дружба чего-нибудь да стоит. Смею сказать, делавар может один грести в
пироге, один может похитить Уа-та-Уа, и, пожалуй, довольно охотно все
это сделает без моей помощи. Но не так-то легко ему одному бороться с
препятствиями, избегать засад и драться с дикарями, если у него за спи-
ной не будет верного друга, хотя этот друг - всего-навсего такой чело-
век, как я. Нет, нет, Джудит, вы сами не покинули бы в такой час челове-
ка, который надеется на вас, и, значит, не можете требовать этого от ме-
ня.
- Я боюсь... что вы правы, Зверобой. И, однако, мне не хочется, чтобы
вы ездили. Обещайте мне, по крайней мере, одно: не доверяйтесь дикарям и
не предпринимайте ничего, кроме освобождения девушки. На первый раз и
этого довольно.
- Спаси вас господь, девушка! Можно подумать, что это говорит Хетти,
а не бойкая и храбрая Джудит Хаттер! Но страх делает умных глупцами и
сильных слабыми. Да, я на каждом шагу вижу доказательства этого. Очень
мило с вашей стороны, Джудит, тревожиться изза ближнего, и я всегда бу-
дут повторять, что вы добрая и милая девушка, какие бы глупые истории
про вас ни распускали люди, завидующие вашей красоте.
- Зверобой! - торопливо сказала Джудит, задыхаясь от волнения. - Неу-
жели вы верите всему, что рассказывают про бедную девушку, у которой нет
матери? Неужели злой язык Гарри Непоседы должен загубить мою жизнь?
- Нет, Джудит, это не так. Я сам говорил Непоседе, что некрасиво по-
зорить девушку, если не удается склонить ее к себе честным путем, и что
даже индеец бывает сдержан, когда речь идет о добром имени молодой жен-
щины.
- Он не посмел бы так болтать, был бы у меня брат! - вскричала Джу-
дит, и глаза ее загорелись. - Но, видя, что единственный мой покровитель
- старик, слух у которого притупился так же, как и чувства, Марч решил
не стесняться.
- Не совсем так, Джудит, не совсем так. Любой честный человек, будь
то брат или посторонний, вступится за такую девушку, как вы, если
кто-нибудь будет ее порочить. Непоседа всерьез хочет жениться на вас, а
если он иногда немножко вас поругивает, то лишь из ревности. Улыбнитесь
ему, когда он проснется, пожмите ему руку хоть наполовину так крепко,
как недавно пожали мою, - и, клянусь жизнью, бедный малый забудет все на
свете, кроме вашей красоты. Сердитые слова не всегда исходят от сердца.
Испытайте Непоседу, Джудит, когда он проснется, и вы увидите всю силу
вашей улыбки.
Зверобой, по своему обыкновению, беззвучно засмеялся и затем сказал
внешне невозмутимому, но в действительности изнывавшему от нетерпения
индейцу, что готов приступить к делу. В то время как молодой охотник
спускался в пирогу, девушка стояла неподвижно, словно камень, погружен-
ная в мысли, которые пробудили в ней слова ее собеседника. Простодушие
охотника совершенно сбило ее с толку. В своей узком кружке Джудит до сих
пор была очень искусной укротительницей мужчин, но теперь она следовала
внезапному сердечному порыву, а не обдуманному расчету. Мы не станем от-
рицать, что некоторые из размышлений Джудит были очень горьки, хотя лишь
в дальнейших главах нашей повести сможем объяснить, насколько заслуженны
и насколько глубоки были ее страдания.
