когда я вернулся туда в августе 1967 года, они все ещё были там.
После этого я написал следующее письмо в зоопарк:
"Уважаемый Х!
Благодарю Вас за письмо от 5 декабря, которое мне переслал г-н Р.Б.
Фрер.
Полагаю, что вы получили известие о нашем решении не посылать Эдаль в
зоопарк в телеграмме, которую мы послали накануне вашего письма к нам.
Мне кажется следует объяснить мотивы, которые привели нас к такому
решению.
1) 30 августа 1966года у нас была договорённость с представителем
зоопарка д-ром Z о том, что Эдаль первоначально будет помещена там сроком
на шесть месяцев и будет оставлена насовсем только если устроится
удовлетворительно. 11 декабря, когда приготовления ещё не были закончены,
г-н У отказался принять её на этих условиях.
2) Тогда же, при посещении мною зоопарка, мы договорились с д-ром Z о
том, что на мелкой стороне бассейна будет устроен фонтан, и д-р Z в моем
присутствии отдал распоряжение об этом. 11 декабря мне сообщили, что
комитет решил отказаться от фонтана, не посоветовавшись со мной. Хочу
отметить, что 11 декабря уже давно прошел срок помещения выдр в зоопарк.
3) Д-р Z первоначально предлагал привезти Эдаль в конце сентября. Затем
из-за задержек со строительством этот срок перенесли на конец октября, а
позже на конец ноября. По предварительной договорённости я приезжал в
зоопарк 23 ноября и д-р Z сообщил мне, что осматривать практически нечего.
4) С учетом прогноза погодных условий я особо подчеркивал необходимость
изготовления такой клетки для перевозки животного, в которой его можно
было бы кормить и поить на случай, если автомашина, скажем, застрянет в
снегах. Для этого в Камусфеарну специально послали помощника городского
архитектора, который сделал необходимые замеры для изготовления
подходящего ящика для перевозки. Перед отъездом в Германию д-р Z сообщил
мне, что ящик изготовлен и отослан в Инвернесс для получения его г-ном
Фрером. И он и я несколько раз съездили в Инвернесс, но следов ящика так и
не нашли. 11 декабря помощник городского архитектора сообщил мне, что
никакого ящика и не делали, и что ему до сих пор не понятно, зачем его
посылали в Камусфеарну.
5) Тем временем г-н У прислал "запасной" ящик размером в 1 фут 9 дюймов
по сторонам и глубиной в 1 фут 7 дюймов, со сдвигающейся крышкой без
какого-либо запора. Г-н Уатт, который специально приехал из Перта для
того, чтобы выполнить перевозку, установил, что ящик не только совершенно
не подходит, но даже опасен для животного. Несмотря на то, что изложено в
п.4 выше, г-н У предложил все-таки использовать этот ящик и заколотить
крышку гвоздями. Г-н Уатт отказался сделать это и вернулся в Перт.
6) 11 декабря я приехал в зоопарк с тем, чтобы выяснить состояние
готовности. Я приехал туда в 11:45, предварительно условившись с г-ном У о
том, что все утро мы посвятим обсуждению вопроса. Вместо этого через
десять минут после прибытия, мне предложили встретиться с журналистами.
Затем я впервые узнал, что г-н У отказывается от испытательного срока в
шесть месяцев и что фонтана не будет. В бассейне не было воды, а ограда не
будет готова даже на следующей неделе. Несмотря на это, мне было
предложено привезти Эдаль ещё днем раньше (10 декабря).
Некоторые сотрудники зоопарка относят это за счет разногласий среди
ряда ответственных сотрудников, и такой вывод неизбежно напрашивается из
вышеизложенного.
8) Г-н У подчеркнул, что для него Эдаль такая же выдра, как "и любая
другая", что совершенно неприемлемо ни для её владельца, ни для Совета,
который так широко разрекламировал возможность её приобретения зоопарком.
Единственное её достоинство для зоопарка, несомненно, состоит в её славе,
и как я уже отмечал, я получил большое число писем от общественности,
которая порицала мое решение отдать её в зоопарк, как бы ни идеальны были
там условия. Вы наверняка согласитесь со мной, что у общественности нет
оснований отказываться от такого мнения с учетом тех событий, которые я
изложил.
