ни копни - наткнешься на мерзость, а встретишь что-нибудь настоящее, на-
чинает казаться, что это спектакль или провокация, господи, до чего же
смогли все загадить, но ведь экспатриация - это тоже не то; как это по-
лицмейстер сказал: "Бегство - не выход"? А где же то, где то, для чего
стоит переводить кислород на планете? Опять о смысле жизни, поморщился
Март, сколько же можно... В номере ему вдруг захотелось спать, он лег не
раздеваясь и проспал до обеда. Проснулся с тяжелой головой, как всегда
после дневного сна, и еще полежал, листая накопившиеся журналы.
В пять в ресторане на английский манер подавали чай с печеньем или с
пирожными; Март встал, умылся, привел себя в порядок и спустился вниз.
Он уже допивал чай, когда в ресторан вошли хозяин отеля и с ним еще нес-
колько человек, но Март не видел никого, потому что среди них была Вене-
та. Он узнал ее сразу, хотя она изменилась. Был миг, когда их взгляды
встретились, потом эта компания прошла мимо в глубь зала, и Венета изо
всех сил старалась не оглядываться, но не выдержала и все-таки огляну-
лась. Они сидели за столиком и, видимо, обсуждали что-то, и Венета была
среди них, Март видел ее в профиль, видел, как она облизнула губы, как
ее спросили о чем-то, а она ответила не сразу и, наверное, невпопад,
глаза смотрели прямо, и видела она Марта только боковым зрением, лицо ее
было напряжено, и Март встал, оставил на столе деньги и вышел... Тогда,
в восьмидесятом, "Фронт" приказал им расстаться, это было правильно, по-
тому что шла волна арестов и надо было рассредоточиться, но это было не-
выносимо. Март помнил тот день смутно, они ходили по комнате, тыкались в
углы, как слепые котята, или друг в друга, что-то пытались говорить, а
потом Венета исчезла, никто не знал, где она, и только год спустя ему
сказали, что ее и еще четверых взяли вместе с Мингом. Когда "Фронт"
объявил о самороспуске и многих амнистировали, Венета так и не появи-
лась. Марту тем труднее было ее искать, что он о существовании некой Ве-
неты знать не мог, а о том, что Морис погиб, знали все, кому нужно, и
Венета, наверное, тоже знала...
Прошло сколько-то времени, и Март обнаружил, что сидит на скамейке в
сквере, где он раньше не бывал, со смятой и истерзанной пачкой сигарет в
руке. Все вокруг было незнакомо, хотя, оглянувшись, Март увидел и свой
отель, и шпиль ратуши, возвышающийся над крышами, и понял, где находит-
ся, но ощущение незнакомости не проходило; так с ним бывало иногда после
той контузии... Не распускаться, сказал он себе, не распускаться, не
рас... Слова закружились в голове и потеряли смысл. Он выбросил сигареты
и сунул руки в карманы. Там они перестали дрожать.
С кем она? Он стал вспоминать. Хозяин, секретарь мэрии, казначей, еще
двое незнакомых... еще ведь кто-то? Нотариус, вот кто. Венета с кем-то
из тех двоих. Ему пришла в голову мысль о Шерхане, но нет, Шерханом ни
один из них быть не мог. Один пожилой, совсем седой, с невыносимо синими
глазами - таких просто не бывает,- а второй явно с примесью китайской
крови и притом невысокого роста. Этот седой, кажется, и был главной осью
компании. Спрашивать нового портье не стоит, а вот нового хозяина можно,
и именно о том седом... Двенадцать лет, подумал он, двенадцать лет, две-
надцать лет. Чего только не было за эти двенадцать лет.
Он подходил к отелю, когда Венета вышла оттуда, увидела его и пошла
ему навстречу. Они остановились и стали смотреть друг на друга, потом
она произнесла:
- Здравствуй. А ты все такой же. Пойдем куда-нибудь.
Она взяла его под руку, и они вернулись в сквер и сели на ту же самую
скамейку.
- Ты живая,- сказал Март.- Ты живая. Где же ты была?
- И ты живой... Я чуть не умерла, когда увидела тебя и поняла, что
это ты, что ты меня узнал,- если узнал, значит, ты...
- Ты сразу поняла?
- Я чуть не умерла.
- Я думал, тебя убили тогда.
- Нет. Все обошлось. Когда ты меня узнал, у тебя стали такие глаза, и
я поняла, что это ты.
