вряд ли нуждалось в пище. Я все говорил. Солнце сползло к закату. Торпп
дрейфовал по небу -- может, ему было скучно следить за медленной беседой
органических существ.
-- Человек расы Геометров, Ник Ример, ввел свою планету в Тень...
-- Это значит, что планета Геометров защищена?
Хороший вопрос. Я пожал плечами:
-- Она никогда не была беззащитной. Но теперь... на месте Сильных рас я
не стал бы атаковать Геометров.
-- Это совет -- или угроза?
-- Это совет.
-- Хорошо. Продолжай.
Вновь наступила ночь, когда я закончил. Не знаю, отдыхали ли другие
чужие. Даэнло не отходил от меня ни на миг.
-- Ответь -- как поступит раса куалькуа со своим Зерном Врат?
-- Я не знаю...
-- Спроси у куалькуа.
Я недоуменно посмотрел на даэнло, чей загривок украшал бесформенный
мешок.
-- Они никогда не разговаривают с нами. С тех пор, как их мир был
уничтожен и домом их стал космос. Они служат, но не отвечают. Спроси.
Я вздрогнул, понимая. У расы куалькуа нет планеты, куда они могут
принести Зерно. Они живут повсюду... в каждом мире Конклава... кто
обойдется без услуг маленьких камикадзе, послушных переводчиков, верных
рабов? Тот пяток рас, чья жизнь не основана на органике...
_Куалькуа_?
_Скажи им, что я не решил_.
-- Он не решил,-- повторил я.-- Он еще не решил.
-- Конклав не хочет вхождения в Тень,-- сказал даэнло. Будто жалуясь
мне.-- Даже если наши предки вышли из Ядра... мы пока не хотим вхождения в
Тень. Спроси его, когда он решит? Через какое время?
_Спроси его, что такое время_,-- ответил куалькуа.
-- Он спрашивает, что такое время, Сильные Даэнло...
Даэнло молчал. Не твоя ли раса жгла мир Куалькуа, Сильный? Может быть, и
не нужный им мир... всегда ли мы любим лишь то, что нам нужно...
Как они принимают решение? Будут совещаться? Проголосуют... поднятием
лап и щупалец, выбросом протуберанцев и псевдоподий?
-- Человек Петр Хрумов, представитель Человечества. Ваши действия
выходят за рамки разрешенного Слабым расам.
Это приговор?
-- Но ваши действия не принесли вреда Конклаву. Наоборот...
Даэнло помолчал.
-- Человек Петр Хрумов, скажи куалькуа, что мы выяснили все необходимое
и не нуждаемся больше в его услугах переводчика. Первоначальное обвинение
со Слабых рас, известных как Человечество, Алари, Счетчики, Куалькуа,
снято. Мы будем решать. Ты свободен.
Я еще успел посмотреть на алари и даже протянуть к нему руку. То ли
прощаясь, то ли просто желая коснуться командующего, до конца оставшегося
со своим офицером.
Но мир уже мерк. Куалькуа прекратил поддерживать копию моего тела.
А мне предстояли заботы с телом настоящим. Звезды все так же пылали в
небе Ядра, равнодушные и прекрасные, и ничего в них не было -- ни вызова,
ни любви.
Просто звезды.
Я лежал на земле, закутанный во что-то вроде одеяла. Рядом горел костер,
и три неподвижные фигуры замерли у огня.
То, что я пришел в себя, первым заметил счетчик. Подошел ко мне быстрой
бесшумной походкой, заглянул в лицо.
-- Все хорошо,-- прошептал я то, в чем совсем не был уверен. Горло
пересохло, тело казалось ватным. Лишь ладонь, в которой я намертво сжимал
Зерно, закаменела.-- Нормально, Карел...
Меня подхватили и помогли сесть. У всех у них взгляды были жалкие и
жадные, как у рептилоида.
-- Вроде бы... отбрехались,-- я попытался улыбнуться.-- Пока...
передышка. Они еще будут решать...
Маша дала мне воды. Я глотнул, вслушиваясь в тихий шепот куалькуа.
_Зерно, Петр_...
_Что_?
_Оставь его здесь. Положи у костра. Я тоже буду решать_.
_Почему ты мне так помогаешь? Куалькуа_?
_Симбиоз удачный_.
Я улыбнулся. Думаю, он почувствует улыбку. Попросил:
-- Саша, дед, помогите мне встать. Я устал от этого неба. Пора домой.
