ясень, и тверд, как орех.
Когда девушка, употребляя обычные для индейцев образные выражения,
объявила своим подругам, что если они шире раскроют глаза, то увидят де-
лавара, Зверобой толкнул своего друга пальцем в бок и залился сердечным,
добродушным смехом. Индеец улыбнулся, но слова говорившей были слишком
лестны для него, а звук ее голоса слишком сладостен, чтобы его могло
рассмешить это действительно комическое совпадение. Речь, произнесенная
Уа-та-Уа, вызвала возражения, завязался жаркий спор. Однако участники
его не позволяли себе тех грубых выкриков и жестов, которыми часто гре-
шат представительницы прекрасного пола в так называемом цивилизованном
обществе. В самом разгаре этой сцены делавар заставил друга нагнуться и
затем издал звук, настолько похожий на верещание маленькой американской
белки, что даже Зверобою показалось, будто это зацокало одно из тех кро-
хотных существ, которые перепрыгивали с ветки на ветку над его головой.
Никто из гуронов не обратил внимания на этот привычный звук, но Уа-та-Уа
тотчас же смолкла и сидела теперь совершенно неподвижно. У нее, впрочем,
хватило выдержки не повернуть голову. Она услышала сигнал, которым влюб-
ленный так часто вызывал ее из вигвама на тайное свидание, и этот стре-
кочущий звук произвел на нее такое же впечатление, какое в стране песен
производит на девушек серенада.
- Великое Соленое Озеро - так индейцы называли Атлантический океан.
- Пресные Западные Воды - Миссисипи.
Теперь Чингачгук не сомневался, что Уа-та-Уа знает о его присутствии,
и надеялся, что она будет действовать гораздо смелее и решительнее, ста-
раясь помочь ему освободить ее из плена.
Как только прозвучал сигнал, Зверобой снова выпрямился во весь рост,
и от него не ускользнула перемена, происшедшая в поведении девушки. Для
вида она все еще продолжала спор, но уже без прежнего воодушевления и
находчивости, давая очевидный перевес своим противницам и как бы соблаз-
няя их возможностью легкой победы. Правда, раза два врожденное остроумие
подсказывало ей ответы, вызывавшие смех. Но эти шаловливые выпады служи-
ли ей лишь для того, чтобы скрыть свои истинные чувства. Наконец спорщи-
цы утомились и все разом встали, чтобы разойтись по своим местам. Только
тут Уа-та-Уа осмелилась повернуть лицо в ту сторону, откуда донесся сиг-
нал. При этом движения ее были совершенно непринужденны: она потянулась
и зевнула, как будто ее одолевал сон. Снова послышалось верещание белки,
и девушка поняла, где находится ее возлюбленный. Но она стояла у костра,
озаренная ярким пламенем, а Чингачгук и Зверобой притаились в темноте, и
ей было трудно увидеть их головы, подымавшиеся над вершинами холма. К
тому же дерево, за которым прятались наши друзья, было прикрыто тенью
огромной сосны, возвышавшейся между ними и костром.
Зверобой это принял в расчет и потому решил притаиться именно здесь.
Приближался момент, когда Уа-та-Уа должна была начать действовать.
Обычно она проводила ночь в маленьком шалаше. Сожительницей ее была упо-
мянутая нами старая ведьма. Если Уа-та-Уа войдет в шалаш, а страдающая
бессонницей старуха ляжет поперек входа, как это водится у индейцев, то
все надежды на бегство будут разрушены. А девушке в любую минуту могли
приказать ложиться спать. К счастью, в эту минуту кто-то из воинов ок-
ликнул старуху и велел ей принести воды.
На северной стороне мыса протекал чудесный родник. Старуха сняла с
ветки тыквенную бутылку и, приказав делаварке идти с ней рядом, направи-
лась к вершине холма. Она хотела спуститься по склону и пройти к источ-
нику самым близким путем.
Наши друзья вовремя заметили это и отступили назад, в темноту, пря-
чась за деревьями, пока обе женщины проходили мимо.
