очки, обзавестись лысиной и что...
- И что я при своей дряхлости уже не имею права держать в объятиях
женщину, - докончил он, обнимая ее еще крепче. - И что я всего-навсего
дурацкая ученая обезьяна и не заслужил это "легкое облачко нежнорозовой
пыльцы". Слушай, у меня есть план. Через несколько дней...
Но он так и не досказал, в чем состоит его план: за их спиной разда-
лось сдержанное покашливание, и, повернув одновременно головы, они уви-
дели Бонбрайта, помощника секретаря, с пачкой желтых листков в руке.
- Четыре телеграммы, - сказал он смущенно. - И мистер Блэйк находит,
что две из них очень важные. Одна по поводу отправки быков в Чили...
Паола медленно соскользнула с колен мужа и стала на ноги: она по-
чувствовала, что он опять уходит от нее, возвращается к этим статисти-
ческим таблицам, накладным, секретарям и управляющим.
- Эй, Паола, - крикнул Дик, когда она была уже в дверях. - Я дал имя
новому бою, он будет называться О-Хо. Тебе нравится?
В ее ответе прозвучали нотки уныния, но она тут же улыбнулась:
- Вечно ты играешь именами наших боев... Если продолжать в этом духе,
тебе скоро придется называть их: "О-Кот", "О-Конь", "О-Бык".
- Зато я никогда не позволю себе этого по отношению к моему племенно-
му скоту, - ответил он торжественно, хотя лукавый блеск его глаз гово-
рил, что он шутит.
- Я не то хотела сказать, - возразила она. - Но ведь у языка ограни-
ченные возможности. Зря у тебя все начинается с "О".
Они оба весело рассмеялись. Паола исчезла, а через секунду Форрест,
вскрыв телеграмму, погрузился в подробности отправки на скотоводческое
ранчо в Чили трехсот годовалых племенных быков, по двести пятьдесят дол-
ларов каждый, франко-пароход. Все же пение Паолы, уходившей через двор в
свой флигель, доставило ему, как всегда, удовольствие, - он и не заме-
тил, что ее голос чуть-чуть менее весел, чем обычно.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ровно через пять минут после того, как ушла Паола, Дик покончил с те-
леграммами, вышел и сел в машину.
С ним вместе сели Тэйер, покупатель из Айдахо, и Нэйсмит, корреспон-
дент "Газеты скотовода". Уордмен, заведующий овцеводством, присоединился
к ним возле большого загона, где было собрано несколько тысяч молодых
шропширских баранов, подлежащих осмотру.
Форрест молчал, считая, что разговаривать особенно не о чем, и Тэйер
был этим явно огорчен, так как ему казалось, что о покупке десяти ваго-
нов дорогого скота не мешало бы и потолковать.
- Да ведь они сами за себя говорят, - успокоил его Дик и повернулся к
Нэйсмиту, чтобы сообщить ему некоторые данные для его статьи о разведе-
нии шропширской породы в Калифорнии и на северо-западе.
- Я бы вам не советовал возиться с отбором, - обратился Дик через
несколько минут к Тэйеру. - Они все одинаково хороши, даже "самые луч-
шие". Вы можете целую неделю отбирать свои десять вагонов, и они будут
такие же, как если бы выбрали подряд.
Спокойная уверенность Форреста в том, что сделка уже состоялась, и
совершенно очевидный для Тэйера факт, что таких баранов он еще не видел,
заставили его решиться, и он вместо десяти вагонов заказал двадцать.
Когда они вернулись в дом, Тэйер, доигрывая с Нэйсмитом партию на
бильярде, прерванную осмотром баранов, сказал своему партнеру:
- Я первый раз у Форреста. Он волшебник. Я много раз покупал и ввозил
скот из Восточных Штатов, но эти бараны пленили меня. Вы заметили, что я
удвоил заказ? Мои клиенты в Айдахо прямо с ума сойдут от них. Мне было
поручено закупить, говоря по совести, только шесть вагонов и прибавить
еще два - по моему усмотрению. Но если каждый покупатель не удвоит свое-
го заказа, увидев этих баранов, и если за оставшихся не поднимется фор-
менная драка, то я в скоте ничего не понимаю. Они превосходны. И если
эти бараны не вызовут переворота в Айдахо, значит, я не купец, а Форрест
не скотовод.
