что американец лезет через забор там, где ирландец войдет в ворота, а
англичанин отправится восвояси. Если вы позволите мне охотиться в Блей-
зерс, я добуду хотя бы лапку, или обещаю прилюдно съесть стаю ворон,
причем без соли.
- Клянусь Богом, мадам, за такие речи я буду рад видеть вас, когда вы
только пожелаете.
Скарлетт улыбнулась.
- Ловлю вас на слове.
Она сделала вид, что поплевала на ладони. Грэхэм широко улыбнулся и
сделал то же самое. Звук от их хлопка эхом разнесся под сводами длинной
галереи.
Затем Скарлетт направилась к Чарльзу Рэгленду.
- Я же написала в своем письме, что это единственный прием во всей
Ирландии, на котором вам не стоит появляться. С вашей стороны это не-
честно.
- Я приехал не для того, чтобы стеснять вас, Скарлетт. Я просто хотел
вам кое-что сказать сам, не в письме. Не беспокойтесь, я не собираюсь
вам докучать. Я в состоянии понять, что "нет" значит "нет". На следующей
неделе мой полк отправляется в Доунгал, и это был для меня последний
шанс сказать вам то, что я хочу сказать. И, должен признаться, последний
шанс увидеть вас снова. Я обещаю не бросать на вас тайком жалобных
взглядов, - он печально улыбнулся. - Я репетировал эту речь. Как она,
ничего?
- Вполне сносно. Что случилось в Доунгале?
- Белые Ребята. Похоже, что их там больше, чем в остальных графствах.
- По дороге сюда меня остановили два констебля, они хотели обыскать
мой кабриолет.
- Да, мы выставили все патрули. Скоро будут собирать арендную плату
и... но не будем об этом. Скажите мне лучше, что вы такого смешного
рассказали Джону Грэхэму? Я давно уже не видел, чтобы он так хохотал.
- Вы с ним давно знакомы?
- Он мой дядя.
Скарлетт смеялась, пока у нее не заболели бока.
- Так вот что у вас, англичан, означает слово "скромный". Если бы вы
хоть немножко почаще хвастались своими родственниками, Чарльз, вы бы из-
бавили меня от больших хлопот. Я целый год пыталась попасть в Блейзерс,
но никого здесь не знала.
- Вот кто вам действительно должен понравиться, так это тетушка Лега-
ция. Она заткнет дядю Джона за пояс и даже глазом не моргнет. Пойдемте,
я вас представлю.
Вдали раздавались зловещие раскаты грома, однако дождя не было. К се-
редине дня стало совсем душно. Эрнст Сатклифф ударил в обеденный гонг,
чтобы привлечь внимание гостей. Они с женой придумали нечто совершенно
необычное, сказал он, довольно сильно нервничая. Самые любопытные тут же
засыпали его вопросами: будут ли, как обычно, крокет и стрельба из лука?
Или бильярд?
- Продолжай, Эрнст, прошу тебя, - сказала его жена.
То и дело останавливаясь и заикаясь, Эрнст все же поведал им о своем
замысле. Над рекой натянут веревки, всем раздадут купальные костюмы, и
самые смелые смогут, держась за трос, остудиться в стремнине.
- Ну это, конечно, не стремнина, - поправила его Нан Сатклифф, - но
вполне приличное течение. Туда же доставят шампанское со льдом.
Скарлетт была одной из первых, кто решился. Было похоже, что предос-
тавляется возможность провести полдня в холодной ванне.
Это оказалось гораздо приятнее, чем холодная ванна, даже несмотря на
то, что вода была теплее, чем надеялась Скарлетт. Перебирая руками по
веревке, она продвигалась к середине реки, туда, где было поглубже. Нео-
жиданно Скарлетт почувствовала, что находится целиком во власти течения.
Здесь было холоднее, и ее руки быстро покрылись гусиной кожей. Ее швыр-
нуло прямо на веревку, затем она почувствовала, что опора уходит из-под
ног. Теперь все зависело от того, сумеет ли она удержаться за канат или
нет. Ее бросало то в одну, то в другую сторону, ноги закручивало в водо-
вороте. Скарлетт почувствовала опасное искушение отпустить веревку и
поплыть, кружась, отдавшись на волю стихии. Плыть, быть свободной от
земли под ногами, от стен и дорог, от всего, что причиняло ей боль и
страдания. Сердце ее сладко замирало, когда она представляла себе, что
будет, если она отпустит трос.
