пройти мимо на расстоянии вытянутой руки и не заметить его в вечном сум-
раке, царящем в этих лесах.
Но он был жив - потому что страх исчез, словно его не было никогда.
Томико пыталась найти рациональное объяснение тому, что сумел сделать
Осден, но никак не могла это сформулировать - слова разбегались, как та-
раканы. Он вобрал страх в себя и, приняв его, сумел преодолеть. Он отка-
зался от себя самого, от своей сущности; он полностью растворился в чуж-
дом ему мире, где нет места никакому злу. Он постиг искусство быть люби-
мым и отдал себя всего, без остатка. Но рациональным это объяснение наз-
вать никак нельзя.
Люди из "Запредельного Поиска" в последний раз шли под густой кроной,
сквозь живую колоннаду, окруженные дремлющей тишиной и спокойствием,
жизнью, едва ли осознающей их присутствие и полностью к ним равнодушной.
Здесь не было времени. И расстояния не имели никакого значения. О, нам
бы мира и времени вдосталь? Планета кружилась, сменяя солнечный свет ве-
ликой тьмой ночи; ветра - что лета, что зимы - были прекрасны, и светлая
пыльца летела легкими облачками над океанами.
После многих лет исследований и световых лет пути "Гам" вернулся на
то место, где два столетия назад находился космопорт Смеминга. Но там
все-таки нашлись люди, которые приняли отчеты команды (хоть и с большим
скептицизмом) и списали потери: "Биолог Харфекс - умер от страха; сенсор
Осден - остался в качестве колониста".
Сеппуку - то же, что харакири. (Примеч. пер.)
Планета изгнания
Глава 1
ПРИГОРШНЯ МРАКА
В последние дни последнего лунокруга Осени по умирающим лесам Аскате-
вара гулял ветер с северных хребтов - холодный ветер, несущий запах дыма
и снега. Тоненькая, совсем невидимая в своих светлых мехах, точно дикий
зверек, девушка Ролери все дальше углублялась в лес сквозь вихри опавших
листьев. Позади остались стены, камень за камнем поднимавшиеся все выше
на склоне Тевара, и поля последнего урожая, где завершалась хлопотливая
уборка. Она ушла одна, и никто ее не окликнул. Чуть заметная тропа, ко-
торая вела на запад, была исполосована бесчисленными бороздами - их ос-
тавили бродячие корни в своем движении на юг. Ролери то и дело перебира-
лась через рухнувшие деревья и огромные кучи сухих листьев.
Там, где у подножия Пограничной гряды тропа разветвлялась, Ролери
пошла прямо, но не сделала и десяти шагов, как услышала позади ритмичный
нарастающий шорох. Она быстро обернулась.
На северной тропе появился вестник. Его босые подошвы разметывали ки-
пящий прибой сухих листьев, длинный концы шнура, стягивающего волосы,
бились по ветру за плечами. Он бежал с севера - ровно, упорно, на преде-
ле сил и, даже не взглянув на девушку у развилки, исчез за поворотом.
Топот его ног затих в отдалении. Ветер подгонял его всю дорогу до Тева-
ра, куда он нес известия, что надвигается буря, беда, Зима, война? Роле-
ри равнодушно повернулась и пошла дальше по тропе, которая прихотливо
петляла вверх, по склону, между огромными сухими стволами, стонавшими и
скрипевшими от ударов ветра. Потом за гребнем распахнулось небо, а под
небом лежало море.
Западный склон гряды был очищен от высохшего леса, и Ролери, укрыв-
шись от ветра за толстым пнем, могла без помех рассматривать сияющий
простор запада, бесконечное протяжение серых приморских песков и справа,
совсем близко внизу, красные крыши обнесенного стенами города дальнерож-
денных на береговых утесах.
Высокие, ярко выкрашенные каменные дома уступами окон и крыш уходили
к обрыву. За городской стеной, там, где утесы понижались к югу, на акку-
ратных террасах коврами раскинулись луга и поля, расчерченные правильны-
ми линиями дамб. А от городской стены на краю обрыва через дамбы и дюны,
через пляж, над влажно поблескивающей прибрежной отмелью гигантские ка-
менные арки вели к странному черному острову среди сверкающего песка.
