ния генотипических черт под влиянием воздействий социальной среды. Имен-
но эта интерпретация свойственна в той или иной форме большинству совре-
менных концепций.
Другое понимание состоит в том, что формирование личности есть про-
цесс sui generis, прямо не совпадающий с процессом прижизненного измене-
ния природных свойств индивида в ходе его приспособления к внешней сре-
де. Человек как природное существо есть индивид, обладающий той или иной
физической конституцией, типом нервной системы, темпераментом, динами-
ческими силами биологических потребностей, аффективности и многими дру-
гими чертами, которые в ходе онтогенетического развития частью разверты-
ваются, а частью подавляются, словом, многообразно меняются. Однако не
изменения этих врожденных свойств человека порождают его личность.
Личность есть специальное человеческое образование, которое так же не
может быть выведено из его приспособительной деятельности, как не могут
быть выведены из нее его сознание или его человеческие потребности. Как
и сознание человека, как и его потребности (Маркс говорит: производство
сознания, производство потребностей), личность человека тоже "произво-
дится" - создается общественными отношениями, в которые индивид вступает
в своей деятельности. То обстоятельство, что при этом трансформируются,
меняются и некоторые его особенности как индивида, составляет не причи-
ну, а следствие формирования его личности.
Выразим это иначе: особенности, характеризующие одно единство (инди-
вида), не просто переходят в особенности другого единства, другого обра-
зования (личности), так что первые уничтожаются; они сохраняются, но
именно как особенности индивида. Так, особенности высшей нервной дея-
тельности индивида не становятся особенностями его личности и не опреде-
ляют ее. Хотя функционирование нервной системы составляет, конечно, не-
обходимую предпосылку развития личности, по ее тип вовсе не является тем
"скелетом", на котором она "надстраивается". Сила или слабость нервных
процессов, уравновешенность их и т.д. проявляют себя лишь на уровне ме-
ханизмов, посредством которых реализуется система отношений индивида с
миром. Это и определяет неоднозначность их роли в формировании личности.
Чтобы подчеркнуть сказанное, я позволю себе некоторое отступление.
Когда речь заходит о личности, мы привычно ассоциируем ее психологичес-
кую характеристику с ближайшим, так сказать субстратом психики - цент-
ральными нервными процессами. Представим себе, однако, следующий случай:
у ребенка врожденный вывих тазобедренного сустава, обрекающий его на
хромоту. Подобная грубо анатомическая исключительность очень далека от
того класса особенностей, которые входят в перечни особенностей личности
(в так называемую их "структуру"), тем не менее ее значение для формиро-
вания личности несопоставимо больше, чем, скажем, слабый тип нервной
системы. Подумать только, сверстники гоняют во дворе мяч, а хромающий
мальчик - в сторонке; потом, когда он становится постарше и приходит
время танцев, ему не остается ничего другого, как "подпирать стенку".
Как сложится в этих условиях его личность? Этого невозможно предсказать,
невозможно именно потому, что даже столь грубая исключительность индиви-
да однозначно не определяет формирования его как личности. Сама по себе
она не способна породить, скажем, комплекса неполноценности, замкнутости
или, напротив, доброжелательной внимательности к людям и вообще никаких
собственно психологических особенностей человека как личности. Парадокс
в том, что предпосылки развития личности по самому существу своему без-
личны.
Личность, как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осу-
ществляющих жизненные отношения субъекта. Существует, однако, фундамен-
тальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью.
Оно определяется природой самих порождающих его отношений: это специфи-
ческие для человека общественные отношения, в которые он вступает в сво-
ей предметной деятельности. Как мы уже видели, при всем многообразии ее
видов и форм, все они характеризуются общностью своего внутреннего стро-
ения и предполагают сознательное их регулирование, т.е. наличие созна-
ния, а на известных этапах развития также и самосознания субъекта.
Так же как и сами эти деятельности, процесс их объединения - возник-
новения, развития и распада связей между ними - есть процесс особого ро-
да, подчиненный особым закономерностям.
Изучения процесса объединения, связывания деятельностей субъекта, в
результате которого формируется его личность, представляет собой капи-
тальную задачу психологического исследования. Ее решение, однако, невоз-
можно ни в рамках субъективно - эмпирической психологии, ни в рамках по-
веденческих или "глубинных" психологических направлений, в том числе и
их новейших вариантов. Задача эта требует анализа предметной деятельнос-
ти субъекта, всегда, конечно, опосредованной процессами сознания, кото-
рые и "сшивают" отдельные деятельности между собой. Поэтому демистифика-
ция представлений о личности возможна лишь в психологии, в основе кото-
рой лежит учение о деятельности, ее строении, ее развитии и ее преобра-
зованиях, о различных ее видах и формах. Только при этом условии пол-
ностью уничтожается упомянутое выше противопоставление "личностной пси-
хологии" и "психологии функций", так как невозможно противопоставлять
личность порождающей ее деятельности. Полностью уничтожается и гос-
подствующий в психологии фетишизм - приписывание свойства "быть лич-
ностью" самой натуре индивида, так что под давлением внешней среды меня-
ются лишь проявления этого мистического свойства.
Фетишизм, о котором идет речь, является результатом игнорирования то-
го важнейшего положения, что субъект, вступая в обществе в новую систему
отношений, обретает также новые - системные - качества, которые только и
образуют действительную характеристику личности: психологическую, когда
субъект рассматривается в системе деятельностей, осуществляющих его
жизнь в обществе, социальную, когда мы рассматриваем его в система
объективных отношений общества как их "персонификацию"134.
