ходилось иметь дело с военными и с гражданскими властями, и у всех он в
короткое время завоевал безграничное доверие. Джудит тоже дорожила его
мнением и была рада, когда он похвалил ее.
- Если мы узнаем, что хранится в этом сундуке, Зверобой, - сказала
девушка, немного успокоившись, - легче будет решить, как нам поступать
дальше.
- Это довольно разумно, девушка. Рыться в чужих секретах свойственно
белым, а не краснокожим.
- Любопытство - чувство естественное и свойственно всем. Когда я жила
вблизи форта, то заметила, что большинство тамошних жителей интересуется
секретами своих соседей.
- Да, и часто придумывают их, когда не могут доискаться правды. В
этом-то и состоит разница между индейским джентльменом и белым
джентльменом. Вот, например, Змей поспешил бы отвернуться в сторону, ес-
ли бы ненароком заглянул в вигвам другого вождя. А в поселениях белых,
где все напускают на себя такую важность, поступают совершенно иначе.
Уверяю вас, Джудит, Змею никогда не придет в голову, что среди делаваров
есть какой-нибудь вождь, стоящий настолько выше его, что имеет смысл ут-
руждать свои мысли и язык, судача о нем и о его поступках, да и вообще о
всяких пустяках, которыми интересуется человек, когда у него нет других,
более серьезных занятий. Тот, кто так поступает, ничем не отличается от
самого обыкновенного негодяя, какой бы щегольской наряд он ни носил и
как бы он ни чванился.
- Но это не чужой вигвам, этот сундук принадлежит моему отцу; это его
вещи, и мы хотим оказать ему услугу.
- Верно, девушка, верно. Когда все будет у нас перед глазами, мы
действительно сможем лучше решить, что надо отдать в виде выкупа и что
оставить себе.
Джудит была далеко не так бескорыстна, как старалась это показать.
Она помнила, что Хетти уже успела удовлетворить свое любопытство, и поэ-
тому была рада случаю увидеть то, что уже видела ее сестра. Итак, все
согласились, что надо продолжать осмотр, и Зверобой приподнял вторую
холщовую покрышку.
Когда занавес снова взвился над тайнами сундука, на свет божий прежде
всего появилась пара пистолетов, украшенных изящной серебряной насечкой.
В городе они, должно быть, стоили недешево, но в лесах редко пользова-
лись оружием такого рода. Только офицеры, приезжавшие из Европы, были до
такой степени убеждены в превосходстве лондонских обычаев, что не счита-
ли нужным отказываться от них даже на далекой американской окраине.
Что же произошло, когда были найдены эти игрушки, выяснится в следую-
щей главе.
Глава XIII
Из дуба грубый старый стул,
Подсвечник (кто его согнул?),
Кровать давно минувших лет,
Еловый ящик (крышки нет),
Щипцы, скрепленные кой-как,
Без острия тупой тесак,
Тарелка, что видала виды,
Там библии и с ней Овидий.
Свифт, "Опись"
Вынув из сундука пистолеты, Зверобой протянул их делавару и предложил
полюбоваться ими.
- Детское ружье, - сказал Змей, улыбаясь и взяв в руки оружие с таким
видом, как будто это была игрушка.
- Нет, Змей, эта штучка сделана для мужчины и может повалить велика-
на, если уметь с ней обращаться. Погоди, однако... Белые удивительно
беспечно хранят огнестрельное оружие в сундуках и по углам. Дай-ка, я
осмотрю их.
Сказав это, Зверобой взял пистолет из рук приятеля и взвел курок. На
полке был порох, сплющенный и затвердевший, как шлак, под действием вре-
мени и сырости. При помощи шомпола легко было убедиться, что оба писто-
лета заряжены, хотя, по словам Джудит, они много лет пролежали в сунду-
ке. Это открытие озадачило индейца, который привык ежедневно обновлять
затравку своего ружья и тщательно осматривать его.
