том, чтобы их с себя сложить.
- Отлично, мистер сенсор, я полагаю, что в дальнейшем мне не понадо-
бится вам приказывать. - Голос Томико был абсолютно спокоен, но Осден,
стоявший все это время к ней спиной, вздрогнул, словно получил физичес-
кий удар.
Предположение биолога полностью оправдалось: произведя ряд проб и
анализов, они не обнаружили на планете ни малейшего намека на животные
формы жизни - даже никаких микроорганизмов. Никто в этом мире не ел дру-
гого. Единственным способом существования был фотосинтез. Планета была
безграничным царством растений, и ни одно из них не походило на те, что
встречались до сих пор представителям царства человека. Бесконечное раз-
нообразие форм и расцветок: зеленые, красные, пурпурные, коричневые? И
полная тишина. Единственным, что здесь двигалось, был теплый ветерок -
он лениво задевал листья и стебли и гонял облачка светло-зеленой пыльцы
над бескрайними лесами, прериями, степями, лугами? на которых не росло
ни единого цветка; ничья нога еще не ступала по этой девственной земле,
ничьи глаза никогда не любовались этой пышной зеленью. Теплый печальный
мир. Безмятежно-печальный.
Поисковики спокойно, словно на пикнике, бродили по лугу, заросшему
сиреневыми травами, и тихонько переговаривались друг с другом. Они не
смели говорить громко, опасаясь нарушить великое, царившее здесь миллио-
ны лет безмолвие ветра и листьев, листьев и ветра - то нарастающее, то
стихающее, но неизбывное. Они говорили почти шепотом, но, будучи людьми,
не могли не говорить.
- Бедняга Осден! - прыснула биотехник Дженни Чонг, пилотируя ма-
ленький разведывательный вертолет к Северному полюсу планеты. - Иметь в
голове такую сверхточную аппаратуру - и быть не в состоянии ее приме-
нить. Какой облом!
- Он сказал мне, что ненавидит растения, - со смешком отозвалась Ол-
лероо.
- Хочешь сказать, что он сам похож на растение? По крайней мере до
тех пор, пока мы его не задеваем?
- Я бы тоже не сказал, что мне вся эта растительность по душе, - за-
метил Порлок, глядя на расстилавшиеся внизу багровые приполярные леса. -
Все одно и то же. Ни малейшей мысли. Ни малейших изменений. Человек, ос-
танься он здесь один, рехнется в пять минут.
- Но они все живые, - сказала Дженни Чонг. - И Осден ненавидит их
именно за это.
- Ну, он все-таки не настолько ублюдок, - великодушно вступилась Ол-
лероо.
Порлок бросил на нее косой взгляд:
- Ты что, и с ним спала? Белденианка вспыхнула и разрыдалась:
- У вас, землян, на уме одно непотребство!
- Да нет, он ничего такого не хотел сказать, - поспешила вмешаться
Дженни Чонг. - Ведь правда, Порлок?
Химик внезапно расхохотался, и его усы украсились гирляндой брызг
слюны.
- Да Осден не переносит даже, когда к нему прикасаются, - сквозь сле-
зы всхлипнула Оллероо. - Я его как-то случайно задела плечом в коридоре,
так он оттолкнул меня с такой гадливостью, словно я грязная? вещь. Мы
все для него только вещи.
- Он - дьявол! - внезапно взвился Порлок с такой яростью, что обе
женщины испуганно вздрогнули. - Он уничтожит всю нашу команду, не одним
способом, так другим. Попомните мои слова! Да его нельзя на пушечный
выстрел подпускать к нормальным людям!
Они приземлились на Северном полюсе. Полуночное солнце еле тлело над
невысокими холмами. Сухие ломкие зелено-бордовые палки растений торчали
во всех направлениях. Хотя здесь везде существовало только одно направ-
ление - на юг. Подавленные великим безмолвием, поисковики молча достали
свои инструменты и принялись за работу - три копошащихся вируса на теле
неподвижного космического великана.
