поперхнулся и почти все выплюнул обратно, но хоть какая-то
часть "узо" попала по назначению. С помощью Андреа Мэллори
потуже затянул шину, остановив кровотечение, и обложил раненого
сухой одеждой, какую удалось найти в пещере. Закончив работу,
устало откинулся на спину, достал из герметичного портсигара
сигарету. До возвращения Миллера вместе с Панаисом из селения
предпринять что-то еще было невозможно. Да и Дасти Миллер вряд
ли сумеет сделать большее. Помочь Стивенсу уже не сможет никто.
У самого устья пещеры Лука успел развести костер. Сухое,
как трут, дерево горело жарким пламенем с яростным треском и
почти без дыма. В пещере тотчас стало тепло, все трое
придвинулись поближе к огню. На каменистое, усыпанное гравием
дно пещеры потекли сверху струйки воды, и вскоре пол напоминал
вязкое болото. Но для обитателей пещеры, особенно Мэллори и
Андреа, такие неудобства были сущими пустяками по сравнению с
возможностью впервые за тридцать часов согреться. Мэллори
ощутил, как по нему разливается благодатное тепло, как тело
наливается истомой, а веки слипаются.
Опершись спиной о стену убежища, Мэллори дремал, не
выпуская изо рта дымящуюся сигарету, когда в пещеру ворвался
снежный вихрь. С усталым видом Браун снял с плеч ремни рации.
Угрюмое лицо его осветилось при виде огня. Он весь посинел и
дрожал от холода. Шутка ли -- полчаса проторчать без движения,
согнувшись в три погибели, на обледенелой вершине. Ни слова не
говоря, Кейси присел на корточки, по привычке достал сигарету и
уставился, о чем-то задумавшись, на огонь, не обращая внимания
ни на облака пара, которые тотчас окутали его, ни на вонь
тлеющей одежды. Вид у него был какой-то пришибленный. Протянув
руку, Мэллори достал бутылку, налил в кружку тепловатого
"ретсимо" -- изготовленного на материке вина с сильным
смолистым привкусом -- и передал ее Брауну.
-- Опрокиньте залпом, -- посоветовал он. -- Тогда не
почувствуете привкуса. -- Ткнув носком в приемопередатчик,
капитан поинтересовался: -- Снова неудача?
-- Станцию поймал без труда, сэр, -- поморщился Браун,
ощутив во рту липкую приторную жидкость. -- Слышимость была
отличная. И здесь, и в Каире.
-- Вы-таки связались со штабом? -- оживился Мэллори.
Подавшись вперед, добавил: -- Ну как, в штабе обрадовались,
получив весточку от своих блудных сыновей?
-- Не знаю. Первым делом велели немедленно прекратить
передачу и помалкивать в тряпочку, -- ответил Браун, задумчиво
поправляя дрова ботинком, от которого поднимался пар. -- Не
знаю, каким образом, сэр, но в штабе стало известно, что в
течение последних двух недель на остров доставлено оборудование
для монтажа двух или трех станций радиоперехвата.
-- Станции радиоперехвата! -выругался Мэллори. -- Этого
еще недоставало! -- Он вспомнил, сколько им с Андреа пришлось
помучишься, скрываясь в Белых горах на Мрите, из-за таких вот
станций. -- Черт подери, Кейси. На этом островке, размером не
больше суповой тарелки, они засекут нас в два счета!
-- Вполне, сэр, -- угрюмо кивнул Браун.
-- Вы ничего не слышали про эти станции, Лука? -- спросил
новозеландец.
-- Ничего, майор, -- пожал плечами маленький грек. -- Я
даже не знаю, про что вы тут толкуете.
-- Я так и понял. Но это не имеет значения. Выяснять
слишком поздно. Что еще хорошего сообщите, Кейси?
-- Это почти все. Мне строго-настрого запрещено работать в
режиме передачи. Разрешено применять лишь кодовые сигналы, --
утверждение, отрицание, повтор, подтверждение и тому подобное.
Длительная передача разрешена лишь в экстренных случаях или
если скрываться более невозможно.
-- Например, очутившись в камере смертников, -- буркнул
Мэллори. -- Не ждите меня, мама, я на посту погиб.
