редких, и просил разобраться. И конечно, не знает, что именно Бакстер
освободил меня от Мортона с тем, чтобы я мог заняться расследованием в
Лондоне под видом частного детектива. Харденджер дважды ошибся: доктор
Бакстер не проникал в Мортон той ночью, потому что просто не выезжал из
него. Убийца работает не один, у него серьезная организация. Он похитил
детей Брисонов и Чиперфильдов, хозяев фермы. Дети находятся не там, где
утверждают родители: не с бабушкой в Кенте. У Брисонов и Чиперфильдов не
было выбора: или сотрудничество, или смерть детей. Они стали сотрудни-
чать. Они приносили ящики с животными в лабораторию номер один в полдень
накануне убийства. Они старые работники, и охране в голову не пришло
проверить содержимое. Среди этих ящиков было два со спрятанными в них
людьми. Один из них загримирован под доктора Бакстера - другой под ко-
го-то неизвестного. В тот полдень привезли восемь ящиков. Следуя своему
обычному правилу не тревожить работников лаборатории, Брисон и Чипер-
фильд поставили их у двери, чтобы потом по мере надобности внести
внутрь. Это убедительно доказывает, что им сообщил сведения кто-то из
работающих в лаборатории. Пока ящики стояли, один из спрятавшихся, заг-
римированный под неизвестного, тихонько прокрался в раздевалку, примыка-
ющую к лаборатории, и спрятался в шкафу. Другой же, загримированный под
доктора Бакстера, был внесен вместе с ящиками в помещение для животных,
где для прячущегося найдется дюжина мест.
Расследования показали, что ученые и техники в тот вечер уходили, как
обычно, поодиночке. Один из сотрудников, воспользовавшись тем, что в
раздевалке никого нет, проник туда, поменялся местом с укрывшимся здесь
преступником и отдал ему жетон. Преступник проходит через проходную, от-
дает жетон и подделывает подпись. Вечер, темно, многие выходят - гаран-
тия полной безопасности.
Неизвестный же возвращается в лабораторию, когда уже все ушли, и нап-
равляет пистолет на Бакстера. Вероятнее даже, что это уже сделал перео-
детый Бакстером преступник. Но это несущественно. Бакстер всегда выходил
последним, он включал и настраивал код системы охраны. Вот почему его
убили. Вскоре самозванец уходит и вручает у ворот на проходной жетон
Бакстера. Неизвестный, конечно, не может положить вирусы в карман, убить
Бакстера и исчезнуть. Ему приходится пройти мимо часового у ворот и от-
метиться. Но он не может отметиться дважды. Он знает: чтобы не попасть-
ся, нужно выходить после последнего обхода, одиннадцатичасового. Итак,
он дожидается одиннадцати, берет вирусы, наносит рукояткой пистолета
удар Бакстеру по голове и уходит, вылив вирусный токсин на беспамятного
человека. Ему пришлось убить Бакстера, ибо тот был знаком с ним. Он не
знал, что Кландон каждую ночь наблюдал в бинокль за коридором блока "Е",
но, возможно, подозревал об этом. Подобные люди не полагаются на волю
случая. Он наверняка предполагал ту единственную возможность, которая
может сорвать его план.
Здесь появляются отравленные леденцы. Когда Кландон подошел к некое-
му, закрывшему дверь, тот, вероятно, завел разговор и предложил собесед-
нику леденцы. Очевидно, он хорошо знал Кландона, как и тот его.
- Остроумно, если не больше, - задумчиво погладил Шеф усы. - В целом
вы правы. Кажется, правы. Но что-то не ладится с этим ядом. Что-то здесь
не так. Кландон следил за крадущим вирусы. Он наверняка подозревал этого
Некто. Не могу представить берущего леденцы Кландона. Кроме того, навер-
няка Некто имел бесшумное оружие. Почему не оно? Почему яд?
- Не знаю, сэр. - Я хотел добавить, что меня там не было.
- Как вы напали на это первым?
- Собака помогла, сэр. У нее была рана от колючей проволоки на заг-
ривке. Должна была остаться кровь и на самой проволоке. Она действитель-
но нашлась на внутреннем ограждении. Никто не проникал в Мортон ночью,
кто-то убежал из Мортона. Всего за час я убедился в этом.