-- Думаешь, нас там встретят с распростертыми объятьями? -- Данилов
мрачно усмехнулся.-- Прям хоть оставайся в Тени... Нам за одну разбитую
станцию присудят выплачивать за все космические неудачи... со времен
горемыки-"Мира".
-- Почему я не могу ужаснуться таким грандиозным масштабам? -- спросил
я, поднимаясь.-- Ничего... у нас ведь есть корешок в Свободном. Будем с ним
помидоры возить.
Эпилог
За что люблю собак -- за умение прощать.
За великодушное превращение чужой вины -- в собственную.
Тиран жался к моей ноге, изредка поднимая морду и тычась в ладонь. В его
взгляде читалось одно: "Хозяин, я прощен? Ты больше не отдашь меня в _то_
место?"
Не отдам, конечно же, не отдам...
Если бы люди умели вот так же притворяться! Если бы не превращали
проступок -- в преступление, делали первый шаг навстречу!
Хотя, наверное, тогда бы мы перестали быть людьми. У всех есть своя сила
и своя слабость. У каждого -- свои беда и боль. Холодный рассудок
Счетчиков, пассивное равнодушие Куалькуа, безжалостность Дженьш -- где
взять весы, чтобы понять, что хуже?
И если бы всегда, всегда удавалось -- переломить то, что заложено от
природы, вколочено эволюцией, воспитанием, привычкой...
Опираясь на потрескивающий штакетник, я смотрел на соседнюю дачу. Еще и
девяти не было, а там уже возились рабочие. Чуть в стороне от дома
сооружалось что-то грандиозное. Я бы сказал, что это вертолетная площадка с
ангаром. Работа шла быстро и абсолютно тихо, как во сне. Видимо,
использовался звукозащитный полог, который с полгода назад стали ввозить с
Андиана-7. Дорогая штука. Хорошо, что поставили -- у деда, как ни странно,
сон крепче не стал.
Интересно, а скоро ли "новые русские" примутся строить у загородных
домов стартовые площадки для межзвездных яхт?
Наверное, скоро.
Пусть я никогда больше не выйду в космос. Зато смогу любоваться
стартующими кораблями. Просыпаться от тихого свиста рассекаемого воздуха.
Если, конечно, домашний арест после недельных допросов не сменится
уютным сибирским санаторием...
Хлопнула дверь соседней дачи, и из дома пулей вылетел взъерошенный
мальчуган. В шортах и незаправленной футболке, явно боясь опоздать. Увидев
меня на прежнем месте, Алешка замедлил шаг. И все же направился прямо ко
мне, а не кругами, как обычно.
-- Привет,-- первым поздоровался я. Тиран посмотрел на меня и не стал
рычать на Алешку.
-- Здравствуйте...-- смущенно протянул мальчик. Помедлил секунду, потом
решительно сказал: -- А у вас обыск был. Двое суток подряд!
-- Угу,-- я кивнул.
Алешка мялся, явно не решаясь расспрашивать. Потом любопытство
пересилило:
-- А где вы были?
-- Далеко,-- сказал я.-- Очень далеко.
-- На Цитадели? -- глаза Алешки загорелись. Конечно же, он был в курсе
всех космических новостей. О сборе Сильных рас Конклава твердили
все -- пусть никто и не знал, чем он вызван.
-- Дальше,-- коротко ответил я.
-- Отсюда видно?
Ядро Галактики с Земли, конечно же, видно. Но я не стал расстраивать
мальчика.
-- Нет.
Он продолжал стоять, ковыряя носком незашнурованных кроссовок землю. Я
терпеливо ждал.
-- Петр... а вы мне камешек не подарите?
Если бы он сказал "не привезли?", я покачал бы головой. А так... Я
нагнулся, подобрал из-под ног обломок щебенки. Серый, пыльный, неотличимый
от миллиона собратьев.
-- Держи.
Мальчишка растерянно взял камешек. Повертел в руке, посмотрел на меня. У
него подозрительно заблестели глаза. Не ожидал он такого издевательства от
кумира... Ну должен же я хоть для кого-то быть кумиром!
-- Это кусочек планеты, Алешка,-- сказал я.-- Маленький обломок
маленькой планеты, на которой живут люди.
Он молчал.
