- Есть. Дать?
- Если можно, конечно.
- Всем все можно,- отозвался Петцер. В столе, где он искал, лекарства
не оказалось.- Сейчас принесу.- И он вышел.
- Странный сумасшедший дом,- заметил Март.
- Да? - вмешался Тригас.- А ты чего ожидал?
- То есть как - чего? Это же нормальные люди!
- Поговори на эту тему лучше с Петцером, он тебе объяснит, кто нор-
мальный, а кто нет...
Вошел Петцер, подал Марту еще одну коробочку. Лицо его было озабочен-
ным.
- Доктор,- сказал Тригас,- вот сударь интересуется, насколько ненор-
мальны ваши пациенты?
- Абсолютно ненормальны,- пробурчал Петцер.- Кто же в здравом уме
станет читать вслух иностранных поэтов, да еще при посторонних?
- Нет, серьезно,- сказал Март.- Вы что, их так хорошо лечите?
- Их очень плохо лечат. Родственники не настаивают на интенсивном ле-
чении, понимаете ли... То, что вы видели,- это результат плохого лечения
и еще худшего воспитания.
Ай да Леопольд, подумал Март. А я-то думал - только коньячок да де-
вочки...
- И еще,- не унимался Тригас.- Не из любопытства, а чтобы не навре-
дить ненароком: что у вас тут случилось?
- Да бог его знает,- ответил Петцер.- На территории нашли труп. Кто
такой и отчего помер - неизвестно. Даже вскрытие ничего не показало.
Сначала думали - наркоман, хотел поживиться...
- А разве бывает так, чтобы на вскрытии - и ничего не было?
- Знаете, я тоже думал, что не бывает,- задумчиво протянул Петцер.-
Но прилетал эксперт из столицы, специально вызывали, и мы потом с ним
немного потолковали - так вот, он говорит, что существуют яды, не остав-
ляющие никаких следов в организме, и что ядами этими сильно интересуются
армия и контрразведка.
- Куда же суется наш бедный полицмейстер? - сказал Тригас.
- Давайте его хором пожалеем,- подыграл Март.
- Знаете что? - посмотрел на них Петцер.- Если вы не торопитесь, то
подождите меня немного. Мне два дела надо сделать, это на полчаса. А по-
том вы меня отвезете в город. Хорошо?
- Разумеется,- согласился Тригас.
- Тут вот газеты и журналы,- сказал Петцер.- Я быстро.
- Юхан,- произнес Март немного погодя,- ты об этом молчал всю дорогу?
- Не только,- ответил Тригас неохотно.- Он мне показывал фотографии -
не знаю ли я кого. И там была одна, которая никак не могла к нему по-
пасть. А она попала. Вот я и думал.
- Все равно я с этими не-больными ничего не понимаю...
- Что тут непонятного,- рассердился Тригас.- Ну что тут можно не по-
нять? Отсидеться. Переждать. Частная собственность, полиции или там
гражданской гвардии вход заказан. А общественность сумасшедшими брезгу-
ет...
Через полчаса, как и обещал, Петцер вошел, с отвращением содрал с се-
бя залитый чем-то халат, больничные брюки и рубашку, бросил их в угол,
оделся в цивильное, встал у двери и, явно заставив себя улыбнуться, ска-
зал:
- Я готов, господа!
Господа послушно поднялись и пошли к выходу. В воротах Петцер пропус-
тил их вперед и еще потолковал о чем-то с охранником. По дороге Тригас
опять молчал, а Петцер пытался играть прежнего, ресторанного Петцера, но
у него плохо получалось. Его высадили у почты и свернули к отелю.
В отеле царило необычное оживление, швейцар и, кажется, официанты из
ресторана переносили вещи постояльцев с первого этажа на второй. Портье,
приятель Марта, отдавал распоряжения и громко повторял:
- Господа, просим прощения за неудобства, это временно. Господа, в
связи с реконструкцией отеля...
- Что, ремонт? - спросил Март, подходя.
- Не совсем,- сказал портье.- Вас это не коснется. Только первый
этаж. Вас же, господа художники, я приглашаю сегодня на торжественный
ужин по случаю приобретения мною городского отеля.
- Поздравляю,- поклонился Март.
- Да-да,- как-то очень рассеянно сказал портье, то есть хозяин.- Те-
перь мы развернемся...- Морда его сияла.