Черная глыба, вся в черной игре теней, круто вставала в полумиле о горо-
да над ровной плоскостью и искрящейся гофрировкой пляжа - мрачная несок-
рушимая скала, увенчанная куполами и башнями, вытесанными с искусством,
недоступным ни ветру, ни морю. Что это могло быть такое - жилище, извая-
ние, крепость, могильник? Какие черные чары выдолбили камень и воздвигли
этот немыслимый мост в том былом времени, когда дальнерожденные были еще
могучи и вели войны? Ролери пропускала мимо ушей путанные истории о кол-
довстве, без которых не обходилось ни одно упоминание о дальнерожденных,
но теперь, глядя на черный риф среди песков, она испытывала незнакомое
ощущение отчужденности - впервые в жизни она соприкоснулась с чем-то
совсем ей чуждым, что было сотворено в одном из неведомых ей былых вре-
мен руками из иной плоти и крови, по замыслу, рожденному иным разумом.
Эта черная громада казалась зловещей и неодолимо влекла ее к себе. Как
завороженная она следила за крохотной фигуркой, которая шла по высокому
мосту, - такая ничтожная в сравнении с его длинной и высотой, черная
точка, черная черточка, ползущая к черным башням среди сверкающего пес-
ка.
Ветер здесь был менее холодным, солнечные лучи пробивались сквозь
клубившиеся на западе тучи и золотили улицы и крыши внизу. Город манил
ее своей чуждостью, и Ролери не стала больше медлить, собираться духом,
а с дерзкой решимостью легко сбежала по склону и вошла в высокие ворота.
И там она продолжала идти все той же легкой, беззаботной походкой, но
только из гордости: сердце ее отчаянно заколотилось, едва она ступила на
серые безупречно ровные плиты странной улицы странного города. Ее взгляд
торопливо скользил слева направо и справа налево по высоким жилищам,
воздвигнутым целиком над землей, по их крутым крышам и окнам из прозрач-
ного камня (значит, это была не сказка!) и по узким полоскам влажной
земли, где пустили цепкие корни коллем и хадун - их плети с яркими баг-
ряными и оранжевыми листьями вились по голубым и зеленым стенам, оживляя
серо-свинцовые тона поздней Осени. Многие жилища у восточных ворот стоя-
ли пустые, краска на их стенах облупилась, окна зияли черными провалами.
Она шла дальше, спускалась по лестницам, и жилища вокруг утратили забро-
шенный вид, а навстречу ей начали попадаться дальнерожденные.
Они глядели на нее. Ей доводилось слышать, будто дальнерожденные
смотрят человеку прямо в глаза, но проверять этого она на стала. Во вся-
ком случае ее никто не остановил. Ее одежда походила на их одежду, да и
кожа у некоторых из них, как она убедилась, искоса посматривая по сторо-
нам, было ненамного темнее, чем у людей. Но и не взглянув ни разу им в
лицо, она ощущала неземную темень их глазах.
Неожиданно улица вывела ее на широкое, открытое пространство пра-
вильной формы, очень ровное и все испещренное золотыми отблесками солн-
ца, клонящегося к западу. По сторонам этого квадрата стояли четыре дома
высотой с небольшую гору. У каждого по низу тянулись арки, а над ними
правильно чередовались серые и прозрачные камни. Сюда вели только четыре
улицы, и каждую можно было перегородить опускными воротами, подвешенными
между стен четырех огромных домов. Значит, эта площадь - крепость внутри
крепости или город внутри города. А над ней высоко в небо уходила вызо-
лоченная солнцем башня, венчавшая один из домов.
Это было надежное место, но совсем пустое.
В углу на усыпанной песком площадке величиной с доброе поле играли
сыновья дальнерожденных. Двое боролись - очень искусно и упорно, а
мальчишки помоложе, в стеганных куртках и кепках, вооружившись деревян-
ными мечами, рьяно разучивали удары. Глядеть на борцов было очень инте-
ресно: они неторопливо пританцовывали друг против друга и неожиданно
спохватывались с удивительной быстротой и грацией. Ролери, засмотрев-
шись, остановилась возле двух высоких дальнерожденных в меховой одежде,
которые молча наблюдали за происходящим. Когда старший борец внезапно
перекувырнулся в воздухе и упал на мускулистую спину, она охнула почти
одновременно с ним, а потом засмеялась от удивления и удовольствия.
