гук своему другу. - Для нескольких скальпов найдется место и на кушаке
Змея, и его народ станет искать их глазами, когда он вернется в свою де-
ревню. Нехорошо, если глаза их долго будут оставаться в тумане, они
должны увидеть то, что ищут. Я знаю, у моего брата белые руки; он не за-
хочет вредить даже мертвецу; он будет ждать нас. Когда мы вернемся, он
не закроет своего лица от стыда за друга. Великий Змей могиканин должен
быть достоин чести ходить по тропе войны вместе с Соколиным Глазом.
- Да, да, Змей, я вижу, как обстоит дело. Это имя ко мне прилипнет, и
когда-нибудь я буду зваться Соколиным Глазом, а не Зверобоем. Ладно, ко-
ли человеку достается такое прозвище, то как бы ни был он скромен, он
должен принять его. Что касается охоты за скальпами, то это соответству-
ет твоим обычаям, и я не вижу тут ничего худого. Только не будь жесток,
Змей, не будь жесток, прошу тебя. Право, твоя индейская честь не понесет
никакого ущерба, если ты проявишь капельку жалости. Ну, а что касается
старика, отца этих молодых девушек, которому не мешало бы иметь лучшие
чувства, и Гарри Марча, который - Сосна он или не Сосна - мог бы прино-
сить плоды, более приличные христинскому дереву, то я предаю их в руки
бледнолицего бога. Если бы не окровавленные палочки, никто из вас не
посмел бы выступить сегодня ночью против мингов: это значило бы обесчес-
тить нас и замарать нашу добрую славу. Но тот, кто жаждет крови, не дол-
жен роптать, если она проливается в ответ на его призыв. Однако не будь
жесток, Змей! Не начинай своего поприща воплями женщин и плачем детей!
Веди себя так, чтобы Уа-та-Уа улыбалась, а не плакала, когда встретится
с тобой. Ступай, и да хранит тебя Маниту!
- Алгоикииы - общее наименование многочисленных индейских племен, за-
нимавших обширные земли от острова Ньюфаундленд до реки Огайо и от Ат-
лантического побережья до Скалистых гор.
- Мой брат останется здесь. Уа скоро выйдет на берег, и Чингачгук
должен торопиться.
Затем индеец присоединился к своим товарищам. Спустив предварительно
парус, все трое вошли в пирогу и отчалили от ковчега. Хаттер и Марч не
сказали Зверобою ни о цели своей поездки ни о том, сколько времени они
пробудут в отсутствии. Все это они поручили индейцу, и он выполнил зада-
чу со своим обычным немногословием. Не успели весла двенадцать раз пог-
рузиться в воду, как пирога исчезла из виду.
Зверобой постарался поставить ковчег таким образом, чтобы он по воз-
можности не двигался. Затем он уселся на корме и предался горьким думам.
Однако вскоре к нему подошла Джудит, пользовавшаяся каждым удобным слу-
чаем, чтобы побыть наедине с молодым охотником.
Предпринимая свой второй набег на индейский лагерь, Хаттер и Непоседа
руководствовались теми же самыми побуждениями, которые внушили им в пер-
вую попытку; к ним лишь отчасти примешивалась жажда мести. В этих грубых
людях, столь равнодушных к правам и интересам краснокожих, говорило
единственное чувство - жажда наживы. Правда, Непоседа в первые минуты
после освобождения был очень зол на индейцев, но гнев скоро уступил мес-
то привычной любви к золоту, к которому он стремился скорее с необуздан-
ной алчностью расточителя, чем с упорным вожделением скупца. Короче го-
воря, лишь исконное презрение к врагу да ненасытная жадность побудили
обоих искателей приключений так поспешно отправиться в новую экспедицию
против гуронов. Они знали, что большинство ирокезских воинов, а может
быть, даже и все они должны были собраться на берегу, прямо против "зам-
ка". Хаттер и Марч надеялись, что благодаря этому нетрудно будет снять
несколько скальпов с беззащитных жертв. Хаттер, только что расставшийся
со своими дочерьми, был уверен, что в лагере нет никого, кроме детей и
женщин, на что он и намекнул в разговоре с Непоседой. Чингачгук во время
своего объяснения со Зверобоем не обмолвился об этом ни единым словом.
