стройность хаотической какофонии. Вольд уловил этот ритм, встроился в
него и уже не сбивался. Шум словно исчез и остался только ритм. И вот
уже сосед слева тоже начал обивать этот ритм - их камни поднимались и
опускались в одном дружном движении. И сосед справа, и сидевшие напротив
- теперь они тоже четко били в лад. Ритм вырвался из хаоса, подчинил его
себе, соединил все борющиеся голоса в полное согласие, слил их в могучее
биение сердца Людей Аскатевара, и оно стучало, стучало, стучало?
Этим исчерпывалась вся их музыка, все их пляски.
Наконец какой-то мужчина вскочил и вышел на середину круга. Грудь его
была обнажена, руки и ноги разрисованы черными полосами, волосы окружали
лицо черным облаком. Ритмичный стук замедлился, затих, замер вовсе.
- Вестник с севера рассказал, что гааль движется Береговым Путем. Их
очень много. Они пришли в Тлокну. Все слышали про это?
Утвердительный ропот.
- Тогда выслушайте человека, по чьему слову вы сошлись на этот Перес-
тук Камней, - выкрикнул шаман-глашатай, и Вольд с трудом поднялся на но-
ги.
Он остался стоять на месте, глядя прямо перед собой, грузный, весь в
шрамах, неподвижный, как каменная глыба.
- Дальнерожденный пришел в мой шатер, - сказал он надтреснутым, стар-
ческим басом. - Он вождь в Космопорте. И он сказал, что дальнорожденных
осталось мало и они просят помощи у людей.
Главы кланов и семей, неподвижно сидевшие в круге, подняв колени к
подбородку, разразились громкими возгласами. Над нами, над деревянными
крышами, высоко в холодном золотистом свете парила белая птица, пред-
вестница Зимы.
- Этот дальнерожденный сказал, что Откочевка движется не кланами и
племенами, а единой ордой во много тысяч и ведет ее сильный вождь.
- Откуда он знает? - крикнул кто-то во весь голос.
В Теваре на Перестуке Камней ритуал соблюдался не особенно строго -
не так, как в племенах, которые возглавляли шаманы. В Теваре они никогда
не имели такого влияния.
- Он посылал лазутчиков на север, - столь же громогласно ответил
Вольд. - Он сказал, что гааль осаждает Зимние Города и захватывает их. А
вестник сообщил, что так случилось с Тлокной. Дальнорожденный говорит,
что воинам Тевара нужно в союзе с дальнерожденными, а также с людьми
Пернмека и Аллакската отправиться на северный рубеж нашего Предела - все
вместе мы заставим Откочевку свернуть на Горный Путь. Он сказал это, и я
услышал. Каждый ли из вас услышал?
Возгласы согласия прозвучали недружно и смешались с бурными возраже-
ниями. На ноги вскочил глава одного из кланов.
- Старейший! Из твоих уст мы всегда слышали только правду. Но когда
говорили правду дальнерожденные? И когда это люди слушали дальнерожден-
ных? Дальнерожденный говорил, но я ничего не услышал. Если Откочевка
сожжет его Город, что нам до этого? Люди там не живут! Пусть они погиба-
ют, и тогда мы, люди, возьмем себе их Предел.
Говорил Вальмек, дюжий, темноволосый, набитый словами. Вольд его
всегда недолюбливал и теперь ответил неприязненно:
- Я слышал слова Вельмека. И не в первый раз. Люди ли дальнерожденные
или нет - кто знает? Может быть, они и правда упали с неба, как повест-
вует сказание. Может быть, нет. В этом Году никто с неба не падал? Они
выглядят как люди, они сражаются как люди. Их женщины во всем походят на
наших женщин - это говорю вам я! У них есть своя мудрость. И лучше выс-
лушать их?
Когда он упомянул дальнерожденных женщин, угрюмые лица вокруг расплы-
лись в усмешках, но он уже жалел о своих словах. Ни к чему было напоми-
нать им об узах, некогда связывавших его с дальнерожденными. И вообще не
следовало говорить о ней? как-никак она была его женой?
Вольд удрученно опустился на землю, показывая, что больше он говорить
не будет.
Однако многих встревожил рассказ вестника и предупреждение Агата, и
они вступили в спор с теми, кто был склонен отмахнуться от новостей или
объявить их ложью. Умаксуман, один из весеннерожденных сыновей Вольда,
любивший военные набеги и стычки, открыто поддержал план Агата и выска-
зался за поход к северному рубежу.
