лянул в будку. Здесь было почти так же темно, как и снаружи, только на
распределительном щите горела контрольная лампочка, но даже ее тусклого
света хватило, чтобы привыкшие к темноте глаза различили лежащее рядом
со стеной тело. Март нагнулся ниже. Вильям. Кобура на животе была расс-
тегнута, но вынуть пистолет он, видимо, не успел. Его убили ножом; руко-
ятка ножа торчала между ключицами. Крови почти не было.
Март взял пистолет Вильяма. Армейский кольт. Это хорошо.
- Я к прожектору,- прошептал Петцер. Слышно было, как поскрипывала
будка под его весом, когда он взбирался на крышу.
Март стал ждать.
По дороге проехала машина, потом другая. Пора бы появиться полиции,
подумал он. Но машины уходили в сторону города. Потом прошло сразу нес-
колько, колонной, это были военные грузовики. И тут где-то в темноте
раздался то ли шорох, то ли скрип гравия - и Петцер это тоже услышал, и
вспыхнул прожектор...
По направлению к будке шли трое, затянутые в черное, в черных же ша-
почках-масках, у одного в руке был кейс. Кажется, на какое-то мгновение
они растерялись, и тут сухо щелкнул пистолетный выстрел. Тот, с чемодан-
чиком, стал оседать, но двое других бросились в темноту и стали отве-
чать, и кто-то упал, застонав, луч прожектора снова нашел черных, теперь
они бежали прямо на него, стреляя на бегу - в Петцера, понял Март. Он
поднял пистолет, держа его двумя руками, и выстрелил, как на полигоне,
холодно и точно: раз и еще раз.
Луч задержался на лежащих, потом стал шарить по сторонам и наткнулся
на полицмейстера. Он тоже лежал, но будто пытался ползти, загребая рукой
с зажатым в ней пистолетом, одна нога была притянута к животу, другая
волочилась. Март, забыв про все, бросился к нему, следом, спрыгнув с
будки, бежал Петцер. Они подняли полицмейстера на руки и понесли в буд-
ку. Почему-то обоим показалось, что его надо поскорей убрать с открытого
места. Петцер нашел где-то фонарик и при его свете стал осматривать ра-
неного, Март с пистолетом охранял их. Пока все было тихо. По дороге
опять прошли машины в сторону города.
- Надо сходить внутрь,- выдавил из себя Петцер.- У меня бинта мало.
Надо взять бинты и наркотики.
- Скажи - где, я сам схожу,- предложил Март.
- Не найдешь,- покачал головой Петцер.
- Ладно,- сказал Март.- Только сперва осмотрим этих...
Еще в первый момент ему бросилась в глаза какая-то странность. Те-
перь, склонившись над убитыми, он понял, в чем дело: под шапочкой-маской
оказался еще противогаз, американский, с мембранным фильтром. Было про-
тивно, но он стащил противогазы со всех.
- Посвети,- сказал он Петцеру.
Из тех двоих, в кого он стрелял, одна была женщина. Кажется, краси-
вая. С чемоданчиком шел сам Шерхан.
- Шерхан...- произнес над ним Петцер.
Март подал ему противогаз:
- Возьми.
Петцер попятился.
- Возьми и надень,- приказал Март.
Он боялся, что маска еще будет хранить чужое тепло, но тонкая резина
успела остыть.
У входа в дом лежали два полицейских. Оба были убиты. Март осторожно
обошел их и толкнул входную дверь.
То, что они увидели потом, Март запомнил до конца своей жизни, и вре-
мя от времени сны возвращали его в ту ночь. В коридорах, в палатах -
везде лежали люди. Петцер пытался тормошить их, заглядывал в глаза - все
они были мертвы. Не осталось никаких следов борьбы, лица казались спо-
койными, как будто они шли и упали, сидели и упали, лежали и умерли, да-
же не пытаясь встать. Наконец вспомнили о полицмейстере. Петцер выгреб
из шкафчика несколько перевязочных пакетов, отпер сейф и достал ампулы с
морфином и пластиковые одноразовые шприцы.
Полицмейстер лежал на спине и дышал часто и неровно. Петцер сразу
стал делать ему укол, потом снова - перевязывать. Старый бинт пропитался
кровью. Пуля попала в правое бедро, в самый верх. Новую повязку Петцер
наложил туже, кровотечение прекратилось. Укол, видимо, начал действо-
вать, дыхание стало ровнее, и, когда Март подогнал машину, полицмейстер
уже мог говорить.