Хаттер правил пирогой. Непоседа мужественно занял свой пост на носу,
а Чингачгук стоял посередине. Мы говорим "стоял", ибо все трое настолько
привыкли иметь дело с верткими пирогами, что могли стоять, выпрямившись
во весь рост, даже в темноте. Они осторожно подплыли к берегу и беспре-
пятственно высадились. Тут все трое взяли оружие наизготовку и, словно
тигры, начали пробираться к лагерю. Индеец шел впереди, а Хаттер и Марч
крадучись ступали по его следам, стараясь не производить ни малейшего
шума. Случалось, впрочем, что сухая ветка потрескивала под тяжестью ве-
ликана Непоседы или под нетвердыми шагами старика, но осторожная поступь
могиканина так легка, словно он шагал по воздуху. Прежде всего нужно бы-
ло найти костер, который, как известно, находился в самой середине лаге-
ря. Острие глаза Чингачгука наконец заметили отблеск огня. То был очень
слабый свет, едва пробивавшийся изза древесных стволов, не зарево, а,
скорее, тусклое мерцание, как и следовало ожидать в этот поздний час,
ибо индейцы обычно ложатся и встают вместе с солнцем.
Лишь только появился этот маяк, охотники за скальпами начали подви-
гаться вперед гораздо быстрее и увереннее. Через несколько минут они уже
очутились вблизи ирокезских шалашей, расположенных по кругу. Здесь пут-
ники остановились, чтобы осмотреться по сторонам и согласовать свои
действия. Тьма стояла такая глубокая, что можно было различить только
мерцание угольев, озарявшее стволы соседних деревьев, и бесконечный
лиственный полог, над которым нависло сумрачное небо. Один шалаш нахо-
дился совсем под боком, и Чингачгук рискнул забраться в него. Движения
индейца, приближавшегося к месту, где можно было встретиться с врагом,
напоминали гибкие движения кошки, подбирающейся к птице. Подойдя вплот-
ную к шалашу, он опустился на четвереньки: вход был так низок, что иначе
нельзя было попасть внутрь. Прежде чем заглянуть в отверстие, служившее
дверью, он чутко прислушался в надежде уловить ровное дыхание спящих.
Однако ни звука не долетело до его чуткого уха, и змея в образе человека
просунула голову в хижину, так же как это делает обыкновенная змея, заг-
лядывая в птичье гнездо. Эта смелая попытка не вызвала никаких опасных
последствий; осторожно пошарив рукой по сторонам, индеец убедился, что
хижина пуста. Делавар с той же осторожностью обследовал еще две или три
хижины, но и там никого не оказалось. Тогда он вернулся к товарищам и
сообщил, что гуроны покинули лагерь.
Дальнейший осмотр это подтвердил, и теперь лишь оставалось вернуться
к пироге.
Стоит упомянуть мимоходом, как по-разному отнеслись к своей неудаче
наши искатели приключений. Индейский вождь, высадившийся на берег только
для того, чтобы приобрести воинскую славу, стоял неподвижно, прислонив-
шись спиной к дереву и ожидая решения товарищей. Он был огорчен и нес-
колько удивлен, но с достоинством перенес разочарование, утешая себя
сладкой надеждой на то, что должна принести ему сегодняшняя ночь. Прав-
да, делавар не мог больше рассчитывать, что, встретив возлюбленную,
представит ей наглядные доказательства своей ловкости и отваги. Но
все-таки он увидит сегодня избранницу своего сердца, а воинскую славу он
рано или поздно все равно приобретет. Зато Хаттер и Непоседа, которыми
двигало самое низменное из человеческих побуждений - жажда наживы, едва
могли подавить свою досаду. Они суетливо бегали из хижины в хижину в на-
дежде найти позабытого ребенка или беззаботно спящего взрослого, они
срывали свою злобу на ни в чем не повинных индейских шалашах и часть из
них буквально разнесли на куски и раскидали по сторонам. От горя они на-
чали ссориться и осыпать друг друга яростными упреками. Дело могло дойти
до драки, но тут вмешался делавар, напомнив, какими опасностями чревато
подобное поведение, и указав, что надо скорее возвращаться на судно. Это
положило конец спору, и через несколько минут все трое уже плыли обратно
к тому месту, где рассчитывали найти ковчег.