Руки Скарлетт дрожали от напряжения. Очень медленно и осторожно она
продвигалась вперед, пока не почувствовала, что течение не пытается
больше сбить ее с ног. Она повернулась спиной к остальным, чьи радостные
крики доносились до нее с того берега, и заплакала, сама не зная почему.
В теплой воде кружились маленькие водовороты, как пальцы течения,
бурлившего неподалеку. Постепенно Скарлетт ощутила их ласку и опустилась
к ним в воду. Теплые щекочущие струи прижимались к ее ногам, бедрам,
груди, переплетались вокруг талии и коленей под шерстяной блузкой и ша-
роварами. Она почувствовала странную пустоту внутри себя, неясную тоску,
жаждущую утоления.
- Ретт... - прошептала она, прижимаясь к веревке разбитыми губами.
- Ведь правда же это невероятно забавно, - воскликнула Нан Сатклифф.
- Кто хочет шампанского?
Скарлетт заставила себя оглядеться по сторонам:
- Ну, Скарлетт, отчаянная голова, пройти через самое опасное место.
Вам придется возвращаться. Ни у кого из нас не хватит смелости отнес-
ти вам ваше шампанское.
"Да, - подумала Скарлетт, - нужно идти обратно".
После ужина она подошла к Чарльзу Рэгленду. Ее щеки были бледны, гла-
за блестели.
- Могу ли я угостить вас пирожным сегодня вечером? - тихо спросила
она.
Чарльз был опытным, искусным любовником. Его руки были нежны, губы
- горячи и настойчивы. Скарлетт закрыла глаза, отдаваясь его прикос-
новениям, словно ласкам водяных струй. Но он произнес ее имя, и она по-
чувствовала, что ощущение экстаза уходит от нее. "Нет, - подумала она, -
нет. Я не хочу этого терять, я не должна". Она зажмурилась крепче, она
думала о Ретте, представляла себе, что руки, ласкающие ее, - это руки
Ретта, губы - губы Ретта, что мощная, теплая, пульсирующая волна, запол-
няющая болезненную пустоту в ее душе, - это Ретт.
Ничего не выходило. Это был не Ретт. От тоски, охватившей Скарлетт
при этой мысли, ей захотелось умереть. Она отвернулась от настойчивых
губ Чарльза и рыдала, пока он не оставил ее в покое.
- Моя дорогая, - сказал он. - Как я люблю тебя.
- Пожалуйста, - всхлипнула Скарлетт, - пожалуйста, уходи.
- Что случилось, милая, что-нибудь не так?
- Нет, это я, я. Дело во мне. Пожалуйста, оставь меня одну.
Ее голос был таким слабым, в нем слышалось такое горькое отчаяние,
что
Чарльз обнял было ее, чтобы утешить, но тут же подался назад, увидев:
единственное, что он может для нее сделать, - это уйти. Бесшумно перед-
вигаясь по комнате, он собрал свою одежду и ушел, с тихим шорохом затво-
рив за собой дверь.
ГЛАВА 83
"Уехал, чтобы присоединиться к своему полку. Я буду любить вас всег-
да. Ваш Чарльз".
Скарлетт тщательно сложила записку и спрятала ее под жемчужное оже-
релье в свою шкатулку с драгоценностями. Если бы только...
Но в ее сердце ни для кого не было места. Там был Ретт. Ретт, смею-
щийся, поддразнивающий, подчиняющий своей воле, дающий защиту и спасе-
ние.
Когда она спустилась к завтраку, под глазами у нее были темные круги,
печать безутешных ночных рыданий. Она выглядела неприступно в своем
льняном зеленом платье. Она чувствовала себя закованной в ледяную броню.
Она была вынуждена улыбаться, говорить, слушать, смеяться, исполнять
свой долг гостьи. Она взглянула на людей, сидящих по обе стороны длинно-
го стола. Они беседовали друг с другом, хохотали, прислушивались к че-
му-то. Кто из них, как и она, носит в себе незаживающие раны? Кто из них
чувствует себя мертвым изнутри и благодарен судьбе за это? Как мужест-
венны люди.
Она кивнула лакею, стоявшему со столовым прибором в руках возле длин-
ного буфета. Он принялся снимать одну за другой серебряные сервировочные
крышки с больших блюд, ожидая ее знака. Скарлетт благосклонно отнеслась
к нескольким тонким ломтикам бекона к омлету.