Когда, призывая к завтраку, зазвонил большой бронзовый гонг, куплен-
ный Форрестом в Корее (в него били, только если было известно, что Паола
не спит). Дик вышел в большой внутренний двор и присоединился к молоде-
жи, собравшейся около фонтана с золотыми рыбками. Берт Уэйнрайт, покорно
следуя указаниям своей сестры Риты, а также Паолы и ее сестер. Льют и
Эрнестины, пытался выловить сачком из бассейна необыкновенно красивую
рыбку, похожую на золотистый цветок; ее размеры и цвет, а также плавники
и хвост пленили Паолу, и она решила отсадить ее в особый бассейн в своем
собственном внутреннем дворике.
Под оживленный смех, визг и споры редкостная рыба была наконец излов-
лена, посажена в банку и отдана итальянцу садовнику, который ее и унес.
- Ну, что ты можешь сказать в свое оправдание? - задорно спросила Эр-
нестина, когда Дик подошел к ним.
- Ничего, - ответил он уныло. - Имение пустеет.
Завтра триста восхитительных молодых бычков отбывают в Южную Америку,
а Тэйер - вы видели его вчера вечером - увозит с собой двадцать вагонов
баранов. Одно могу сказать: я поздравляю Айдахо и Чили с таким приобре-
тением.
- Сажай побольше желудей, - рассмеялась Паола; она стояла, обняв сво-
их двух сестер, и все три казались улыбающимися грациями.
- О Дик, спой твою песню про желудь, - попросила Льют.
Он покачал головой:
- Я знаю теперь песню, которая еще лучше. Но только она в божествен-
ном плане. Что в сравнении с ней и Багряное Облако и его песня! Слушай-
те! Маленькая девочка из беднейших кварталов Нью-Йорка первый раз попа-
дает за город, вместе со своей воскресной школой. Она совсем маленькая.
Обратите особое внимание на то, как она картавит:
В плуду-иглают жолотые лыбки,
И волобей чиликает на ветке.
Кто научил их плавать и чиликать?
Кто птичкам лазукласил глудь?
Господь, господь - он это сделал!
- Украдено, - заявила Эрнестина, когда смех наконец умолк.
- Конечно, - согласился Дик. - Я нашел ее в "Фермере и скотоводе", а
эта газета перепечатала песенку из "Журнала свиновода", который взял ее
у "Западного юриста", а "Западный юрист" взял ее из "Голоса общества",
"Голос общества", бесспорно, получил ее от самой девочки или, вернее, от
учителя воскресной школы. А поэтому, мне кажется, она должна была быть
впервые напечатана в журнале "Наши бессловесные животные".
Звуки гонга раздались вторично, и Паола, обняв одной рукой Риту, дру-
гой Форреста, направилась в дом, а Берт, шедший позади с Льют и Эрнести-
ной, показывал им на ходу новые на танго.
- Еще одно, Тэйер, - сказал Дик вполголоса, освободившись от дам, ко-
торые, встретив на лестнице в столовую уже поджидавших их Тэйера и Нэйс-
мита, поспешили вниз. - Прежде чем уехать, взгляните на мериносов. Я
действительно могу похвастаться ими, и нашим американским овцеводам при-
дется с ними ознакомиться. Начал я, конечно, с привозным скотом, но те-
перь добился особого калифорнийского вида. Французы прямо с ума сойдут.
Возьмите-ка пяток в свой товарный поезд, и пусть ваши скотоводы полюбу-
ются.
Они сели за стол, который, видимо, можно было раздвигать до бесконеч-
ности. Длинная и низкая столовая была точной копией со столовых мекси-
канских земельных королей старой Калифорнии. Пол состоял из больших ко-
ричневых плит, балки потолка и стены были выбелены, а огромный камин без
всяких украшений мог служить образцом массивности и простоты. В окна с
глубокими амбразурами видны были деревья и цветы, и вся комната произво-
дила впечатление строгости, чистоты и свежести.
Стены украшало несколько картин, писанных масляными красками; на по-
четном месте висела работа Ксавье Мартинеса, в печальных сумеречных то-
нах: на ней был изображен пеон, проводивший борозду по бесконечной и
унылой мексиканской равнине с помощью первобытной деревянной сохи и зап-
ряженных в нее двух волов. Здесь же висели и более красочные полотна из
прежней мексикано-калифорнийской жизни: пастель Реймерса, с тонущими в
сумерках эвкалиптами и далекой, тронутой закатом вершиной, пейзаж "При
лунном свете" Петерса и "Летний день" Гриффина, где на первом плане жел-
тело жнивье, а вдали тянулись мягкие, туманные очертания Калифорнийских
гор с коричневатыми лесистыми ущельями, подернутыми лиловой дымкой.
