Темнота стояла кругом, и свет фар только чуть раздвигал ее. Пропал в
темноте домик с Тригасом, в котором он провел последнюю черту под своей
судьбой. Темнотой был полон весь мир, и сквозь эту темноту катились ма-
шины с развеселыми парнями, не умеющими ни в чем сомневаться; и в ту же
сторону, но чуть быстрее и поэтому удаляясь от них, беззвучно уносилась
"хонда" желтого цвета со свободным художником внутри; но между ними уже
был непроходимый рубеж в виде револьвера с пятью патронами и трудного
мужика Тригаса, не пожелавшего смириться с отведенной ему ролью и решив-
шего поступить хоть раз по-своему... Темнотой был окутан весь мир, и
где-то в темноте и перед еще большей темнотой лежал Андрис, перебирая
свою жизнь и считая набранные и проигранные очки и не сходясь в счете с
результатом, взятым из ответов в конце книжки, и где-то в темноте лежал
Петцер - лежал без сна и ждал, когда же кончится эта минута и начнется
следующая; и где-то плакала Венета, плакала трудно и зло и повторяла
только: ну дайте же мне кто-нибудь спичку! Март тормознул так резко, что
его ударило о руль. Перед домом останавливались машины, он видел это так
ясно, как если бы все это происходило под ярким солнцем и перед его гла-
зами, из машин выходили люди, натягивая на ходу белые балахоны, и выст-
раивались полукругом, переговаривались, подбадривали и подзадоривали се-
бя словами и выкриками, и вот дверь распахнулась, и вышел Тригас, они,
конечно, не видели револьвера в его руке и не видели, что это Тригас...
Март не мог слышать выстрелы, он отъехал довольно далеко, но каждый
выстрел отдавался у него в висках: два - в лица, два - в спины... Оглох-
нув, он ждал пятого выстрела. И вдруг все погасло.
И пришел ужас.
Март сидел, уткнувшись лицом в скрещенные на руле руки, будто пытаясь
спрятаться, скрыться от него. То, что произошло, было страшнее смерти.
Недаром все естество его так противилось бегству, лишь жалкий рассудок
распорядился иначе... Только что он, Март, пусть не руками своими, но
согласием, трусостью, вспыхнувшим вдруг желанием выжить, заплатив любую
цену,- только что он убил мутанта. Убил мутанта. Сделал то, что хотел,
но не смог сделать - в изнеможении - Тригас, чтобы сбросить с себя этот
дар-проклятье. Убил мутанта.
Но я же не хотел!!! Это отдалось в ушах, оказывается, он кричал
вслух, в полную силу. Откуда-то из глубины подступал к горлу мучительный
истерический хохот - подступал и вот пробился. Март хохотал - внутренний
человечек со страхом и отвращением смотрел на него - и повторял, не в
силах перестать: "Бедный Йорик! Ах, бедный Йорик!" Наконец все прошло.
Стало пусто и тихо. И холодно - как в покинутом доме...
Как в доме покойника...
Выхваченная узким лучом света, отбитая у темноты, перед ним лежала
дорога, и в конце ее плакала Венета, и кассета с пленкой жгла карман, и
пусть все было кончено, надо было продолжать жить и хоть что-то делат
ь...
ПРИМАНКА ДЛЯ ДЬЯВОЛА
- Нет для дьявола лучшего лакомства, чем чистая душа,сказал аптекарь.
- Предложите ему чистую душу - и он ваш. Все очень просто.
- Все очень просто...- Антони поглубже натянул шляпу; дождь лил
сильнее и сильнее.- А я голову ломаю: куда из Шарбона пропали все чистые
души?
Леон Эндрью, "Властелин спичек"
Она надела свои огромные противосолнечные очки и опять стала похожа
на мультипликационную черепашку. Эрик не выдержал и улыбнулся, и эта
улыбка немедленно вызвала новую гневную, хотя и совершенно несравнимую с
предыдущими - фру Мальстрем подыстощила погреба - тираду:
- Мальтишка! Я путу неметленно опращаться к маршалл, и он вышвырнет
вас, как котенок!
- Фру Мальстрем! - нежно пропел Эрик.- Я вам клянусь: через две неде-
ли у меня будут деньги, я верну вам долг и даже заплачу вперед! Ну что
вам стоит подождать две недели?
- Итите занимайте и тафайте мне, а потом путете фосфращать толги. И
нато мало тратить на тефочка, токта путет что кушать.