- Это я. Брат передал мне свои документы. Мы же с ним - как две капли
воды...
- Я помню, ты показывал.
- Где ты была?
- Сначала в лагере. Потом, когда узнала, что тебя... Вышла замуж...
уехала за границу... пока не утихло.
- Я тебя искал. Никто ничего не знал, понимаешь...
- Господи, как все бывает...
- Как ты живешь?
- Спокойно. Хорошо. Всем довольна.
- Этот седой?
- Да, он.
- Как вы сюда попали?
- Это был его отель, теперь он его продал.
- Он разорился?
- Не до конца, у него еще много всего осталось. Не хочу об этом. Как
ты?
- Странствую.
- Не женился?
- Нет.
- Не нашел?
- Когда в каждой женщине находишь только тебя...
- Ты помнишь меня?
- Не то слово.
- И я тебя. Господи, почему же я молчу... У тебя есть дочь.
- Венета...
- Да, милый, да. Ее зовут Марина.
- Венета, боже мой, это же... это... Как ты ее сберегла?
- Повезло. Меня почему-то считали любовницей Минга, а я не отрицала.
- Минга убили?
- Да, при мне... Его даже не пытались взять, просто убили и все.
- Она с тобой?
- Нет, она в пансионе. У меня есть портрет, я тебе потом покажу.
- Знаешь, я как пьяный...
- Глупый, чему ты так обрадовался? Обычная девочка, очень милая, на
мою маму похожа...
- У меня началось лет в семнадцать.
- Я как подумаю, что у нее может быть тоже...
- Ты ничего не понимаешь. Это такое счастье.
- Я помню тебя. И все равно боюсь за нее. Так хочется, чтобы она вы-
росла простым человеком... Ты не обиделся? Это неправильно, да?
- Пусть будет как ты хочешь.
- Будет как будет. Кто это может знать?
- Я могу попробовать. Не сейчас, ночью.
- Не надо. Лучше не знать заранее.
- Я тебе не скажу.
- Ты же меня знаешь.
- Знаю. Только все равно...
- И я обязательно должен ее увидеть.
- Конечно. Я это устрою.
- Это еще надо устраивать?
- Ну не прямо же сейчас мы туда поедем.
- А где это?
- В Скрее.
- Я же только что оттуда!
- Слава богу, хоть здесь встретились... Знаешь, я все еще поверить не
могу.
- Я тоже... Где вы живете?
- Обычно в Фениксе. Это...
- Я знаю. Час езды от меня. Я - в Альберт-Клоче.
- Смешно. Рядом жили, а вот где встретились...
- Правда смешно.
- А ведь мы сегодня должны уезжать.
- Но...
- Я не поеду. Я остаюсь.
- Как?
- Просто. У нас тут домик. Скажу, что не хочу ездить...
- Он согласится?
- У меня полная свобода.
- Но он же заподозрит что-нибудь.
- Знаешь, это ужасно звучит, но я изменяю ему направо и налево. Он
смирился. Он очень хороший человек, и я иногда чувствую себя такой
дрянью, но ничего не могу сделать. Просто не могу без тебя жить, хотя
все равно пытаюсь...
- И я точно так же.
- Пойду ему скажу и попрощаюсь, а потом мы поедем, да?
- Мне здесь подождать?
- Подожди здесь, это час, не больше.
- Тогда я поднимусь в номер, а через час встретимся.
- Ладно. Ты только не задерживайся.
- И ты тоже.
В номере он бросился на тахту, замолотил по ней кулаками. Потом по-
вернулся лицом вверх, закрыл глаза. Казалось, что все качается и плывет
куда-то. Он пролежал так довольно долго. Потом стукнули в дверь: два ра-
за, один, потом еще два. Март пошел открывать. За дверью стоял полиц-
мейстер. Он приложил палец к губам и увлек Марта в коридор. Там он тихо
спросил:
- Ваш приятель не показывался?
- Уехал и оставил записку,- сказал Март.- Вот эту.
Полицмейстер прочитал записку и вернул.
- Никто не видел, как он уезжал,- сказал он.- И машина его на месте.
- Не знаю,- пожал плечами Март.
- А то, о чем я просил,- ничего?
- Не успел,- сказал Март.
- Странно все это,- хмыкнул полицмейстер и ушел.
В баре Март купил бутылку вина - Берта странно на него посмотрела, но
промолчала - и вышел в сквер. Венета уже ждала его там.