Здесь мы подходим к главной методологической проблеме, которая кроет-
ся за различением понятий "индивид" и "личность". Речь идет о проблеме
двойственности качеств социальных объектов, порождаемых двойственностью
объективных отношений, в которых они существуют. Как известно, открытие
этой двойственности принадлежит Марксу, показавшему двойственный харак-
тер труда, производимого продукта и, наконец, двойственность самого че-
ловека как "субъекта природы" и "субъекта общества"135.
Для научной психологии личности это фундаментальное методологическое
открытие имеет решающее значение. Оно радикально меняет понимание ее
предмета и разрушает укоренившиеся в ней схемы, в которые включаются та-
кие разнородные черты или "подструктуры", как, например, моральные ка-
чества, знания, навыки и привычки, формы психического отражения и темпе-
рамент. Источником подобных "схем личности" является представление о
развитии личности как о результате наслаивания прижизненных приобретений
на некий предсуществующих метапсихологический базис. Но как раз с этой
точки зрения личность как специфически человеческое образование вообще
не может быть понята.
Действительный путь исследования личности заключается в изучении тех
трансформаций субъекта (или, говоря языком Л.Сэва, "фундаментальных пе-
реворачиваний"), которые создаются самодвижением его деятельности в сис-
теме общественных отношений136. На этом пути мы, однако, с самого начала
сталкиваемся с необходимостью переосмыслить некоторые общие теоретичес-
кие положения.
Одно из них, от которого зависит исходная постановка проблемы личнос-
ти, возвращает нас к уже упомянутому положению о том, что внешние усло-
вия действуют через внутренние. "Положение, согласно которому внешние
воздействия связаны со своим психическим эффектом опосредствованно через
личность, является тем центром, исходя из которого определяется теорети-
ческий подход ко всем проблемам психологии личности..."137. То, что
внешнее действует через внутреннее, верно, и к тому же безоговорочно
верно, для случаев, когда мы рассматриваем эффект того или иного воз-
действия. Другое дело, если видеть в этом положении ключ к пониманию
внутреннего как личности. Автор поясняет, что это внутреннее само зави-
сит от предшествующих внешних воздействий. Но этим возникновение личнос-
ти как особой целостности, прямо не совпадающей с целостностью индивида,
еще не раскрывается, и поэтому по-прежнему остается возможность понима-
ния личности лишь как обогащенного предшествующим опытом индивида.
Мне представляется, что, для того чтобы найти подход к проблеме, сле-
дует с самого начала обернуть исходный тезис: внутреннее (субъект)
действует через внешнее и этим само себя изменяет. Положение это имеет
совершенно реальный смысл. Ведь первоначально субъект жизни вообще выс-
тупает лишь как обладающий, если воспользоваться выражением Энгельса,
"самостоятельной силой реакции", но эта сила может действовать" только
через внешнее, в этом внешнем и происходит ее переход из возможности в
действительность: ее конкретизация, ее развитие и обогащение - словом,
ее преобразования, которые суть преобразования и самого субъекта, ее но-
сителя. Теперь, т.е. в качестве преобразованного субъекта, он и выступа-
ет как преломляющий в своих текущих состояниях внешние воздействия.
Конечно, сказанное представляет собой лишь теоретическую абстракцию.
Но описываемое ею общее движение сохраняется на всех уровнях развития
субъекта. Повторю еще раз: ведь какой бы морфофизиологической организа-
цией, какими бы потребностями и инстинктами ни обладал индивид от рожде-
ния, они выступают лишь как предпосылки его развития, которые тотчас пе-
рестают быть тем, чем они были виртуально, "в себе", как только индивид
начинает действовать. Понимание этой метаморфозы особенно важно, когда
мы переходим к человеку, к проблеме его личности.
3. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ОСНОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ
Главная задача состоит в том, чтобы выявить действительные "образую-
щие" личности - этого высшего единства человека, изменчивого, как измен-
чива сама его жизнь, и вместе с тем сохраняющего свое постоянство, свою
аутоидентичность. Ведь независимо от накапливаемого человеком опыта, от
событий, которые меняют его жизненное положение, наконец, независимо от
происходящих физических его изменений, он как личность остается и в гла-
зах других людей, и для самого себя тем же самым. Он идентифицируется не
только своим именем, его идентифицирует и закон, по крайней мере в пре-
делах, в которых он признается ответственным за свои поступки.
Таким образом, существует известное противоречие между очевидной фи-
зической, психофизиологической изменчивостью человека и устойчивостью
его как личности. Это и выдвинуло проблему "я" в качестве особой пробле-
мы психологии личности. Она возникает потому, что черты, включаемые в
психологическую характеристику личности, выражают явно изменчивое и
"прерывное" в человеке, т.е. то, чему как раз противостоит постоянство и
непрерывность его "я". Что же образует это постоянство и непрерывность?
Персонализм во всех своих вариантах отвечает на этот вопрос, постулируя
существование некоего особого начала, образующего ядро личности. Оно-то
и обрастает многочисленными жизненными приобретениями, которые способны
изменяться, существенно не затрагивая самого этого ядра.
При другом подходе к личности в его основу кладется категория пред-
метной человеческой деятельности, анализ ее внутреннего строения: ее
опосредствований и порождаемых ею форм психического отражения.
Такой подход уже с самого начала позволяет дать предварительное реше-