С этими словами она медленно, как линкор, развернулась и выплыла из
комнаты. Эрик остался лежать. Конечно, выглядела фру Мальстрем потешно,
но с деньгами следовало что-то предпринимать, причем срочно: в гневе она
могла переступить черту, и тогда придется искать новую квартиру. Во-пер-
вых, это заведомо дороже, а во-вторых... во-вторых, во-вторых, во-вто-
рых! Никто не знает, никому не скажу. Поэтому надо изловчиться и добыть
две сотни, и отдать их этому карманному линкору... мелкосидящему плоско-
донному линкору для внутренних водоемов... и пусть будет довольна, и еще
заплатить вперед, и подарить, скажем, букет - только бы не совалась она
в наши сугубо внутренние дела. Задача-минимум на сегодня: раздобыть две
сотни. Задача поставлена. Как поняли? Понял вас хорошо. Выполняйте!
Есть, сэр!
Эрик встал, помахал гантелями, умылся. Может, продать что-нибудь?
Так, из того, что могут купить: фотоаппарат, магнитофон, куртка. Даже
если продать все, а тем более срочно, значит, за полцены, две сотни на-
берутся едва ли. Заработать... ага, один ты тут такой работящий. Остает-
ся одно: найти, кто бы мог дать в долг. С этой проклятой инфляцией...
Впрочем, на две недели... все равно меньше, чем за двадцать процентов,
вряд ли кто ссудит. Грабеж, господа, но иного выхода нет.
Выхода нет...
Эрик надел шорты и вышел на крохотный балкончик. Грех упускать эту
квартиру: несколько рядов черепичных крыш - и море. Отсюда, сверху -
просто рукой подать. Это там, внизу, петляешь, петляешь по переулочкам и
проходным дворам, пока выйдешь, а здесь - ну просто совсем рядом. Как
следует оттолкнуться от перил - и ласточкой... И всего-то две сотни. На
две недели. Неужели никто не даст?
Ладно, как говорится, не надо думать, надо доставать. Хотя сначала -
и для начала - не мешало бы что-нибудь съесть. Когда ел последний раз?
Вот то-то и оно.
День обещал быть жарким, и оделся Эрик соответственно: натянул легкую
шелковую футболку с надписью "Могло быть хуже!" и сунул ноги в веревоч-
ные сандалии. Конечно, в таком наряде не везде пускают... а мне туда и
не надо.
Фру Мальстрем сидела в своей каморке внизу и смотрела телевизор. Эрик
помахал ей рукой, она сделала вид, что не заметила. Старая ты грымза,
подумал Эрик, толкая входную дверь, бизань тебе в глотку... бизань... И
тут его осенило: швертбот! Хо! Не надо ничего продавать, не надо просить
в долг - надо просто сдать швертбот напрокат, и даже понятно кому: вче-
рашним немцам из кемпинга. Правда, швертбот был не совсем его, Эрика,
ему он принадлежал только на одну треть, но остальные владельцы были в
отсутствии, так что... Ну, голова!
Теперь можно было не торопиться. Можно было куда-нибудь зайти и по-
есть неторопливо и по возможности недорого. Скажем, вот сюда.
Эрик взял бульон с пирожком, большой кусок жареной рыбы и стакан де-
шевого белого вина. Это был перерасход, но хорошую идею следовало отме-
тить. Потом он пошел в кемпинг.
До кемпинга было пятнадцать минут ходьбы, если идти по переулкам, а
потом через парк, или двадцать пять - если по бульвару. Торопиться Эрику
было некуда и незачем, а идти переулками было скучно. Эта часть города,
за парком, вообще была самая скучная. На бульваре же было многолюдно, на
всех скамейках сидели, во всех павильонах торговали, в специально отве-
денных для этого местах сидели уличные художники и гадалки, повсюду
стайками носились ребятишки - короче, шла нормальная курортная жизнь.