Старуха быстро шагала вперед, крепко держа делаварку за руку. Когда
она очутилась под деревом, за которым скрывались Чингачгук и Зверобой,
индеец схватился за томагавк, намереваясь раскроить голову старой
ведьме. Но Зверобой понимал, какой опасностью грозит этот поступок:
единственный вопль, вырвавшийся у жертвы, мог бы привлечь к ним внимание
всех воинов. Помимо всего, ему было противно это убийство и из соображе-
ний человеколюбия. Он удержал руку Чингачгука и предупредил смертельный
удар. Когда женщины проходили мимо, снова раздалось верещание белки. Гу-
ронка остановилась и посмотрела на дерево, откуда, казалось, долетел
звук. В этот миг она была всего в шести футах от своих врагов. Она выс-
казала удивление, что белка не спит в такой поздний час, и заметила, что
это не к добру. Уа-та-Уа отвечала, что за последние двадцать минут она
уже три раза слышала крик белки и что, вероятно, зверек надеется полу-
чить крошки, оставшиеся от недавнего ужина. Объяснение показалось стару-
хе правдоподобным, и они снова двинулись к роднику.
Мужчины крадучись последовали за ними. Наполнив водой тыквенную бу-
тылку, старуха уже собиралась идти обратно, по-прежнему держа девушку за
руку, но тут ее внезапно схватили за горло с такой силой, что она не-
вольно выпустила свою пленницу. Старуха едва дышала, и лишь хриплые,
клокочущие звуки вырывались из ее горла. Змей обвил рукой талию своей
возлюбленной и понес ее через кустарники на северную оконечность мыса.
Здесь он тотчас же свернул к берегу и побежал к пироге. Можно было выб-
рать и более короткий путь, но тогда ирокезы заметили бы место посадки.
Зверобой продолжал, как на клавишах органа, играть на горле старухи,
иногда позволяя ей немного передохнуть и затем опять крепко сжимая свои
пальцы. Однако старая ведьма сумела воспользоваться передышкой и издала
один или два пронзительных вопля, которые всполошили весь лагерь. Зверо-
бой явственно услышал тяжелый топот воинов, отбегавших от костра, и че-
рез минуту двое или трое из них показались на вершине холма. Черные фан-
тастические тени резко выделялись на светлом фоне. Пришло и для охотника
время пуститься наутек. От досады еще раз стиснув горло старухи и дав ей
на прощание пинка, от которого она повалилась навзничь, он побежал к
кустам, держа ружье наизготовку и втянув голову в плечи, словно затрав-
ленный лев.
Глава XVII
Вы, мудрые святоши разных стран,
Вас ждал обман, вас покорил обман.
Довольно? Иль покуда ваша грудь
Трепещет, снова стоит вас надуть?
Мyр
Костер, пирога и ручей, подле которого Зверобой начал свое отступле-
ние, образовали треугольник с более или менее равными сторонами. От
костра до пироги было немного ближе, чем от костра до источника, если
считать по прямой линии. Но для беглецов эта прямая линия не существова-
ла. Чтобы очутиться под прикрытием кустов, им пришлось сделать небольшой
крюк, а затем обогнуть все береговые извилины. Итак, охотник начал отс-
тупление в очень невыгодных для себя условиях. Зная обычаи индейцев, он
это отчетливо сознавал: в случае внезапной тревоги, особенно когда дело
происходит в лесной чаще, они никогда не забывают выслать фланкеров,
чтобы настигнуть неприятеля в любом пункте, и по возможности обойти его
с тыла.
Несомненно, индейцы и сейчас прибегли к этому маневру. Топот ног до-
носился и с покатого склона, и из-за холма. До слуха Зверобоя долетел
звук удаляющихся шагов даже с оконечности мыса. Во что бы то ни стало
надо было спешить, так как разрозненные отряды преследователей могли
сойтись на берегу, прежде чем беглецы успеют сесть в пирогу.
- Фланкерами называются бойцы, выдвигаемые вперед но флангам главного
отряда.
Несмотря на крайнюю опасность, Зверобой помедлил секунду, прежде чем
нырнуть в кусты, окаймлявшие берег. На вершине холма все еще обрисовыва-
лись четыре темные фигуры. Они отчетливо выделялись на фоне костра, и,
по крайней мере, одного из этих индейцев нетрудно было уложить наповал.
