и основана школа рукопашного боя СКОБы. Совсем другое, когда в привычной
кабине шаттла невесомости нет. Данилов пружинисто оттолкнулся от пола, явно
собираясь воспарить под потолок. Но гравитация с таким решением не
согласилась. В неловком прыжке его и достала моя оплеуха.
-- Гад ты...-- прошептал я, глядя на корчащегося полковника. Почему-то
вспомнился бедолага-навигатор, которому Данилов невзначай сломал
ногу.-- Гад...
Я пнул его по коленной чашечке, Данилов взвыл. Перелома, конечно, не
будет. Но очень больно.
-- Мы же люди! Люди, дурак! -- закричал я.-- Какая выгода, какие
технологии, к чертовой бабушке! У нас, может, впервые шанс
появился -- найти себе друзей! Не Геометров, не Тень, а друзей -- алари! Ты
знаешь, что такое для Геометров слово _друг_? Может, они и не правы,
только не во всем! Мне поверили! Нам поверили! Что по сравнению с этим
плазменный движок и ггоршш?
Данилов ворочался, держась за колено.
-- Не ггоршш, а ггоршш,-- донеслось из-за спины.-- Две огромные
разницы.
Я повернулся.
Маша держала еще один парализатор направленным на меня.
-- Да, они однозарядные,-- признала она вместо Данилова.-- Не позволяет
пока технология перезаряжать коллоидный лазер. Но я взяла их два.
Какой же я дурак!
Да разве можно было поверить, что в полукустарных условиях дедовского
научного центра инженерный гений Маша Клименко соорудила целый арсенал
оружия, превосходящего доступное СКОБе!
Неужели и дед был столь наивен?
-- Не сердись, Петя,-- сказала Маша, нажимая курок.
Вот оно как -- быть парализованным.
В теле какая-то мягкость образовалась. Не вата -- кисель. Глаза
полузакрылись, руки подтянулись к груди, ноги поджались. Щека, прижатая к
полу, словно сквозь зубы решила просочиться.
Маша переступила через меня, нагнулась над Даниловым.
-- Полковник, вставайте!
В ее голосе была не столько дружеская забота, сколько уважение к
старшему по званию.
Боже, какой же я дурак!
Шаттл угнали!
Террористы хреновы!
Да ни один наш шаг с момента беседы с Даниловым не был
несанкционированным!
А дед-то, дед!
Я смотрел в удивленно оскаленную морду рептилоида, в единственное, что
позволяла видеть доставшаяся мне поза.
Будто пытался прочитать ответ в нечеловеческих глазах.
Да нет, знал все дед, прекрасно знал. Но хотел переиграть СКОБу.
Надеялся, что личная преданность бывшей детдомовки Маши пересилит уставы и
приказы.
Одного он не рассчитал -- что преданность была направлена не на его
успешно уклоняющиеся от атеросклероза мозги, а на старое, никому не нужное
тело.
Данилов неуклюже переступил через меня, направляясь к пульту. Почему-то
мне казалось, что он меня пнет. Но Данилов до такого не опустился.
Ведь мы друзья!
-- Джампируйте быстрее, полковник,-- попросила Маша.
-- Я и сам знаю, майор,-- ответил Данилов.
Блин, какая, оказывается, у Маши великолепная карьера!
-- Закрепите Петра и счетчика в креслах,-- приказал тем временем
Данилов.-- Живее. Возможно, алари могут наблюдать за нами.
Я хотел ему сказать, что если даже и могут, то не делают этого. Ведь у
доверия нет градаций. Но говорить я не мог. И сопротивляться Маше, с
натугой втаскивающей меня на кресло -- тоже.
-- Может быть, приказать убрать гравитацию? -- спросила она.
-- Не надо. Не лезь в скаут, вообще о нем забудь. Если все в порядке,
то он будет ждать возвращения пилота, но мало ли...
Меня пристегнули, и я больше не видел деда-Карела. Только слышал, как
возится Маша. Как бегут по экрану цифры, отсчитывая время до выбора вектора
джампа.
_Куалькуа, ты можешь помочь? Куалькуа_?
Симбионт ответил не сразу.
_Нет. В ближайшие часы -- нет. Очень оригинальное оружие. Периферическая
нервная система в шоке. Я мог бы вырастить дублирующую структуру, но
испытываю те же самые проблемы, что и ты_.