По дороге снова прошла колонна военных грузовиков. В свете фар блес-
тели ряды касок над бортами.
Март принес кейс Шерхана. Там были какие-то бумаги, фотоаппарат и
штатив с пробирками. Петцер показал все это полицмейстеру.
- Ты понял? - спросил он.
- Я ведь догадывался,- сказал полицмейстер.- Только поверить трудно
было.
- Это все надо переправить. Ты видел, что там в доме?
- Я видел, что они шли в противогазах.
- Именно это,- выкрикнул Петцер. Голос его сорвался.- Все, понимаешь
- все!
- Должна быть бомба,- прошептал полицмейстер.- Давай-ка отъедем.
Полицмейстера положили на заднее сиденье, пристроили поудобнее, и
Март осторожно поехал к дороге и там, у дороги, свернул в кусты.
- Что-то долго твой наряд,- сказал Петцер.
- Не приедут,- отвернулся полицмейстер.- Думаю, все уже оцеплено. Ре-
бята, говорите со мной, мне нельзя засыпать сейчас...
Через полминуты рвануло. Взрыв был несильный, глухой. Осветились ок-
на, дрогнула земля; видно было, что дом оседает и заваливается левым
крылом; потом сквозь поднятую пыль пробились языки огня. Петцер вдруг
всхлипнул совершенно по-детски и зарыдал, выкрикивая ругательства. Пламя
разгоралось сильнее и сильнее. По дороге сплошным потоком шли военные
машины, казалось, там что-то прорвало; к пожару никто не сворачивал, по-
жар их не интересовал.
- ...как в восемьдесят четвертом,- говорил полицмейстер,- под Капери
такое же заведение было, только покрупнее раза в два, и на нем они реши-
ли испытать какое-то бактериологическое оружие, но там это вышло из-под
контроля, и им пришлось уничтожить население половины уезда, частью
из-за угрозы эпидемии, а главным образом, чтобы избежать утечки информа-
ции...
- Там у меня брат и погиб,- сказал Март.- И родители тоже.
- ...а здесь они сделали три дела сразу: испытали газ, уничтожили не-
угодных - чужими руками, заметьте,- и теперь под предлогом борьбы с тер-
рористами развернут свой собственный террор. Леопольд, надо обязательно
вывезти эти материалы, это для них смерть, надо отомстить хоть так...
Надо брать Шерхана, надо обязательно брать Шерхана и трясти его...
- Ты же убил Шерхана,- сказал Петцер.
- Как - Шерхана? Этот, с чемоданчиком,- Шерхан? Правда? Что же вы мне
сразу не сказали? Черти, о таком - и молчали, ну не черти ли, все-таки я
отплатил ему, хоть ему, но отплатил...
- Чем дольше мы стоим,- сказал Петцер,- тем меньше у нас шансов выб-
раться.
- Не сунешься же на дорогу,- возразил Март.
- Ребята,- голос у полицмейстера стал слабый и вязкий,- я придумал,
снимите с меня все, и пусть один наденет плащ, а другой - мундир и фу-
ражку, они в темноте не разберут, что цвет другой...
- Верно,- сказал Март.- Так и делаем.
- Я уже поплыл,- добавил полицмейстер.
Его осторожно раздели, натянули на него один пиджак, а другим укрыли.
Март взял черный блестящий плащ, а Петцер - мундир и фуражку. Теперь
можно было надеяться, что они проскочат. Март выждал момент, когда доро-
га опустела, вырулил на нее и погнал к городу. Он пристроился в хвост
колонне грузовиков. Два раза на пути были контрольные пункты, но "вил-
лис", в котором сидел офицер, не останавливали. На втором контрольном
пункте они миновали полицейскую машину, старший наряда спорил о чем-то с
солдатами, показывая на зарево. Город был полон солдат, но и здесь они
проскочили. Подъехали к дому Венеты, осторожно, с оглядкой, внесли по-
лицмейстера внутрь. Март отогнал "виллис" за дом. Они прорвались, но об-
легчения он совершенно не чувствовал. Должно быть, потому, что самый пик
напряжения миновал, навалилась громадная усталость. Ноги не шли, хоте-
лось лечь и чтобы ничего больше не было. Ему пришлось опереться о стену,
чтобы не упасть. И тут вдруг с невероятной отчетливостью, яснее, чем на-
яву, перед ним возникли коридоры, полные мертвых людей, таких безвольных
и податливых, он представил, как с костяным стуком падает на пол подня-
тая и отпущенная рука, на которой нет пульса... Его стало рвать и рвало
мучительно и долго. Но потом пришло если не облегчение, то опустошение.