-- Простите, сэр, но смешного мало, -- угрюмо заметил
Браун. -- Десантные суда немцев -- в основном каики и торпедные
катера, -- вышли сегодня из Пирея, -- продолжал он. -- Около
четырех часов утра. Каир предполагает, что этой ночью они
направятся к Цикладским островам.
-- До чего проницательный народ в Каире. Куда же еще им
направляться, черт побори? -- закурив очередную сигарету,
Мэллори уныло смотрел в костер. -- Что ж, приятно узнать, что
немецкие суда в пути. Это все, Кейси?
Тот молча кивнул.
-- Вот и отлично. Большое спасибо за работу. А теперь
прилягте, сосните, пока есть возможность... По мнению Луки, до
рассвета нам надо добраться до Маргариты и день переждать в
этом селении. Он подыскал нам заброшенный колодец. А завтра
ночью отправимся в город Навароне.
-- Господи! -- простонал Браун. -- Сегодня ночуем в
пещере, где нас заливает сверху. Завтра -- отсиживаемся в
заброшенном колодце, видно, наполовину заполненном водой. А в
городе где остановимся, сэр? В склепе на местном кладбище?
-- При нынешних обстоятельствах это было бы самое надежное
жилье, -- сухо заметил капитан. -- Будем надеяться на лучшее.
Снимаемся где-то около пяти. -- Увидев, что Браун лег рядом со
Стивенсом, Мэллори переключил свое внимание на маленького
грека. Сидя на ящике у огня, тот время от времени выкатывал
нагретый пламенем булыжник, заворачивал его в тряпку, а затем
прикладывал к закоченевшим ногам юноши, после чего с блаженным
видом протягивал руки к костру. Заметив, что за ним наблюдают,
он посмотрел на Мэллори.
-- У вас озабоченный вид, майор, -- с раздражением заметил
грек. -- Похоже, вы чем-то... как это называется?..
Обеспокоены. Вам что, мой план не по душе? А я-то думал, мы обо
всем договорились.
-- Меня беспокоит не ваш план, -- признался новозеландец.
-- Ни даже вы сами. Беспокоит ящик, на котором вы пристроились.
В нем такое количество взрывчатки, что на воздух взлетит и
линейный корабль. А вы на нем сидите меньше чем в метре от
огня. Такое занятие не очень-то полезно для здоровья.
Лука поежился, дергая себя за кончики усов.
-- А я слышал, будто тол можно бросить в огонь, он сгорит,
как смолистое полено, только и всего.
-- Совершенно верно, -- согласился новозеландец. -- Тол
можно деформировать, крошить, пилить напильником, резать
ножовкой, прыгать по нему, дробить кувалдой. И ничего не
произойдет, разве только разомнете свои мышцы. Но если он
начинает отпотевать, очутясь в жарком, сыром помещении, то
начинается кристаллизация этой испарины. Что тогда будет,
братец ты мой! А в нашей норе становится слишком жарко и сыро.
-- Убрать его отсюда! -- воскликнул Лука, пятясь в самый
дальний угол. -- Убрать! -- Помолчав, он прибавил. -- Если
только от снега и от влаги...
-- Тол можно погрузить в морскую воду хоть на десять лет,
и ничего с ним не случится, -- назидательно проговорил Мэллори.
-- Но вот запалы могут отсыреть. Не говоря о детонаторах в
ящике, который стоит около Андреа. Все это добро надо вынести
из пещеры и закрыть плащом.
-- Фу! Лука придумал кое-что получше! -- Низенький грек
уже надевал свой маскировочный халат. -- Отнесем ящики в хижину
старого Лери. Лучше места о не найти. А когда понадобится,
можно будет в любое время забрать. Так что, если потребуется
срочно оставить пещеру, возиться с взрывчаткой не придется. --
Прежде чем Мэллори успел возразить. Лука наклонился, с трудом
поднял ящик и, пошатываясь под его тяжестью, обошел вокруг
костра. Не дав ему сделать и трех шагов, Андреа с решительным
видом отобрал у островитянина взрывчатку и взял ящик под мышку.
-- Позвольте...
-- Ни в коем случае! -- воскликнул обиженно Лука. -- Я сам
справлюсь. Это для меня сущий пустяк.
-- Знаю, -- успокоил его Андреа. -- Но это взрывчатка. Ее
нужно нести особенным способом. Меня этому специально обучали,
-- объяснил он.