Чингачгук и его бледнолицый друг отправились в свою рискованную,
трудную экспедицию с таким хладнокровием и с такой осмотрительностью,
которые могли бы сделать честь даже опытным воинам, проделывающим двад-
цатую боевую кампанию. Индеец расположился на носу пироги, а Зверобой
орудовал рулевым веслом на корме. Таким образом, Чингачгук должен был
первым высадиться на берег и встретить свою возлюбленную. Охотник занял
свой пост, не сказав ни слова, но подумал про себя, что человек, поста-
вивший на карту так много, как поставил индеец, вряд ли может достаточно
спокойно и благоразумно управлять пирогой. Начиная с той минуты, когда
оба искателя приключений покинули ковчег, они всеми своими повадками на-
поминали двух хорошо вышколенных солдат, которым впервые приходится выс-
тупать против настоящего неприятеля. До сих пор Чингачгуку еще ни разу
не приходилось стрелять в человека. Правда, появившись на озере, индеец
несколько часов бродил вокруг вражеского становища, а позднее даже ре-
шился проникнуть в него, но обе эти попытки не имели никаких пос-
ледствий. Теперь же предстояло добиться ощутительного и важного ре-
зультата или же испытать постыдную неудачу. От исхода этого предприятия
зависело, будет ли Уа-та-Уа освобождена или же останется надолго в пле-
ну. Одним словом, это была первая экспедиция двух молодых и честолюбивых
лесных воинов.
Вместо того чтобы плыть прямо к мысу, отстоявшему от ковчега на ка-
кую-нибудь четверть мили, Зверобой направил нос пироги по диагонали к
центру озера, желая занять позицию, с которой можно было бы приблизиться
к берегу, имея перед собой врагов только с фронта.
К тому же место, где Хетти высадилась на берег и где Уа-та-Уа обещала
встретить своих друзей, находилось на верхней оконечности продолговатого
мыса. Если бы наши искатели приключений не проделали этого подготови-
тельного маневра, им пришлось бы обогнуть почти весь мыс, держась у са-
мого берега. Необходимость подобной меры была так очевидна, что Чингач-
гук продолжал спокойно грести, хотя направление было намечено без пред-
варительного совета с ним и, по-видимому, уводило его в сторону, совер-
шенно противоположную той, куда гнало нетерпеливое желание. Уже через
несколько минут пирога отплыла на необходимое расстояние, молодые люди,
словно по молчаливому уговору, перестали грести, и лодка остановилась.
Тьма казалась еще непрогляднее. Все же с того места, где находились
теперь наши герои, еще можно было различить очертания гор. Но напрасно
делавар поворачивал лицо к востоку в надежде увидеть мерцание обетован-
ной звезды. Хотя в этой части неба тучи над горизонтом немного поредели,
облачная завеса по-прежнему закрывала небосклон.
"Замок" скрывался во мраке, и оттуда не долетало ни единого звука.
Хотя ковчег находился невдалеке от лодки, его тоже не было видно: тень,
падавшая с берега, окутала его непроницаемой завесой.
Охотник и делавар начали вполголоса совещаться: они старались опреде-
лить, который может быть час. Зверобой полагал, что до восхода звезды
остается еще несколько минут, но его нетерпеливому другу казалось, что
уж очень поздно и что его возлюбленная давно поджидает их на берегу. Как
и следовало ожидать, индеец одержал верх в этом споре, и Зверобой согла-
сился направить пирогу к намеченному месту встречи. Лодкой нужно было
управлять с величайшей ловкостью и осмотрительностью. Весла бесшумно
поднимались и снова погружались в воду.
Ярдах в ста от берега Чингачгук отложил весло в сторону и взялся за
карабин. Подплыв ближе к поясу тьмы, охватывавшему леса, они выяснили,
что отклонились слишком далеко к северу и что надо изменить курс. Теперь
казалось, будто пирога плывет сама, повинуясь какому-то инстинкту, - так
осторожны и свободны были все ее движения. Наконец нос пироги уткнулся в
прибрежный песок в том самом месте, где прошлой ночью высадилась Хетти.
Вдоль берега тянулась узкая песчаная полоса, но кое-где над водой
свисали кусты, толпившиеся у подножия высоких деревьев.
Ступая по колени в воде, Чингачгук выбрался на берег и осторожно обс-
ледовал его. Однако поиски его не увенчались успехом: Уа-та-Уа нигде не
было.
