдно. Он видел перед собой личико Итии, ее тело,
такое выразительное в своей прелести. Эти гримаски, эта мимика, эти дви-
жения - весь этот танец венского соблазна... И все явно подстроено, про-
думано, чтобы произвести определенное впечатление. В сущности, шито бе-
лыми нитками. И по иронии судьбы ты отлично все видишь, знаешь и все -
таки не можешь не поддаться этому впечатлению.
Когда Парсел вошел к Маклеоду, все англичане, кроме Мэсона, уже сиде-
ли вокруг стола. Маклеод председательствовал, внушительный и поистине
скелетоподобный, положив худую руку на большой лист бумаги, исчерченный
сеткою кривых линий.
Бэкер указал Парселу на свободную табуретку между собой и Джонсом, а
Джонс поднялся, давая ему дорогу. Парсел пробормотал: "Добрый день!" -
не обращаясь ни к кому в особенности. Никто не ответил, один лишь Макле-
од бросил: "Только вас и ждали". В его интонации не чувствовалось непри-
язни. Он просто отметил это.
Усевшись, Парсел первым делом взглянул на лист бумаги. И узнал грубо
набросанный план острова, вернее, низменной его части. Чертеж бухты
"Блоссома" показался ему неточным, зато ромб, изображавший поселок и
расположение домиков, стоявших по его сторонам, соответствовал натуре.
- Матросы, - начал Маклеод, - нам следует сообща обсудить одно дело,
и притом неотложное. Это вопрос о земле.
Он остановился, и Парсел вдруг почувствовал, что на сей раз пауза не
была обычным для Маклеода рассчитанным ораторским приемом. Когда он про-
изнес слово "земля", лицо его вдруг приняло торжественное выражение.
- Мы собрали нынче плохой урожай, - медленно продолжал Маклеод, - но
не это меня беспокоит, потому что урожай, он вроде как женщина - женщи-
ны, как говорится, бывают хорошие, бывают плохие, и рано или поздно най-
дешь себе ту, какая тебе требуется. Нет, матросы, меня беспокоит другое
- есть на острове парни, беззаботные, словно воробьи на ветке, и вот
они, черт бы их побрал, уже больше чем наполовину опорожнили свою яму.
При такой быстроте ясно, как повернется дело. Через три месяца эти парни
пойдут пастись в дикий яме. А кто от этого пострадает? Я! Вы! Все мы!
Дикорастущий яме - это наш резерв. Священный и неприкосновенный. И вы
думаете, черные будут стесняться, когда им животы подведет? Ничуть не
бывало! Что же тогда нам прикажете делать? Выставить охрану? Днем еще
куда ни шло, а ночью мы и не заметим, как черные приползут нагишом и пе-
ретаскают наши овощи.
Маклеод положил ладони на край стола и обвел взглядом свою аудиторию,
как бы желая подчеркнуть всю серьезность положения.
- Короче, - продолжал он, - что - то у нас не ладится, а что именно -
я сейчас вам скажу: не получается у нас житье сообща, как мы решили. Да
и не могло оно получиться. Возьмем, к примеру, рыбную ловлю. Черные ре-
шили: не дадим никому рыбы. Ладно. А в итоге: на одном острове три раз-
ные команды ходят на рыбалку.
- От вас самих зависело сделать так, чтобы их было всего две, - сухо
бросил Парсел.
- Что верно, то верно! - горячо подхватил Бэкер. - Вам сделали пода-
рок, а вы чем отплатили?
Джонс, рассеянно следивший за началом прений, вдруг спохватился и
энергично закивал головой, но промолчал. Маклеод с друзьями словно и не
слышали ничего. Очевидно, шотландец заранее приказал своим адептам быть
начеку, чтобы не попасть впросак.
- Лично я отнюдь не одобряю решения таитян, - сказал Парсел. - Но им
можно найти извинение: их ограбили. Если бы вы не исключили их при раз-
деле женщин, они бы на это не пошли.
Тонкие губы Маклеода тронула улыбка, и темные провалы под глазами уг-
лубились.
- Вам легко говорить, Парсел, - протянул он, - но если бы вашу Ивоа
включили в общий список и стали бы делить, вы, небось, запротестовали
бы! Ой, как бы еще запротестовали! Ни за что на свете не согласились бы.