- Знаете, что, - вполголоса обратился Тэйер к сидевшему рядом с: ним
Нэйсмиту, в то время как Дик острил и шутил с девицами, - вот вам бога-
тый материал, если вы будете писать о Большом доме. Я видел столовую для
прислуги. Там за стол садятся, считая садовников, шоферов и поденщиков,
не меньше сорока человек. Настоящая гостиница. Чтобы все это наладить,
нужна система, нужна голова. Поверьте мне, этот их китаец О-Пой - прямо
маг и волшебник; он не то дворецкий, не то домоправитель. И вся жизнь в
этом заведении - уж не знаю, как и назвать его, - идет без сучка, без
задоринки.
- Маг и волшебник сам Форрест, - сказал Нэйсмит. - Он умеет выбирать
людей, у него светлая голова. Он мог бы командовать целой армией, пра-
вить государством и даже... заведовать цирком с тремя аренами.
- Вот это действительно комплимент! - рассмеялся Тэйер.
- Знаешь, Паола, - обратился Дик через стол к жене, - я сейчас полу-
чил известие, что завтра утром здесь будет Грэхем. Скажи О-Пою, пусть
поместит его в сторожевой башне. Там просторно, и, может быть, Грэхем
выполнит свою угрозу и начнет работать над книгой.
- Грэхем... Грэхем... - стала припоминать Паола. - Я его знаю или
нет?
- Ты встретилась с ним раз, два года назад, в Сантьяго, в кафе "Вене-
ра". Он тогда обедал с нами.
- А-а, один из этих морских офицеров! Дик покачал головой.
- Штатский. Неужели ты не помнишь? Такой высокий блондин... Вы еще с
ним полчаса говорили о музыке, а нам капитан Джойс изо всех сил доказы-
вал, что Соединенные Штаты должны бронированным кулаком расправиться с
Мексикой.
- Теперь, кажется, вспоминаю, - проговорила неуверенно Паола. - Ты с
ним познакомился где-то в Южной Африке? Или на Филиппинских островах?..
- Вот, вот! В Южной Африке. Ивэн Грэхем. Вторая наша встреча произош-
ла в Желтом море, на специальном судне "Таймса". А потом раз десять наши
пути Пересекались, йо нам все как-то не удавалось встретиться, - до того
вечера в кафе "Венера".
Помню, он отплыл из Бор-Бора на восток за два дня до того, как я там
бросил якорь по пути на Самоа. Потом я покинул Апию с письмами для него
от американского консула, а он явился туда через день. Затем мы размину-
лись на три дня в Левуке, - я плавал тогда на "Дикой утке", а он выехал
из Сувы в качестве гостя на британском крейсере. Верховный британский
комиссар Океании, сэр Эверард Им Турн, дал мне еще несколько писем для
Грэхема. Я прозевал его в Порт Резолюшен и в Виле, на Новых Гебридах;
они совершали на крейсере увеселительную поездку. Мы с ним все время иг-
рали в прятки в архипелаге Санта-Крус. То же самое повторилось на Соло-
моновых островах. Однажды вечером крейсер обстрелял несколько туземных
деревень возле Ланга-Ланга, а утром отплыл. Я же прибыл туда после обе-
да. Так я тех писем ему из рук - в руки и не передал и увиделся с ним
вторично только два года тому назад, в кафе.
- Но кто он такой и что это за книга, которую он пишет? - спросила
Паола.
- Ну, если начать с конца, то прежде всего он разорен, - то есть от-
носительно: он получает несколько тысяч годового дохода, но все, что ос-
тавил ему отец, пошло прахом. Нет, не думай, не спустил: к сожалению, он
влип во время этой "тихой паники", которая стольких погубила несколько
лет тому назад. И потерял все. Но ничего, не жалуется.
Грэхем хорошего старинного рода, чистокровный американец, окончил
Йейлский университет. А книга?.. Он думает, что она будет иметь успех.
Он описывает в ней свое прошлогоднее путешествие через Южную Америку, от
западного побережья к восточному. Это в значительной мере неизведанный