- Это хитрость! Наши воины уйдут на север, там их задержит первый
снег, а дальнерожденные тем временем угонят наши стада, уведут наших жен
и опустошат наши житницы! Они не люди, и в них нет ничего, кроме ко-
варства и обмана! - надрывался Вельмек, которому редко выпадал случай
дать волю красноречию по столь благодарному поводу.
- Они всегда подбирались к нашим женщинам, ничего другого им не нуж-
но! Как же им не чахнуть и не вымирать, если у них родятся одни уроды!
Они подбираются к нашим женщинам, чтобы растить человеческих детей, точ-
но собственных детенышей! - возбужденно кричал довольно молодой глава
семьи.
- А что, если дальнерожденный сказал правду? - спросил Умаксуман. -
Что, если гаали пройдут через наш Предел всем скопом, тысячами и тысяча-
ми? Мы готовы дать им отпор?
- Но стены не кончены, ворота не поставлены, последний урожай еще не
убран, - возразил кто-то из пожилых, и это довод был куда более веским,
чем тайное коварство дальнерожденных.
Если сильные молодые мужчины отправятся на север. Сумеют ли женщины,
дети и старики закончить все необходимые работы в Зимнем Городе до нас-
тупления Зимы? Может быть, успеют, может быть, нет. Слишком уж многим
должны они рискнуть, положившись всего лишь на слова дальнерожденного.
Сам Вольд ни к какому решению не пришел и ждал, что скажут Старейши-
ны. Ему понравился дальнерожденный, назвавшийся Агатом, - он не казался
ни лжецом, ни легковерным простаком. Но как знать наверное? Все люди по-
рой становятся чужими друг другу, а не только чужаки. Как тут разоб-
раться? Возможно гаали и идут единым войском. Но Зима-то придет обяза-
тельно. Так от какого врага защищаться сначала?
Старейшины склонялись к тому, чтобы ничего не предпринимать, однако
Умаксуман и его сторонники все-таки настояли на том, чтобы послать вест-
ников в соседние Пределы Аллакскат и Пернмек и узнать, что они скажут о
плане совместной обороны. Этим все и ограничилось. Шаман отпустил тощую
ханну, которую привел на случай, если будет решено начать войну - такое
решение обретало силу, лишь подкрепленное ритуальным побиением камнями,
- и Старейшины разошлись.
Вольд сидел у себя в шатре с мужчинами своего Рода над горшком горя-
чей бханы, когда снаружи послышался шум. Умаксуман вышел, крикнул ко-
му-то, чтобы они убирались подальше, и вернулся в большой шатер с Ага-
том, дальнерожденным.
- Добро пожаловать, альтерран! - сказал старик и, злокозненно поко-
сившись на двух своих внуков, добавил: Не хочешь ли сесть и разделить с
нами нашу еду?
Он любил ошарашивать людей. Всю жизнь любил. Потому-то в былые дни он
так часто и наведывался к дальнерожденным. А кроме того это приглашение
рассеяло мучивший его стыд: все-таки не следовало упоминать перед други-
ми мужчинами о дальнерожденной девушке, которая когда-то стала его же-
ной.
Агат, такой же невозмутимый и серьезный, как и в прошлый раз, принял
приглашение и съел столько каши, сколько требовали приличия. Пока они
ужинали, он молчал, и, только когда жена Уквета выскользнула из шатра с
остатками трапезы, наконец сказал:
- Старейший, я слушаю.
- Слушать тебе придется немного, - ответил Вольд и рыгнул. - Вестники
побегут в Пернмек и Аллакскат. Но мало кто согласился на войну. С каждым
днем холод все сильней, и спасение - только изнутри стен, только под
крышами. Мы не странствуем в былых временах, как вы, но мы знаем, каким
всегда был Обычай Людей, и следуем ему.
- Ваш Обычай хорош, - сказал дальнерожденный. - Настолько хорош, что
гаали переняли его у вас. В былые зимы вы были сильнее, чем гаали, пото-
му что ваши кланы встречали их вместе, а они шли разрозненно. Но теперь
и гаали поняли, что сила - в числе.
- Только если эта весть - не ложь! - крикнул Уквет, который приходил-
ся Вольду внуком, хотя был старше его сына Умаксумана.
