дважды приходилось спускаться на ступеньку в поисках утерянного равнове-
сия. Левую ногу я совсем не использовал, вся нагрузка ложилась на пра-
вую. Временами казалось, что мускулы вот-вот лопнут, но постоянная боль
в раненой ноге была еще нестерпимей, так что я продолжал лезть. Лез до
тех пор, пока не добрался до верха. Еще бы пяток ступенек, и я не выдер-
жал бы.
Перебросив тело через комингс, вылез сам, сел на палубу и сидел, пока
пульс стал не чаще двух раз в секунду. После зловония тесного трюма
прекрасно ощущать на лице порывы свежего морского ветра и струи дождя. Я
зажег фонарик, на всякий случай прикрыв луч света рукой, хотя, конечно,
вероятность нахождения кого-нибудь на палубе в такую погоду была ничтож-
ной, и принялся шарить по его карманам, пока не нашел ключа с биркой:
"Лазарет". После этого взял Каррераса за воротник и потащил к борту. Че-
рез минуту я снова был уже на дне трюма, нашел пистолет Каррераса, сунул
его в карман и посмотрел на Сьюзен. Она по-прежнему была без сознания,
но это могло только облегчить задачу поднять ее вверх по трапу. Со сло-
манной рукой сама она лезть не могла, а если она придет в себя, всю об-
ратную дорогу ее будет терзать страшная боль. И все равно она снова по-
теряет сознание.
После упражнения с телом Каррераса поднять на палубу Сьюзен Бересфорд
оказалось сравнительно легко. Я осторожно положил ее на мокрую палубу,
поставил на место батенсы и натянул брезент. Я как раз заканчивал, когда
скорее почувствовал, чем услышал, что она ворочается.
- Не двигайтесь, - тут же скомандовал я. На верхней палубе мне сразу
пришлось повысить голос до крика, чтобы быть услышанным за ревом бури. -
У вас сломано предплечье.
- Да, - без удивления, совершенно без удивления. - Тони Каррерас? Вы
оставили его...
- Все кончено. Я сказал вам уже, что все кончено.
- Где он?
- За бортом.
- За бортом? - голос ее опять задрожал, и мне это понравилось больше,
чем ее странное спокойствие. - Как ему удалось...
- Я пырял его неизвестно сколько раз... Вы что, думаете он самостоя-
тельно поднялся, забрался по лестнице и прыгнул? Простите, Сьюзен. Не
знаю, что говорю. Похоже, что я тронулся рассудком. Пошли, старому док-
тору Марстону давно пора заняться вами.
Я сложил ей руки так, что сломанная рука лежала на здоровой, помог
встать и крепко ухватил за здоровую РУКУ, удерживая ее на качающейся па-
лубе. Слепой - поводырь слепого.
Когда мы добрались до первой надстройки, я усадил ее там в некоем по-
добии укрытия, а сам зашел в кладовку боцмана. Для того, чтобы найти ис-
комое, мне понадобилось всего несколько секунд: два мотка нейлонового
троса я бросил в брезентовую сумку, а пеньковый конец потолще повесил на
шею. Прикрыл дверь, оставил сумку около Сьюзен, поковылял по предатель-
ски скользкой палубе к левому борту и привязал конец к леерной стойке.
Подумав, решил не вязать узлов. Макдональд, автор всей этой идеи, был
уверен, что в такую дикую погоду никто не заметит такого пустяка, как
узел у основания стойки. Да даже и заметь его люди Каррераса, они не мо-
ряки и не станут тянуть и осматривать конец. А вот если кто-нибудь пе-
регнется через борт и увидит узлы, у него вполне может возникнуть нездо-
ровое любопытство. Узел на стойке я завязал очень надежно, ибо от него
должна была зависеть жизнь весьма важной для меня персоны - моя собс-
твенная.
Через десять минут мы были уже возле лазарета. О часовом я беспокоил-
ся зря. Уронив голову на грудь, он продолжал витать в эмпиреях и не выс-
казывал желания оттуда спускаться. Что, интересно, он подумает, когда
очнется? Будет подозревать, что его накормили наркотиком, или отнесет
необычность своего состояния на счет переутомления и морской болезни?
Поразмыслив, я пришел к выводу, что проблема эта не стоит выеденного яй-
ца. Точно можно было сказать лишь одно, но этого уже было достаточно:
проснувшись, часовой никому о своем сне не расскажет. С заснувшим на
посту часовым у Мигеля Каррераса разговор не обещал быть длинным.