Первый раз в жизни я не испытал радости от такого торжества земной
техники.
_А со счетчиком ты не в симбиозе? Он серьезно поражен_?
_Нет. Их раса недоступна для симбиоза с нами. Их жизненная
основа -- совсем другая. Слияние с ними так же невозможно, как с плазменной
основой Торпп. Удивительно, что парализующий луч оказал на счетчика
эффект... небелковые структуры должны быть менее толерантны_.
Нет, это и впрямь триумф земной науки! Счетчик-то,
оказывается -- небелковая форма жизни! И все равно сражен наповал.
Почему все наши технические прорывы были и есть лишь в военной области?
-- Приготовиться к джампу! -- сказал Данилов.
Но даже нахлынувшая эйфория не прогнала отчаяния.
Словно на качелях... сумасшедших качелях. Взлет и падение. Тьма и свет.
Экстаз и тоска. Миновало четыре джампа, прежде чем мне показалось, что тело
начинает слушаться.
Увы, не только мне так показалось. Перед пятым прыжком Данилов и Маша
связали меня -- намертво, истратив катушку скотча. На своем кресле оказался
пленником и рептилоид. Его спеленали еще тщательнее -- явно сомневаясь в
пределах физических возможностей чужого.
-- Петя, хочешь пить? -- спросил Данилов.
Он был вполне доброжелателен, и от этого накатывала еще большая тоска.
Есть ли сейчас место героям-одиночкам? Можно сделаться симбионтом
чудовищной древней амебы, можно позволить счетчику выкачать собственную
память, а потом -- пройти все круги рая чужого мира и вернуться. Все можно.
Вот только в решающий миг окажется, что незримый поводок и не подумали
снять с ошейника. И тот, кого считаешь другом, следовал рядом лишь по
приказу начальства, а нервная дерганная девчонка терпеливо выжидала
"времени икс".
-- Скотина...-- прошептал я, и сам удивился, что губы уже слушаются.
В глазах Данилова блеснул нервный огонек.
-- Петр, ты уверен, что вправе решать, как будет лучше Земле?
-- Да!
-- Вот и я в этом же уверен,-- удовлетворенно кивнул он.
-- Есть одна... разница...-- выдавил я.-- Ты меня обманул. Предал.
-- Так может быть, это означает, что я лучше знаю жизнь?
Не дождавшись ответа, Данилов кивнул:
-- Вот так-то. Будешь пить?
Пить хотелось. Сильно.
После восьмого джампа Данилов снова поинтересовался, не нужно ли мне
чего. На этот раз я не стал отказываться от воды. Жадно выпил стакан и даже
собрался было спросить, на месте ли корабль Геометров. Очень хотелось
услышать, что он отвалился, сгинул при джампе, включил двигатели и
унесся... куда угодно, хоть в свой мир.
К счастью, я вовремя понял, что корабль никуда не делся. Иначе исчезла
бы гравитация. Умная и наивная техника Геометров ждала своего пилота...
После двенадцатого джампа Данилов долго возился с навигационным пультом.
Ясно было, что мы сбились с курса. Меня подмывало предложить свою помощь,
но полковник, ясное дело, меня к управлению не допустит. А говорить это
лишь в качестве насмешки над врагом... несерьезно как-то. Наивно.
-- Саша, может быть, очистим трюм? -- спросила Маша. Данилов подумал,
потом защелкал переключателями. Наверное, никакой реальной необходимости
освобождаться от груза бюстиков не было. Джамперу все равно, какова масса
корабля, а плазменные движки алари и не такое вынесут. Но возвращаться с
прежним грузом казалось глупым.
-- Крепления сняты, блокировка отключена,-- инстинктивно
прокомментировал полковник свои действия.-- Люк открыть...
Я невольно посмотрел на один из обзорных экранов. И не зря. Зрелище-то
необычное.
Из раздвинувшихся створок люка, в снежной метели замерзающего воздуха,
выпорхнули каменные головы. Прожектор грузового отсека включился, и в
ослепительном луче все они казались сахарно-белыми, чистенькими и
опрятными, исполненными печальной красоты. Веселой стайкой пронеслись
сверкающие лысые бюсты, ничуть не утратившие оптимизма, в гордом
одиночестве ушел в бесконечность исполинских размеров насупленный вождь,
потом потянулись лица почти незнакомые, чья слава была куда недолговечнее
камня. Последним, на излете, из трюма вынесло удивленно и близоруко
таращащуюся голову, словно вопрошавшую -- "Как же так, а меня-то за что,
товарищи?" Она пронеслась в опасной близости от телекамеры, кувыркаясь и
обиженно заглядывая в объектив. Маша вдруг выругалась, словно с этим
деятелем имела личные счеты. Впрочем, кто знает? Мало ли почему она
лишилась родителей и оказалась в детдоме.
