Алистер Маклин.
Пушки крепости Наварон
10 баллов с острова Наварон
Alistair MacLean. The Guns of Navarone (1957)
пер. В.В.Кузнецова, 1991
Изд. М.: Юрид. литература, 1992
Глава первая. ВСТУПЛЕНИЕ. ВОСКРЕСЕНЬЕ. 01.00--09.00
Царапнув по ржавому гофрированному железу ангара, спичка
зашипела и вспыхнула. И резкий звук, и яркое пламя нарушили
покой ночи, какая бывает лишь в пустыне. Мэллори проводил
взглядом спрятанный в ладонь огонек, осветивший сигарету,
зажатую в зубах полковника, коротко подстриженные усы и
застывшее в напряжении лицо -- лицо человека, превратившегося
во слух. Спичка упала в песок и погасла, придавленная подошвой.
-- Уже слышу шум моторов, -- проронил авиатор. -- Они на
подходе. Приземлятся минут через пять, не позднее. Ветра нет,
будут садиться на вторую полосу. Пошли, встретим их на
командном пункте. -- Полковник умолк, с насмешливым интересом
посмотрев на Мэллори, но без тени улыбки добавил: -- Умерьте
свое любопытство, молодой человек. Нынче обстоятельства
складываются для нас не слишком-то удачно. Вы получите ответ на
все ваши вопросы, и, боюсь, очень скоро.
Круто повернувшись, полковник зашагал к смутно различимым
на горизонте приземистым строениям.
Мэллори пожал плечами и двинулся не спеша следом, шагая в
ногу с третьим офицером, рослым и плечистым. Тот шел вразвалку,
словно утка. Чтобы выработать такую походку, надо прослужить на
кораблях дет тридцать. Именно столько отдал флоту Дженсен. Но
не походка была в нем главным. Интриги, обман, провокации и
перевоплощения -- вот что считал главным в жизни удачливый
служака, шеф каирского отдела разведывательно-диверсионных
операций капитан первого ранга британского королевского флота
Дженсен, кавалер ордена "За боевые заслуги". Среди докеров
портов Леванта, начиная от Александретты и кончая Александрией,
он зарекомендовал себя как опасный смутьян. Имя его произносили
с уважением и страхом. Участвуя в состязаниях на верблюдах, он
обставлял погонщиков-бедуинов. Ни на одном восточном базаре вы
не встретили бы другого столь правдоподобного нищего,
выставляющего напоказ свои мерзкие язвы. Сегодня же он был
самим собой -- простым, грубоватым моряком, который нарядился
во все белое. При свете звезд тускло мерцало золото галуна на
фуражке и эполет.
Под ногами у них скрипел утрамбованный песок, потом
каблуки застучали по бетону взлетно-посадочной полосы. Силуэт
полковника стал едва различим. Повернувшись к Дженсену, Мэллори
со вздохом спросил:
-- Что это все значит, сэр? Что за спешка, что за
таинственность? И при чем тут я? Вчера меня вывезли с Крита,
предупредив всего за восемь часов. Обещали месячный отпуск. А
на самом деле...
-- Действительно, что же на самом деле? -- буркнул
Дженсен.
-- Черта с два, а не отпуск! -- с досадой ответил Мэллори.
-- Даже выспаться не дали. Продержали несколько часов в штабе,
зачем-то расспрашивали о моих восхождениях на вершины Южных
Альп. Среди ночи подняли с постели, сказали, будто я должен
встретиться с вами. Вместо этого какой-то придурок шотландец
долго возил меня по пустыне, орал пьяные песни, засыпая меня
идиотскими вопросами.
-- Я так и думал, что это будет один из самых удачных моих
розыгрышей, -- самодовольно произнес Дженсен. -- Мне лично
прогулка очень понравилась.
-- Один из ваших... -- Мэллори умолк, с ужасом вспомнив
все, что наговорил пожилому шотландцу, капитану с бакенбардами,
сидевшему за рулем. -- Страшно виноват, сэр. Никак не думал,
что это вы...
-- Еще бы, -- живо отозвался Дженсен. -- Так было
задумано. Я хотел выяснить, тот ли вы человек, который мне
нужен. Теперь я уверен, что тот. А с чего вы решили, что вам
дадут отпуск? Часто сомневаются, что в нашей конторе люди в
здравом уме, но даже нам не пришло бы в голову отправить
гидроплан за младшим офицером затем лишь, чтобы тот смог
развлечься в каирских борделях, -- сухо закончил каперанг.