- Да, запеченный томат, - сказала она, - нет, нет, ничего холодного.
Ветчина, маринованный гусь, перепелиные яйца в студне, говядина,
приправленная специями, соленая рыба, заливное, мороженое, фрукты, сыр,
хлебцы, джемы, овощной гарнир, вина, эль, сидр, кофе.
Нет, она ничего не будет!
- Я, пожалуй, выпью чаю, - сказала Скарлетт.
Она была уверена, что сможет сделать глоток. После этого вернется к
себе в комнату. К счастью, было много гостей, и большинство из них прие-
хали охотиться. Почти все мужчины к этому времени будут уже в лесу. Обед
также, как и чай, будет подан и в доме, и там, где будет проходить охо-
та. Каждый может развлекаться, как ему вздумается. До обеда ни от кого
не требовалось быть в определенном месте в определенное время. Без чет-
верти восемь - после первого гонга - всех просили собраться в гостиной.
Обед должен был начаться в восемь.
Она указала на стул радом с женщиной, с которой не была знакома. Ла-
кей поставил на стол маленький поднос с чайными принадлежностями. Затем
отодвинул стул, усадил Скарлетт, развернул салфетку и изящным жестом на-
бросил ей на колени. Скарлетт приветствовала соседку кивком головы.
- Доброе утро, - сказала она. - Меня зовут Скарлетт О'Хара.
У женщины была очаровательная улыбка.
- Доброе утро. Давно хочу с вами познакомиться. Моя кузина Люси
Фейн рассказывала мне, что она встречала вас у Барта Морланда, когда
там был Парнелл. Не находите ли вы, что это восхитительное бунтарство -
признавать, что поддерживаешь Гомруль? Меня зовут Мей Таплоу, к слову
сказать.
- Мой кузен говорил, что Гомруль вызывал бы у меня гораздо меньше
симпатии, если бы Парнелл был маленький, толстый и весь в бородавках, -
сказала Скарлетт.
Пока Мей Таплоу смеялась, она наливала чай. "Леди Мей Таплоу", если
быть абсолютно точным. Отец Мей был герцог, муж - сын виконта. Забавно,
как быстро можно нахвататься всех этих сведений по мере того, как приемы
сменяют один другой. Еще забавнее, как провинциалка из штата Джорджия
привыкает к тому, что вокруг отпускают замечания, имея в виду всех и ни-
кого конкретно.
- Боюсь, ваш кузен будет абсолютно прав, если обвинит меня в том же
самом, - доверительно проговорила Мей. - Я потеряла всякий интерес к
правопреемству с тех пор, как Берти начал полнеть.
Настала очередь Скарлетт делать признания.
- Я не знаю, кто такой Берти.
- Как глупо с моей стороны, - сказала Мей. - Конечно, вы не знаете.
Вас же не было в Лондоне в этот сезон, верно? Люси сказала, что вы
совершенно одна занимаетесь делами в вашем собственном поместье. Мне ка-
жется, это восхитительно. Заставлять мужчин, которые не могут обойтись
без управляющего (по правде сказать, это половина из них), выглядеть та-
кими ничтожными, какие они и есть на самом деле. Берти - это принц
Уэльский. Милый, ему так нравится быть капризным, но это начинает бро-
саться в глаза. Вы были бы без ума от его жены Александры. Глухая, как
пробка. С ней невозможно поделиться секретом, не написав на бумаге, но
хороша собой невероятно и так же мила, как и красива.
Скарлетт рассмеялась.
- Если бы вы могли себе представить, Мей, что я чувствую, вы бы умер-
ли от смеха. Там, дома, где я росла, самые великосветские слухи были о
владельце новой железной дороги. Всем было интересно, какую он носит
обувь. Я с трудом могу верить, что болтаю с вами здесь про будущего ко-
роля Англии.
- Люси сказала, что вы мне должны безумно понравиться, и попала в
точку. Обещайте мне, что если вы когда-нибудь соберетесь в Лондон, то
остановитесь только у нас. Так что произошло с тем хозяином железной до-
роги? Какие у него были ботинки? Он при ходьбе не хромал? Я уверена, я
была бы без ума от Америки.
Скарлетт с удивлением обнаружила, что съела весь свой завтрак и все
еще была голодна. Она сделала знак лакею, стоявшему за ее креслом.
- Извините меня, Мей, я, пожалуй, попрошу добавки. Будьте добры, нем-
