бескровны. Один лишь Андреа, вот уже два бесконечных часа
носивший на себе раненого по опасным горным склонам -- там, где
были тропы, -- выглядел все таким же неутомимым и несгибаемым.
Покачав головой, Мэллори достал сигарету, но, вспомнив о
самолетах, все еще кружащих у них над головой, скомкал ее.
Взгляд капитана скользнул вдоль каньона, уходящего на север.
Мэллори замер. Сигарета превратилась в его пальцах в труху.
Ущелье было не похоже ни на одно из тех, что они сегодня
прошли. Широкое, совершенно прямое, самое малое раза в три
длиннее остальных, насколько он мог разглядеть в сумерках, оно
упиралось в отвесную скалу.
-- Лука! -- Мэллори вскочил на ноги, забыв об усталости.
-- Ты знаешь, где находишься? Узнаешь это место?
-- Как же иначе, майор, -- обиделся Лука. -- Разве я не
говорил вам, что мы с Панаисом в дни нашей молодости...
-- Но ведь это же тупик! -- возмутился Мэллори. -- Мы как
крысы попали в мышеловку!
С озорной улыбкой Лука крутил кончик уса, наслаждаясь
растерянностью капитана.
-- Вот оно что! Выходит, майор не доверяет Луке? -- он
снова улыбнулся. Потом сжалился и, похлопав по каменной стене
ладонью, пояснил: -- Мы с Панаисом изучали этот маршрут целый
день. В этой скале уйма пещер. Одна из них ведет в другое
ущелье, которое упирается в дорогу, идущую вдоль берега.
-- Понятно, понятно, -- облегченно вздохнув, Мэллори снова
опустился на землю. -- А куда выходит это ущелье?
-- К проливу. Как раз напротив острова Майдос.
-- Ущелье далеко от города?
-- Милях в пяти, майор. Может, в шести, не больше.
-- Вот и превосходно. А пещеру отыскать сумеешь?
-- Хоть через сотню лет, с закрытыми глазами, --
похвалялся Лука.
-- Как же иначе! -- отозвался капитан. С этими словами он
вдруг подскочил и, перевернувшись в воздухе, чтобы не упасть на
Стивенса, рухнул, очутясь между Андреа и Миллером. Забывшись,
Мэллори высунулся, и немцы, находившиеся в устье ущелья, по
которому они поднимались, заметили его. С расстояния не больше
полутораста метров ударил пулемет, едва не размозжив капитану
голову. Пуля разорвала куртку на левом плече, царапнув по коже.
Миллер был тут как тут, ощупывая рану, и осторожно коснулся
спины новозеландца.
-- Какая неосмотрительность, черт побери, -- произнес
Мэллори. -- Но я не думал, что они подошли так близко. --
Капитан не был настолько спокоен, как могло показаться по его
голосу. Окажись дуло "шмайсера" на ничтожную долю дюйма правее,
новозеландец остался бы без темени.
-- Все в порядке, шеф? -- недоуменно спросил янки. -- Не
попали?
-- Стрелки никудышные, -- с веселым видом отозвался
Мэллори. -- Палят в белый свет как в копеечку. -- Повернув
голову, стал разглядывать плечо. -- Не хочу корчить из себя
этакого героя, но у меня всего лишь царапина. -- Легко вскочив
на ноги, он поднял автомат. -- Извините, джентльмены, и все
такое, но нам пора идти дальше. Далеко до этой пещеры, Лука?
Грек потер щетинистый подбородок, улыбка его неожиданно
погасла. Посмотрев на Мэллори, он отвел взгляд в сторону.
-- Лука!
-- Да, да, майор, пещера... -- Лука снова поскреб
подбородок. -- Да, она довольно далеко. В самом конце каньона,
-- смутясь, закончил он.
-- В самом конце?.. -- спокойно переспросил капитан.
Лука кивнул с подавленным видом н уставился в землю. Даже
кончики его усов поникли.
-- Очень кстати, -- угрюмо произнес Мэллори. -- Только
этого нам недоставало. -- Он снова сел на землю. Понурив
голову, он даже не взглянул на Андреа, который, просунув между
камней автомат дал короткую очередь скорее с досады, чем с
целью попасть в противника. Прошло секунд десять. Лука
заговорил едва слышным голосом.
