начнется охотничий сезон.
Скарлетт закрыла глаза и попыталась представить себе холодное, бодря-
щее утро, когда легкий морозец к исходу ночи превращается в туман, и
звук рожка возвещает о начале гона. Какой-то мускул невольно дрогнул в
мягкой плоти над стиснутыми челюстями. У нее всегда плохо с воображени-
ем, гораздо лучше выходило на деле.
Она открыла глаза и некоторое время упорно работала со счетами. Из-за
отсутствия зерна на продажу и арендной платы в этом году она должна по-
терять деньги. Эта мысль беспокоила ее, потому что прежде в бизнесе она
всегда получала прибыль и терять деньги было крайне неприятной переме-
ной.
Но Скарлетт выросла в мире, где было в порядке вещей, что время от
времени погибал урожай или буря приносила разрушения. Она знала, что
следующий год будет другим. Из-за такого бедствия, как засуха или град,
ее нельзя было назвать неудачницей. Это не было торговлей лесом или лав-
кой, где при отсутствии прибыли вся вина ложилась бы на нее.
Кроме того, потери едва ли пробьют брешь в ее состоянии. Она может
вести экстравагантный образ жизни до конца своих дней, и даже если уро-
жай в Баллихаре будет погибать каждый год, у нее все равно будет уйма
денег.
Скарлетт невольно вздохнула: на протяжении стольких лет она работала
не покладая рук, экономила на чем только можно и копила деньги, думая,
что, когда у нее их будет достаточно, она будет счастлива. Теперь они у
нее были благодаря Ретту, и почему-то это не имело никакого значения. За
исключением того, что незачем больше было работать, не к чему стре-
миться.
Она была не настолько глупа, чтобы желать возвращения бедности и от-
чаяния, но ей нужно было, чтобы ей постоянно бросали вызов и чтобы ее
живой ум все время находился в движении. К тому же она с тоской вспоми-
нала о скачках через заборы и рвы, о могучих лошадях, которых, рискуя
собственной жизнью, сдерживала усилием воли.
Когда со счетами было покончено, Скарлетт с безмолвным стоном повер-
нулась к стопке личных писем. Она терпеть не могла писать письма. Тем
более, что она уже знала наперед, что там за почта. Многие из писем были
приглашениями. Она сложила их в отдельную пачку. Гарриэт сочинит вежли-
вые отказы вместо нее: никто и не узнает, что это не она их писала, а
Гарриэт обожает быть полезной.
Было еще два предложения руки и сердца, которые приходили Скарлетт по
крайней мере раз в неделю. Все это были как бы любовные послания, но
Скарлетт хорошо осознавала, что не получала бы их, не будь она богатой
вдовой, большую часть из них точно.
Она ответила на первое письмо общепринятыми фразами, вроде: "оказали
честь своим вниманием", "не в состоянии отплатить вам столь же страстной
любовью", "в высшей степени ценю вашу дружбу" и тому подобное, которых
требовал и которыми снабжал ее этикет.
Со вторым было сложнее. Оно было от Чарльза Рэгленда. Из всех мужчин,
что она встречала в Ирландии, Чарльз нравился ей больше всего. Его вос-
хищение ею было убедительным, не то что усердная лесть других мужчин. Он
не был охотником за состоянием, в этом она была уверена. Чарльз был из
богатой семьи английских землевладельцев. Младший сын, вместо карьеры
священника он выбрал армию. Но у него, должно быть, есть и собственные
деньги. Скарлетт была уверена, что его парадная форма стоила больше, чем
все ее бальные платья, вместе взятые.
Что еще? Чарльз красив. Он такого же высокого роста, как Ретт, только
не брюнет, а блондин. Не такой вылинявший, как большинство блондинов.
Его золотистые волосы с медным оттенком потрясающе выглядят на фоне за-
горелой кожи. Он действительно очень хорош собой. Женщины были без ума
от него.
Так почему же она не любила его? Она думала над этим, думала часто и
много. Но она не могла, он был слишком ей безразличен.
"Я хочу любить. Ведь это самое прекрасное чувство на свете. Как несп-
раведливо, что я сама узнала его слишком поздно. Чарльз любит меня, а я
нуждаюсь в том, чтобы меня любили. Мне слишком одиноко и тоскливо. Поче-
му же я не могу его полюбить? Потому что я люблю Ретта, вот почему. Вот
так происходит и с Чарльзом, и с любым другим мужчиной. Ни один из них
не Ретт".