Я достал ключ, прихваченный из кармана Тони, и отпер дверь. Марстон
сидел за своим столом, боцман и Буллен оба сидели в кроватях. Впервые
после стрельбы я увидел Буллена в сознании. Он выглядел бледным, осунув-
шимся, его явно мучила боль, но концы он, судя по всему, отдавать не со-
бирался. Такого дядю, как Буллен, не так-то просто убить. Он устремил на
меня свирепый взгляд.
- Итак, мистер. Где это вы сшивались? - обычно при подобных его выс-
туплениях весьма уместен был глагол "скрежетать", но сейчас рана в лег-
ком смягчила этот скрежет просто до хриплого шепота. Будь у меня силы
улыбнуться, я непременно бы это сделал, но сил у меня не осталось. Ста-
рик явно сохранял еще шансы.
- Минутку, сэр. Доктор Марстон, у мисс Бересфорд...
- Вижу, сам вижу. Как это вы ухитрились? - подойдя поближе, он прер-
вался и выставил на меня свои близорукие глаза, - Я бы сказал, Джон, что
тебе нужна более срочная помощь.
- Мне? Со мной все в порядке!
- Ты так в этом уверен? - он взял Сьюзен за здоровую руку и повел ее
в амбулаторию. Обернувшись, осведомился: - В зеркале ты себя видел?
Взглянув в зеркало, я понял обоснованность его сомнений. Платья от
Балансиаги не обладали свойством непромокаемости. Вся левая часть моей
головы - волосы, лицо, шея - была залита кровью, просочившейся через
колпак и маску, темной, запекшейся кровью, которую даже ливень не смог
смыть. Ливень этот, наоборот, еще усугубил впечатление. Все это, конеч-
но, попало на меня с окровавленной рубашки Тони Каррераса, когда я волок
его по трапу из трюма номер четыре.
- Она смоется. Это не моя, а Тони Каррераса.
- Каррераса? - Буллен уставился на меня, затем перевел взгляд на Мак-
дональда. Несмотря на то, что доказательство было у него под носом, он
явно решил, что я свихнулся. - Что ты болтаешь?
- То, что слышите. Тони Каррераса, - я тяжело плюхнулся на стул и вя-
ло осмотрел свой насквозь промокший наряд. Возможно, капитан Буллен не
так уж и ошибался: у меня возникло сумасшедшее желание рассмеяться. Я
понимал, что это просто приступ истерики от слабости, перенапряжения,
начинающейся лихорадки, от спрессованных в короткий отрезок времени пе-
реживаний, но, чтобы побороть его, мне пришлось сделать над собой уси-
лие. - Я убил его только что в трюме номер четыре.
- Ты сумасшедший, - решительно заявил Буллен. Ты не понимаешь, что
говоришь.
- Так ли? - я посмотрел на него и отвернулся. Спросите Сьюзен Берес-
форд.
- Мистер Картер говорит правду, сэр, - спокойно сказал Макдональд. -
Как мой нож, сэр? Вы принесли его обратно?
Я кивнул, устало поднялся, доковылял до кровати Макдональда и вручил
ему свайку. Почистить ее мне не удалось. Боцман ничего не сказал, а
просто передал ее Буллену, и тот добрую минуту изумленно пялил на нее
глаза.
- Прости, малыш, - наконец промолвил он осипшим голосом. - Чертовски
жаль. Просто мы были до смерти напуганы.
Я легонько осклабился. То, что делается с такой натугой, нельзя наз-
вать улыбкой.
- Я тоже, сэр, и я тоже.
- Но в свое время ты уложился, - похвалил Буллен.
- Думаю, что мистер Картер поделится с нами позже, сэр, - вмешался
Макдональд. - Ему нужно снять с себя мокрую одежду, вымыться и улечься в
постель. Если кто-нибудь войдет...
- Верно, боцман, верно. - Видно было, что даже столь непродолжитель-
ный разговор сильно его утомил. - Поторопись, малыш.
- Пожалуй, - я рассеянно глянул на принесенную с собой сумку.
- А я притащил трос, Арчи.
- Давайте его сюда, сэр, - он взял сумку, достал два мотка троса, вы-
тащил нижнюю подушку из наволочки, запихал в наволочку трос и положил ее
под верхнюю подушку. - Место не хуже других, сэр. Если они действительно
начнут искать, они так или иначе его найдут. Выкиньте только в иллюмина-
тор подушку и сумку.
