таинственный запах моря. Ей еще ни разу не доводилось гулять поморским
пескам. А солнце еще только-только начинает клониться к закату. Она сбе-
жала по ступеням, вырубленным в обрыве, прошла через поля, через дамбы и
дюны и наконец оказалась на ровных сверкающих песках, которые простира-
лись, докуда хватало глаз на север, на запад и на юг
Дул ветер. Солнце светило негреющим светом. Откуда-то спереди, с за-
пада, доносился неумолчный звук, словно вдали ласково рокотал могучий
голос. Ее ноги ступали по твердому ровному песку, которому не было кон-
ца. Она побежала, наслаждаясь быстрым движением, остановилась, засмея-
лась от беспричинной радости и посмотрела на арки моста, мощно шагающие
вдоль крохотной вьющейся цепочки ее следов, потом снова побежала и снова
остановилась, чтобы набрать серебристых ракушек, торчавших из песка. По-
зади нее на краю обрыва лепился город дальнерожденных, точно кучка пест-
рых камешков на ладони. Она еще не успела устать от соленого ветра, от
простора и одиночества, а уже почти поравнялась с башней-скалой, которая
черной стеной загородила от нее солнце.
В этой широкой и длинной тени прятался холод. Она вздрогнула и снова
пустилась бежать, чтобы поскорее выбраться на свет, стараясь не прибли-
жаться к черной громадине. Она торопилась проверить, низко ли опустилось
солнце и далеко ли ей еще бежать, чтобы увидеть вблизи морские волны.
Ветер донес до ее слуха еле слышный голос, который кричал непонятно,
но так настойчиво, что она остановилась и испуганно поглядела через пле-
чо на гигантский черный остров, встающий из песка. Не зовет ли ее это
чародейское место?
В вышине на неогороженном мосту, над уходящей в скалу опорой, стояла
черная фигура, такая далекая, и звала ее.
Она повернулась и побежала, потом остановилась, повернула назад. Ее
захлестнул ужас. Она хотела бежать и не могла. Ужас давил ее, она не
могла шевельнуть ни ногой ни рукой, и стояла, вся дрожа, а в ушах нарас-
тал рокочущий рев. Чародей на черной башне оплетал ее паутиной своего
колдовства. Вскинув руки, он снова пронзительно выкрикнул слова, которых
она не поняла: ветер донес их отзвук, точно зов морской птицы, - ри-и,
ри-и! Рев в ушах стал еще громче, она скорчилась на песке.
Вдруг ясный и тихий голос внутри ее головы произнес: "Беги! Вставай и
беги. К острову. Не медли. Беги!" И сама не зная как, она вскочила и по-
няла, что бежит. Тихий голос раздался снова - он направлял ее шаги. Ни-
чего не видя, задыхаясь, она добралась до черных ступенек в скале и на-
чала карабкаться по ним. За поворотом ей навстречу метнулась черная фи-
гура. Она протянула руку и почувствовала, что ее втаскивают выше по
лестнице. Потом пальцы, сжимавшие ее запястье разжались, и она привали-
лась к стене, потому что у нее подгибались колени. Черная фигура подхва-
тила ее , поддержала, и голос, прежде звучавший внутри ее головы, произ-
нес громко:
- Смотри! Вот оно!
Внизу о скалу с грохотом ударился водяной вал. Кипящая вода, разде-
ленная остовом, снова сомкнулась, и вал, весь в белой пене, с ревом по-
катился дальше, разбился на пологом склоне у дюн, лизнул их, и между ни-
ми и островом заплясали сверкающие волны.
Ролери, вся дрожа, цеплялась за стену. Ей никак не удавалось унять
дрожь.
- Прилив накатывается сюда чуть быстрее, чем способен бежать человек,
- произнес позади нее спокойный голос. - А глубина воды вокруг Рифа в
прилив - почти четыре человеческих роста? Нам надо подняться еще выше?
Потому-то мы и жили здесь в старину. Ведь половину времени риф окружен
водой. Заманивали вражеское войско на пески перед началом прилива. Ко-
нечно, если они ничего про приливы не знали? Тебе уже легче?
Ролери слегка пожала плечами. Он как будто не понял, и тогда она ска-
зала:
- Да.
Его речь была понятной, хотя он употреблял много слов, которых она не
знала, а остальные почти все произносил неправильно.
- Ты пришла из Тевара?