-- Я очень, очень виноват. Как все ужасно вышло. Ей-богу,
майор. Я ни за что бы не привел вас сюда. Я же не знал, что
немцы подобрались к нам вплотную.
-- Ты тут ни при чем, Лука, -- проговорил Мэллори, видя
отчаяние маленького грека. Он потрогал пальцем разодранный
рукав. -- Я тоже так думал.
-- Скажите, сэр! -- положил руку на плечо капитана
Стивенс. -- Что случилось? Я не понимаю.
-- Зато остальные понимают, Энди. Да и понимать тут
нечего. Придется с полмили топать, и нигде ни малейшего
укрытия. Егерям осталось менее двухсот ярдов подниматься по
ущелью, из которого мы ушли. -- Подождав, пока Андреа выпустит
со злости еще одну короткую очередь, продолжал: -- Немцы будут
придерживаться прежней своей тактики, стараясь выяснить, здесь
ли мы еще. Как только они решат, что мы ушли, то в мгновение
ока будут здесь. Не успеем мы покрыть и половину, даже четверть
пути до пещеры, как они нас накроют. Ты же знаешь, мы не можем
быстро двигаться. А у немцев с собой парочка "шпандау". От нас
одни ремешки останутся.
-- Понимаю, сэр, -- промолвил Стивенс. -- Очень
симпатичную картинку вы нарисовали.
-- Прости, Энди, но мы вляпались.
-- Может, оставить двоих в арьергарде, а остальным...
-- А что будет с арьергардом? -- оборвал его Мэл-- лори.
-- Понял, -- негромко смазал Стивенс. -- Об этом я не
подумал.
-- Зато арьергард подумал бы. Вот незадача-то, а?
-- Какая незадача? -- произнес Лука. -- Майор человек
добрый. Но произошло все по моей вине. Вот я и останусь.
-- Черта с два ты останешься, -- сердито проговорил
Миллер. Вырвав из рук Луки "брен", он положил автомат на землю.
-- Слышал, что сказал шеф? Никакой вины за тобой нет.
Лука вскинул на янки сердитый взгляд, потом отвел его,
готовый вот-вот расплакаться. Изумленный этой вспышкой ярости,
так не вяжущейся с характером американца, Мэллори удивленно
уставился на него. Капитан вспомнил, что вот уже с час Дасти
непонятно молчалив и задумчив и едва ли проронил хоть слово. Но
выяснять, в чем дело, сейчас некогда.
Распрямив раненую ногу, Кейси с надеждой посмотрел на
Мэллори.
-- А если остаться здесь, пока не стемнеет по-настоящему,
а потом идти дальше?
-- Ничего не выйдет. Нынче полнолуние, небо ясное. Немцы
расправятся с нами в два счета. Но, самое главное, нам надо
попасть в город до комендантского часа. Это наш последний шанс.
Извините, Кейси, но это не вариант.
В молчании прошло четверть минуты. Полминуты. Заговорил
Энди Стивенс, и все вздрогнули.
-- Знаете, а Лука был прав, -- негромким, но исполненным
какой-то убежденности голосом произнес раненый. Энди
приподнялся, опершись о локоть. В руках -- "брен" Луки. Все так
увлеклись решением проблемы, что никто и не заметил, когда тот
завладел автоматом. -- Никакой проблемы нет, -- спокойно
продолжал Стивене. -- Раскинем мозгами, вот и все. Гангрена
распространилась выше колена, так ведь,
Мэллори промолчал, не зная, что ответить. Заданный в лоб
вопрос вывел его из равновесия. Он ощущал на себе взгляд
Миллера. Тот словно умолял его сказать "нет".
-- Так или нет? -- терпеливо повторил Энди, сознавая, что
творится в душе командира, и тут Мэллори понял, что нужно
ответить.
-- Так, -- кивнул он. -- Так... -- Дасти глядел на него с
отчаянием.
-- Благодарю вас, сэр, -- удовлетворенно улыбнулся
Стивене. -- Премного вам благодарен. Излишне указывать на
преимущества, которые вы получите, если здесь останусь я. -- В
голосе юноши прозвучала властность, которой никто раньше не
замечал в нем. Так говорит человек, убежденный в правильности
своих решений, хозяин положения. -- Пора н мне что-то для вас
сделать. Только никаких чувствительных прощании. Оставьте
несколько коробок с патронами да две-три гранаты. И
сматывайтесь поскорей.
