то ли какой-то пережим. Что-то тут не так. Он вернулся в отель, купил у
портье талончики на междугородные переговоры и заказал разговор из номе-
ра с одним своим приятелем в столице. Приятель оказался на месте, и Лар-
ри попросил его навести справки об американской компании "Марк Груманз
адвентер тревелз". Через полчаса приятель позвонил ему и сказал, что та-
кая компания существует, имеет солидный оборот и занимается шоу-туриз-
мом, то есть путешествиями по местам увеселений: на корриды, родео, ав-
то- и мотогонки, бурлески и прочее, и прочее; здешний представитель ком-
пании по имени Рой Ингал находится сейчас в деловой поездке где-то на
востоке страны.
- Спасибо, старина,- сказал Ларри и положил трубку.
Телефон тут же зазвонил снова. Это был американец.
- Мистер Лавьери,- сказал он.- Вопрос о ваших остающихся выступлениях
решен полностью.- И тут он отчетливо хихикнул, и Ларри представил себе,
как именно проходил процесс решения.Прошу вас сегодня на ужин - с вашим
компаньоном, если желаете. Гарантирую очень хороший коньяк. Очень хоро-
ший. Как предпочитаете ужинать - с дамами или без?
- Все равно,- сказал Ларри.
- Так не бывает,- не согласился американец.
- Я хотел сказать, что оба варианта равноприемлемы,усмехнулся Ларри.
- Вот и отлично,- сказал американец.- Я за вами заеду часов в пять -
куда?
- К "Аттракциону",- сказал, подумав, Ларри.
- Хорошо. В пять в "Аттракционе".
Американец положил трубку первым, и Ларри услышал это треклятое
"пам-па-па-пам", и ушедшее, казалось, беспокойство зашевелилось вновь.
А, пошло оно все к черту, подумал Ларри с накатившей ненавистью, ус-
тавясь почему-то на телефон - наверное, от телефона он и ждал новых па-
костей. А пошли вы все к черту - и ты, Ник, и твои хозяева... завтра,
мол, вечером... завтра вечером меня здесь собака не унюхает. И даже, мо-
жет быть, сегодня вечером. Уеду - и там вы меня не достанете. А достане-
те - ну что же делать, ребята, пеняйте на себя...
Его опять потянуло на улицу. Тучи ушли, светило солнце, и дул ровный
прохладный ветер, обещая, что и завтра будет вот так же солнечно и хо-
лодно. Было без двадцати четыре. Ярмарка продолжала кипеть, и Ларри,
обогнув отель, пошел в направлении прямо противоположном, туда, где тихо
и никого нет. Улочка, выбранная им, извиваясь, спускалась к реке, но пе-
реходить мост Ларри не стал, а сел на бордюрный камень и стал смотреть
на дома, деревья и людей. Дома на обоих берегах были маленькие, крытые
черепицей или железом, одноэтажные, изредка двухэтажные, ничего более
высокого Ларри не видел, если не считать красного кирпичного здания шко-
лы и кирхи вдали. Деревья, распустившиеся не так давно, стояли как в
нежно-зеленом тумане, а по дворам доцветали яблони. Со стороны ярмарки
люди шли понемногу, в сторону ярмарки не шел никто. Потом Ларри заметил
старика. Старик шел с того берега по мосту, потом стал подниматься по
улице вверх. Около Ларри он остановился. Красивый породистый старик с
коротким седым ежиком, с тростью, на которую он опирался, кажется, не
для поддержания себя в положении прямостояния, а выполняя некий ритуал
попрания праха земного.
- Все сидите? - спросил он Ларри.
- Сижу,- сказал Ларри, ничуть не удивленный таким вопросом.
- Без работы?
- Видимо, так,- сказал Ларри.
- Что значит "видимо"?
- Наобещали.
- Ясно. Машину водите?
- Да.
- Грузовик с прицепом?
- Да.
- До войны кем были?
- Гимназистом.
- А на войне?
- Морская пехота, потом штрафбат.
- Вы мне подходите,- сказал старик.- Вот вам моя карточка, позвоните
утром.
Он протянул Ларри кусочек газеты. Это была позавчерашняя местная га-
зета, и по иронии ситуации как раз на этом оторванном клочке были слова:
ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ стрел... и чуть ниже: СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! СПЕ...
