ходилось. Марстон запротестовал.
- Его нельзя двигать, мистер Каррерас, его действительно нельзя дви-
гать. Его постоянно терзает боль, и повторяю: как можно скорее необходи-
мо серьезное хирургическое вмешательство. - Я подумал, что с признанием
Марстона прирожденным актером я опоздал по меньшей мере на сорок лет. У
меня теперь не оставалось ни малейшего сомнения в его истинном предназ-
начении: выгоды как для театрального, так и для медицинского мира были
бы неисчислимы.
Я прогнал из глаз остатки сна и с трудом улыбнулся.
- Почему вы не говорите прямо, доктор? Вы имеете в виду ампутацию?
Он серьезно посмотрел на меня и вышел, не говоря ни слова. Я взглянул
на Буллена и Макдональда. Оба они не спали, оба тщательно старались не
смотреть в мою сторону. И тогда я посмотрел на Каррераса.
С первого взгляда он выглядел точно так же, как пару дней назад. Так
было с первого взгляда. Дальнейший, более внимательный осмотр сразу вы-
давал разницу: под загаром проступала бледность, глаза покраснели, лицо
напряглось - всего этого раньше не было. Под правой рукой у него была
карта, в левой - полоска бумаги.
- Ну, - усмехнулся я, - как себя чувствует славный капитан пиратов
сегодня утром?
- Мой сын мертв, - тупо сказал он. Я не ожидал, что это произойдет
так, столь быстро, но именно эта неожиданность помогла мне правильно
среагировать, то есть так, как он, наверное, ожидал. Я уставился на него
изумленными глазами и переспросил:
- Ваш сын - что?
- Мертв. - У Мигеля Каррераса, вне всякого сомнения, были нормальные
родительские, отцовские чувства. Его самообладание только подчеркивало,
как тяжел удар. На мгновение я почувствовал к нему искреннюю жалость. На
краткое мгновение. Затем передо мной встали лица Вильсона, и Джеймисона,
и Бенсона, и Броунелла, и Декстера, лица всех этих убитых моих товари-
щей, и я больше не чувствовал жалости.
- Мертв? - повторил я. Естественное замешательство от потрясения, но
не преувеличенное - большого сочувствия от меня и не ожидается. - Ваш
сын? Мертв? Как это он может быть мертвым? От чего он умер? - практичес-
ки по собственному наитию, прежде чем я успел проконтролировать движе-
ние, моя рука потянулась к ножу под подушкой. Не было большой разницы,
даже если бы он и увидел его - пять минут в стерилизаторе полностью уда-
лили все следы крови.
- Не знаю, - он покачал головой, и я приободрился: на его лице не бы-
ло заметно следов подозрения. - Не знаю.
- Доктор Марстон, - сказал я, - конечно, вы...
- Мы не смогли его найти. Он исчез.
- Исчез? - это вмешался капитан Буллен, и голос прозвучал чуть крепче
и чуть менее хрипло, чем минувшей ночью. - Исчез? Человек не может прос-
то так исчезнуть на борту корабля, мистер Каррерас.
- Мы обыскивали корабль больше двух часов. Моего сына нет на борту
"Кампари". Когда вы последний раз видели его, мистер Картер?
Я не стал закатывать глаза, чесать затылок и заниматься подобной
ерундой. У меня мелькнула шальная мысль узнать, что он сделает, если я
скажу: "Когда сбрасывал его за борт вчера ночью". Вместо всего этого я
просто ответил:
- Вчера вечером после обеда он сюда приходил. Но не рассиживался.
Сказал нечто вроде: "Капитан Каррерас делает обход" - и ушел.
- Все правильно. Я сам послал его осмотреть корабль. Как он выглядел?
- Не блестяще. Весь зеленый от морской болезни.
- Мой сын был неважный моряк, - признал Каррерас. - Возможно...
- Вы сказали, что он осматривал корабль, - прервал его я. - Весь ко-
рабль? Палубы и все прочее?
- Вот именно.
- Вы натянули штормовые леера на юте и на носу?
- Нет. Я не думал, что это необходимо.
- Так вот, - изрек я сурово, - в этом, возможно, и заключается, от-
вет. Нет лееров - не за что уцепиться. Почувствовал тошноту, подошел к
борту, внезапный рывок... - я многозначительно замолчал.