Она снова пожала плечами. Ее мучила дурнота, к глазам подступали сле-
зы, но она сумела их подавить. Поднимаясь по черным ступенькам еще одной
лестницы, она поправила волосы и из-за их завесы искоса взглянула на ли-
цо дальнерожденного - сильное, суровое, темное, с мрачными блестящими
глазами, темными глазами лжечеловека.
- А что ты делала на песках? Разве никто не предупредил тебя о прили-
вах?
- Я ничего не знала, - прошептала она.
- Но ваши старейшины знают о них. Во всяком случае, знали прошлой
Весной, когда ваше племя жило тут на побережье. Память у людей
дьявольски короткая! - Говорил он недобрые вещи, но голос у него оста-
вался спокойным и недобрым не был. - Вот сюда. И не бойся - здесь никого
нет. Давно уже никто из ваших людей не бывал на Рифе?
Они вошли в темный проем туннеля и оказались в комнате, которую Роле-
ри сочла огромной - пока не увидела следующей. Они проходили через воро-
та и открытые дворики, по галереям, висящим над морем, по комнатам и
сводчатым залам - безмолвным, пустым, где обитал только морской ветер.
Теперь резное серебро моря покачивалось далеко внизу. Она испытывала
ощущение удивительной легкости.
- Здесь никто не живет? - спросила она робко.
- Сейчас нет.
- это ваш Зимний Город?
- Нет. Мы зимуем в городе на утесах. Тут была крепость. В былые годы
на нас часто нападали враги? А почему ты бродила по пескам?
- Я хотела увидеть?
- Увидеть что?
- Пески. Море. Сначала я прошла по вашему городу, я хотела увидеть?
Они поднялись на другую галерею, и у нее закружилась голова от высо-
ты. Между стрельчатыми арками, крича, кружились морские птицы. Последний
коридор вывел их к поднятым воротам, под ногами загремело железо, из ко-
торого делают мечи, а потом начался мост. От башни к городу между небом
и морем они шли молча, а ветер толкал их вправо - все время вправо. Ро-
лери окоченела и совсем обессилила от высоты, от необычности всего. Что
ее окружало, от того, что рядом с ней идет этот темный лжечеловек.
Когда они вошли в городские ворота, он внезапно сказал:
- Я больше не буду говорить в твоих мыслях. Тогда у меня не было вы-
бора.
- Когда ты велел мне бежать? - начала она и запнулась, потому что
толком не понимала. Что он имеет в виду и что, собственно, произошло
там, на песках.
Я думал, это кто-то из наших. - сказал он словно с досадой, но тут же
справился с собой. - Не мог же я стоять и смотреть, как ты утонешь.
Пусть и по собственной вине. Но не бойся. Больше я этого делать не буду
и никакой власти я над тобой не приобрел, что бы ни говорили тебе ваши
Старейшины. А потому иди: ты вольна как ветор и сохранила свое невежест-
во в полной неприкосновенности.
В его голосе и впрямь было что-то недоброе, и Ролери испугалась. Рас-
сердившись на себя за этот страх, она спросила дрожащим, но дерзким го-
лосом:
- А прийти еще раз я тоже вольна?
- Да. Когда захочешь. Могу ли я узнать твое имя, дочь Аскатевара?
- Ролери из Рода Вольда.
- Вольд - твой дед? Твой отец? Он еще жив?
- Вольд замыкает круг в Перестуке Камней, - сказала она надменно.
Стараясь не уронить своего достоинства.
Почему он говорит с ней так властно? Откуда у дальнерожденного, у
лжечеловека без роду и племени, стоящего вне закона. Такое суровое вели-
чие?
- Передай ему привет от Джекоба Агата альтеррана. Скажи ему, что
завтра я приду в Тевар поговорить с ним. Прощай, Ролери.