Хочу просить вас показать это письмо всем членам Совета для прояснения
ситуации. Отдельный экземпляр я посылаю д-ру Z.
С уважением Гейвин Максвелл
На это я получил ответ в три строчки с заверением довести до сведения
Совета содержавшиеся в нем сведения.
14
ВОЗВРАЩЕНИЕ МОССИ И МАНДИ
Выдрам нужно было оставаться в Камусфеарне, пока не будет найдено
какого-либо действенного решения. И вот в таком несчастном, но временно
обнадёживающем настроении в декабре 1966 года я уехал из милой старой
Камусфеарны. До сих пор я писал это фактическое повествование за тысячу
миль от самого места действия. Я жил в это время в городе прежде
неизвестном мне и пытался воссоздать последовательность событий, которая
привела к развалу мифа Камусфеарны и в то же время укрепила мою решимость
вернуться туда хотя бы ещё на одно лето, восстановить хоть ненадолго всё,
что там когда-то было.
В конце апреля 1967 года вне всякой связи с этим повествованием я получил
две телеграммы из Камусфеарны. Первая гласила: "Сегодня Манди вернулась
домой с собаками, дайте знать, как мне быть", а вторая двумя днями позже:
"Кормлю самку в доме, розовые пятна на ноге от раны в капкане, самца
кормлю под гостиной".
Алана (Алан Макдиармид, бывший наш сотрудник и друг, который ухаживал
за Тибби)
не признаёт тчк Запирать незачем, напишу".
Она писала мне три раза, но смена адресов и почтовые трудности в
далёкой стране превратили её рассказ в таинственную россыпь. Первое из её
писем, где она рассказывала о чудесном возвращении после четырёх лет
отсутствия двух изосвобождённых нами местных выдр, до меня не дошло. Так
что второе письмо я читал с чувством нереальности, как иногда читают
отдельный выпуск детективной истории, начало которой прошло мимо.
Я часто вижу их на островах и в устье речки. Как это ни странно, они
весьма активны днём, а вечером возвращаются домой поесть и спать. Как это
чудно видеть их, когда они свободно плавают и играют в море и совершенно
естественно резвятся друг с другом! Манди, как всегда, заводила. И это
хорошо в том плане, мне кажется, что она достаточно сообразительна, чтобы
не попасть в ловушку ещё раз... Я уговорила владельца ловушки в заливе у
Друимфиаклаха убрать её, что очень кстати, так как выдры часто ходят туда
на рыбалку. Нога у неё сейчас совсем зажила, остался только небольшой
бугорок там, где она была сломана. В последние две недели они были очень
похожи на призраки. У меня тут кое-кто гостил, и тогда они толькоприходили
ночью в ванную за рыбой. Но как только гость уехал, Манди снова стала
здесь ночевать. В воскресенье я встала очень рано и обнаружила её спящей в
отделении для душа на спине, как Эдаль. А живот у неё шевелился, я и
раньше думала, что она беременна, а теперь в этом уверена. Вряд ли она
принесёт щенков здесь в ванной, так как тут очень много народу, и также
вряд ли самец (которого я принимаю за Мосси) придёт сюда к ней, но я
всё-таки надеюсь, что она принесёт их под полом раздевалки, где они
проводят много времени. Но я так и не знаю, пользуются ли они тем ящиком.
(Четыре года назад мы прорубили в полу раздевалки люк и построили там для
них ящик). Я боюсь открывать люк, чтобы посмотреть, а вдруг они подумают,
что я посягаю на их уединение.
Манди съедает в ванной столько рыбы, сколько ей хочется, а затем
остатки тащит на улицу к Мосси. Он в общем-то обжора и не кормил её, когда
нога у неё была сломана капканом, и она не могла питаться сама. Теперь же
она резервирует свою долю и съедает её первой, не обращая на нас никакого
внимания, а затем тащит остатки рыбы размером чуть ли не с себя по
линолеуму, в дверь и затем в дырку под ней, которая ведёт в её помещение
под полом.
