Карлсон приступил к сооружению уникального и весьма хитроумного капкана
для воров, он протянул на небольшой высоте от пола несколько раз бельевую
веревку между этими стульями и хорошенько ее закрепил. Если кто-нибудь в
темноте войдет в дверь и захочет пройти в прихожую, то обязательно
споткнется об это заграждение и упадет.
Малыш помнил, как в прошлом году к ним забрались Филле и Рулле, чтобы
их обокрасть. Они открыли дверь с помощью длинной проволоки, которую
просунули в щель почтового ящика, и подцепили ею "собачку" замка. Наверно,
и на этот раз они захотят попасть в квартиру таким же образом. Что ж,
будет только справедливо, если они запутаются в протянутой веревке.
- И вообще я зря волнуюсь, - сказал он. - Ведь когда Филле и Рулле
начнут возиться у дверей, Бимбо так громко залает, что разбудит весь дом,
и они бросятся наутек.
Карлсон поглядел на Малыша так, словно не верил своим ушам.
- Ах вот как? - сказал он строго. - Выходит, я зря делал капкан для
воров! Нет, так я не играю. Собаку надо немедленно убрать.
Малыш всерьез рассердился:
- Что ты несешь! Куда мне ее деть! Ты об этом подумал?
Тогда Карлсон сказал, что Бимбо может провести ночь в его домике на
крыше. Ляжет на его диванчик, будет себе спать и тихо посапывать. А утром,
когда Бимбо проснется, Карлсон принесет ему фарш, он обещает. Пусть только
Малыш образумится и согласится отправить к нему Бимбо.
Но Малыш не образумился. Он считал, что отсылать Бимбо из дома -
безобразие. А кроме того, как здорово, если Филле и Рулле наткнутся на
лающую собаку!
- Ты хочешь все испортить... - горько сказал Карлсон. - Никогда не
даешь мне повеселиться вволю! На все ты говоришь: "Нет, нет, нельзя". Ты
мне только мешаешь. Я не могу уже ни курощать, ни низводить, ни валять
дурака, ничего не могу! Тебе на все наплевать, лишь бы твой щенок налаялся
всласть и поднял бы ночью переполох.
- Да разве ты не понимаешь... - начал было Малыш, но Карлсон его
перебил:
- Так я не играю! Низводи сам, как умеешь, а я так не играю.
Бимбо сердито заворчал, когда Малыш вынул его из корзинки, потому что
ему хотелось спать, и последнее, что увидел Малыш, когда Карлсон вылетел с
собакой в руках, были два больших недоумевающих глаза.
- Не бойся, Бимбо! Я скоро возьму тебя назад! - кричал Малыш, чтобы
утешить не то себя, не то Бимбо.
Карлсон вернулся через несколько минут в прекрасном настроении.
- Привет тебе от Бимбо. Угадай, что он сказал? "Как у тебя уютно,
Карлсон, - вот что он сказал. И добавил: - Не могу ли я стать твоей
собакой?"
- Ха-ха, не мог он это сказать!
Малыш хохотал: он знал, чей Бимбо, и Бимбо это тоже знал.
- Что ж, теперь все в порядке, - сказал Карлсон. Он был доволен. - Ты
же понимаешь, что такие добрые друзья, как мы с тобой, должны уступать
друг другу: один всегда поступает так, как хочется другому.
- Да, конечно, но другим почему-то всегда оказываешься ты! - сказал
Малыш со смешком. Он был поражен поведением Карлсона.
Ведь любой человек должен был понять, что в таком положении, в каком
был Карлсон, лучше всего спокойно лежать себе ночью на диванчике в своем
домике на крыше и предоставить Бимбо возможность спугнуть бешеным лаем
Филле и Рулле, если они и вправду вздумают лезть в квартиру. Но Карлсон
сделал все буквально наоборот да еще внушил Малышу, что так лучше. И Малыш
ему охотно поверил, потому что в Малыше тоже жила жажда приключений и он
сгорал от желания узнать, как они будут "курощать" на этот раз.
Карлсон спешил: он считал, что Филле и Рулле могут явиться в любую
минуту
- Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого начала испугает
насмерть, - сказал он. - И глупая собака нам здесь совсем не нужна, поверь
мне.
Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу. Малыш попросил его делать
все потише, потому что фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной.
Карлсон об этом не подумал.
- Тогда ты стой на страже! - скомандовал он. - Как перестанешь
слышать "брр-ж-ж" или "брр-аш", дай мне как-нибудь незаметно знать. Он
задумался, и вдруг ему пришла мысль. - Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам
начнешь храпеть, да как можно громче. Вот так: "Гррр-ах-ах, гррр-ах-ах".
- Зачем? - недоумевал Малыш.
- А вот зачем: если проснется дядюшка, он решит, что это храпит
фрекен Бок, а если проснется фрекен Бок, она подумает на дядюшку, и ни у
кого не возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что "гррр-ах-ах" - это
значит, ты мне подаешь сигнал: кто-то из них проснулся, надо быть начеку!
И тогда я залезу в шкаф и притаюсь! Ха-ха, угадай, кто лучший в мире
проказник?
- А если придут Филле и Рулле, что мне тогда делать? - спросил Малыш
испуганно, потому что не так уж приятно стоять одному в прихожей, когда
залезут воры, а Карлсон будет находиться в другом конце квартиры, на
кухне.
- Тоже будешь храпеть, - сказал Карлсон, - но иначе. Вот так:
"Грр-о-го, рр-ого".