Как мы уже говорили, вскоре после отплытия охотников за скальпами к
Зверобою подошла Джудит. Некоторое время девушка молчала, и охотник не
догадывался, кто вышел из каюты. Но затем он услышал богатый переливами,
выразительный голос старшей сестры.
- Как ужасна для женщин такая жизнь, Зверобой! - воскликнула она. -
Дай бог мне поскорее умереть!
- Жизнь - хорошая вещь, Джудит, - ответил охотник, - как бы мы ни
пользовались ею. Но скажите, чего бы вы хотели?
- Я была бы в тысячу раз счастливее, если бы жила поближе к цивилизо-
ванным местам, где есть фермы, церкви и города... где мой сон по ночам
был бы сладок и спокоен. Гораздо лучше жить возле форта, чем в этом
мрачном месте.
- Ну нет, Джудит, я не могу так легко согласиться с вами. Если форты
защищают нас от врагов, то они часто дают в своих стенах приют врагам
другого рода. Не думаю, чтобы для вас или для Хетти было хорошо жить по
соседству с фортом. И я должен сказать, что, по-моему, вы одно время жи-
ли слишком близко от него...
Зверобой говорил, как всегда, серьезно и убежденно. Темнота скрыла от
него румянец, заливший щеки девушки. Огромным усилием воли Джудит поста-
ралась сдержать свое внезапно участившееся дыхание.
- Что касается ферм, - продолжал охотник, - то они по-своему полезны,
и найдется немало людей, готовых прожить там всю свою жизнь. Но стоит ли
заниматься расчисткой почвы, когда в лесу можно добыть вдвое больше доб-
ра. Если вы любите свежий воздух, простор и свет, то найдете их на поля-
нах и на берегах ручьев, а для тех, кто слишком уж требователен по этой
части, существуют озера. Но на каких расчищенных местах встретите вы
настоящую густую тень, веселые родники, стремительные ручьи и величест-
венные тысячелетние деревья! Вы не найдете их там, зато увидите изуродо-
ванные стволы, покрывающие землю, словно надгробные плиты на кладбище.
Мне кажется, что люди, которые живут в подобных местах, должны постоянно
думать о своем конце и о неизбежной всеобщей гибели, вызываемой не
действием времени и природы, а опустошением и насилием. Что касается
церквей, то, вероятно, от них должна быть какая-нибудь польза, иначе
добрые люди не стали бы их строить. Но особенной необходимости в них
нет. Говорят, это храмы господа бога, но, помоему, Джудит, вся земля -
это храм для людей со здравым умом. Ни крепости, ни церкви не делают нас
счастливее. К тому же в наших поселках все враждуют друг с другом, а в
лесах царит согласие. Крепости и церкви всегда стоят рядом, и, однако,
они явно противоречат друг другу: церкви должны служить делу мира, а
крепости строятся для войны. Нет, нет, я предпочитаю лесную чащу!
- Женщины не созданы для кровопролитий, а им не будет конца, пока
длится эта война.
- Если вы разумеете белых женщин, я согласен с вами - вы недалеки от
истины. Но если говорить о краснокожих скво, то им такие дела как раз по
нраву. Ничто не может сделать такой счастливой Уа-та-Уа, будущую жену
нашего делавара, как мысль, что в эту самую минуту он бродит вокруг ла-
геря своих заклятых врагов, охотясь за скальпами.
- Послушайте, Зверобой, она ведь женщина! Неужели она не тревожится,
зная, что ее любимый подвергает свою жизнь опасности?
- Она не думает об опасности, Джудит, она думает о славе. И когда
сердце полно таким чувством, в нем не остается места для страха.
Уа-та-Уа - ласковое, кроткое, веселое создание, но она мечтает о славе
не меньше, чем любая делаварская девушка. Через час она должна встретить
Змея на том месте, где Хетти высадилась на берег, и я не сомневаюсь, что
она теперь волнуется, как всякая женщина. Но она была бы еще более
счастлива, если бы знала, что в этот самый миг ее возлюбленный выслежи-
вает минга, надеясь раздобыть его скальп.
- Если вы и впрямь верите этому, Зверобой, то я не удивляюсь, что вы