Я проделал это, разделся, умылся, насухо вытерся и как раз залезал в
кровать, когда вошел Марстон.
- С ней все в порядке, Джон. Простой перелом. Я ее укутал во все эти
ее одеяла, и она сейчас уснет. Снотворное, сам знаешь. Я кивнул.
- Вы сегодня славно поработали, доктор. Парень у двери еще спит, а я
своей ноги так и не почувствовал. - Это была ложь лишь наполовину, но не
было необходимости без нужды травмировать самолюбие Марстона. Я бросил
взгляд на свою ногу. - Шины.
- Сейчас я их поставлю.
Он поставил шины, ухитрившись не умертвить меня при сей процедуре, а
во время пытки я отвлекал себя пересказом событий. Или, во всяком слу-
чае, части событий. Я сказал им, что встреча с Тони Каррерасом произошла
в результате моей попытки заклепать орудие на юте. Упоминать о "Твисте-
ре", зная, что Буллен во сне базарит, не закрывая рта, было бы неразум-
но.
Когда повествование подошло к концу, повисло тягостное молчание, ко-
торое Буллен нарушил тоскливо:
- Кончено. Все кончено. Весь этот труд, все страдания - впустую. Все
впустую.
Ничего еще не было кончено и совсем не собиралось кончаться. Во вся-
ком случае, пока не кончусь я либо Мигель Каррерас. Если бы я заключал
пари, все до последнего пенса поставил бы на Каррераса.
Им я этого не сказал. Зато представил простенький план, весьма неве-
роятный план захвата капитанского мостика под угрозой пистолета. Правда,
он был и вполовину не такой безнадежный и отчаянный, как тот, который я
на самом деле вынашивал. Тот, который я позже рассказал Арчи Макдональ-
ду. Опять я не мог признаваться старику, так как снова все шансы были за
то, что он выболтает план в бреду, усыпленный снотворным. Мне даже не
хотелось упоминать и Тони Каррераса, но просто как-то надо было объяс-
нить кровь. Когда я закончил, Буллен хрипло прошептал:
- Пока еще я капитан корабля. Потому запрещаю это. Боже мой, мистер,
учтите погоду, учтите свое состояние, я не позволю вам выбрасывать по-
пусту свою жизнь. Я просто не могу разрешить это.
- Спасибо, сэр. Вас понял. Но вам придется разрешить. Вы должны. По-
тому что, если вы не разрешите...
- А что если кто-нибудь войдет в лазарет, когда вас не будет? - бес-
помощно возразил он. Он уже явно согласился с неизбежным.
- Вот что, - я вытащил пистолет и передал его боцману. - Штучка Тони
Каррераса. В магазине еще семь патронов.
- Благодарю, сэр, - спокойно сказал Макдональд. - Буду очень бережно
обходиться с патронами.
- А сам ты как, малыш? - хрипло спросил Буллен. - А как ты сам?
- Дай-ка мне обратно нож, Арчи, - попросил я.
10. Пятница. 9.00. - Суббота. 1.00.
В ту ночь я спал крепко, наверно, почти так же крепко, как Тони Кар-
рерас. При этом обошелся без снотворных - страшного переутомления оказа-
лось достаточно.
Пробуждение на следующее утро было долгим, медленным подъемом из глу-
бины бездонной ямы. Я поднимался в темноте, но в странном сновидении ви-
делось, что мне не дают подняться к свету: какой-то страшный зверь мял
меня челюстями, стараясь вытряхнуть остатки жизни. Тигр, но не обычный
тигр. Саблезубый тигр, тот, который миллион лет назад исчез с поверхнос-
ти земли. Я продолжал карабкаться в темноте, а саблезубый тигр продолжал
трясти меня, как терьер трясет в зубах пойманную крысу. И я знал, что
единственная моя надежда - это выбраться к свету, но никакого света не
видел. Вдруг я увидел свет, глаза мои были открыты, а Мигель Каррерас
склонился надо мной и тряс за плечо неласковой рукой. В любое время я
предпочел бы увидеть саблезубого тигра.
Марстон стоял с другой стороны койки. Увидев, что я проснулся, он
взял меня под руки и осторожно посадил. Я старался ему помочь, но никак
не мог на этом сосредоточиться. Зато сосредоточенно кусал губы, прикры-
вал глаза, так что Каррерас никак не мог не заметить, как тяжко мне при-