-- Ах, вот как! Я и не знал. Пусть будет по-вашему. А я
тогда понесу детонаторы, -- согласился Лука, самолюбие которого
осталось не задетым, и, подхватив зеленый ящичек, торопливой
походкой пошагал за своим земляком.
Мэллори взглянул на циферблат. Ровно час ночи. С минуты на
минуту должны вернуться Миллер и Панаис. Ветер дул не столь
свирепо, снегопад почти прекратился. Идти будет легче, но на
снегу останутся следы. Неприятно, но не смертельно. Когда
рассветет, их группы здесь уже не будет. Они кратчайшим путем
спустятся к подножию склона. Там снег сойдет. А если где-то он
и останется лежать, можно будет пройти по ручью, вьющемуся по
долине, и не оставить следов...
Пламя угасало, в пещеру вновь вползала стужа. Одежда у
Мэллори не успела высохнуть, и его била дрожь. Бросив в костер
еще несколько обломков досок, капитан смотрел, как огонь
вспыхнул и осветил пещеру. Кейси Браун спал, свернувшись
калачиком на куске брезента. Спиной к нему неподвижно лежал
Стивенc. Дышал он прерывисто и часто. Кто знает, много ли ему
осталось жить. Юноша умирал. Но умирать -- понятие растяжимое.
Если изувеченный, казалось бы, стоящий одной ногой в могиле
человек решит не умирать, он становится самым стойким, самым
выносливым на земле существом. Мэллори доводилось встречать
таких людей. Но, может быть, Стивенc не хочет жить? Жить,
переносить эти невероятные страдания означает утвердить себя в
собственных глазах и в глазах своих товарищей. Он еще
достаточно молод, хотя и успел хлебнуть горя, и это
самоутверждение может оказаться самым главным в жизни юноши.
Но, с другой стороны, Энди сознает, какой он стал обузой. От
него, Мэллори, он это и узнал. Стивенc также понимает, что
командир группы беспокоится не о его, лейтенанта, здоровье, а
опасается, как бы Энди не попал в плен к неприятелю и под
пытками не "раскололся". Он слышал, как капитан говорил об
этом, и решил, что подвел товарищей. И чем кончится этот спор с
самим собой, предсказать очень сложно. Покачав головой, Мэллори
вздохнул, закурил еще одну сигарету и поближе придвинулся к
огню.
Не прошло и пяти минут, как вернулись Андреа и Лука. Почти
тотчас же пришли Миллер и Панаис. О своем возвращении янки
оповестил издалека: скользя, падая и снова поднимаясь на ноги,
он, не переставая, бранился, когда карабкался вверх по лощине с
громоздким тяжелым грузом на плечах. Ввалившись в пещеру,
капрал устало опустился у костра. Судя по его виду, американцу
досталось на орехи. Мэллори сочувственно улыбнулся товарищу.
-- Как дела, Дасти? Надеюсь, Панаис не очень от тебя
отставал?
Миллер, видно, не слышал слов капитана. Он бессмысленно
уставился на огонь. И без того худое лицо его еще больше
вытянулось. Наконец, до него дошло, в чем дело.
-- Тысяча чертей! Вы только посмотрите! -- выругался он
сердито. -- Я, как дурак, целую ночь лезу по этой идиотской
горе, пру на собственном горбу камелек и столько керосина, что
впору слона в нем купать! И что же я вижу? -- Набрав полную
грудь воздуха, капрал в соответствующих выражениях сообщил, что
именно он увидел. И умолк, все еще кипя от негодования.
-- В твоем возрасте нужно следить за кровяным давлением,
-- посоветовал Мэллори. -- А как с остальным получилось?
-- По-моему, все в порядке. -- В руках капрала появилась
кружка "узо", и лицо его немного прояснилось. -- Притащили
постельные принадлежности, аптечку...
-- Если дашь мне постель, я уложу в нее парнишку, --
оборвал его Андреа.
-- А как с продовольствием?
-- В порядке, шеф. Харч тоже притащили. Харча навалом.
Панаис -- не человек, а золото. Достал хлеба, вина, брынзы,
чесночной колбасы, риса... Словом, всего.
-- Риса? -- На этот раз удивился Мэллори. -- Но риса на