Осдена никто не приглашал в исследовательские экспедиции; никто не
просил его сопровождать очередной вылет ни в качестве фотографа, ни пи-
лота, ни связиста. Сам он тоже не изъявлял ни малейшего желания в них
участвовать и потому редко покидал центральную базу. Там он часами про-
сиживал за компьютером, делая сводку результатов изысканий Харфекса. Еще
он помогал Эскване, в обязанности которого входила профилактика оборудо-
вания, но на радиоинженера общение с ним действовало таким специфическим
образом, что он просыпал двадцать пять часов из тридцати двух, состав-
лявших местные сутки. И даже несмотря на это, мог заснуть в любой мо-
мент, прямо над паяльником.
Однажды координатор решила не отправляться на вылет, а провести весь
день на базе, чтобы спокойно составить отчет. Кроме нее оставалась
только Посвет Ту, с которой Маннон провозился все утро, чтобы вывести из
состояния превентивной кататонии. Теперь она отлеживалась в своей комна-
те. Томико, одним глазом наблюдая за Осденом с Эскваной, заносила инфор-
мацию в банк данных. Так прошло два часа.
- Ты, очевидно, собираешься для соединения этой цепи использовать
микроманипуляторы-860, - раздался тихий нерешительный голос Эскваны.
- Естественно! - Прости, но я вижу, что у вас только 840-е?
- Так будут 860-е! Я, к твоему сведению, еще не успел поменять. У ме-
ня не тысяча рук! Вот когда я не буду знать, что делать дальше, тогда и
начну спрашивать твоих советов, инженер!
Томико выждала с минуту и оглянулась. Эсквана спал, уронив голову на
стол и засунув в рот большой палец.
- Осден!..
Тот промолчал и даже не обернулся. Лишь легкое нетерпеливое движение
плечами показало, что он слушает.
- Ты не можешь не знать, в чем слабость Эскваны.
- Я не в ответе за его ненормальные физические реакции.
- Зато ты в ответе за себя. На этой планете без Эскваны нам не обой-
тись, а вот без тебя - вполне. Поэтому если ты не способен контролиро-
вать свою враждебность, то тебе, пожалуй, следует отказаться от общения
с ним.
Осден отложил инструменты и встал.
- Да с удовольствием! - взвизгнул он. - Ты же не способна даже вооб-
разить, что значит постоянно подвергаться вместе с ним приступам его не-
осознанного страха, разделять его патологическую трусость, быть вынуж-
денным вместе с ним трястись как овечий хвост от малейшего шороха!
- Ты что это, пытаешься оправдаться передо мной за свое свинское к
нему отношение? Я-то думала, в тебе больше самоуважения? - Томико вне-
запно обнаружила, что ее трясет от ярости. - Если твои эмпатические спо-
собности действительно позволяют тебе разделять с Андером его фобии и
осознать всю глубину его несчастья, то почему же это не вызывает в тебе
ни капли сочувствия?
- Сочувствие? - пробормотал Осден. - Сострадание. Да что ты можешь
знать о сочувствии?
Томико удивленно воззрилась на него, но он продолжал стоять к ней
спиной.
- Не позволишь ли мне вслух назвать своими именами те эмоции, что ты
сейчас, в данную минуту соизволила почувствовать по отношению ко мне? -
через минуту вновь заговорил он. - Я могу определить их даже точнее, чем
ты сама. Я уже наловчился мгновенно анализировать любые вибрации, как
только они меня достигают. И я принял все твои эмоции по полной програм-
ме.
- А что ты, интересно, от меня ожидал еще? Думаешь, я буду вежливо
сносить все твои выходки?
- Да какое значение имеют мои выходки, ты, тупая кретинка? Ты что,
думаешь, что любой нормальный человек - это источник любви? Мне судьбой
предоставлен выбор - быть либо ненавидимым, либо презираемым. Не будучи
ни женщиной, ни трусом, я предпочитаю вызывать к себе ненависть.
- Чушь. Самозащита. У каждого человека?
- Но я не человек, - перебил ее Осден. - Это вы все - люди. А я сам
по себе. Я один.
Потрясенная столь бездонным солипсизмом, Томико несколько минут не
могла выдавить из себя ни слова; наконец она бросила без всякой жалости,
как, впрочем, и без злобы:
- Ну так пойди и удавись!
- Тебе этот путь больше подходит, Хайто, - глумливо усмехнулся он. -
Я не подвержен депрессиям, и потому для меня сеппуку* не является ле-
карством от всех болезней. Есть еще предложения?
- Тогда уходи. Полностью отдели себя от нас. Забирай вертолет и отп-
равляйся на сбор образцов. Лучше в лес. Харфекс лесами еще не занимался.
