- Ты что, имеешь в виду себя? - на всякий случай спросил Малыш, хотя
и так было ясно, что Карлсон имел в виду именно это.
И Карлсон кивнул в подтверждение.
- Если ты можешь мне указать лучшего присмотрщика, чем я, получишь
пять эре.
- Фрекен Бок, - сказал Малыш.
Он боялся, что Карлсон рассердится, когда узнает, что мама вызвала
фрекен Бок, когда лучший в мире присмотрщик за детьми находился под рукой,
но, странным образом, Карлсон, напротив, заметно оживился и просиял.
- Гей-гоп! - Вот и все, что он сказал. - Гей-гоп!
- Что ты хочешь сказать этим "гей-гоп"? - с каким-то смутным
беспокойством спросил Малыш.
- Когда я говорю "гей-гоп", то я и хочу сказать "гей-гоп", - заверил
Карлсон Малыша, но глаза его подозрительно заблестели.
- И дядя Юлиус тоже приедет, - продолжал Малыш. - Ему нужно
посоветоваться с доктором и лечиться, потому что по утрам у него немеет
тело.
И Малыш рассказал Карлсону, какой тяжелый характер у дяди Юлиуса и
что он проживет у них все время, пока мама и папа будут плавать на белом
пароходе, а Боссе и Бетан разъедутся на каникулы кто куда.
- Уж не знаю, как все это получится, - с тревогой сказал Малыш.
- Гей-гоп! Они проведут две незабываемые недели, поверь мне, - сказал
Карлсон.
- Ты про кого? Про маму и папу или про Боссе и Бетан? - спросил
Малыш.
- Про домомучительницу и дядю Юлиуса, - объяснил Карлсон.
Малыш еще больше встревожился, но Карлсон похлопал его по щеке, чтобы
ободрить.
- Спокойствие, только спокойствие! Мы с ними поиграем, очень мило
поиграем, потому что мы с тобой самые милые в мире... Я-то во всяком
случае.
И он выстрелил над самым ухом Малыша, который от неожиданности даже
подпрыгнул на месте.
- И бедному дяде Юлиусу не придется лечиться у доктора, - сказал
Карлсон. - Его лечением займусь я.
- Ты? - удивился Малыш. - Да разве ты знаешь, как надо лечить дядю
Юлиуса?
- Я не знаю? - возмутился Карлсон. - Обещаю тебе, что он у меня в два
счета забегает, как конь... Для этого есть три процедуры.
- Какие такие процедуры? - недоверчиво спросил Малыш.
- Щекотание, разозление и дуракаваляние, - серьезно сказал Карлсон. -
Никакого другого лечения не потребуется, ручаюсь!
А Малыш с тревогой глядел вниз, потому что из многих окон стали
высовываться головы - видно, люди хотели выяснить, кто это стреляет. И тут
он заметил, что Карлсон снова заряжает пистолетик.
- Не надо, Карлсон, прошу тебя, - взмолился Малыш. - Не стреляй
больше!
- Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон. - Послушай, -
продолжил он, помолчав, - я вот сижу и обдумываю одну вещь. А как
по-твоему, может ли домомучительница тоже страдать онемением тела?
Но прежде чем Малыш успел ответить, Карлсон, ликуя, поднял руку с
пистолетом над головой и выстрелил.
Резкий звук прокатился по крышам и замер. В соседних домах загудели
голоса: то испуганные, то сердитые, а кто-то крикнул, что нужно вызвать
полицию. Тут Малыш совсем вышел из себя. Но Карлсон сидел с невозмутимым
видом и жевал булочку, уже последнюю.
- Чего это они там расшумелись? - недоумевал он. - Разве они не
знают, что у меня сегодня день рождения?
Он проглотил последний кусочек булочки и запел песню, милую песенку,
которая так хорошо звучала летним вечером.
Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем.
Пусть двести булочек несут
На день рожденья к нам,
А мы с тобой устроим тут
Ути, боссе, буссе, капут,
Биссе и тарарам.
КАРЛСОН-ПЕРВЫЙ УЧЕНИК
В тот вечер, когда мама и папа отправились в путешествие, косой дождь
барабанил по стеклам и гудел в водосточных трубах. Ровно за десять минут
до их отъезда в квартиру ворвалась фрекен Бок, промокшая до нитки и злая
как собака.