"Запомнить все эти храпы, пожалуй, труднее, чем выучить таблицу
умножения", - подумал Малыш. Как легко спутать все эти "брр-пс-пс",
"грр-ах-ах", "грр-о-го", но он постарается изо всех сил не ошибиться.
Карлсон порылся на полках, где лежало белье, и сгреб в охапку все
кухонные полотенца.
- Этих полотенец не хватит, - заявил он. - Но, к счастью, еще есть
полотенца в ванной.
- Что ты задумал? - допытывался Малыш.
- Мумию! - ответил Карлсон. - Вселяющую ужас, устрашающую,
смертоносную мумию. Еще более опасную, чем капкан.
Малыш толком не знал, что такое мумия, но ему помнилось, что это
что-то связанное с египетскими пирамидами. Он знал, что в пирамидах
хоронили царей и военачальников, они там лежали, словно задубевшие футляры
с пустыми глазницами. Папа как-то раз об этом рассказывал. Царей этих и
военачальников бальзамировали, как он сказал, чтобы они сохранились точно
такими же, какими были при жизни. И их обматывали потом холстинами, как
бинтами, сказал папа. "Но Карлсон вряд ли умеет бальзамировать", - подумал
Малыш и спросил с удивлением:
- Как ты будешь делать мумию?
- Запеленаю ее в кухонные полотенца как миленькую... Да ты об этом не
заботься, - сказал Карлсон. - Стой на страже и выполняй свое дело, а уж со
своим я справлюсь.
И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за
дверей: "Брр-пс-пс", "грр-ах-ах". Вроде все как надо. Но потом дяде Юлиусу
приснился, видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно:
"Грр-мм, грр-мм" вместо протяжного "пс-пс-пс". Малыш подумал, не надо ли
пойти доложить об этом лучшему в мире специалисту по храпу, который
орудовал на кухне, но как раз в тот момент, когда он больше всего
забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то торопливые шаги по лестнице,
потом ужасный грохот и поток ругательств. Это явно сработал капкан воров,
значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим он обнаружил, к
великому своему ужасу, что звуки "грр-ах-грр-ах" совсем смолкли. Ой, что
же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему
велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое
"гр-о-го" вперемешку с такими же жалкими "грр-ах", но все это совсем не
было похоже на храп.
Он снова попытался:
- Грр-ах, грр-ах...
- Заткнись! - донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в
темноте он постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого,
что барахталось в натянутых веревках и отчаянно пыталось выбраться. Это
был Карлсон.
Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но
Карлсон не сказал ему спасибо. Он был зол как черт.
- Это ты виноват, - пробурчал он. - Ведь я велел тебе принести
полотенце из ванной!
На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную,
совсем забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при
чем тут Малыш?
Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в
случившемся, потому что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку
своей двери. Нельзя было терять ни секунды.
- Исчезни! - зашептал Малыш.
Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своей комнате и
кинулся на кровать.
Все это он успел проделать в самый последний момент. Он натянул
одеяло на голову и робко попробовал издать негромкий храп "грр-ах", но у
него снова не получилось, и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла
к нему в комнату и подошла к его кровати. Он осторожно чуть приоткрыл
глаза и увидел, что она стоит над ним в ночной рубашке, белевшей в
темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у него все тело начинает
зудеть.
- Только не делай вид, что ты спишь, - сказала фрекен Бок, но голос
ее был не злым. - Тебя тоже разбудил раскат грома?
- Да... наверное...
Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.
- Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так
душно, так парило! Но ты не бойся, - сказала она и погладила Малыша по
голове. - Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно.
Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться.
Но в конце концов он все же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с
Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню.
Первое, что он там увидел, была мумия.
И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый
как лев, и освещал ее карманным фонариком, который нашел в стенном шкафу.
- Разве она не хороша? - спросил он.
"Она" - значит, это мумия не царя, а царицы!" - подумал Малыш.
Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон
обмотал ее всеми мохнатыми полотенцами, которые нашел в ванной. Голова ее
была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он
прорезал большие глаза и обвел их черным ободком. Но главное, у мумии были
зубы. Настоящие зубы - зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток,
а для верности прикрепил еще с обоих концов пластырем. Наводящая ужас,
устрашающая, смертоносная мумия! При виде ее Малыш содрогнулся.
- Почему на ней пластырь? - спросил он.
- Она брилась, - объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. -
Гей-гоп, она так походка на мою маму, что я думаю назвать ее "Мамочка".
И он схватил мумию в охапку и понес в прихожую.
- Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкой!
КАРЛСОН - ЛУЧШИЙ В МИРЕ НОЧНОЙ ПРОКАЗНИК
И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку.
Собственно говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре
было темно, хоть глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и
скрежет, так что сомнений быть уже не могло - вот они, долгожданные Филле
и Рулле!
Все это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым
столиком в прихожей и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже
задремал. Но он разом проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Ой,
вот сейчас все начнется! С него мигом слетел всякий сон, ему было так
страшно, что по спине забегали мурашки. Карлсон решил его ободрить.
- Гей-гоп! - прошептал он. - Гей-гоп!
Подумать только, что с помощью простой проволочки можно так легко
сдвинуть "собачку"! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то
проскользнул в нее, кто-то был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило
дыхание - это и в самом деле было невероятно. Послышались шепот и тихие
шаги... И вдруг раздался грохот - о, что за грохот! - и два приглушенных
вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажег свой фонарик и тут же его