Возьми под контроль любой гектар леса в пределах радиосвязи. На связь
будешь выходить в восемь и двадцать четыре часа ежесуточно.
Осден вышел и с этой минуты в течение пяти дней напоминал о себе лишь
лаконичными сообщениями по два раза в сутки. Атмосфера на базе резко из-
менилась к лучшему. Эсквана теперь бодрствовал по восемнадцать часов.
Посвет Ту достала свою любимую лютню и теперь с утра до вечера распевала
гимны (раньше Осден, которого от музыки корежило, запрещал ей это). Ман-
нон, Харфекс, Дженни Чонг и Томико прекратили принимать транквилизаторы.
Порлок что-то там продистиллировал в лаборатории и в одиночку продегус-
тировал. Потом долго маялся похмельем. Аснанифоил вместе с Посвет Ту за-
катили всенощную нумерологическую эпифанию - мистическую оргию на языке
высшей математики - верх блаженства для любой таукитянской религиозной
души. Оллероо переспала со всеми мужчинами. Работа пошла семимильными
шагами.
Но на шестой день райской жизни пришел конец. Специалист по точным
наукам с выпученными глазами опрометью вылетел на поляну, на которой на-
ходилась центральная база, и, не тратя времени на обход по протоптанной
тропинке, помчался напролом сквозь обступавшие лагерь стволы сочных
трав.
- Там в лесу? Что-то есть? - запыхавшись, выпалил он. Руки и усы его
тряслись мелкой дрожью. - Что-то большее. Оно двигалось. Я оставил в том
месте отметку и поспешил убраться. А оно шло за мной. Оно будто бы
скользило по ветвям. И не отставало. Оно меня преследовало. - Он с ужа-
сом оглядел сбежавшуюся команду.
- Сядь, Порлок. Успокойся. Приди в себя и попробуй проанализировать
свои впечатления. Ты что-то видел?
- Не то чтобы видел. Это было какое-то движение. Направленное. Я? я
н-не знаю, что это было? Но оно двигалось само? По деревьям? Ну, по этим
древовидностям? Да плевать, как они называются, главное - оно бродило по
ним. И на самой опушке.
- Некому на тебя здесь нападать, Порлок, - угрюмо проговорил Харфекс.
- Здесь даже микробов нет. А больших животных нет и быть не может.
- А что, если это просто какая-то лоза упала с дерева у тебя за спи-
ной или рухнул подгнивший ствол?
- Нет, - стоял на своем Порлок. - Оно направленно двигалось ко мне. И
очень быстро. А когда я обернулся, отпрянуло в гущу веток и спряталось.
И еще я слышал какой-то треск. Если это не животное? то один Бог знает,
что это может быть! Оно было большим. Примерно с человека. Вроде рыжева-
тое. Но толком я не видел и не могу с уверенностью это утверждать.
- Это был Осден. Не наигрался в Тарзана в детстве, - нервно хихикнула
Дженни Чонг.
Томико не выдержала и прыснула, но Харфекс остался серьезным, как
гробовщик.
- Бродить одному среди этих древовидных трав небезопасно для здо-
ровья, - наконец тихо, напирая на каждое слово, заговорил он. - Я давно
это заметил и потому отложил исследование леса на потом. Колыхание густо
растущих ветвей этих пастельных оттенков (и особенно в сочетании с люми-
нофорами) создает гипнотический эффект. А коробочки спор взрываются со
столь равными интервалами, что это создает впечатление какой-то ис-
кусственности. Но я думал, что это действует так только на меня, и не
хотел пока делиться своими субъективными впечатлениями. Однако, если
кто-то подвержен гипнозу больше, чем я, это вполне могло вызвать у него
галлюцинации?
Порлок яростно затряс головой и, облизнув сухие губы, упрямо возра-
зил:
- Оно там было. Оно двигалось вполне целеустремленно. Оно пыталось
напасть на меня со спины.
Когда в двадцать четыре часа Осден вышел на связь, Харфекс рассказал
ему о случае с Порлоком.
- Не обнаружили ли вы, мистер Осден, хоть чего-нибудь, что могло бы
подтвердить наличие в лесу движущейся, сознательной жизнеформы?
- С-с-с? - сардонически прошипело радио, а затем раздался резкий бе-
