арестован находившийся в этом помещении сопредседатель "Русской общины"
Александр Гисцев.
Обвинение, ему предъявленное, как это часто делалось при прежнем
режиме, формально никак не связано с его общественной деятельностью, он
обвиняется в нанесении телесных повреждений председателю садового
товарищества "Монтажник" Т. Т. Алигишиеву (часть 1 ст. 109 УК РФ).
Суть дела в изложении жены арестованного, Евдокии Васильевны Туровой,
такова. Председатель садового товарищества был избран председателем на 1
год, но вот уже 3 года не отчитывается ни о проделанной работе, ни о расходе
денежных средств, у членов садового товарищества масса претензий к нему.
Группа садоводов решилась провести собрание товарищества "Монтажник" с целью
переизбрания председателя и попросила Гисцева напечатать объявление о созыве
собрания, Гисцев поручение выполнил и объявления расклеил. Расклейка
объявлений о собрании садоводов и послужила причиной нападения Т. Алигишиева
на Гисцева 25 мая нынешнего года, "Алигишиев кинулся драться и душить
Гисцева, грозился его убить". Гисцев написал о происшедшем в Ленинский РОВД,
милиция проявила выдержку и хладнокровие, 26 мая Алигишиев вновь
спровоцировал драку и грозился убить Гисцева, а 27 мая он, вооружившись
металлической трубой, подкараулил Гисцева у его дачи и напал на него. Гисцев
защищался шваброй и детской садовой лопаточкой. Оба получили травмы, но
Алигишиев первым подал в суд, и объект нападения -- Гисцев -- превратился в
преступника, а Алигишиев в пострадавшего (судя по актам судмедэкспертизы, у
него сломана ключица).
Назначенный на 19 июня суд не состоялся, т. к. на суд не явились ни
истец (Алигишиев), ни ответчик (Гисцев). Гисцев в заявлении суду объяснил
свой отказ от участия в суде уверенностью в том, что дагестанский суд
подойдет к его делу предвзято (ибо уже подошел предвзято, выставив его
обвиняемым). Судья Ш. Гаджиев отреагировал на заявление Гисцева эмоционально
-- вынес решение об изменении меры пресечения с подписки о невыезде на
заключение под стражу. Более трех месяцев арест не производился, наконец, 12
октября арест со взломом состоялся.
Жена Гисцева связывает этот шаг дремлющего правосудия с недавними
заявлениями "Русской общины" правительству Дагестана, в которых "Русская
община" предлагает заключать договоры о продаже квартир одиноких русских
стариков с санкции "Русской общины", как некой гарантии того, что одинокие
старики не будут обобраны.
18 октября я, по совету и.о. Прокурора Ленинского района Махачкалы М.
Оруджева, обратился к председателю Верховного суда Дагестана А. С. Омарову с
предложением изменить Гисцеву меру пресечения с ареста на подписку о
невыезде. Омаров заявления не принял: "Ни Верховный суд, ни Прокуратура
Дагестана не имеют права принимать решения об изменении меры пресечения," --
"Почему ж тогда Прокуратура России и Мосгорсуд рассматривали заявления об
изменении меры пресечения для Мавроди (хотя и направили их в конечном счете
в райнарсуд Москвы)?" -- "Понимаете, не все то, что делают они, должны
делать мы", --"Понимаю. Вот вы возьмите заявление и сделайте не как они".
Не взял Омаров заявления. Судебная система эпохи реформ: высшая
судебная власть бежит от ответственности, низшая творит произвол.
Однако Омаров при мне позвонил председателю Ленинского райнарсуда:
"Ибрам Зейдуллаевич, что ж вы Гисцева арестовали до суда? Ведь обвиняется он
не по тяжелой статье. У вас ведь люди, обвиняемые по 145-й (грабеж), 146-й
(разбой), отпускаются с подпиской о невыезде и бегают, скрываются от
правосудия, а пожилого человека, имеющего в городе постоянное место
жительства, семью, вы арестовываете. Я бы на вашем месте ни за что не
допустил досудебного ареста Гисцева..." и т.д.