- Наконец-то! - прошептала мама. - Наконец-то! Она целый день
прождала фрекен Бок и теперь, конечно, нервничала, но фрекен Бок этого не
заметила.
- Я не могла прийти раньше. И в этом виновата Фрида, - хмуро сказала
она.
Маме надо было о многом поговорить с фрекен Бок. Но времени на это
уже не было: у подъезда их ждало такси.
- Главное, заботьтесь о мальчике, - сказала мама со слезами на
глазах. - Надеюсь, с ним ничего не случится за время нашего отсутствия.
- При мне никогда ничего не случается, - заверила фрекен Бок, и папа
сказал, что он в этом не сомневается.
Он был уверен, что дома все будет в порядке. А потом папа и мама
обняли на прощание Малыша, вышли на площадку и исчезли в лифте... И Малыш
остался один с фрекен Бок.
Она сидела за кухонным столом, большая, грузная, раздраженная, и
приглаживала мокрые волосы своими большими, красными руками. Малыш робко
посмотрел на нее и попытался улыбнуться, чтобы показать свое дружелюбие.
Он помнил, что, когда фрекен Бок в первый раз жила у них, он боялся ее и
относился к ней сперва очень плохо. Но теперь ведь все было иначе, надо
было скорее радоваться тому, что она здесь, в доме. И хотя встреча фрекен
Бок и Карлсона не предвещала ничего хорошего, Малыш был благодарен
домомучительнице за то, что она согласилась у них пожить. Ведь иначе мама
никогда в жизни не разрешила бы ему остаться, чтобы оберегать Карлсона,
это уж точно. Поэтому Малышу хотелось с самого начала вести себя с фрекен
Бок хорошо, и он вежливо спросил ее:
- Как поживает Фрида?
Фрекен Бок не ответила, она только фыркнула. Фрида была сестрой
фрекен Бок. Малыш ее в жизни не видел. Зато много о ней слышал. Даже очень
много. От фрекен Бок, которая жила вместе с сестрой Фридой в квартире на
Фрейгатен, но они, видно, не очень-то ладили. Малыш понял, что фрекен Бок
была недовольна сестрой, считала ее поведение нескромным и странным. Все
началось с того, что Фрида выступила по телевидению с рассказом о
привидениях, а фрекен Бок никак не могла с этим примириться. Правда, потом
ей тоже удалось выступить по телевидению и рассказать всей Швеции свой
рецепт приготовления соуса. Но все же этого оказалось недостаточным, чтобы
подчинить себе Фриду: она продолжала вести себя нескромно и странно.
Поэтому фрекен Бок только фыркала в ответ на вопрос Малыша: "Как поживает
Фрида?
- Полагаю, что прекрасно, - все же ответила домомучительница, когда
отфыркалась. - Завела себе жениха, несчастная.
Малыш толком не знал, что на это надо сказать, но что-то обязательно
надо было сказать, а ведь ему хотелось быть внимательным. Поэтому он
спросил:
- А у вас, фрекен Бок, тоже есть жених?
Но он явно сделал промах, потому что фрекен Бок резко встала и так
при этом двинула стол, что все на нем задребезжало.
- Слава богу, нет! - сказала она. - Я и не хочу. Не всем же быть
такими кокетками, как Фрида.
Она умолкла и с таким усердием стала мыть посуду, что брызги летели
во все стороны. Но вдруг она о чем-то вспомнила, с тревогой поглядела на
Малыша и спросила:
- Послушай, я надеюсь, что тот невоспитанный толстый мальчишка, с
которым ты в тот раз играл, теперь сюда больше не ходит?
Фрекен Бок никак не могла взять в толк, что Карлсон, который живет на
крыше, - красивый, умный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.
Она считала, что он - ровесник Малыша, его школьный товарищ, самый
обыкновенный озорник. Что этот озорник почему-то умеет летать, ее не
удивляло. Она думала, что такой моторчик можно купить в игрушечном
магазине, были бы только деньги, и все ворчала по поводу того, что теперь
так балуют детей. "Скоро дело дойдет до того, что дошкольники станут на
Луну летать", - говорила она. И вот теперь она вспомнила Карлсона и
назвала его "этот невоспитанный, толстый мальчишка"... Малышу это совсем
не понравилось.
