-- Андрея Валентиновича я любила и буду любить! -- отрезала Маша.-- Его
самого, а не ящерицу с его памятью!
Что-то во мне взорвалось. Секунду стаканчик кофе подрагивал в моей руке,
готовясь отправиться в полет по четко определенному адресу.
Остановило меня только то, что кофе еще был слишком горячим.
Я встал и вышел из каюты. Надо помочь Данилову в проверке шаттла. В
конце концов, я второй пилот.
Второй пилот, а не закомплексованная девчонка, для которой человек и его
внешность -- слиты воедино.
Чем бы ни руководствовались алари -- презрением к нашей отсталости или
искренним дружелюбием, но управление челноком и впрямь никак не изменилось.
Пилотажный компьютер продолжал пребывать в полной уверенности, что на
корабле стоят обычные жидкостные двигатели. Практически неисчерпаемый запас
топлива и огромная тяга машину не смущали.
С Машей я больше не разговаривал. Она поглядывала на меня, видимо,
сожалея о своей откровенности, но я предпочитал игнорировать ее взгляды.
Деду, разумеется, тоже не стал ничего говорить.
Груз -- оружие и какую-то пищу, предоставленную алари, хотели вначале
разместить в грузовом отсеке. Оказалось, что в суматохе бегства и полета
все напрочь забыли о складированных там бюстиках -- которые так жаждали
получить Джел. Безглазые головы партийных вождей прошлого века, героев
крымского конфликта и президентских сподвижников укоризненно пялились на
нас.
Снаряжение пришлось размещать в кабине.
Я оставался в шаттле до последней минуты. Когда все, включая
деда-счетчика, разместились, я пожал Данилову руку и спрыгнул на пол.
Данилов долго возился, закрывая люк, мне оставалось лишь смотреть на него
снизу. В ангаре собралась порядочная толпа алари, среди них был и
командующий. Перед тем как войти в кораблик Геометров, я подошел к нему.
-- Я надеюсь, что мой офицер не подведет меня,-- негромко сказал алари.
_Куалькуа, как лучше ответить_?
Он помолчал секунду, я даже решил, что он проигнорировал вопрос.
_Вера и любовь помогут мне_.
-- Вера и любовь помогут мне.
Во взгляде алари появился живой интерес.
-- Петр Хрумов, чем был для тебя мой поступок? Уверткой, как считает
Александр Данилов?
Чуткий у них слух. Точнее, не у них, у Куалькуа...
-- Нет,-- подумав, сказал я.-- Доверием.
-- Ты испытываешь благодарность?
-- Пожалуй, нет. Признательность.
-- Это тоже хорошо,-- командующий замолчал. Я счел это знаком, что
прощание окончено, и пошел к скауту.
_Куалькуа, я снова должен быть Ником Римером_.
Ответа не было, но лицо защипало. Куалькуа прорастал сквозь мою плоть,
выдвигая на поверхность тела клетки, принадлежавшие когда-то безвестному
поэту Геометров.
К кораблю я подошел уже Ником.
Полусфера кабины разошлась. Я оперся о корпус, готовясь запрыгнуть в
свою скорлупку, и в этот момент потолок ангара открылся.
Порыв ветра -- короткий, секундный, потом силовое поле перекрыло проем.
Над ангаром пылали ослепительные звезды. Над ангаром зияла промороженная
ночь космоса. Запрокинув голову, я смотрел, как всплывает в нее "Волхв",
как пробегают по корпусу корабля всполохи искр от взаимодействия с защитным
полем. Отсюда, изнутри флагмана, межзвездная пустота не казалась чем-то
страшным. Наоборот, она была пронзительно красива в своей неприкрытой
наготе, великолепна, ласкова и покорна.
Это должна быть наша красота. Мы должны вновь прийти в космос. Равными.
Пусть не самыми правыми, как мечтают Геометры. Пусть не самыми древними,
как Куалькуа. Пусть не самыми умными, как Счетчики.
Самими собой.
Я поднял ладонь -- и заслонил ею полную пригоршню звезд. Может быть,
принадлежащих Сильным и Слабым. Может быть, полных своей, кипучей и
непокорной жизни. Может быть, ждущих того, кто придет первым.
-- Чуть-чуть подождите...-- прошептал я.
"Волхв" выплыл в пространство.