- Штрафбаты - это единственное, в чем еще оставалось хоть немного ис-
тинного гиперборейского духа,- сказал старик.- На этой войне наш народ
испустил свой гиперборейский дух, но последним его испустили штрафбаты.
- Это точно,- сказал Ларри. Он помнил, как к концу войны в штрафбаты
сгоняли кого попало и за что угодно: за отросшие волосы, за вшей, за та-
туировку, за анекдоты, за... Там Ларри и познакомился с Ником. Потом они
вместе дезертировали - накануне заведомо безнадежного наступления.
- Меня вышвырнули из армии,- сказал старик.- Пока шла война, я был им
нужен, а как война закончилась, меня вышвырнули. Я им не нужен в мирное
время.
- И я им не нужен в мирное время,- сказал Ларри.- Я и себе-то не ну-
жен в мирное время. Страшно обидно получается - уникальный талант, а в
мирное время не нужен. А если нужен, то на всякие гадости. Следова-
тельно, война - это тоже гадость, но какая-то общепринятая.
- Да,- сказал старик.- Учтите - когда войны нет, пропадает надобность
в воинской доблести, и все мужчины превращаются в хлюпиков. И женщины
рожают от них еще больших хлюпиков. Без войн человечество вырождается.
Поэтому победители всегда насилуют женщин побежденного народа - чтобы
улучшить породу. Природа мудра, и природа не позволит нам перестать вое-
вать.
- Не слушайте вы его,- сказала Ларри какая-то подошедшая женщина.- Он
сумасшедший. Пойдемте домой, генерал. Эмма опять потеряет вас.
- Значит, договорились,- сказал старик.- Завтра вы звоните мне. Такие
люди нужны нации.
- Конечно,- сказал Ларри.
Старик ушел, ведомый под локоть дамой. Ларри сидел и смотрел им
вслед. Какая жалость, подумал он. А то действительно бы - шофером на
дальние рейсы, день и ночь за рулем, дорога навстречу, люди и машины,
Козак рядом, это обязательно, чтобы Козак был рядом... Эта картина прок-
рутилась перед глазами так ярко, что он даже почувствовал запах горячего
мотора и дорожной пыли и услышал шлепки разбивающейся о стекло саранч
и... Надо было двигаться к "Аттракциону", было уже без пятнадцати пять.
Когда Ларри обогнул отель и вышел на рыночную площадь, он понял, что
что-то случилось.
Народ толпился неподалеку от "Аттракциона", и там же стояли две поли-
цейские машины. Ларри подошел поближе. Несколько полицейских разгоняли
толпу, кричали: "Расходитесь, расходитесь, господа, не мешайте расследо-
ванию!" Им удалось освободить от людей круг метров двадцать в диаметре.
Посередине круга лежал на земле человек, и, хотя он лежал лицом вниз,
Ларри сразу понял: это был Ник. Рядом с ним стояли полицейский офицер,
жандармский офицер и двое из оккупационной администрации. Полицейского
офицера Ларри знал. Он протиснулся к нему, сказал, что, кажется, знал
погибшего и просит разрешить произвести опознание. Офицер пристально
посмотрел на Ларри и разрешил. Ларри подошел к трупу, наклонился, потро-
гал голову. Это, конечно, был именно Ник - Ник, убитый выстрелами в спи-
ну и затылок. Пуля прошла через глазницу, и вместо глаза пузырем выпирал
черно-багровый сгусток.
- Слушаю вас,- сказал полицейский офицер.
- Это Николас Алан Кинтана, рождения тысяча девятьсот двадцать шесто-
го года. Места постоянного жительства и рода занятий не знаю. Видел его
сегодня три часа тому назад.
- Откуда вы его знаете? - спросил офицер.
- Были вместе на фронте. Потом изредка встречались. Если не считать
сегодняшнего дня, то последний раз года два назад.
- А что было сегодня?
- Да ничего не было. Он пришел ко мне после выступления, хотел о
чем-то поговорить, но я был выжат как лимон. Он побыл немного со мной и
ушел. Немного, кажется, обиделся. Но я ничего не мог - ни говорить тол-
ком, ничего...
- Но о чем-то он говорил?
- Нет. Он понял, что я гиббон гиббоном, ну и... Он хотел зайти завтра
вечером.
- Зайти? Откуда?
- Он не сказал, где остановился.
- Какие у вас были с ним отношения?
- Приятельские. Не слишком тесные, но хорошие.