-- Самая обычная планета, парень,-- терпеливо продолжал я.-- Ничего
особенного. Много воды, да и суши немало. Облака плывут, как хотят. Дождь
идет именно тогда, когда тебе не хочется. Грязи навалом, а леса чахнут...
Его взгляд вдруг стал тверже. И губы чуть дрогнули, но не в полудетском
плаче, а в робкой улыбке.
-- Самая заурядная планета,-- повторил я.-- Но у нас пока другой нет.
Верно?
Мальчик кивнул.
-- А самое главное,-- переходя на шепот, сказал я, и Алешка приблизился
на шаг,-- мы не обязаны всех любить. И вовсе не должны всех ненавидеть.
-- Я понял,-- сказал Алешка, поднимая на ладони камешек. Разглядывая
его так пристально, словно это был переливчатый топаз с Аттасси или
призрачная обманка с Халдуина-12.
-- Это самый главный камешек в твоей коллекции,-- сказал
я.-- Самый-самый.
-- Знаю,-- согласился мальчик. Посмотрел мне в глаза: -- Петр
Данилович, скажите, а меня возьмут в летное училище?
-- Не знаю,-- честно сказал я.
-- А вы меня порекомендуете? Ну... когда вырасту, конечно.
-- Разве это чем-то поможет?
Алешка явно удивился.
-- Еще как!
-- Тогда порекомендую.
Он кивнул и спросил:
-- Можно идти?
Я едва сдержал улыбку.
-- Иди.
Глядя на торопливо убегающего пацана, я думал о том, что вряд ли
придется исполнять обещание. Никому не поможет мое поручительство.
Особенно, если дело касается космоса. Скорее, навредит.
И все же приятно, когда тебя считают героем.
В кармане затрещал телефон. Я достал трубку, сказал:
-- Алло.
-- Петр, ты? -- поинтересовался Данилов.
Надо же. И его отпустили? Я боялся, что бывшего сотрудника ФСБ будут
допрашивать еще месяц-другой.
-- А кто еще?
-- Не спишь?
-- Нет.
-- Машина прибудет через пятнадцать минут. Приводи себя в порядок.
Переоденешься в Звездном, сейчас готовят тебе костюм.
Я молчал, ничего не понимая.
-- К Земле приближается церемониальный корабль Конклава! -- рявкнул
Данилов.-- В окружении пяти Торпп!
-- И? -- чувствуя, как все холодеет внутри, спросил я.
-- Ты что, телевизор не смотрел? -- заорал Данилов.
-- Я -- нет,-- глядя на нырнувшего в дом Алешку, сказал я.
-- Они прибыли на церемонию принятия Земли в Сильные расы! -- голос
Данилова взвился -- и вдруг упал до шепота.-- Ты... ты и впрямь не знаешь?
Я покачал головой, словно держал в руках видеофон, а не дешевую сотовую
трубку.
-- Представитель Конклава заявил, что хочет вести переговоры по
процедуре с Петром Даниловичем Хрумовым,-- сказал Данилов голосом,
мгновенно ставшим торжественным и казенным.-- Сегодня собирается ассамблея
ООН... ради подтверждения твоих полномочий.
С минуту мы оба молчали, словно пробуя нервы друг друга на износ.
-- Петр, у тебя четверть часа на сборы! -- не выдержал первым Данилов.
-- Полчаса,-- сказал я.
-- Что? -- закричал Данилов.
-- Мне еще надо выгулять собаку, Саша,-- объяснил я.-- Понимаешь?
Его голос сел до шепота, когда он ответил:
-- Да...
-- Вот и хорошо,-- закрывая трубку, сказал я.-- Правда, Тиран?
Пес коротко и одобрительно взвизгнул.
-- Подождут, в конце концов,-- решил я, ведя Тирана обычным маршрутом.
Вдоль забора, мимо клумб с чахлыми астрами, мимо самого главного дерева,
которое обязательно надо пометить.-- Подождут ведь, верно?
Пес, конечно, не ответил. Но явно был со мной согласен.
И когда он деловито задирал лапу у дерева, меня охватил смех.
На сотни километров вокруг собак, способных конкурировать с Тираном, не
существовало. И все же он упрямо метил территорию.
Может быть, и впрямь это точно так же важно, как торжественная церемония
принятия человечества в ряды Сильных рас?
Деду аналогия понравится. Несмотря на всю фальшивость. Уверен.
Январь--сентябрь 1997 г.
Москва