Внутри скаута все было как в корабле Ника. Кабина закрылась,
одновременно засветились экраны, я положил руки на коллоидный активатор.
_Приветствую на борту. Собрана ценная информация о чужом корабле_.
Компьютер, который, по словам чужих, считал себя разумным и всемогущим,
ничуть не удивился, что его пилот возник из совершенно постороннего
гуманоида. В этом машины Геометров ничуть не превосходили человеческие.
-- Прекрасно. Взлетаем и следуем за кораблем, стартовавшим первым.
_Собрана очень ценная информация! Необходимо доставить ее на Родину_.
Мною овладел секундный страх, что корабль перестанет подчиняться и
отправится к Геометрам с докладом.
-- Хорошо. Но вначале нас ожидает крайне важная миссия Дружбы.
_Ее важность так велика_?
-- Больше, чем возможно представить.
_Выполняю_.
Корабль начал подниматься. Алари внизу расходились, расступались к
стенам.
-- А теперь слушай задание,-- начал я.-- Следуем за удаляющимся
кораблем на расстоянии... ну, скажем, ста шагов. При удалении от корабля,
из которого мы стартовали, на десять тысяч шагов...
_Нет необходимости в вербальной конкретизации_,-- осадил меня компьютер.
И мы рванули вслед "Волхву".
Глава 4
На расстоянии пяти километров от эскадры кораблик Геометров состыковался
с челноком. Конечно, стыковкой в земном понимании это не было. Скаут
буквально прилип к челноку -- насколько я успел заметить, никаких
стыковочных узлов не выдвигалось.
Сейчас мы представляли собой нелепую конструкцию из космического
самолета и приклеенного к его борту в районе шлюза диска. Для меня, в
условиях искусственной гравитации, это выглядело так, словно мы поднырнули
под лежащий на боку шаттл.
Пара минут ушла на то, чтобы объяснить компьютеру, где у челнока верх и
низ и куда должен быть направлен вектор гравитации. Не воспользоваться
возможностями чужого корабля по созданию комфорта было бы глупо.
Потом скаут открыл проход.
Ох, не так все просто оказалось с раскрывающейся "лепестками" кабиной!
Если поначалу это выглядело чисто механическим устройством, то сейчас
разница технологий Земли и Родины была налицо. В обшивке открылся проем,
идеально копирующий люк "Волхва". Я спустился из кресла, которое сейчас
гляделось прикрученным к стене, осторожно коснулся люка тыльной стороной
ладони и отдернул руку.
Холодный, черт!
Градусов сто. Ниже нуля, естественно.
-- Открывай, свои пришли! -- крикнул я, словно надеясь, что голос может
быть услышан сквозь толстенную обшивку.
Ответом была тишина. Ну что они там возятся!
-- Эй, хозяин, слесаря вызывали?
И тут внезапно ожил куалькуа:
_Петр, ты доброжелательный и хороший человек_.
-- Это ты с чего взял? -- спросил я.
_Мнение_.
Я ждал, пока слышался звук открываемых запоров. На "Волхве" есть
простенькая блокировка, активизирующаяся, если за бортом -- вакуум. Наконец
люк подался ко мне.
-- Привет, Саш,-- сказал я таким тоном, словно мы не виделись с месяц.
А ведь месяц назад мы и знакомы-то толком не были!
-- Как осуществляется герметизация? -- Данилов подозрительно посмотрел
на соединенные с шаттлом борта скаута.
-- Не знаю. Пусть это будет меньшей из наших проблем, верно?
-- Верно,-- согласился Данилов. Криво улыбнулся: -- Выглядит так,
словно корабли поцеловались.
Вдоль линии стыковки обшивка и впрямь утолщалась, напоминая губы.
-- Точно выдержит?
Я пожал плечами.
-- Ты нас немного напугал... гравитацией. Надо было предупредить, что
при стыковке она и у нас появится.
Наверное, стоило. Но к хорошему привыкаешь быстро. Трех полетов на
корабле Геометров мне хватило, чтобы воспринимать искусственную силу
тяжести как должное.
-- Ладно, идем, Петя.
-- Стоит ли? Давайте начнем разгон.
Полковник замялся:
-- Подожди. Надо поговорить.
Вместе с Даниловым я прошел в кабину. Рептилоид по-прежнему сидел в
кресле космонавта-исследователя, Маша стояла, всматриваясь в центральный
экран, на котором поблескивали чужие корабли.