Поглядите-ка, этот человек хочет, чтобы весу всех было общее, и согласен
поступиться всем, кроме самого главного.
- При чем здесь Ивоа, - взорвался Парсел, - женщин не распределяют,
как овощи. Женщины имеют право высказывать свое мнение. - И едко доба-
вил: - Впрочем, вы, кажется, сами могли в этом убедиться.
После слов Парсела наступило молчание. Маклеод даже не оглянулся в
сторону говорившего. А Бэкер выказал достохвальную выдержку: он просто
промолчал. Не позволил себе улыбнуться.
- Ну, ладно, - проговорил Маклеод, широко взмахнув рукой, как бы от-
метая второстепенный вопрос, мешающий дискуссии.
- Позвольте, я еще не кончил, - сказал Парсел. - Мне хотелось бы за-
метить, что на острове еще многое делается сообща, и все считают, что
так оно и должно быть. Например, хождение за водой. Вообразите себе, ес-
ли каждому придется лично запасаться водой...
- И еще кое - что делается сообща, - заметил Бэкер. - Возьмите, к
примеру, диких свиней. До сих пор на острове существует команда, которая
выделена для охоты на свиней. А почему? Потому что так удобнее. Конечно,
удобнее для всех передать убитую свинью Омаате и женщинам. Свинью надо
потрошить, да мыть, да топить печь, да класть всякие приправы, да рубить
ее на части. На это дело не так - то легко найти охотников. Отсюда мо-
раль, - заключил он, взглянув на Маклеода, - раз вам удобно, значит, де-
лай сообща. А раз неудобно - значит, давай врозь.
- Здорово сказано, сынок! - широко улыбнулся Маклеод и обвел собрав-
шихся торжествующим взглядом, словно Бэкер выразил его затаенную мысль.
И добавил: - Но было бы глупо делать чтолибо сообща, когда это вас не
устраивает!
И не дав Бэкеру времени возразить, заговорил сам:
- А что касается земли, уважаемые, то меня как раз устраивает, чтобы
ее разделили, и почему, могу вам объяснить: своей спины я не жалею, тру-
жусь, надрываюсь, полю сорняк и междурядья обрабатываю... Мой участок
обработан на славу. И то, что он приносит, я съедаю. А вам, Парсел, я
вот что скажу: когда какой-нибудь сукин сын сидит себе и любуется на
собственный пуп, вместо того чтобы гнуть на своем участке спину, и через
год получит шиш, я, конечно, его пожалею, но тем хуже для него, если ему
придется стянуть пояс потуже. Каждый за себя - вот как я понимаю
жизнь...
Парсел молча глядел на Маклеода. Настоящий крестьянин из Хайленда.
Так надрывался на работе, что сердце у него стало как кремень. Да и го-
лова тоже.
- Ну, что же вы на это скажете? - спросил Маклеод, видя, что Парсел
молчит.
- В принципе я против, - сказал Парсел. - По-моему, единственно пра-
вильное решение - это община. Но при создавшемся сейчас положении вещей
- три, вернее четыре клана на острове - пожалуй, действительно лучше
последовать вашему предложению, чтобы избежать ссор... Само собой разу-
меется, при условии, что земля будет поделена... - Он выдержал паузу и
отчетливо произнес: - ...по справедливости.
- Можете положиться на меня, - подхватил Маклеод с сияющей улыбкой.
И внезапно Парсел понял, как и почему шотландец добился власти и вли-
яния. Не только самый умный из всех, но при всей его жестокости не ли-
шен, как ни странно, какого-то обаяния.
- Я тоже считаю, что лучше поделить землю, - сказал Бэкер. - Не же-
лаю, чтобы ко мне совали нос и проверяли, много ли я съем ямса или нет.
Маклеод сделал вид, что не понимает намека.
- Ни один парень на острове не будет внакладе, - важно произнес он,
положив руку на свой - чертеж. - Все произойдет по закону. - Мы с Уайтом
составили опись всех годных для обработки земель. Пользовались мы лотом
с "Блоссома", и впервые бедный наш лот работал на суше вместо того, -
чтобы болтаться в волнах за кормой чертовой посудины. Когда кончили, то
составили, как я уже говорил, полную опись и разделили землю на равные
участки. А чтобы не было недовольных, предлагаю устроить жеребьевку.