- Я готова,- сказала она.
Машина ее, бежевого цвета "БМВ", стояла неподалеку. На заднем сиденье
лежал чемодан.
- Вы что, на разных машинах ездите? - удивился Март.
- В прокате взяла. Знаешь, я все ему сказала.
- Значит...
- Вот именно.
Дом оказался совсем рядом, минутах в пяти езды. Март сразу узнал его,
это был домик из его вещих снов, только с закрытыми ставнями. "Вот и
все",- подумал он. Венета повозилась с замками, и они вошли внутрь.
- Вот и все,- сказала она, и Март усмехнулся про себя, подумав, что
одними и теми же словами они сказали о разном.
- Венета...
- Подожди, любимый. Подожди. Я не хочу сразу. Подожди.
- Что ты такое говоришь?
- Нет, все хорошо. Просто давай представим, что не было этих двенад-
цати лет. То есть нет - не было никакой разлуки, мы жили вместе, мы уже
четырнадцать лет женаты, у нас дочь-школьница, и мы уже слегка поднадое-
ли друг другу...
- Ты глупая девчонка...
- Скажи еще раз!
- Ты глупая девчонка, ты все еще играешь в куклы...
- И эти куклы - мы сами. Мы приехали в свой загородный домик, мы
здесь давно не были, давай его осмотрим, он совсем маленький, вот кухня,
вот столовая, здесь мы будем есть, вот гостиная, сюда будут приходить
друзья, мы будем болтать с ними на самые глупые темы, знаешь, я ужасно
люблю болтать о пустяках, о платьях, например, а вот спальня, и широкая
кровать, а в этом шкафу - чистые простыни, ты посиди вот здесь и не
подсматривай, а я постелю, потому что уже не могу играть в куклы, но я
все равно хочу постелить эти свежие простыни, чтобы все было прочно и
надолго...
- Девочка моя, я даже не знаю, что можно сказать сейчас, потому что я
даже не мечтал об этом, а только тосковал, что ничего больше не будет
никогда, и даже те два года мы виделись урывками и редко, и много време-
ни потратили даром и на пустяки, это счастье, которому нет сравнения,
потому что я искал тебя и не находил, и все равно искал, потому что
только ты есть на свете, потому что только ты есть на свете, потому что
только ты есть на свете, потому что ты или есть, или нет, а третьего не
дано...
- ...нет, выключи верхний свет, я включу здесь, так лучше, правда,
так лучше, смотри сюда, вот сюда и вот сюда, наверное, я старею, да, у
меня уже морщинки, вот и вот, ты еще помнишь меня ту, я была тоненькая и
стройная, мне было восемнадцать лет, а теперь мне уже за тридцать, и мы
жили долго, долго и счастливо, я хочу, чтобы так было, я так хочу этого,
что так станет...
- ...боже мой, какая ты красивая, как ты можешь говорить, что ты ста-
реешь, я буду целовать все твои морщинки, и я не хочу знать, сколько ко-
му лет, потому что времени нет, нет и не было никогда, оно не проникает
сквозь эти стены и ставни, мы всегда живем здесь, и не было ничего ино-
го...
- ...а еще я хочу, чтобы шел дождь, и было море, и было много солнца
и цветов, и ты смотрел на меня так, как сейчас, и так было всегда...
- Что это?
- Это от пули, положи сюда руку и спрячь его, спрячь и не выпускай,
потому что там живет прошлое...
- Пусть спрячется и спит, свернется в клубок и спит, и не просыпается
никогда, потому что нам хорошо и без него, только без него...
Их голоса доносились будто издалека, а где-то рядом беззвучно звенели
перетянутые струны, и не было больше ничего, кроме этого безмерного,
счастливого, любовного, разлитого, кипящего, истомного, ликующего, гиб-
нущего, темного, растущего, слепящего, тающего, последнего...
Март уснул и проснулся, и не понял, где он, но сразу же раздались
легкие шаги, и возникла Венета в коротком халатике из чего-то пушистого,
села рядом и тихонько стала смеяться, и уткнулась в него лицом, и взгля-
нула в глаза, и в ее глазах было немыслимое облегчение, а от уголков их
к вискам тянулись лучики-морщинки.
- Это ты,- выдохнула она.- Это ты наконец...
Потом они отвинтили болты и открыли ставни, и оказалось, что снаружи