Они стояли, всматриваясь во мрак и пытаясь найти упавшую старуху. Будь
на месте охотника человек менее рассудительный, один из них неизбежно
погиб бы. К счастью Зверобой проявил достаточно благоразумия. Хотя дуло
его карабина было направлено в переднего преследователя, он не выстре-
лил, а бесшумно скрылся в кустах. Достигнуть берега и добежать до того
места, где его поджидал Чингачгук, уже сидевший в пироге вместе с
Уа-та-Уа, было делом минуты. Положив ружье на дно ее, Зверобой уже наг-
нулся, чтобы сильным толчком отогнать пирогу от берега, как вдруг здоро-
венный индеец, выбежавший из кустов, прыгнул, как пантера, ему на спину.
Все повисло на волоске. Один ложный шаг мог все погубить. Руководимый
великодушным чувством, которое навеки обессмертило бы древнего римляни-
на, Зверобой, чье простое и скромное имя, однако, осталось бы в безвест-
ности, если бы не наша непритязательная повесть, вложил всю свою энергию
в последнее отчаянное усилие и оттолкнул пирогу футов на сто от берега,
а сам свалился в озеро, лицом вперед; его противник, естественно, упал
вместе с ним.
Хотя уже в нескольких ярдах от берега было глубоко, вода в том месте,
где свалились оба врага, доходила им только по грудь. Впрочем, и этой
глубины было совершенно достаточно, чтобы погнить Зверобоя, который ле-
жал под индейцем. Однако руки его оставались свободными, а индеец был
вынужден разомкнуть свои цепкие объятия, чтобы поднять над водой голову.
В течение полминуты длилась отчаянная борьба, похожая на барахтанье ал-
лигатора, схватившего мощную добычу не по силам себе. Потом индеец и
Зверобой вскочили и продолжали бороться стоя. Каждый крепко держал про-
тивника за руки, чтобы помешать ему воспользоваться в темноте смертонос-
ным ножом. Неизвестно еще, кто бы вышел победителем из страшного поедин-
ка, но тут с полдюжины дикарей бросились в воду на помощь своему товари-
щу, и Зверобой сдался в плен с достоинством столь же изумительным, как и
его самоотверженность.
Через минуту новый пленник стоял уже у костра. Поглощенные борьбой и
ее результатом, индейцы не заметили пирогу, хотя она стояла так близко
от берега, что делавар и его невеста слышали каждое слово, произнесенное
ирокезами.
Итак, индейцы покинули место схватки. Почти все вернулись к костру, и
лишь немногие еще искали Уа-таУа в густых зарослях. Старуха уже нас-
только отдышалась и опамятовалась, что смогла рассказать, каким образом
была похищена девушка. Но было слишком поздно преследовать беглецов,
ибо, как только Зверобоя увели в кусты, делавар погрузил весло в воду и,
держа курс к середине озера, бесшумно погнал легкое судно прочь от бере-
га, пока не очутился в полной безопасности от выстрелов. Затем он напра-
вился к ковчегу.
Когда Зверобой подошел к костру, его окружили восемь свирепых дика-
рей, среди которых находился его старый знакомый, Расщепленный Дуб. Бро-
сив взгляд на пленника, индеец шепнул что-то своим товарищам, и разда-
лись тихие, но дружные восклицания радости и удивления. Они узнали, что
тот, кто недавно убил одного из индейских воинов на другом берегу озера,
попался теперь в их руки и всецело зависит от их великодушия или мсти-
тельности. Со всех сторон на пленника устремились взгляды, полные злобы,
смешанной с восхищением. Можно сказать, что именно эта сцена положила
начало той грозной славе, которой Зверобой, или Соколиный Глаз, как его
называли впоследствии, пользовался среди индейских племен Нью-Йорка и
Канады.
Руки у охотника не были связаны, и, когда у него отобрали нож, он мог
свободно ими действовать. Единственные меры предосторожности, принятые
по отношению к нему, заключались в том, что за ним установили неусыпный
надзор; ему стянули лодыжки крепкой лыковой веревкой, не столько с целью
помешать ходить, сколько для того, чтобы лишить его возможности спастись
бегством. Впрочем, Зверобоя связали лишь после того, как его опознали. В
сущности, это был молчаливый знак преклонения - перед его мужеством, и
пленник мог лишь гордиться подобным отличием. Если бы его связали перед