- А почему до этого не додумался Харденджер?
- Он не подозревал о моих поисках. Я знал, что Бакстер вне подозре-
ний. Часовой на проходной показал, что у Бакстера, когда он уходил, было
закрыто лицо носовым платком и говорил он глухо, якобы из-за простуды.
Этого для меня было достаточно. Кроме того, люди Харденджера занимались
осмотром колючей проволоки и провели целый час у внешней ограды, а толь-
ко потом приступили к осмотру внутренней проволоки.
- И ничего не обнаружили?
- Нечего было искать. Я затер следы крови.
- Чертовски неблагородно, Кэвел.
- Да, сэр. - Его реакция была хорошим предзнаменованием. - Затем я
посетил Брисона и Чиперфильда. Это пара прямых надежных характеров. На-
чинают пить в пять тридцать вечера и проливают виски мимо стакана, нали-
вая в него. Миссис Брисон дымит табаком, как заводская труба, а до этого
никогда в жизни не курила. Обстановка плохо скрываемого отчаяния, но все
прозрачно.
- Кто на подозрении?
- Генерал Кливден и полковник Уйбридж. Первый был во время убийства в
Лондоне. Хотя он появлялся всего два-три раза с тех пор, как стал рабо-
тать в Мортоне, но имеет доступ к секретным папкам и, возможно, знает о
денежных затруднениях Хартнелла. Странно также, что такой храбрый солдат
не вызвался войти в лабораторию первым вместо меня. Это его долг, а не
мой, он ведь управляет Мортоном.
- Слова "храбрый" и "солдат" не обязательно синонимы, - сухо заметил
Шеф. - Запомните, он доктор, а не воин.
- Да, это так. Я все же вспоминаю иных докторов, награжденных парой
медалей за храбрость. Но это так, между прочим. То же относится к Уйб-
риджу. Плюс его постоянное обитание в Мортоне. У него вообще нет алиби.
Грегори подозрителен, потому что слишком настойчиво возражал, когда отк-
рывали дверь лаборатории. Однако настойчивость, сама по себе столь оче-
видная, может снять подозрение, так же как и тот факт, что шкаф с укра-
денными культурами был открыт ключом, а у доктора Грегори, как полагали,
был единственный ключ. Что мы на самом деле знаем о Грегори?
- Очень многое. Каждый его шаг со дня рождения. Он не британский под-
данный, и это заставило нас с двойной строгостью проверять его. Это с
нашей стороны. Но перед приездом в Англию он занимался чрезвычайно сек-
ретной работой в Турине для итальянского правительства. Можете себе
представить, как его там проверяли. Он совершенно вне подозрений.
- И это должно заставить меня отказаться попусту тратить на него вре-
мя. Однако здесь имеется одна-единственная загвоздочка: расследование
показывает, что каждый из них вне подозрений. В любом случае имеются
трое подозреваемых. Думаю, у Харденджера тоже возникла мысль о ком-то из
них.
- Вы ему это внушили? Так?
- Не нравится мне игра, сэр. Не нравится, потому что Харденджер очень
открытый человек, и нет желания работать у него за спиной. Не хочется
намеренно путать и обманывать его. Харденджер очень проницателен, и,
чтобы не вызывать его подозрения, приходится тратить столько же времени
на маскировку, сколько на расследование.
- Не думайте, что мне это нравится, - со вздохом сказал Шеф, - но что
поделаешь! Мы столкнулись с умным и решительным противником, чье главное
оружие - таинственность, хитрость и...
- И сила.
- Ну хорошо. Таинственность, хитрость и сила. Мы должны победить про-
тивника на том поле, какое он сам выбрал. Необходимо использовать наи-
лучшие средства. Не знаю другого, кто решился бы поучать вас в таких ве-
щах. Таинственность. Хитрость. Сила.
- Пока я не перехитрил никого.