-- И все же не понимаю...
-- Терпение, приятель, терпение. Что тебе советовал наш
почтенный полковник? Время беспредельно. Ждать, и ждать
бесконечно, -- вот что такое Восток.
-- Вдобавок, всего четыре часа сна за трое суток, --
сварливо сказал Мэллори. -- Прилетели!
Ослепленные светом посадочных фар, пронзивших ночной мрак,
оба офицера зажмурились. Меньше чем минуту спустя грузно и
неуклюже приземлился первый бомбардировщик. Пробежав по
взлетно-посадочной полосе, остановился у группы встречающих.
Окрашенные в маскировочные цвета фюзеляж и хвостовое оперение
изрешечены авиационными снарядами. Элероны изувечены, левый
крайний мотор выведен из строя и залит маслом. Плексиглас
фонаря в трещинах и пробоинах.
Внимательно осмотрев отверстия и вмятины, Дженсен покачал
головой и отвернулся.
-- Говорите, четыре часа спали, капитан Мэллори? --
переспросил он спокойно. -- Повезло. Хоть столько удалось
соснуть.
В ярко освещенном двумя лампами помещении командного
пункта было душно и неуютно. На стенах истрепанное
географические и морские карты, десятка два расшатанных стульев
и некрашеный стол.
За столом восседал полковник авиации, по бокам его Мэллори
и Дженсен. Дверь распахнулась. Жмурясь от непривычно яркого
света, вошли члены экипажа машины, приземлившейся первой.
Шествие возглавлял черноволосый коренастый пилот. В руке --
шлем и летный комбинезон. На плечах защитного цвета куртки
белыми буквами выведено: "Австралия". Криво усмехнувшись, он
молча, не спрашивая разрешения, сел, достал пачку сигарет и
чиркнул спичкой о крышку стола. Краешком глаза Мэллори взглянул
на полковника. Вид у того был подавленный. Да и говорил он
как-то виновато.
-- Джентльмены, это командир эскадрильи Торранс.
Австралиец, -- добавил полковник, словно в этом была разгадка
какой-то тайны. -- Он осуществлял боевой вылет к острову
Навароне... Билл, джентльмены, которых ты видишь, это капитан
первого ранга военно-морского флота Дженсен и капитан
рейнджеров Мэллори. Их очень интересует остров Навароне. Как
прошла операция?
"Навароне... Вот почему я здесь, -- подумал Мэллори. --
Навароне. Об этом острове знает каждый, кто хоть недолго служил
в Восточном Средиземноморье: мрачная, неприступная крепость
неподалеку от турецкого побережья. Многочисленный гарнизон из
немцев и итальянцев. Один из немногих островов Эгейского моря,
который за весь период боевых действий союзникам не удалось ни
блокировать, ни тем более захватить".
Растягивая слова, Торранс заговорил. Он с трудом сдерживал
гнев:
-- Будто в пекле побывали, сэр. Самоубийство, а не боевой
вылет. -- Окутанный табачным дымом, он внезапно умолк,
задумчиво глядя перед собой. -- И все же хотелось бы туда
вернуться еще разок. На обратном пути мы толковали об этом с
ребятами. Хотелось бы захватить с собой того мудака, который
задумал эту операцию, и сбросить его над Навароне без парашюта.
-- Так плохи наши дела, Билл?
-- Дела ни к черту, сэр. Не было ни малейшего шанса.
Ей-богу, ни малейшего. Во-первых, с погодой не повезло.
Синоптики, как обычно, наврали с три бочки арестантов.
-- А обещали летную погоду?
-- Вот именно. Над целью сплошная облачность, -- с горечью
сказал Торранс. -- Пришлось снизиться до четырехсот пятидесяти
метров... Но даже если бы мы снизились до девятисот метров ниже
уровня моря, а потом снова набрали высоту, ничего б не вышло.
Карниз целиком закрывает цель. С таким же успехом можно было бы
бросать фрицам листовки с просьбой взорвать эти проклятые
пушки. На 50-градусном секторе немцы сосредоточили чуть ли не
половину всех зениток Южной Европы. Причем именно там, где
можно хоть как-то приблизиться к цели. Расса и Конроя сбили
сразу. Даже до бухты не долетели. Спастись им не удалось.