Семейство герра Брюкнера было на месте, а самого герра не было. Пошел
побродить, сказала фрау Брюкнер, поджарая дама в купальнике с тигром;
тигр был страшен. Дети, близнецы или погодки, мальчик и девочка, голышом
лежали на полотенцах и играли в "пещеру отражений". Эрик на своем немец-
ком объяснил фрау Брюкнер, что может предоставить им в пользование не-
большую прогулочную яхту - очень недорого. Фрау Брюкнер заинтересова-
лась: какая именно яхта? Где ее стоянка? Наконец, недорого - это
сколько? Женщины в таких вопросах малокомпетентны, поэтому Эрик отвечал
уклончиво. Тогда фрау Брюкнер стала приставать с другими вопросами: где
работает Эрик? Ах, студент? О, это очень хорошо. Их старший сын - тоже
студент. Эрик здесь живет? Да, он здесь живет. Встречать приезжающих сю-
да отдыхать - это его работа? Это приработок. Кемпинг платит по десять
динаров за семью. Надо встретить, помочь донести вещи, помочь устроиться
в домике. Десять динаров - это много? Трудно сказать. Двести граммов мя-
са или вот такая рубашка. Если очень хорошо рассчитывать, то день можно
продержаться. И так каждый день? Ну что вы, фрау, каждый день не получа-
ется, только в разгар сезона. А в мертвый сезон? Наверное, очень трудно?
У меня есть постоянная работа. То есть временная, но гарантированная. И
кем же? Кроликом в виварии. Кем? Кроликом. Фрау Брюкнер нахмурилась,
стараясь понять. Это что-то вроде наемного партнера? Эрик засмеялся. Не
кроликом - собачкой. Собачка Павлова. Звоночек: дринь! Собачка: гав-гав!
Лампочка загорелась - собачка пописала. Проект "Цереброн", слышали? Фонд
Маховского, шесть стран, штаб-квартира в Лондоне. Наш университет тоже
участвует, набрали группу добровольцев, четыре раза в год собирают на
десять-двадцать дней, проводят исследования: механики мышления, памяти,
принятия решений - и так далее. За каждый такой сбор платят по семь-во-
семь тысяч, так что вполне хватает и на учебу, и на жизнь. А по оконча-
нии университета гарантия работы в одной из лабораторий проекта - а это
самое главное. Фрау Брюкнер покачала головой. Какой ужас - копаться в
чужих мозгах. И позволять копаться в своем. Самое интимное, самое при-
ватное - подставлять под чужие пальцы. Ну что вы, заулыбался Эрик, речь
ведь не об этом, никто не читает мыслей, да это и невозможно, просто на-
до понять, как все это работает, создать модель... Да-да, грустно сказа-
ла фрау Брюкнер, понять и научиться управлять - тонко и безошибочно...
Ну что вы, повторил Эрик, никто такой цели не ставит! Откуда вы знаете?
Эрик опять засмеялся. Этого просто не может быть. Международный проект,
полная открытость, известнейшие ученые: Гусман, Новак, Хорикава... Фрау
Брюкнер обернулась и посмотрела на своих детей. В какое ужасное время мы
живем, сказала она. И самое ужасное, что опасаемся мы всегда не того,
чего надо опасаться. Это точно, сказал Эрик, и в данном случае вы опаса-
етесь не того. Фрау Брюкнер хотела что-то сказать, но не сказала. Муж
задерживается где-то, сказала она вместо того, что хотела, вы будете
ждать или придете потом? Если я вас стесняю, сказал Эрик, я приду потом.
Нет, нисколько, сказала она, тогда, может быть, чашечку кофе? С удо-
вольствием, сказал Эрик. Дети заспорили над "пещерой": ты не права! Нет,
это ты не прав! Козлиные мозги! Перегревшийся процессор! Завонявший
дерьмовый модем! Дети, сказала фрау Брюкнер, выходя из домика с двумя
чашечками в руках, мамочке очень больно, когда вы ругаетесь непонятными
словами...
Герр Брюкнер пришел через полчаса. Хорошее пиво, сказал он, не хуже
баварского. И гораздо - гораздо! - дешевле. И вообще все невероятно де-
шевое. Идею насчет "небольшой прогулочной яхты" он схватил на лету: чет-
веро поместятся, спасательные нагрудники, регистрация в инспекции - все
есть? Сколько стоит? Сто двадцать марок за две недели, сказал Эрик.
Семьдесят, сказал господин Брюкнер. Давайте сначала посмотрим, предложи-
ла фрау Брюкнер. Это далеко? Три минуты ходьбы, сказал Эрик.
Дети остались доигрывать, взрослые пошли с ним. Эрик привел их к бок-
су, вдвоем с герром Брюкнером они сняли с крыши лежащий там вверх дном
корпус, потом Эрик выволок из бокса шверт, мачту и парус, быстро собрал
суденышко и тут же продемонстрировал его возможности. Брюкнеры были оча-
рованы. Эрик отдал им ключи от бокса, положил в карман двенадцать деся-