Агат молча посмотрел на него, и Уквет тотчас отвернулся, избегая пря-
мого взгляда темных глаз.
- Если это ложь, то почему гаали так задержались на своем пути к югу?
- спросил Умаксуман. - Почему они медлят? Когда-нибудь прежде они дожи-
дались, пока не будет убрано последнее поле?
- Кто знает? - сказал Вольд. - В прошлом Году они миновали Тевар за-
долго до того, как взошла Снежная Звезда, это я помню. Но кто помнит
Год, бывший до прошлого?
- Может быть, они идут Горным Путем, - вмешался еще один внук, - и
вовсе не покажутся в Аскатеваре.
- Вестник сказал, что они захватила Тлокну, - резко возразил Умаксу-
ман. - А Тлокна лежит к северу от Тевара на Береговом Пути. Почему мы не
хотим поверить этой вести? Почему мы мешкаем и ничего не делаем?
- Потому что те, кто ведет войну Зимой, не доживают до Весны. - про-
ворчал Вольд.
- Но если они придут?
- Если они придут, мы будем сражаться.
Наступило молчание, Агат больше ни на кого не смотрел, а устремил
темный взгляд в пол, точно истинный человек.
- Люди говорят, - начал Уквет насмешливо, предвкушая торжество, -
будто дальнерожденные наделены колдовским могуществом. Я об этом ничего
не знаю, я родился на летних угодьях и до нынешнего лунокруга не видел
дальнерожденных и уж тем более не сидел рядом с ними за едой. Но если
они чародеи и обладают таким могуществом, почему им нужна помощь против
гаалей?
- Я тебя не слышу! - загремел Вольд. Его щеки побагровели, из глаз
покатились слезы.
Уквет закрыл лицо руками. Разъяренный дерзким обхождением с гостем
его шатра, а также собственной растерянностью, заставившей его спорить и
с теми и с другими, старик тяжело дышал и смотрел прямо на Уквета, все
еще прятавшего лицо.
- Я говорю! - наконец объявил Вольд голосом громким и звучным, как в
молодости. - Я говорю! Выв слушаете! Вестники побегут по Береговому Пу-
ти, пока не встретят Откочевку. А за ними на два перехода позади - но
только до рубежа нашего Предела - будут следовать воины, все мужчины,
рожденные между серединой Весны и Летним Бесплодием. Если гааль идет ор-
дой, наши воины отгонят его к горам, если же нет, они вернуться в Тевар.
Умаксуман радостно захохотал и крикнул:
- Старейший, ведешь нас ты, и никто другой!
Вольд что-то проворчал, рыгнул и сел.
- Но воинов поведешь ты, - мрачно сказал он Умаксуману.
Агат прервал свое молчание и произнес обычным, спокойным голосом:
- Мои люди могут послать триста пятьдесят воинов. Мы пойдем старым
путем по берегу и соединимся с вашими воинами на рубеже Аскатевара.
Он встал и протянул руку. Вольд, сердясь, что его заставили принять
решение, и все еще не оправившись после своей вспышки, словно не заметил
ее, но Умаксуман стремительно вскочил и прижал ладонь к ладони дальне-
рожденного. На миг они замерли в отблесках очага, точно ночь и день:
Агат - темный, сумрачный, угрюмый и Умаксуман - светлокожий, ясноглазый.
Радостный.
Решение было принято, и Вольд знал, что сумеет навязать его всем Ста-
рейшинам. Но он также знал, что больше ему уже не придется принимать ре-
шений. Послать их на войну он мог, но Умаксуман вернется вождем воинов,
а потому - самым влиятельным человеком среди Людей Аскатевара. Приказ
Вольда был его отречением от власти. Умаксуман станет молодым вождем. Он
будет замыкать круг в Перестуке Камней, он поведет Зимой охотников, он
возглавит набеги Весной и великое кочевье в долгие дни Лета. Его Год
только начинается?
- Идите все! - проворчал Вольд. - Пусть люди завтра соберутся на Пе-
рестук Камней, Умаксуман. И скажи шаману, чтобы он пригнал ханну, но
только жирную, с хорошей кровью!
Агату он не сказал ни слова. И они ушли - сильные молодые люди. А он
сидел у очага, скорчившись, поджав под себя плохо гнущиеся ноги, и гля-
дел в желтое пламя, словно хотел обрести в нем утраченный блеск солнца,