- Не перехитрили, - согласился Шеф. - С другой стороны, я не прав,
утверждая, что вы заварили кашу. Инициатива постоянно в руках преступни-
ков. Ну, какая разница, что вы полезнее самостоятельной работой, а Хар-
денджер полезен всей организацией полицейской службы. Организация требу-
ет вести расследование в официальных рамках, разбрасываться, лишает ини-
циативы, не сохраняет секретности - эти факторы уменьшают шансы на ко-
нечный успех. Тем не менее организация эта необходима и вам. Она делает
всю черновую работу, ведет обычное следствие, которое вы сами не могли
бы проделать. Кроме того, она отвлекает внимание и подозрение от вас,
поскольку Харденджер непреднамеренно сбивает с толку преступников, стре-
мящихся узнать о ходе расследования. Это уже хорошо. Вот и все, что я от
него хочу.
- Если он узнает об этом, сэр, то ему вряд ли понравится.
- Если узнает, Кэвел. А там уж моя забота. Кто еще на подозрении?
- Четверо техников. Но их всех видели вместе, и если предположить,
что убийца проник в лабораторию между шестью и семью часами вечера, то
они вне подозрений. Это касается пока только убийства. Харденджер сейчас
проверяет их действия буквально по минутам. Один из них мог быть приман-
кой, как и тысячи других. Приманке не обязательно иметь дело с лаборато-
рией номер один. Хартнелл тоже кажется вне подозрений. Его алиби нас-
только наивно, что кажется гениальным. Но все же у меня чувство, что с
ним творится нечто странное. Зайду к нему еще раз.
Затем Чессингем. Здесь - большой вопросительный знак. Для ассистента
ведущего химика его зарплата не фонтан. А он содержит большой дом, имеет
служанку и держит дома сестру, которая смотрит за его матерью. Служанка
появилась два месяца назад. Его мать, между прочим, в очень плохом сос-
тоянии. Доктор утверждает, что перемена климата могла бы ей добавить
несколько лет жизни, а она утверждает, что не хочет никакой перемены.
Очевидно, не хочет затруднять сына, который, она знает, не может для нее
ничего сделать. Возможно, Чессингем хотел получить деньги, чтобы отпра-
вить мать лечиться. Я даже уверен в этом. Семья у них очень дружная. Не
хотелось бы, чтобы ими занимался Харденджер. Нужно узнать счет Чессинге-
ма в банке, неотрывно следить за его перепиской, проверить у местных
властей, получал ли он водительские права, проверить в армейском соеди-
нении, где он служил, водил ли он когда-либо грузовик, и, наконец, про-
верить, числится ли он в списках местных ростовщиков. Он, конечно, зака-
бален не Тариэлом и Ханберри, крупными акулами, но в радиусе двадцати
миль от его дома существует и дюжина других. А Чессингем никогда не ухо-
дит далеко от дома. Возможно, он берет деньги взаймы у какой-нибудь лон-
донской конторы почтой.
- И это все, что вы хотите? - спросил Шеф с нескрываемой иронией.
- Считаю все это существенным, сэр.
- В самом деле? А как оцениваете отличное алиби, представленное им:
фотографии прохождения Юпитера? Может ли это с точностью до секунды ука-
зать на его присутствие дома? Верите вы этому?
- Верю только, что эти снимки точно скажут, когда они сделаны. Но не
обязательно Чессингем был дома в момент фотографирования. Он не только
прекрасный ученый, но и необычайно умный парень с золотыми руками. Он
сделал сам себе автоматический фотоаппарат, радио и телевизор. Он пост-
роил рефлекторный телескоп, даже сам шлифовал линзы. Для него не соста-
вило бы труда сделать механизм автоматической съемки в определенных ин-
тервалах. Мог и кто-то другой делать снимки вместо него, если он отлу-
чался. Чессингем слишком умная птица, чтобы сразу сказать о снимках и
обеспечить ими себе алиби. Он притворился в разговоре со мной, что не
сразу вспомнил о них. Он решил, что слишком подозрительно выглядит, что
снимки уже просушены и обрезаны.
- Вы, наверное, не поверите самому святому Петру, Кэвел. Не так ли?
- Возможно, и поверил бы, представь апостол совершенно независимых
свидетелей, подтверждающих имеющееся у него алиби. Дать кому-нибудь пре-
имущество находиться вне подозрений такая роскошь, какую не могу позво-
лить себе. Вы знаете это, сэр. И у Чессингема не будет этого маленького
преимущества, так же как и у Хартнелла.
- Гм. - Он внимательно вгляделся в меня из-под густых бровей и вдруг