- Вот и еще один обрел смысл жизни,- усмехнулся Тригас, поднимаясь по
лестнице.
- Не богохульствуй, Юхан,- сказал Март.
- А почему бы нет? - пожал плечами Тригас.- Почему бы мне не побого-
хульствовать?
- Потому что все равно не поможет. Ты пойдешь на этот ужин?
- Обязательно пойду. Искупаться в сливках здешнего общества - нет,
такой случай упускать нельзя.
В номере кто-то побывал. Причем этот кто-то очень старался не оста-
вить после себя следов, но профессиональная память есть профессиональная
память, и Март видел, что коробки с красками стоят чуть-чуть не так, как
стояли, и дверца шкафа, остававшаяся приоткрытой, почти затворена. Он
перебрал вещи, документы - ничего не пропало. Тогда он сел на подоконник
и задумался.
Странный сегодня день. Странный сумасшедший дом, где читают стихи и
где пациентов не лечат, и странный доктор Петцер, и очень странный Три-
гас - очень странный Тригас. Ну ладно, мутант, с кем не бывает... Но что
это за фотографию такую ему мог показать полицмейстер? Выходит, есть
что-то неспокойное в прошлом Тригаса... как, собственно, и в любом прош-
лом. Это потом все подравнивается и подгоняется в соответствии с текущим
моментом. Поэтому сейчас мы имеем преуспевающего халтурщика-монумента-
листа, свободного художника, не так давно вернувшегося из Киото, где он
изучал японскую живопись в течение семи лет. И в биографии его оставлены
только те нити, которые намотаны на сегодняшнего производства гвоздики с
блестящими шляпками. И нет и не может быть там места каким-то фотографи-
ям, которые не должны попасть в руки полиции, а вот попали. А может, и
не было никакой фотографии и он просто выдумал все это, чтобы от меня
отвязаться? Вряд ли, я бы почувствовал. А если он говорит правду - он
что, мне доверяет? С чего бы это? Наконец, знает он, кто я, или просто
тогда оговорился спьяну? Как мне с ним себя вести? Ни черта не знаю и не
понимаю. И какого дьявола делать у меня обыск? Увижу полицмейстера - так
прямо и спрошу. Или не стоит нарываться?
Звякнул телефон, и голос портье-хозяина произнес:
- Господин Траян, все уже собрались, ждем вас...
- Иду,- сказал Март.
На том конце положили трубку, но в трубке пискнуло не один раз, а
два. Март уставился на телефон. Ну и дела, подумал он. Значит, не только
обыск... Ну-ну.
Он сменил рубашку, надел темный галстук, новый, недавно купленный
пиджак. Смокинг бы, подумал он. А еще лучше фрак. Фиолетовый. Или мун-
дир. Говорят, собираются вводить форму для писателей - с погонами у
простых смертных и с эполетами у великих. Про художников пока не слышно,
но тоже, видимо, не за горами...
Тригас решил соответствовать не нормам приличия, а представлениям об-
щественности о художниках. Он вырядился в пестрое вязаное не-понять-что
- пончо не пончо, свитер не свитер,- холстяные серые брюки и плетенки на
босу ногу. Март посмотрел на него, на могучую волосатую грудь, выпираю-
щую из выреза, на волосатые же пальцы ног и сказал:
- Ты забыл сделать педикюр.
- О! - сказал Тригас.- Это идея! У тебя краски под рукой?
Краски оказались под рукой, и он выкрасил ногти на ногах в покойниц-
кий голубовато-зеленый цвет.
По случаю банкета ресторан был закрыт для посторонних, и у входа
швейцар увещевал недовольных завсегдатаев. Март и Тригас протиснулись
через небольшую, но плотную толпу, назвались и были допущены. Кто-то
прошипел вслед: "А голубых пускают..." Тригас хохотнул.