Ты никогда не получишь Ретта, сказал ей рассудок.
Но сердце воскликнуло с болью: "Ты думаешь, я этого не знаю? Ты дума-
ешь, я могу забыть об этом хоть на минуту? Ты думаешь, эта мысль не нас-
тигает меня каждый раз, когда я замечаю в Кэт его черты? Ты думаешь, она
не обрушивается на меня каждый раз, стоит мне только вообразить, что я -
хозяйка собственной жизни?"
Свой отказ Чарльзу Рэгленду Скарлетт писала очень осторожно, подбирая
самые добрые слова, какие знала. Он никогда не понял бы ее, если бы она
сказала ему, что он ей действительно нравился, что даже, возможно, она
его немножко любила, в благодарность за его любовь к себе, и что ее иск-
ренняя симпатия к нему делала для Скарлетт брак с Чарльзом невозможным.
Она желала ему лучшей участи, чем жизнь с женщиной, принадлежащей друго-
му человеку.
Последний в этом сезоне прием устраивался под Килбрайдом, недалеко от
Трима. Чтобы избежать осложнений, связанных с путешествием на поезде,
Скарлетт решила ехать в кабриолете и править сама. Она выехала рано ут-
ром, когда было еще прохладно. Ее лошади с трудом переносили жару, нес-
мотря на то, что их обтирали мокрыми губками четыре раза в день. Да и
сама Скарлетт чувствовала себя неважно: вся мокрая, она проворочалась
полночи, тщетно пытаясь заснуть. Слава Богу был уже август. Лето почти
кончилось, если только оно само согласится это признать.
Небо было еще розоватым, но вдали в воздухе уже висело зыбкое марево.
Скарлетт надеялась, что она правильно рассчитала время для путешест-
вия.
Ей хотелось добраться до места, пока еще не слишком жарко.
Интересно, встанет ли уже к тому времени Нан Сатклифф? Она мне никог-
да не казалась ранней пташкой. Не важно, прежде чем встречаться с кем то
ни было, я с удовольствием приняла бы холодную ванну и переоделась. На-
деюсь, что здесь для меня найдется приличная горничная, а не такая без-
руко, я идиотка, как у Гиффордов. Она же просто поотрывала рукава у всех
моих платьев, когда вешала их в шкаф. Наверное, миссис Фиц, как всегда,
права. Но я не хочу иметь собственную горничную, чтобы она ходила за
мной как приклеенная, не давая ни минуты покоя. Дома Пегги Куин делает
для меня все, что нужно, а уж если кто-нибудь приглашает меня к себе, то
пусть мирится с тем, что я приезжаю без горничной. Пожалуй, мне самой
следует устроить прием, чтобы расплатиться за гостеприимство. Все были
ко мне так добры. Но не сейчас. В конце концов я всегда могу сказать,
что в этом году было слишком жарко и к тому же я чересчур переволнова-
лась из-за фермеров...
Неожиданно два человека выступили с двух сторон из тени от живой из-
городи по краям дороги. Один из них поймал лошадь под узцы, второй нап-
равил на Скарлетт ружье. Сердце у нее бешено заколотилось, и мысли по-
неслись со страшной скоростью. Как же это она не сообразила взять с со-
бой револьвер? Может быть, они только возьмут ее платья и чемоданы и от-
пустят ее пешком обратно в Трим, если она поклянется не рассказывать,
как они выглядят. Идиоты! Ну почему они не в масках, как те грабители, о
которых она читала в газете?
"Господи Иисусе! На них форма, это не Белые Ребята. Чтоб вам лопнуть,
вы меня до полусмерти напугали!" - ей все еще было плохо их видно. Зеле-
ная форма Ирландской королевской полиции сливалась с живой изгородью.
- Мне придется попросить вас предъявить удостоверение личности, ма-
дам, - сказал полицейский, державший ее лошадь под уздцы. - А ты, Кевин,
загляни-ка в кабриолет.
- Не смейте дотрагиваться до моих вещей. Что вы себе позволяете? Я
миссис О'Хара из Баллихары и еду в Сатклифф-Килбрайд. Мистер Сатклифф -
мировой судья, и уж он-то позаботится, чтобы вы кончили свои дни на га-
лерах. - Про Эрнста Сатклиффа она сказала наобум, но он своими пышными
рыжими усами и вправду был похож на мирового судью.