Один из возможных ответов на вопросы председателя Верховного суда
Дагестана: "Одним дагестанское правосудие позволяет грабить и разбойничать,
другим не позволяет даже защищаться от нападения".
Жена Гисцева попросила меня взять на себя защиту ее мужа в суде. Я
согласился с условием, что меня об этом попросит сам подсудимый.
Вчера же, 18 октября, Гисцев переведен в следственный изолятор
Махачкалы (на горку). Жена добивается свидания с ним, чтобы от него самого
узнать об условиях его содержания в тюрьме и решить вопрос об адвокате.
А. С. Омаров потребовал от райнарсуда "ускорить рассмотрение дела
Гисцева, ибо дело раздувается прессой и принимает политическую окраску". Ну,
а как дело может не приобрести политической окраски, если сопредседатель
"Русской общины", имеющей целью защиту прав русских, живущих в Дагестане,
три дня подряд подвергавшийся нападениям, арестован за то, что посмел
защититься?
Вазиф МЕЙЛАНОВ, 19 октября 1994 г.
В ЖУРНАЛ "ОГОНЕК"
Многоуважаемый главный редактор.
Посылаю для публикации в Вашем журнале свою статью "Заметки об указе от
8 апреля". Статья эта была опубликована в конце мая (или начале июня) 1989
года в "Русской мысли", в советской печати не публиковалась. Сегодня эта
работа, на мой взгляд, не менее актуальна, чем была 2 года назад. Сейчас, в
эпоху увлечения съездами и голосованиями полезно со всей ясностью заявить
обществу: права любого собрания ограничены. Из этого следует, а для этой
страны следует особенно, что полезно иметь прямой мета-закон, запрещающий
изменять закон, если изменение ограничивает свободу слова или печати ( = 1-й
поправке к Конституции США).
Думаю, читателям будет полезно познакомиться и с другими идеями этой
статьи. Дело в том, что вал антикоммунистической риторики прошел по и над
головами советских, и выяснилось, что корешки коммунистического сознания
риторикой не вычистить. Хотя я, по своему обыкновению, даю доказательства в
свертке, но умному достаточно, а он объяснит остальным.
Сегодня я, наверное, писал бы эту статью в другой тональности. Но по
сути сказал бы то же. Я не меняю слов, потому что сегодня важно то, что все
это было сказано два года назад на два года вперед.
И наконец: и читателю, и редакции следует знать кто с ними говорит. В
качестве ответа на этот вопрос посылаю Вам мою недавно вышедшую книжку1.
Вазиф Мейланов
2 февраля 1991 года.
г. Махачкала.
ХОТЕТЬ БЫТЬ ДЕМОКРАТОМ ИМЕЕТ ПРАВО КАЖДЫЙ
ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЕССИИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА
19 СЕНТЯБРЯ 1991 ГОДА
"Другое небо", No2, август, 1992 год.
Уважаемое собрание. Моя цель не дестабилизация общества --
дестабильность в обществе уже есть. Новые выборы, для меня, механизм
достижения стабильности.