- Возможно, но не для него. У него было исключительное чувство равно-
весия.
- Оно не очень поможет, когда поскользнешься на мокрой палубе.
- Верно. Но я не исключаю возможности предательства.
- Предательства? - я уставился на него, благодаря бога за то, что дар
телепатии так редок. - Какое возможно предательство, когда вся команда и
пассажиры под замком и охраной? Разве что, - добавил я задумчиво, - у
вас у самого в конюшне темная лошадка.
- Я пока не завершил расследование. - Снова ледяной тон. Обсуждение
закончено, и Мигель Каррерас переходит к делу. Самая тяжелая потеря не
могла сокрушить этого человека. Как бы горько ни оплакивал он внутренне
своего сына, внешне это никак не отразилось ни на его способностях, ни
на его безжалостной решимости в точности выполнить свои планы. В част-
ности, это ничуть не поколебало его намерения на следующий же день раз-
веять по стратосфере наши бренные останки. У него могли проявляться
кое-какие признаки человечности, но неизменную основу характера Каррера-
са составлял все сметающий на пути фанатизм, еще более опасный потому,
что был глубоко спрятан под внешней интеллигентностью облика.
- Карта, Картер, - он протянул ее мне вместе с бумажкой, на которой
оказались написанные столбиком координаты. - Сообщите мне, следует ли
"Тикондерога" по курсу. И укладывается ли она в наше расписание. Мы тог-
да позже вычислим время перехвата, если мне утром удастся определиться.
- Вам удастся определиться, - заверил его хриплым голосом Буллен. -
Говорят, что черти своих не трогают, и вас, Каррерас, они не тронули. Вы
идете прочь от урагана и к полудню уже увидите клочки чистого неба. Ве-
чером снова пойдет дождь, но сначала прояснится.
- Вы уверены, капитан Буллен? Вы уверены, что мы идем прочь от урага-
на?
- Уверен! Вернее даже, ураган бежит от нас. -
Старый Буллен был великий дока по части ураганов и готов был говорить
часами о своем любимом предмете, даже Каррерасу, даже тогда, когда все
его способности по части речи ограничивались сиплым шепотом. - Ни сила
ветра, ни волнение существенно не изменились - это очевидно. Но что важ-
но - это направление ветра. Он теперь дует с северо-запада, а это зна-
чит, что ураган от нас к северо-востоку. Он обошел нас с востока, по на-
шему правому борту где-то ночью. И двигался он на север, а потом неожи-
данно повернул на северо-восток. Очень часто, когда ураган достигает
своей крайней северной широты, его подхватывают весты, и он может прос-
тоять в точке поворота и двенадцать, и двадцать четыре часа. А это зна-
чило бы, что вам предстояло через него пройти. Но вам повезло. Он повер-
нул и пошел на восток почти без остановки, - Буллен откинулся в изнемо-
жении. Даже такая пустяковая речь была для него непосильной.
- Вы можете рассказать все это, не вставая с кровати? - спросил Кар-
рерас.
Буллен смерил его высокомерным взглядом, которым коммодор всегда ода-
ривал наглых кадетов, дерзнувших усомниться в его знаниях, и промолчал.
- Значит, погода изменится? - упорствовал Каррерас.
- Я, кажется, ясно сказал.
Каррерас кивнул. Попасть вовремя к месту рандеву и иметь возможность
перегрузить золото - это были две самые главные его заботы, и обе они
теперь исчезали. Он резко повернулся и вышел из лазарета.
Буллен прокашлялся и все тем же хриплым шепотом, но уже официальным
тоном заявил:
- Примите мои поздравления, мистер Картер. Вы самый бойкий лжец, ко-
торого я когда-либо встречал. Макдональд только ухмыльнулся.
День не спеша, но уверенно клонился к вечеру. Как и пророчествовал
Буллен, солнце исправно выглянуло и затем снова спряталось. Море подус-
покоилось, хотя, по моим предположениям, и недостаточно, чтобы облегчить
страдания наших пассажиров, а ветер по-прежнему продолжал дуть с севе-
ро-запада. Накормленный снотворным Буллен проспал целый день, регулярно
принимаясь бормотать нечто маловразумительное. Я с облегчением заметил,
что в тексте не упоминался Тони Каррерас. Мы же с Макдональдом то болта-
ли, то дремали. Но после того, как я ему рассказал, что надеюсь сделать
предстоящей ночью, когда - и если - сумею залезть на верхнюю палубу, мы
уже не дремали.