-- А в чем проблема? -- непонимающе спросил я. Почему-то вспомнились
слова куалькуа. "Доброжелательный и хороший".
-- Петя,-- Данилов остановился в паре шагов от меня. Тоже покосился на
экраны -- ему явно было не по себе от гравитации в шаттле, который
находился в свободном полете.-- Петя, давай решим, что мы собираемся
делать.
-- Ты о чем?
-- Не всерьез же ты решил отправиться к Ядру?
Маша повернулась и уставилась на нас. Рептилоид -- сейчас его телом явно
управлял Карел, спрыгнул с кресла, разинул было пасть, но промолчал.
-- Саша, ты чего?
-- У нас плазменные движки Алари. Корабль чужих -- технология,
превосходящая доступную Конклаву. И он способен самовоспроизводится. У нас
образцы оружия этих... безумных мышей. Какого дьявола нам гибнуть?
Может быть, "доброжелательный и хороший" -- синоним слова "наивный"?
-- Петр, ты все сделал великолепно,-- продолжал Данилов, явно
ободренный моим молчанием.-- Через несколько недель в Галактике заварится
такая каша... наличие у Земли новой технологии может оказаться решающим. С
кем бы мы ни пошли -- с Геометрами или с Конклавом, это изменит всю нашу
судьбу. И твои действия... не думай, что о них забудут. Ты человек, который
поможет Земле шагнуть в будущее. Изменит все! Ты уже герой. Все, что мы
натворили -- ерунда. Речь пойдет не о наказании, о поощрении.
Он опять неловко заулыбался.
-- Придется собрать сессию ООН, чтобы придумать тебе достойную
награду...
Где-то по груди у меня забегали холодные мурашки. А еще стало холодно и
противно. Как помоями облили.
-- Вера и любовь...-- сказал я.
-- Что?
-- Вера и любовь помогут мне. Так отвечают офицеры-алари на напутствие
командующего.
В глазах Данилова что-то изменилось. Только что в них были смущение и
вина. Как у шкодливого мальчишки, подбивающего примерного ученика прогулять
уроки и попробовать спиртного. Теперь в них было лишь брезгливое презрение.
-- Ты что, и впрямь принял все это всерьез? Петя, да Алари и пикнуть не
посмеют, что мы увели эту технологию! У них самих рыльце в пушку!
-- А ты спроси мнение Карела.
Не отводя от меня взгляда, Данилов спросил:
-- Карел, ты сам расценивал предложение Петра как безумное. А чем ты
назовешь мое?
-- Предательством,-- сказал рептилоид.
-- Я не удивлен,-- согласился Данилов. Сделал шаг назад, расстегнул
кобуру.
Да он что, стрелять собрался?
Я ничего не успел сделать -- Данилов достал оружие. Только это был не
лазерник "Кнут", а та парализующая штуковина, и на пистолет-то не очень
похожая, что однажды в моем присутствии применял дед.
Стрелял он почти не целясь, и я с каким-то глупым удивлением понял, что
в этом деле у полковника опыт не хуже, чем в управлении челноком. Рептилоид
мягко опустился на пол.
-- Не волнуйся, он только парализован,-- быстро сказал Данилов.-- Петр,
я последний раз тебе предлагаю...
-- Эта штука однозарядная,-- сказал я.
Данилов опустил глаза на парализатор -- и я рванулся к нему. Не было
времени просить куалькуа о боевой трансформации. Да впрочем, и нужды не
было.
Может, я и не сотрудник органов с многолетним стажем. Только ведь и
помоложе Данилова раза в два.
Вера и любовь!
Плевать мне, чем руководствовался командующий Алари! _Я_ ему обещал
отправиться к Ядру _честно_!
Данилов ушел от первого удара, встал в стойку, отбрасывая оружие. Я не
стал размышлять. Школа рукопашного боя СКОБы -- она наследница КГБ-НКВД,
ФБР и прочих приятных контор. Наследница космической эры. В ней много
необычных приемчиков.
Я просто размахнулся и залепил ему по уху. Без всякой науки, я так в
детстве дрался.
Данилов опять попытался уклониться. Рефлексы у него были прекрасные. Но
они же его и подвели. Одно дело -- драка в невесомости, на чем, по слухам,