В ванной он долго лил воду на голову, плескал в лицо. Наконец стало лег-
че.
Полицмейстер лежал на кровати запрокинув голову и чуть постанывал,-
видимо, действие укола кончалось. Когда Март вошел, он открыл глаза и
что-то сказал, но очень невнятно. Петцер поманил Марта на кухню. Там уже
сидела Венета; видно было, что она испугана, но держит себя в руках.
- Надо думать, что делать дальше,- сказал Петцер.- Мне кажется, с
Андрисом плохо, пуля наверняка прошла в брюшную полость, без операции не
обойтись. С другой стороны, шевелиться тоже опасно: попади он в руки во-
енных - и все. И нас шлепнут тоже - на всякий случай.
- Хирург есть в городе? - спросил Март.
- Есть, но...- Петцер помотал головой.- То же самое, что самим пойти
и сдаться.
- Ясно...- Март прошелся по кухне, налил себе воды, выпил.Все равно
надо что-то делать, так ведь не оставишь.
- Надо вывозить его отсюда,- подала голос Венета.
- Как? Кругом солдат на солдате...- Сам Андрис, конечно, сказал бы:
"Оттащите меня подальше и бросьте..."
- Мало ли что мы можем сказать,- проворчал Март. Эта мысль уже пришла
ему в голову, не совсем в таком виде, но пришла; противно...
- Я к тому, что если положить его где-нибудь у дороги, нашуметь и
смыться... Не пойдет,- сам себе возразил Петцер.- И рана обработана, и
следы уколов есть. Не пойдет.
- Портье,- сказала Венета.- Который "конторщик".
- Ну и что? - спросил Март.
Петцер нахмурился, размышляя.
- Это, знаешь ли, мысль,- сказал он, подумав.- Они же с военными -
как кошка с собакой. Тем более Шерхан... Материалы придется отдать, вот
что жалко. Ладно, пленку себе оставим, а всем, что останется, пусть они
меднолобым клизму ставят. Пардон, мадам... Андрису пока ничего не гово-
рите, а я пошел сдавать нас. Кстати, Март, вы ничего не видели и не зна-
ете. Пистолет и фотокамеру спрячьте получше, где-нибудь не в доме. Ну, я
пошел.
- Возьми "виллис",- сказал Март.
- Только пешком,- отказался Петцер.- Надежнее. Пока.
Он ушел, и дверь за ним закрылась. Боже мой, подумал Март почти пани-
чески, сколько раз вот так при мне люди уходили по делам, и больше их
никто никогда не видел... Он постучал по крышке стола.
- Ты что? - спросила Венета.
- Думается разная гадость,- сказал Март.
Они сели рядом с полицмейстером. Тот был спокоен, только лицо обост-
рилось и побледнело еще сильнее.
- Как ты, Андрис? - спросил Март.
- Терпимо,- ответил полицмейстер.- Пить хочется, но Лео сказал, что
нельзя.
- Я тебе губы смочу,- сказала Венета.
- Спасибо,- полицмейстер повернул к ней голову.- Вот так уже совсем
хорошо.
- Тебе не надо разговаривать,- сказал Март.
- Знаю. Но очень хочется. Мы так и не договорили тогда. Лео сказал,
что поздно, и мы не договорили, а по-настоящему поздно стало только сей-
час. И всегда так...
- Правда, Андрис, молчи,- повторил Март.- Наговоримся еще.
- Вряд ли. Надо сразу. Всегда надо сразу. Я страшно рад, что познако-
мился с тобой, Март. Мне редко попадались стоящие люди. Знаешь, как я
стал следователем? Я мечтал творить справедливость... Понимаешь? Оказа-
лось - дерьмо. Я незаметно весь вывозился в дерьме. Жизнь невозможна без
компромиссов, а тем более служба, но если компромиссов много, то получа-
ется дерьмо. Не замечаешь, как погружаешься, замечаешь только, когда
весь уже погрузился. Я попробовал барахтаться - меня загнали сюда. Тут -
Лео и его пациенты. Мне показалось сначала, что это то, что надо. Неп-
равда. Это уже раздавленные. Это то же дерьмо, только запах другой. Я им
помогал, но знал, что это неправильно. И тут - ты. Значит, еще не все
такие...