Сьюзен в тот день я видел лишь краем глаза. Она появилась после завт-
рака с забинтованной рукой на перевязи. Опасности возбудить подозрения,
даже у сверхбдительного Каррераса, не было никакой. Легенда была неуяз-
вима - девушка заснула в кресле, свалилась с него во время шторма и сло-
мала руку. Такие несчастные случаи при качке - не редкость, тут ничего
подозрительного. Около десяти утра она попросила разрешения пройти к
своим родителям в салон и весь день провела там. Спустя четверть часа
после полудня снова появился Каррерас. Он не сообщил, насколько продви-
нулось его расследование возможного предательства и даже не упоминал об
исчезновении сына. С собой он принес неизбежную карту, на этот раз даже
две, и полуденные координаты "Кампари". Очевидно, он сумел использовать
возможность определиться по солнцу.
- Наше положение, наша скорость, их положение, их скорость и наш от-
носительный курс. В точке, обозначенной крестом, мы их перехватим?
- Предполагаю, что сами вы этот вопрос уже проработали?
- Уже.
- Мы их не перехватим, - сказал я через несколько минут. - При такой
нашей скорости мы придем в точку рандеву между одиннадцатью и одиннад-
цатью тридцатью вечера. Скажем, в полночь. На пять часов раньше расписа-
ния.
- Благодарю, мистер Картер. Это в точности мой вывод. Пять часов ожи-
дания "Тикондероги" для нас пролетят незаметно.
Внутри себя я ощутил нечто странное. Фраза "сердце у него замерло"
может быть не слишком точна в смысле физиологии, но она довольно нагляд-
но передает мое состояние. Это погубило бы все, лишило бы мой план вся-
ких шансов на удачу. Но я принял меры, чтобы на лице испуг не отразился.
- Планируете прибыть на место в полночь и болтаться там, пока птичка
сама не залетит в клетку? - я пожал плечами. - Что ж, вы хозяин, вам ре-
шать.
- Что вы имеете в виду? - резко спросил он.
- Ничего особенного, - безмятежно ответил я. - Просто думал, что вам
желательно, чтобы ваша команда была в боевой форме, когда вы будете пе-
регружать золото с "Тикондероги".
- Ну?
- Ну, а через двенадцать часов волнение на море останется сильным.
Когда мы в точке рандеву ляжем в дрейф, "Кампари" покажет вам, что такое
болтанка. Как сейчас принято изящно выражаться, из вас все кишки вывер-
нет. Не знаю, сколько ваших сухопутных моряков травило за борт минувшей
ночью, но могу поспорить, что сегодня их будет в два раза больше. И не
думайте, что вас спасут стабилизаторы - они работают только на ходу.
- Точно подмечено, - согласился он миролюбиво. - Я снижу скорость,
чтобы попасть туда к четырем утра. - Неожиданно он подозрительно взгля-
нул на меня. - Замечательная готовность сотрудничать, ворох полезных
предложений. Странное несоответствие с моей прежней оценкой вашего ха-
рактера.
- Что свидетельствует, приятель, исключительно об ошибочности вашей
оценки. Здравый смысл и своекорыстие все объясняют. Я хочу как можно
скорее попасть в подходящую больницу - перспектива доковылять жизнь на
одной ноге меня не вдохновляет. Чем скорее увижу пассажиров, команду, а
главное - себя лично, на борту "Тихондероги", тем счастливее буду. На
рожон лезут одни дураки. Какой смысл махать кулаками после драки? Вы
действительно собираетесь пересадить нас всех на "Тикондерогу", Карре-
рас?
- Мне негде будет в дальнейшем использовать ни одного из членов ко-
манды "Кампари", не говоря уже о пассажирах, - он саркастически улыбнул-
ся. - Капитан Тич и Черная Борода не принадлежат к числу моих идеалов,
мистер Картер. Я хочу войти в историю как гуманный пират. Обещаю вам,
что вы будете доставлены на борт "Тикондероги" в целости и сохранности.
- Последняя фраза была сама правда и искренность. Кстати, она действи-