- Белые люди очень небрежны, - сказал Зверобой, покачивая головой, -
и чуть ли не каждый месяц в их поселениях кто-нибудь за это расплачива-
ется. Просто удивительно, Джудит, да, просто удивительно! Сплошь да ря-
дом бывает, что хозяин выпалит из ружья в оленя или в другого крупного
зверя, порой даже в неприятеля, и из трех выстрелов два раза промахнет-
ся. И тот Же самый человек, забыв по оплошности, что ружье заряжено,
убивает наповал своего ребенка, брата или друга. Ну ладно, мы окажем хо-
зяину услугу, разрядив эти пистолеты. И так как для нас с тобой, Змей,
это новинка, давай-ка попробуем руку на какой-нибудь цели. Подсыпь на
полку свежего пороху, я сделаю то же самое, и тогда мы посмотрим, кто из
нас лучше управляется с пистолетом. Что касается карабина, то этот спор
давно между нами решен.
Зверобой от всего сердца рассмеялся над собственным бахвальством, и
минуты через две приятели стояли на платформе, выбирая подходящую мишень
на палубе ковчега. Подстрекаемая любопытством, Джудит присоединилась к
ним.
- Отойдите подальше, девушка, отойдите чуть подальше, - сказал Зверо-
бой, - эти пистолеты уже давно заряжены, и при выстреле может случиться
какаянибудь неприятность.
- Так не стреляйте хоть вы, Зверобой! Отдайте оба пистолета делавару
или, еще лучше, разрядите их не стреляя.
- Это будет против обычая, и некоторые люди, пожалуй, скажут, что мы
струсили, хотя сам я не разделяю такого глупого мнения. Мы должны выст-
релить, Джудит, да, мы должны выстрелить. Хотя предвижу, что никому из
нас не придется особенно хвастать своим искусством.
Джудит была очень смелая девушка, она привыкла постоянно иметь дело с
огнестрельным оружием и, в отличие от многих женщин, совсем не боялась
его. Ей не раз приходилось разряжать винтовку, и при случае она могла
даже подстрелить оленя. Итак, она не стала спорить, но отступила немного
назад и стала рядом с Зверобоем, оставив индейца одного на краю платфор-
мы. Чингачгук несколько раз поднимал пистолет, пробовал навести его обе-
ими руками, принимал одну неуклюжую позу за другой и, наконец, спустил
курок, почти не целясь. В результате он не только не попал в полено,
служившее мишенью, но даже не задел ковчега. Пуля запрыгала по поверх-
ности воды, словно камень, брошенный человеческой рукой.
- Недурно, Змей, очень недурно, - сказал Зверобой, беззвучно смеясь
по своему обыкновению. - Ты попал в озеро; для иных стрелков и это под-
виг. Я заранее знал, что так будет, и сказал об этом Джудит. Краснокожие
не привыкли к короткоствольному оружию. Ты попал в озеро, и это все же
лучше, чем попасть просто в воздух.
Теперь отойди назад - мы посмотрим, чего стоят привычки белых при
стрельбе из белого оружия.
Зверобой прицелился быстро и уверенно. Едва только ствол поднялся
вровень с мишенью, раздался выстрел.
Но пистолет разорвало, и обломки подстелив разные стороны. Одни упали
на кровлю "замка", другие на ковчег и один в воду. Джудит вскрикнула и,
когда мужчины с испугом обратились к ней, девушка была бледна как смерть
и дрожала всем телом.
- Она ранена, да, Змей, бедная девочка ранена, хотя нельзя было пред-
видеть, что это может случиться на том месте, где она стояла. Отнесем ее
в каюту, постараемся сделать для нее все, что только можно.
Джудит позволила отнести себя в хижину, выпила глоток воды из фляжки,
которую поднес ей Зверобой, и, не переставая дрожать, разрыдалась.
- Надо потерпеть, бедная Джудит, да, надо потерпеть, - сказал Зверо-
бой, утешая ее. - Не стану уговаривать вас не плакать: слезы нередко об-
легчают девичью душу... А куда ее ранило. Змей? Я не вижу крови, не вижу
и дыры на платье.