-- Знаю, знаю, -- угрюмо кивнул полковник, -- мы их
слышали. Радиосвязь была хорошей. А Макилвина сбили к северу от
Александрии?
-- Да. Но с ним все в порядке. Его машина была еще на
плаву, когда мы пролетали, а сам он сидел в тузике. Море было
спокойно, словно пруд. С ним все в порядке, -- повторил
Торранс.
Полковник снова кивнул. Дженсен коснулся его плеча.
-- Можно потолковать с комэском?
-- Конечно, каперанг. Могли бы и не спрашивать.
-- Спасибо. -- Взглянув на крепыша-австралийца, Дженсен
чуть улыбнулся.
-- Один вопрос, комэск. Вижу, вам не хочется слетать туда
еще разок?
-- Вы правы, черт возьми! Не хочется, -- прорычал Торранс.
-- И почему?
-- А потому, -- взорвался Торранс. -- Я противник
самоубийств. И еще потому, что не хочу губить напрасно хороших
ребят. Потому, что я не Бог и не способен творить чудеса, --
решительно заключил пилот.
-- Так вы утверждаете, что разбомбить их невозможно? --
переспросил Дженсен. -- Это страшно важно.
-- А для меня важна собственная шнура. И жизни вот этих
парней. -- Он ткнул пальцем назад. -- Это невозможно. По
крайней мере, для нас, сэр, -- провел он рукой по лицу. --
Может быть, такую работу смог бы выполнить гидроплан "дорнье",
оснащенный крылатыми бомбами, управляемыми по радио, не знаю.
Зато я знаю, что наши бомбы для них что слону дробинка. Разве
что нагрузить толом самолет типа "москито" и с высоты сто
двадцать метров спикировать, влетев в устье пещеры, где
установлены эти пушки. Вот тогда что-то получится.
-- Спасибо, комэск. И всем вам спасибо. -- Дженсен встал.
-- Уверен, что вы сделали все, что смогли. Жаль, что не
получилось... Итак, полковник?
-- Прошу, джентльмены. -- Кивнув очкастому офицеру из
разведки, чтобы тот занял его место за столом, полковник,
сопровождаемый Мэллори и Дженсеном, прошел в свой кабинет. --
Вот так-то, джентльмены. -- Сломав сургуч на бутылке
"талискера", принес стаканы. -- Билл Торранс командует лучшей
эскадрильей в Африке. Не раз бомбил нефтяные промыслы в
Плоешти. Для него это детская забава. Только Билл Торранс мог
совершить этот вылет, и если он заявляет, что подавить батарею
с воздуха невозможно, то так оно и есть, каперанг.
-- Теперь и я это вижу, -- Дженсен хмуро разглядывал
янтарное содержимое стакана. -- Раньше я только предполагал...
Страшно сожалею, что десятку человек пришлось погибнуть, чтобы
развеять наши сомнения... Остается один выход...
-- Только один, -- отозвался полковник и, подняв стакан,
произнес: -- За удачу тех, кто на Керосе.
-- За удачу тех, кто на Керосе, -- повторил Дженсен. Лицо
его оставалось угрюмым.
-- Послушайте, -- взмолился Мэллори, -- объясните, что
происходит...
-- Керос, -- прервал его Дженсен, -- это реплика,
предназначенная для тебя. Ведь мир -- театр, приятель. Сейчас
твой выход на сцену, -- невесело усмехнулся каперанг. -- Жаль,
что ты пропустил два акта этой маленькой комедии, больше спать
нельзя. Тебе предстоит сыграть главную роль, хочешь ты этого
или нет. Итак, начали. Место действия остров Керос. Действие
третье. Явление первое. На сцену выходит капитан Кейт Мэллори.
За последние десять минут никто не произнес ни слова.
Дженсен вел тяжелый штабной "хамбер" уверенно и непринужденно,
как делал все, за что бы ни брался. Мэллори склонился над
развернутой на коленях крупномасштабной адмиралтейской картой
южного района Эгейского моря, освещенной лампочкой на доске
приборов. Он изучал обведенный жирным красным карандашом район
Спорадского архипелага и северной части островов Додеканес.