-- Черта с два ты нас уговоришь. -- Миллер направился было
к Энди, но застыл на месте, увидев направленный ему в грудь
"брен".
-- Еще шаг, и я выстрелю, -- спокойно сказал лейтенант.
Миллер молча глядел на него. Наконец снова сел. -- Не
сомневайся, я слов на ветер не бросаю, -- заверил его Стивене.
-- Прощайте, джентльмены. Спасибо за все, что вы для меня
сделали.
В похожем на транс молчании прошло двадцать секунд,
тридцать, целая минута. Первым поднялся Миллер. Длинный, худой,
обтрепанный. Сумерки сгустились, и лицо его казалось
изможденным.
-- Пока, малыш. Может, я чего не так сделал. -- Взяв руку
Стивенса в свою, взглянул в ввалившиеся глаза, хотел что-то
добавить, но передумал. -- Увидимся, -- внезапно сказал он и,
отвернувшись, тяжелым шагом стал спускаться в ущелье. Ни слова,
не говоря, за ним последовали остальные. Все, кроме Андреа.
Грек задержался и что-то прошептал юноше на ухо. Тот кивнул в
ответ и понимающе улыбнулся. Рядом остался только Мэллори.
Стивенс обнажил в улыбке зубы.
-- Спасибо, сэр, что поддержали меня. Вы с Андреа всегда
все понимали.
-- С тобой все в порядке, Энди? "Господи, -- подумал
Мэллори, -- какую чушь я несу!"
-- Честное слово, сэр. Все как надо. -- Стивенс
удовлетворенно улыбнулся. -- Боли не чувствую, все прекрасно.
-- Энди, я не о том...
-- Вам пора идти, сэр. Вас ждут. А теперь зажгите мне
сигарету и дайте очередь в сторону ущелья...
Минут через пять Мэллори догнал товарищей. А еще через
четверть часа группа добралась до пещеры, ведущей к побережью.
Вслушиваясь в беспорядочную стрельбу в дальнем конце ущелья,
все на миг остановились возле устья. Молча повернулись и
углубились в подземный ход.
Энди Стивенс лежал на животе там, где его оставили.
Вгляделся в сгустившийся мрак ущелья. Боли в ноге не было.
Прикрыв ладонью сигарету, сделал глубокую затяжку. Улыбнулся,
загоняя в магазин новую обойму. Охватившее его чувство
невозможно было бы описать. Впервые в жизни Энди Стивенс был
счастлив и умиротворен. Отныне страх ему был неведом.
Глава тринадцатая. В СРЕДУ ВЕЧЕРОМ. 18.00--19.15
Ровно через сорок минут группа оказалась в самом центре
города Навароне, в каких-то пятидесяти метрах от главных ворот
крепости.
Разглядывая внушительные ворота и еще более внушительной
толщины каменную арку, в которую они были вмурованы, Мэллори в
который раз покачал головой. Он все еще не верил, что группа
добралась или -- какая разница -- почти добралась до заветной
цели. Должно же, наконец, повезти. По закону больших чисел
полоса неудач, преследующих их группу с момента высадки на
остров, должна кончиться. Так и должно быть, это только
справедливо, что группа наконец-то здесь. И все-таки, покинув
мрачное ущелье, где они оставили Стивенса на погибель, они
попали в этот скособоченный домишко, выходящий на восточную
сторону городской площади Навароне, так скоро и так просто, что
ум отказывался верить, что это действительно произошло.
Правда, в первые четверть часа обстоятельства складывались
не вполне удачно. Едва группа вошла в пещеру, раненая нога
подвела Панаиса. Грек рухнул на землю. Достается бедняге,
подумал тогда Мэллори, увидев кое-как забинтованную ногу
Панаиса. Но в полутьме невозможно было определить, насколько
велики страдания раненого. Панаис умолял капитана разрешить ему
остаться. Дескать, он задержит егерей, когда те покончат со
Стивенсом и доберутся до конца ущелья. Но Мэллори осадил грека.
Он грубо заявил, что Панаис слишком ценен, чтобы бросать его на
произвол судьбы. Кроме того, сомнительно, чтобы немцы нашли
именно эту пещеру среди десятка других. Мэллори досадовал на
себя за столь резкий тон, но времени на увещевания не было.
По-видимому, Панаис это понял и не стал возражать, когда