- Почему, вы думаете, он пошел к вам снова?
- А он шел ко мне?
- Уверен в этом. Он вышел из отеля и очень быстро, почти бегом, нап-
равился сюда. И какой-то мотоциклист подъехал к нему сзади и выстрелил.
Так почему он шел к вам?
- Не знаю. Он не собирался сегодня. Мотоциклиста поймали?
- Где там... Чем он, по-вашему, занимался?
- Два года назад он начинал заниматься журналистикой. А что он делает
сейчас... делал... извините.
- Новая мода - журналистов убивать... Хорошо хоть, что не полицейс-
ких.
- Убивать полицейских - это мода будущего сезона,- сказал Ларри.
- Не надо так шутить,- сказал офицер.
- Я не шучу,- сказал Ларри.- Я прогнозирую.
- Вы серьезно?
- Боюсь, что да.
- А где вы были сами с четырех до половины пятого?
- Гулял,- сказал Ларри.- Но алиби у меня есть.
- Я вас не подозреваю.
- Спасибо.
Офицер посмотрел на Ларри и еле заметно усмехнулся.
- Вы оказали помощь следствию,- сказал он.- Благодарю вас. Нам надо
занести показания в протокол - не пройдете ли со мной в машину?
- Пойдемте лучше в помещение,- сказал Ларри.- Там удобнее.
Они составили протокол опознания. Ларри подписался, и офицер ушел,
еще раз поблагодарив его за помощь следствию.
- Ты видел, как это было? - спросил Ларри Козака, когда они остались
одни.
- Нет,- сказал Козак.- Я на стрельбище нашем порядок наводил.
- Американец не появлялся?
- А чего ему тут делать?
- Хотел за нами заехать - приглашал на коньяк.
- Не было еще.
- Я наверх пойду,- сказал Ларри.- Если он приедет - зови.
В своей комнате Ларри растворил окно и сел на подоконник, обхватив
руками колено. Смерть Ника не произвела на него особого впечатления, она
каким-то образом вписывалась в структуру момента и потому не казалась
собственно смертью и не вызывала особых эмоций - так, отстраненная жа-
лость к Нику, как к проигравшему игроку. А ведь он искал меня, он несся
сломя голову, чтобы меня предупредить о чем-то, подумал Ларри, подумал
больше для того, чтобы растормошить в себе чувства, потому что специ-
ально думать об этом было не обязательно, это и так было ясно. Как ясно
было и то, что бежал Ник не за тем, чтобы уберечь меня, а потому что у
него у самого вдруг что-то сорвалось...
Ларри поискал в карманах и выложил рядом с собой на подоконник две
визитные карточки: американца и сумасшедшего старика. У меня алиби, ни к
селу ни к городу подумал он, и тут же возникла откуда-то известная фра-
за: "Было бы алиби, а трупы найдутся..." Так... трупы... трупы, кажется,
действительно найдутся.
Предположим, что я понадобился хозяевам Ника. Ник знает меня, знает,
что давить на меня бесполезно, и пытается втолковать им это. Они понима-
ют, но - но делают вид, что не понимают, и посылают Ника именно затем,
чтобы он давил. Ник настраивает меня на соответствующий лад. А потом они
посылают еще одного, который имеет целью сделать так, чтобы меня не было
сегодня после пяти в обычном месте. Все понятно? Сегодня произойдет по-
кушение на кого-либо из чинов оккупационной администрации или на како-
го-нибудь заезжего генерала - в моем стиле и с оставлением на месте
преступления моей визитной карточки. И все. Я в их руках. Теперь они мо-
гут получить от меня сполна все то, что им нужно. А Ник? Он что - взбун-
товался? Или ему пришлась не по нутру роль настройщика? Ну да, может
быть, у Ника на меня свои планы, у его хозяев - свои. Или не у хозяев, а
у соперничающей группировки, догадался Ларри. Все становится на места.
Это несущественно, кто именно чуть-чуть не уловил меня, какие именно
ловцы человеков (ему вспомнилось утреннее предупреждение Рисетича о ка-
ких-то неизвестных патерах, и мелькнуло на миг, что он, Ларри, понадо-
бился в известных целях церковникам,клерикальные террористы, подумал
Ларри, военизированная организация "Непорочное зачатие" - хорошо звучит!
) - несущественно, пусть это американская разведка, или имперская, недо-