- Неужто вы и впрямь миссис О'Хара? - Кевин, которому велели обыскать
кабриолет, подошел и встал возле нее. Он снял шляпу. - Нам о вас расска-
зывали в казармах, мадам. Я вот сам спрашивал Джонни пару недель назад,
не заехать ли к вам представиться.
Скарлетт уставилась на них не веря своим ушам.
- Это зачем же? - спросила она.
- Ходят слухи, что вы из Америки, миссис О'Хара, теперь я и сам вижу,
что это правда, - послушал, как вы говорите. Еще мы слышали, что вы ро-
дом из великого штата, который называется Джорджия. Мы оба питаем привя-
занность к этим местам, мы ведь сражались там в шестьдесят третьем.
Скарлетт улыбнулась:
- Не может быть! Подумать только, получить весточку из дома по дороге
в Килбрайд. Где именно вы были? В какой части Джорджии? Вы воевали под
началом генерала Худа?
- Нет, мадам, я был с ребятами Шермана, он-Джонни Рэба и вообще...
Скарлетт покачала головой, не в силах осмыслить услышанное. Она, дол-
жно быть, ошиблась. Но дальнейший разговор развеял ее сомнения. Ее собе-
седники, оба ирландцы" были теперь лучшими друзьями. И с удовольствием
вспоминали дни кровавой войны, в которой они участвовали с разных сто-
рон.
- Я не могу понять, - призналась она наконец. - Пятнадцать лет назад
вы пытались убить друг друга, и после этого вы - друзья. Неужели вы даже
не спорите никогда, кто был прав, южане или северяне?
"Джонни Рэб" рассмеялся.
- Какое это имеет значение для солдата, прав или не прав? Солдат дол-
жен сражаться, вот что ему нужно. Не важно, с кем ты воюешь, главное,
чтобы была хорошая драка.
Дворецкий Сатклиффов едва не лишился своего профессионального хлад-
нокровия, когда только что прибывшая в имение Скарлетт потребовала, что-
бы ей в кофе подлили бренди. Она была чересчур взволнована и не могла с
собой совладать.
Она приняла ванну, облачилась в свежее платье и спустилась вниз, чув-
ствуя, что к ней вернулось самообладание. И вдруг увидела Чарльза Рэг-
ленда. Он не должен был быть на этом приеме! Она сделала вид, что не за-
мечает его.
- Вы хорошо выглядите. И у вас замечательный дом. У меня такая чудес-
ная комната, кажется, я могла бы в ней остаться навсегда.
- Я ничего бы так не желал, Скарлетт. Вы знакомы с Джоном Грэхэмом?
- Только заочно. Всеми правдами и неправдами добиваюсь, чтобы меня
представили. Здравствуйте, мистер Грэхэм.
- Миссис О'Хара - Джон Грэхэм был высок и строен и обладал непринуж-
денной грацией прирожденного атлета. Он был хозяином псарни в Голвей
Блейзерс, имел, наверное, самых знаменитых гончих в Ирландии. Каждый
охотник на лис в Великобритании питал надежду однажды быть приглашенным
на охоту в Блейзерс. Грэхэм знал это, и Скарлетт знала, что он знает. Не
было никакого смысла изображать из себя святую простоту.
- Мистер Грэхэм, вы берете взятки? (Отчего же Чарльз не перестает так
на нее смотреть? И вообще, что он здесь делает?)
Расхохотавшись, Джон Грэхэм откинул назад свою седую голову. Когда он
снова взглянул на Скарлетт, в его глазах блеснул лукавый огонек.
- Мне говорили, что американцы приступают сразу к делу, миссис О'Ха-
ра. Теперь я вижу, что это правда. Скажите мне, что конкретно вас инте-
ресует.
- Вас устроили бы мои рука и нога? Я, пожалуй, смогу удержаться в
дамском седле без одной ноги - по мне так это единственное его досто-
инство - и для того, чтобы править, мне вполне хватит одной руки.
Хозяин улыбнулся:
- Необычное предложение. Про американцев говорят, что они к тому же
еще и склонны к экстравагантности.
Скарлетт уже начала терять терпение от его шуток. К тому же при-
сутствие
Чарльза вызывало у нее легкое раздражение.
А вот чего вам, наверное, не говорили, мистер Грэхэм, так это того,