Он протянул руку в приветствии равных, и, растерявшись, она прижала
ладонь к его ладони. Потом повернулась и побежала вверх по крутой улице,
вверх по ступенькам, натянув меховой капюшон на лоб о отворачиваясь о
дольнерожденных, которые попадались ей навстречу. Ну почему они глядят
тебе прямо в лицо, точно мертвецы или рыбы? Животные с теплой кровью и
люди никогда не таращатся друг на друга. Она вышла из ворот, обращенных
к холмам, вздохнула с облегчением, быстро поднялась на гребень в гасну-
щих красных лучах заходящего солнца, спустилась со склона между умираю-
щими деревьями и торопливо пошла по тропе, ведущей в Тевар. За жнивьем
сквозь сгустившиеся сумерки мерцали звездочки очагов в шатрах, окружаю-
щих еще не достроенный Зимний Город. Она ускорила шаг - скорее туда, к
теплу, к еде, к людям. Но даже в большом женском шатре ее рода, стоя на
коленях у очага и ужиная похлебкой вместе с остальными женщинами и
детьми, она ощущала в своих мыслях что-то странное и чужое. Она сжала
правую руку, и ей почудилось, что она хранит в ладони пригоршню мрака?
прикосновение его руки.
Глава 2
В АЛОМ ШАТРЕ
- Каша совсем остыла! - проворчал он о оттолкнул плетенку, а потом,
когда старая Керли покорно взяла ее, чтобы подогреть бхану, мысленно
обозвал себя сварливым старым дурнем. Но ведь ни одна из его жен - прав-
да, теперь всего одна и осталась, - ни одна из его дочерей, ни одна из
женщин его Рода не умеет варить бхановую кашу, как ее варивала Шакатани.
Как она стряпала! И какой молодой была? последняя его молодая жена.
Умерла в восточных угодьях, умерла молодой, а он все живет и живет - и
вот уже скоро опять наступит лютая Зима.
Вошла девушка в кожаной куртке с выдавленным на плече трилистником -
знаком его Рода. Внучка, наверное. Немного похожа на Шакатани. Он заго-
ворил с ней, хотя и не припомнил ее имени:
- Это ты вчера вернулась поздней ночью, девушка?
Тут он узнал ее по улыбке и по тому, как она держала голову. Та ма-
ленькая девочка, с которой он любил шутить, - такая задумчивая, дерзкая,
ласковая и одинокая. Дитя, рожденное не в срок. Да как же ее все-таки
зовут?
- Я пришла к тебе с вестью, Старейший.
- От кого?
- Он назвался большим именем - Джекат-аббат-больтеран. А может быть,
и по-другому. Я не запомнила.
- Альтерран? Так дальнерожденные называют своих Старейшин. Где ты
встретила этого человека?
- Это был не человек, Старейший, а дальнерожденный. Он шлет тебе при-
вет и весть, что придет сегодня в Тевар поговорить со Старейшим.
-Вот как? -сказал Вольд и слегка потряс головой, восхищаясь ее дер-
зостью. - И ты, значит, его вестница?
- Он случайно заговорил со мной?
- Да-да. А знаешь ли ты, девушка, что у людей Пернмекского Предела
незамужнюю женщину, которая заговорит с дальнерожденным? наказывают?
- А как наказывают?
- Не будем об этом.
Пернмеки едят клоуб и бреют головы. Да и что они знают о дальнерож-
денных? Они же никогда не приходят на побережье? А в одном из шатров я
слышала, будто у Старейшего в моем Роде была дальнерожденная жена. В бы-
лые дни.
- Это верно. В былые дни? Девушка молча ждала, а Вольд вспомнил дале-
кое прошлое, другое время, былое время - Весну. Краски, давно развеявши-
еся сладкие запахи, цветы, отцветшие сорок лунокругов назад, почти забы-
тый голос? - Она была молодой. И умерла молодой. Еще до наступления Ле-
та. - Помолчав, он добавил: - Но это совсем не то же самое, что незамуж-
ней женщине разговаривать с дальнерожденным. Тут есть разница, девушка.
- А почему?
Несмотря на свою дерзость, она заслуживала ответа.
- Причин несколько, и не очень важных, и важных. Главная же такая:
дальнерожденный берет всего одну жену, а истинная женщина, вступив с ним
в брак, не будет рожать сыновей.
- Почему, Старейший?
- Неужто женщины больше не болтают в своем шатре? И ты в самом деле
так уж ничего не знаешь? Да потому, что у людей и дальнерожденных детей
не может быть. Разве ты об этом не слышала? Либо брак остается бесплод-
ным, либо женщина разрешается мертвым уродом. Моя жена Арилия, дальне-
рожденная, умерла в таких родах. У ее племени нет никаких брачных пра-
вил. Дальнерожденные женщины, точно мужчины, вступают в брак с кем хо-
тят. Но обычай людей нерушим: женщины делят ложе с истинными мужчинами,