- Карлсон вовсе не такой толстый... - начал он, но тут как раз
раздался звонок в дверь.
- О, приехал дядя Юлиус! - сказал Малыш и побежал открывать.
Но в дверях стоял вовсе не дядя Юлиус, а Карлсон. Он был мокрый как
гусь, под ногами у него уже натекла лужа, а в глазах был немой упрек.
- Летать бог весть куда только потому, что кто-то не подумал оставить
окно открытым! - возмущался Карлсон.
- Да ведь ты же сказал, что тебе пора спать! - защищался Малыш,
потому что Карлсон и в самом деле это сказал. - Я, правда, не думал, что
тебя еще можно ждать сегодня.
- А ты мог все же не терять надежду, - не унимался Карлсон. - Ты мог
бы подумать: а вдруг он все же придет, милый Карлсончик, ой, как это будет
хорошо, да, да, вдруг все же придет, потому что захочет встретиться с
домомучительницей. Вот что ты мог бы подумать.
- А ты в самом деле захотел с ней встретиться? - испуганно спросил
Малыш.
- Гей-гоп! - крикнул Карлсон. - Еще бы!
Малыш прекрасно понимал, что он не сумеет надолго отсрочить встречу
Карлсона с фрекен Бок, но он не был готов к тому, чтобы это произошло
прямо в первый же вечер. Он решил, что поговорит сейчас с Карлсоном, но
Карлсон, словно охотничья собака, напавшая на след, неудержимо рвался на
кухню. Малыш все же схватил его за рукав.
- Послушай, Карлсон, - сказал он, стараясь придать своему голосу как
можно большую убедительность, - она ведь думает, что ты мой товарищ по
школе, и, по-моему, хорошо, чтобы она и дальше так думала.
Карлсон вдруг застыл, а потом в нем что-то заклокотало, как всякий
раз, когда он приходил в восторг от новой выдумки.
- Она в самом деле верит, что я хожу в школу? - переспросил он,
ликуя. И ринулся на кухню.
Фрекен Бок услышала чьи-то приближающиеся шаги. Она ждала дядю Юлиуса
и была немало удивлена, что пожилой господин так стремительно скачет по
коридору. Исполненная любопытства, глядела она на дверь: ей казалось, что
дядя Юлиус должен быть очень представителен и элегантен. Когда же дверь с
шумом распахнулась и в кухню ворвался Карлсон, она вскрикнула, словно
увидела змею.
Карлсон не заметил ее ужаса. Двумя прыжками он очутился около нее и с
рвением заглянул ей в лицо, выражавшее глубокое неодобрение.
- А ты знаешь, кто у нас в классе первый ученик? - спросил Карлсон. -
Угадай, кто лучше всех умеет считать, и писать, и... Кто вообще лучше
всех?
- Когда входишь в дом, надо здороваться, - сказала фрекен Бок. - И
меня нисколько не интересует, кто у вас первый ученик. Уде во всяком
случае, не ты, это ясно.
- Спасибо за эти слова, - сказал Карлсон и надулся, но со стороны
могло показаться, что он думает. - Уж в арифметике-то я, во всяком случае,
самый сильный, - мрачно сказал он наконец и пожал плечами. - Пустяки, дело
житейское, - добавил он и вдруг весело запрыгал по кухне. Он вертелся
вокруг фрекен Бок и что-то бормотал, и так постепенно родилось что-то
вроде песенки:
Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем.
- Не надо, Карлсон, не надо, - пытался унять его Малыш, но без толку.
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем, -
все увлеченней пел Карлсон. А когда он дошел до слова "отдохнем",
раздался выстрел, а вслед за ним - пронзительный крик. Выстрелил Карлсон
из своего пистолетика, а закричала фрекен Бок. Малыш сперва подумал, что
она упала в обморок, потому что она плюхнулась на стул и долго сидела
молча, с закрытыми глазами, но когда Карлсон снова запел:
Ути, боссе, буссе,