Вернувшись обратно, он застал своего приятеля на берегу. Они снова
начали шепотом совещаться. Индеец высказал опасение, что произошла ка-
кая-то ошибка насчет места встречи. Зверобой же думал, что назначенный
час еще не настал. Внезапно он запнулся на полуслове, схватил делавара
за руку, заставив его повернуться к озеру, и указал куда-то над вершина-
ми восточных холмов. Там, за холмами, облака слегка рассеялись, и между
ветвями сосен ярко сияла вечерняя звезда. Это было очень приятное предз-
наменование, и молодые люди, опершись на ружья, напрягли все свое внима-
ние, надеясь услышать звук приближающихся шагов. Наконец до слуха их до-
неслись чьи-то голоса, негромкий визг детей и низкий приятный смех ин-
дейских женщин. Наши друзья поняли, что поблизости расположен лагерь, -
американские индейцы обычно очень осторожны и редко разговаривают во
весь голос. Отблеск пламени, озарявший нижние ветви деревьев, говорил о
том, что в лесу горит костер. Однако с того места, где стояли два друга,
трудно было определить, какое расстояние отделяет их от этого костра.
Раза два им казалось, что кто-то направляется в их сторону, но то был
обман зрения, а может быть, кто-то действительно отошел от огня, а потом
повернул обратно.
Прошло около четверти часа в томительном ожидании и тревоге. Зверобой
предложил вернуться вдвоем в лодку, обогнуть мыс и выплыть на такое мес-
то, откуда можно было бы видеть индейский лагерь, и тогда уже поста-
раться выяснить причину отсутствия Уа-та-Уа. Однако делавар наотрез от-
казался, ссылаясь на то, что девушка будет в отчаянии, если придет на
свидание и не застанет их там. Зверобой нашел опасения своего друга ос-
новательными и вызвался отправиться один. Делавар же решил остаться в
прибрежных зарослях, рассчитывая на счастливую случайность.
Договорившись об этом, они расстались.
Усевшись на корме, Зверобой бесшумно отчалил от берега, соблюдая не-
обходимые предосторожности. Трудно было придумать более удобный способ
разведки. Кусты создавали достаточно надежное прикрытие, так что не было
необходимости отплывать далеко от берега. Лодка двигалась так бесшумно,
что ни один звук не мог возбудить подозрения. Самая опытная и осторожная
нога рискует наступить на ворох листьев или переломить сухую ветку, пи-
рога же из древесной коры скользит по водной глади бесшумно, как птица.
Зверобой оказался почти на прямой линии между ковчегом и лагерем, как
вдруг он заметил отблеск костра. Произошло это так внезапно и неожидан-
но, что Зверобой даже испугался, не слишком ли он неосторожно появился
так близко к огню. Но он тотчас же сообразил, что, покуда индейцы дер-
жатся в середине освещенного круга, они вряд ли смогут его заметить.
Убедившись в этом, он поставил лодку так, чтобы она не двигалась, и на-
чал свои наблюдения.
Несмотря на все наши усилия, нам, очевидно, не удалось познакомить
читателя с характером этого необыкновенного человека, если приходится
повторить здесь, что при всем своем незнании света и простодушии он об-
ладал весьма глубоким и развитым поэтическим инстинктом. Зверобой любил
леса за их прохладу, величавое уединение и безграничную ширь. Он редко
шел лесом, чтобы не остановиться и не полюбоваться каким-нибудь особенно
красивым видом, и при этом испытывал наслаждение, хотя не старался уяс-
нить себе его причины.
Неудивительно, что при таком душевном складе и такой мужественной
твердости, которую не могла поколебать никакая опасность, охотник начал
любоваться зрелищем, развернувшимся перед ним на берегу и заставившим
его на одну минуту позабыть даже о цели своего появления в этом месте.
Пирога колыхалась на воде у самого входа в длинную естественную ал-
лею, образованную деревьями и кустами, окаймлявшими берег, и позволявшую
совершенно ясно видеть все, что делалось в лагере. Индейцы лишь недавно
разбили лагерь на новом месте и, заканчивая разные хозяйственные дела,
еще не разбрелись по своим шалашам. Большой костер служил источником
света и очагом, на котором готовились незатейливые индейские блюда. Как
раз в это мгновение в огонь подбросили охапку сухих ветвей, и яркое пла-
мя взметнулось высоко в ночную тьму. Из мрака выступили величественные
лесные своды, и на всем пространству, занятом лагерем, стало так светло,
как будто зажгли сотни свечей.
Между тем суета уже прекратилась, и даже самый голодный ребенок успел