Общество подобралось самое-самое: господин мэр с супругой, господин
секретарь мэрии, господин судья, господин товарищ прокурора (сам госпо-
дин прокурор был вызван в столицу по делам службы), господин председа-
тель акцизного ведомства, господин податной инспектор, господин управля-
ющий городским отделением Национального банка, владельцы магазинов, ре-
дактор местной газеты, два модных адвоката, тренер городской футбольной
команды, наконец, господин полицмейстер и господин начальник тюрьмы,
здесь же - супруги и взрослые дети, короче, всего человек сорок-сорок
пять. Марта и Тригаса представили, причем очень торжественно, с перечис-
лением наград и званий (а что, подумал Март, звучит неплохо, особенно
если не знать, за какое дерьмо это все присуждалось и присваивалось...),
и усадили за стол, не на самые близкие к имениннику места, но и не на
шхельду, порознь, каждого между двумя дамами, которые наперебой приня-
лись ухаживать за знаменитостями. Все было чинно и благородно, господин
мэр выступил с речью, в которой приветствовал приобретение отеля жителем
города, теперь прибыль не будет уплывать в столицу, потом говорили тос-
ты, пили в меру, ели деликатно, приятно было смотреть - приятно и скуч-
но. Даже Тригас как-то стушевался и не рвался на эпатаж. Потом раздели-
лись, дамы отдельно, мужчины отдельно, молодежь танцевала, к ним присое-
динились и пожилые пары, и, так сказать, смешанные; Тригас тоже подхва-
тил чью-то дочку, еле достававшую ему до плеча, и покачивался с ней в
полумраке. Кто-то в углу уселся за шахматы. Солидные мужчины беседовали.
- ...на грани банкротства, поэтому стал распродавать. Ну, я и купил.
Пятьдесят тысяч сразу и еще по пятнадцать каждый год...
- Дешево что-то...
- Очень дешево. Я предложил - и прямо обалдел, когда он согласился.
- Припекло, значит.
- Вот именно.
- Ну, теперь вам надо как-то оправдывать ваши денежки.
- Вот увидите, оправдаю.
- Хотите совет? Устройте здесь бордель, и уже через месяц начнете
считать барыши.
- Подумаю. Если господин мэр не станет возражать...
- Полегче, полегче.
- Я понимаю - супруга будет против. Нет, если без шуток: ведь отель
себя почти не окупал, я уже молчу о прибыли. А с другой стороны, поду-
майте: в городе пятнадцать тысяч человек... ах, даже семнадцать! - а жи-
вем, как на хуторах. Господин Траян, в столице сколько клубов, вы не
знаете?
- Точно не знаю, но тысяч пять должно быть.
- Вот видите! По вечерам мы запираемся в домах и стараемся поскорее
уснуть. Ведь невыносимо скучно, господа! Это вместо того чтобы соб-
раться, побеседовать, обменяться новостями и мнениями. И дети наши вы-
растают бирюками или сбегают от нас, потому что ничего не видят в жизни.
А так, представьте, в самом центре города помещение, где ты всегда - же-
ланный гость, куда любой может прийти, поговорить, посмотреть видео. Об-
щение, господа, общение! Что может быть лучше общения!
- Какую же выгоду вы собираетесь иметь?
- Да господи же! Да я на одном кофе за полгода наберу эти пятнадцать
тысяч! И почти без накладных расходов. Я все подсчитал, за два года я
рассчитаюсь с долгами и начну получать чистую прибыль.
- Господин Траян, а в столице клубы популярны?
- Конечно, иначе бы их не было так много. Я думаю, и у вас это
привьется, может быть, и не так скоро - но обязательно. А вы, друг мой,
прямо сейчас начинайте думать о рекламе, это самое важное... Айзенкопфа;
вот они в едином порыве устремляются на свои рабочие
- Я не знаком с ним. А слухам верить, знаете...
- Почему-то считается, что все знаменитости должны знать друг друга.
- Нет, это легенды.
- Ну а все-таки - знаете вы что-нибудь?
- Знаю, что у него были какие-то большие неприятности, но теперь он
опять снимается.
- А говорили, что он оказался мутантом и что его выслали из страны.
- А разве мутантов высылают? У меня были другие сведения.
- Нет, конечно, но вроде бы за него стали заступаться иностранные по-
сольства...
- Думаю, если бы эта история была такого масштаба, я бы хоть что-ни-
будь знал. Скорее всего, кто-то написал на него донос, ну и решили его
проверить как следует. Ну и проверили...
- Вообще с этими мутантами что-то темнят. Сначала их превозносили, а
потом вдруг принялись давить...
- Кто их превозносил? Никто не превозносил. Сами себя они превозноси-
ли, пока не раскопали это дело...
- Вот я, допустим, знаю все из самых первых рук, у меня свояк в...