Помимо мучительных догадок о том, что же было написано в первом,
затерявшемся письме (кроме приведённых выше строк там содержались намёки
на то, что Друимфиаклахе кто-то уже живёт, и что в Камусфеарне произошёл
новый и довольно внушительный взрыв поголовья в среде собак и ослов), я
читал этописьмо со смешанными чувствами, так как уже на полпути стал
сознавать, что последствия заходят слишком далеко вопреки с трудом
сформулированной мной линии. Я предполагал провести последнее лето в
Камусфеарне и затем закрыть её насовсем, а две первые выдры Эдаль и Теко
будут устроены где-нибудь в общественном месте, которое мне ещё нужно
будет для них подобрать. Теперь же появилась вероятность того, что
вернувшаяся раненая скиталица Манди, всё ещё не пугающаяся людей, может
теперь завести щенков там, где когда-то унеё был дом и кров ещё до того,
как она перестала сосать молоко, дом, который я собирался освободить ото
всех животных и оставить его на милость всем ветрам небесным. Если новое
поколение одомашненных выдр, не испытывающих страха перед своим злейшим
врагом, будет вскормлено там, то я не смогу сбросить с себя прошлую
ответственность и оставить их на растерзание ради шкуры, что несомненно, и
произошло бы. Казалось, Камусфеарна меня так и не отпустит.
В ответ на телеграмму пришла замена пропавшему письму.
Самка выдры появилась днём во вторник, 18-го апреля. Дверь из
раздевалки на улицу была открыта как и дверь в смежную гостиную. Две из
моих собак ходили взад-вперёд, и выдра просто вошла вместе с ними. Я
поспешно принесла два омлета, которые уже приготовила для Эдаль и Теко, и
закрыла дверь. Затем послала вам телеграмму о том, как быть.
( Я тогда ей ответил:" Пожалуйста, примите и накормите, но не пытайтесь
удерживать").
Я заманила её рыбой в ванную и устроила ей постель в душевом отделении.
Она устроилась там и стала пить из миски с водой, которую я держала перед
ней. Она была совсем ручная и ничего не боялась, позволила мне потрогать
себя, и мне удалось намазать ей хлоромицетином большую гнойную опухоль на
правой передней лапе.
Попозже к вечеру, выйдя на улицу, я увидела голову ещё одной выдры,
выглядывавшей из-под двери раздевалки. Я вошла в дом проверить, но самка
всё ещё спала в душевом отделении ванной комнаты. Вторую выдру не удалось
заманить в дом (это был самец), но он достаточно приручен и берет еду с
рук. Теперь, когда их стало двое, я сначала хотела было открыть дверь
ванной и выпустить самку, но затем подумала, что ногу ей надо подлечить,
тем более, что её спутник не уходил от дома, пока она была внутри. Получив
вашу телеграмму, я выпустила её, но она, как обычно, поела рыбы и улеглась
опять спать. Казалось, ей совершенно наплевать на своего дружка. Она
подходила к двери ванной, выглядывала оттуда, а затем, прежде чем улечься,
закрывала дверь. У меня сложилось впечатление, что она бывала там раньше.
(Так оно и было. Дверь отодвигается в сторону, и пока я пытался держать
её взаперти четыре года тому назад, она изучила её механизм наизусть.)
Трудно было заманить её в ванну поплавать. Когда все остальные ухищрения
не помогли, я выждала момент, когда она вцепилась зубами в рыбу и подняла
её вместе с ней. Она сразу же уставилась в большое зеркало над ванной и
была без ума от того, что увидела там. Она двигалась из стороны в сторону
и раздражённо клацала зубами, а вторая выдра в зеркале делала то же самое.
Затем она стала трогать стекло лапами. У неё вполне твёрдые убеждения
относительно того, как должна содержаться гостиница для выдр. Навалив на
полу кучу, она постукивает рядом с ней лапой, смотрит на меня вверх и
что-то верещит, пока не убедит меня убрать.
Хорошо поев и будучи в хорошем расположении духа, она ложится на спину,
начинает теребить и сосать свой двойной подбородок, как это делала Эдаль,
очень удачные фотографии которой есть в ваших предыдущих книгах о выдрах в
Камусфеарне. Затем она засыпает на спине, растопырив лапы. Что бы в доме
не делалось, она считает себя полноправным членом семьи.
Купать её в ванне довольно трудно, так как у неё есть привычка хватать
за пальцы ног, но не от злости, а как мне кажется, из шалости, и теперь я