- Отличный бросок, Джокенеди! - воскликнул дальнерожденный рядом с
ней, а женщина по ту сторону площадки захлопала в ладоши. Младшие
мальчики, поглощенные своим занятием, продолжали наносить и отражать
удары.
Она даже не знала, что чародеи растят воинов, да и вообще ценят силу
и ловкость. Хотя она слышала про их умение бороться, они всегда рисова-
лись ей горбунами, которые в темных логовах гнуться над гончарными кру-
гами и длинными паучьими руками выделывают на них красивые сосуды из
глины и белого камня, попадающие потом в шатры людей. Ей вспомнились
всякие истории, слухи, обрывки сказок? Про охотника говорили, что" он
удачлив, как дальнерожденный", а одну глину называли "чародейсской зем-
лей", потому что чародеи ее очень ценили и давали за нее всякие вещи. Но
толком она ничего не знала. Задолго до ее рождения Люди Аскатевара уже
кочевали по северу и востоку своего Предела, и ей ни разу не пришлось
помогать тем, кто отвозил зерно в житницы под Теварским холмом, а потому
она не бывала на склонах западной гряды до этого лунокруга, когда все
люди Аскатевара собрались здесь со своими стадами и семьями, чтобы пост-
роить Зимний Город над подземными житницами. Об этом инорожденном племе-
ни она ничего, в сущности, не знает?
Тут она заметила, что победивший борец, стройный юноша, которого наз-
вали Джокенеди, уставился ей прямо в лицо, и , поспешно отвернувшись,
попятилась со страхом и омерзением.
Он подошел к ней. Его обнаженные плечи и грудь блестели от пота, точ-
но черный камень.
- Ты пришла из Тевара, верно? - спросил он на языке людей, но выгова-
ривая почти все слова как-то неправильно. Он улыбнулся ей, радуясь своей
победе, и стряхивая песок с гибких рук.
- Да.
- Чем мы можем тебе помочь? Ты чего-нибудь хочешь?
Он стоял совсем рядом, и она, конечно, не могла посмотреть на него,
но его голос звучал дружески, хотя и чуть насмешливо. Мальчишеский го-
лос. Она подумала, что он, наверное, моложе ее. Нет, она не позволит,
чтобы над ней смеялись
- Да, - сказала она небрежно. - Я хочу посмотреть черную скалу на
песках.
- Так иди. Виадук открыт.
Она почувствовала, что он пытается заглянуть в ее опущенное лицо. И
совсем отвернулась.
- если кто-нибудь тебя остановит, скажи, что тебе показал дорогу Джо-
кенеди Ли, - добавил он. - А может быть проводить тебя?
Она даже не стала отвечать. Выпрямившись и опустив глаза, она напра-
вилась по улице, которая вела с площади на мост. Пусть ни один из этих
скалящих зубы черных лжелюдей не смеет думать, будто она боится?
За ней никто не шел. Никто из встречных не обращал на нее внимания..
Короткая улица кончилась. Между гигантскими полонами виадука она огляну-
лась, потом посмотрела вперед и остановилась.
Мост был огромен - дорога для великанов. С гребня он казался хрупким
- его арки словно летели над полями, над дюнами и песками. Но здесь она
увидела, что он очень широк - двадцать мужчин могли бы пройти по нему
плечом к плечу - и ведет прямо к высоким черным воротам в башне-скале.
По краям он ничем не был отгорожен от воздушной пропасти. Идти по нему?
Нет! Об этом и подумать нельзя. Такая дорога не для человеческих ног.
По боковой улице она вышла к западным воротам в городской стене, то-
ропливо миновала длинные пустые загоны и стойла и выскользнула через ка-
литку, чтобы вернуться назад, обогнув стены снаружи.
Здесь, где утесы понижались и в них там и сям были прорублены сту-
пеньки, аккуратные полоски полей, залитые желтым предвечерним светом,
дышали тихим покоем, а дальше за дюнами простирался широкий пляж, где
можно поискать длинные зеленые морские цветы, которые женщины Аскатевара
хранят в своих ларцах и по праздникам вплетают в волосы. Она вдохнула