-- Сбрось, сбрось балласт...-- фальшиво пропел Данилов на незнакомый
мотив. Хмыкнул и замолчал. Каменные сюрпризы отправились в странствие по
Вселенной... то-то будет радости какой-нибудь цивилизации через сотню тысяч
лет. Может быть, безропотные скульптуры сделаются ценнейшими экспонатами
иноземных музеев, и лучшие умы будущего станут ощупывать их скользкими
псевдоподиями и таращить глаза-стебельки, размышляя о величии ушедшей
культуры...
-- Всем спать,-- неожиданно сказал Данилов, прерывая повисшую в челноке
тишину.-- Будем прыгать через два часа. Полагаю, понадобится серия из трех
джампов. Петр, тебе что-нибудь нужно?
-- Да,-- вынужден был я признать.-- Отлить.
Данилов развязал мне руки и отвел к санузлу. Возвращаясь -- ноги были
связаны и приходилось опираться о его плечо, я поймал взгляд рептилоида.
Печальный и безнадежный. Кажется, это смотрел дед.
-- Данилов, тебя в чине повысят? -- спросил я, пока полковник вновь
прикручивал меня к креслу.
Он молчал.
-- Генералом будешь,-- ехидно продолжал я.-- Целую неделю. Или месяц.
Потом чужие сожгут Землю. Так что недвижимость не прикупай. Лучше
расслабься. Бунгало, кокосовый ром, прекрасная мулатка...
-- Петя, не старайся,-- сказал из-за спины дед.-- Он верит, что
поступает правильно. В этом вся беда.
-- Андрей Валентинович, не стоит,-- спокойно ответил Данилов.-- Петя
может считать меня негодяем. Да и вы тоже. Только время покажет, кто был
прав.
На этом мы и сошлись. Последнее слово всегда остается за тем, у кого
руки не связаны.
Я честно попытался заснуть. Закрыл глаза. Вот только напряжение
последних дней было слишком велико. Мелькали, словно склеенные безумцем
обрывки кинопленки, Геометры и Алари, корабли и планеты, Гибкие Друзья и
невозмутимый куалькуа. Великий, единый, бесстрастный куалькуа...
_Теперь я могу помочь_.
_Что_?
_Провести боевую трансформацию_?
Сердце гулко забухало. Как я мог забыть о своих не совсем человеческих
возможностях? Разорвать путы...
_Женщина охраняет. Данилов спит, но Маша бодрствует. Они помнят, что ты
сильнее, чем обычный человек. У нее есть еще один парализатор_.
_Тогда что ты предлагаешь_?
_Смотри_.
Пальцы защекотало. Я опустил глаза, посмотрел на свою примотанную к
подлокотнику кисть. Из указательного пальца медленно выползала тонкая белая
нить.
_Как с Гибкими Друзьями_...
Нить тихонько сползала на пол. В подрагивающих движениях белесого
щупальца было что-то отвратительное, паучье. Эта хищная плоть не
принадлежала мне. Жила своей жизнью. Даже не надо ничего делать. Только
позволить куалькуа -- и она вонзится в тело Маши. Этакий опосредованный
секс -- старина Фрейд остался бы доволен. Пусть у майора ФСБ Маши Клименко
в руках парализатор. Я -- сам себе оружие.
Отвратительное, беспощадное и нечеловеческое.
_Не надо_!
Нить застыла. Куалькуа ждал.
_Не делай этого. Не смей_.
_Почему? Ты ведь хочешь освободиться_?
А почему не надо? Откуда мне знать? Враг -- всегда враг, какой бы
личиной он ни прикрывался. И я готов напасть на Машу, не думая о том, что
она женщина, не вспоминая, что она была товарищем...
Но только не так. Не так! Не предательским уколом чужой протоплазмы!
Есть странная грань во всех этих межзвездных играх. Грань, которую
нельзя переступать -- если еще помнишь, откуда пришел и под чьим небом