В чем сложность сегодняшней политической ситуации в Дагестане? Сейчас в
Дагестане сложились три политические силы, которые условно можно было бы
обозначить партократия, демократия, теократия. Все три наименования, в том
числе и демократия, условны. Сложность в том, что реальна смена власти не
только на лучшую, но и на худшую. Ситуация аналогична ситуации в России
накануне февраля 1917 года: думая только о свержении царизма, русская
демократия, сама того не понимая, расчищала дорогу к власти третьей,
антидемократической силе -- большевикам. В политике благие намерения не
оправдывают гибельных для общества результатов -- что надо сделать
демократам, чтобы не оказаться в трагичном положении
социалистов-революционеров? Думаю, прежде всего понять, что резервом для
построения новой власти является частью старая власть, частью бывшие члены
компартии, в которую вынужденно шла большая часть наиболее активной части
общества. Неслучайно среди деятелей нынешней демократии Дагестана и России
99% вчерашних коммунистов. В бывших, а пожалуй и нынешних коммунистах, на
своем личном опыте испытавших разрушающее влияние тоталитаризма, демократия
имеет, и в этом нет парадокса, естественный резерв. Сегодня демократы не
должны совершить ошибки, если это можно назвать ошибкой, большевиков
оттолкнувших от участия в жизни общества "бывших": дворян, старую
интеллигенцию, предпринимателей, военных. Мы не имеем права повторять
преступление большевизма: дискриминировать бывших партийцев по политическому
признаку, как большевики дискриминировали высшие классы общества по признаку
сословному. Причиной дискриминации "новых бывших" нередко является корыстный
политический интерес людей на месяц, на полгода, на год опередивших других в
выходе из компартии и на этом основании выделяющих себя в новую "наиболее
сознательную часть общества".
Эти соображения не противоречат идее новых выборов -- они расширяют
социальную базу демократии. Формальный, а для меня фундаментальный, аргумент
в пользу новых выборов: парламент не вполне законен, потому что вполне
незаконны были сами выборы.
Неформальный довод: сама честная свободная предвыборная борьба станет
средством демократизации общества, даст статус законности парламенту, в
итоге, перенесет политическую борьбу с улиц в парламент и тем обеспечит
стабильность общества.
Чего мы хотим? Какова наша программа? Мы ставим своей целью (может,
точнее было бы сказать "я ставлю своею целью") не замену одной клики другою
кликой, одной правящей верхушки другою правящей верхушкой, -- мы ставим
целью изменение строя, переход к строю, в котором права и самые возможности
государственной власти будут сужены до необходимых пределов.
Чем будет достигнуто упомянутое сужение прав государства? Только
возвращением к частной собственности. Частная собственность на землю, на
средства производства, на результаты интеллектуального труда оборвет
вертикаль властных структур государства, вертикаль его же, государства,
кадровой политики. Сгинет власть председателей колхозов и совхозов,
бригадиров, агрономов, министров: частный производитель сам себе отдел
кадров, сам себе бригадир, финансист, министр. Нам нужна власть для того,
чтобы качественно уменьшить свою и наших преемников власть над обществом и
настолько же увеличить власть каждого человека над своей судьбой.
Мы ставим целью дать каждому человеку возможность реализовать свои
возможности и этими реализациями поднять благосостояние всего общества.
Для меня критерием нормальности или ненормальности экономики служит
наличие или отсутствие закона о банкротстве предприятий. У нас закона о
банкротстве нет. Это значит, что мы продолжаем дотировать убыточные
предприятия и тем лишаем уже все предприятия стимула повышать рентабельность
производства. Переход к частной собственности изменит ситуацию: убыточное
частное производство никто своими средствами поддерживать на плаву не будет.
Убыточное предприятие пойдет с молотка и перейдет от того, кто не умеет
хозяйствовать, к тому кто умеет. Это и есть механизм самосовершенствования
рыночной экономики.
Мы за рыночную экономику, за немедленную разработку и принятие
программы приватизации бесхозной собственности, за гласный и непрерывный
контроль за ходом приватизации, за прекращение дотаций убыточным
предприятиям, за разработку и принятие закона о банкротстве предприятий, за
понижение налоговой ставки, способствующее повышению деловой активности. За
реформы в области образования, науки, здравоохранения.
Идея в том, чтобы снять с власти бремя экономических предписаний
миллионам работающих и возложить бремя планирования на самих независимых
производителей. Вот великая идея предпринимательства, идея рыночной
экономики. И вот, за недостатком времени, вам в одном пункте вся наша