- Я не ранена, Зверобой, - пролепетала девушка сквозь слезы, - я
просто испугалась, и больше ничего, уверяю вас. Слава богу, я вижу, что
никто не пострадал от этой глупой случайности!
- Это, однако, очень странно! - воскликнул ничего не подозревавший
простодушный охотник. - Я думал, Джудит, что такую девушку, как вы,
нельзя напугать треском разорвавшегося оружия. Нет, я не считал вас та-
кой трусихой. Хетти, конечно, могла испугаться, но вы слишком умны и
рассудительны, чтобы бояться, когда опасность уже миновала... Приятно
смотреть на молодых девушек, вождь, но они очень непостоянны в своих
чувствах.
Стыд сковал уста Джудит. В ее волнении не было никакого притворства;
все объяснилось внезапным непреодолимым испугом, который был непонятен и
ей самой, и ее двум товарищам. Однако, отерев слезы, она снова улыбну-
лась и вскоре уже могла смеяться над собственной глупостью.
- А вы, Зверобой, - наконец удалось произнести ей, - вы и вправду не
ранены? Просто чудо: пистолет разорвался у вас в руке, а вы не только
остались в живых, но даже ничуть не пострадали.
- Подобные чудеса нередко случаются с теми, кому часто приходится
иметь дело со старым оружием. Первое ружье, которое мне дали, сыграло со
мной такую же шутку, и, однако, я остался жив, хотя и не настолько нев-
редим, как сегодня. Томас Хаттер потерял один из своих пистолетов. Но
произошло это потому, что мы хотели услужить ему, а стало быть, он не
вправе жаловаться, теперь подойдите поближе, и давайте посмотрим, что
там еще осталось в сундуке.
Джудит тем временем оправилась от своего волнения, снова села на та-
бурет, и осмотр продолжался.
Первым делом из сундука извлекли какую-то вещь, завернутую в сукно.
Когда сукно развернули, там оказался один из тех математических прибо-
ров, которые в то время были в ходу у моряков. На нем были медные детали
и разные украшения.
Зверобой и Чингачгук воскликнули от изумления и восторга, увидев нез-
накомую им вещь: она была до блеска натерта и вся сверкала. За ней, оче-
видно, в свое время тщательно ухаживали.
- Такие штуки постоянно носят при себе землемеры, Джудит, - сказал
Зверобой, поворачивая блестящую вещицу в руках, - я часто видел их при-
боры. Надо сказать, что люди они злые и бессердечные; приходя в лес, они
пролагают дорогу для опустошений и грабежа. Но ни у кого из них не было
такой красивой игрушки. Это, однако, наводит меня на мысль, что Томас
Хаттер пришел в здешнюю пустыню с недобрыми намерениями. Не замечали ли
вы в вашем отце жадности землемера, девушка?
- Он не землемер, Зверобой, и, конечно, не умеет пользоваться этим
прибором, хотя и хранит его у себя.
Неужели вы думаете, что Томас Хаттер когда-нибудь носил этот костюм?
Это одежда ему так же не по росту, как этот прибор не по его знаниям.
- Пожалуй, так оно и есть, Змей. Старик неведомо какими путями унас-
ледовал вещи, принадлежавшие кому-то другому. Говорят, что он был моря-
ком, и, без сомнения этот сундук и все, что заключается в нем... А это
что такое? Это что-то еще более удивительное, чем медь и черное дерево,
из которого сделан прибор!
Зверобой развязал маленький мешочек и начал вынимать оттуда одну за
другой шахматные фигурки. Искусно выточенные из слоновой кости, эти фи-
гурки были больше обыкновенных. Каждая по форме соответствовала своему
названию: на конях сидели всадники, туры помещались на спинах у слонов,
и даже у пешек были человеческие головы и бюсты. Игра была неполная, не-
которые фигурки поломались, но все они заботливо хранились в мешочке.
Даже Джудит ахнула, увидев эти незнакомые ей предметы, а удивленный и
восхищенный Чингачгук совсем позабыл свою индейскую выдержку.
Он поочередно брал в руки каждую фигурку и любовался ею, показывая
девушке наиболее поразившие его подробности. Особенно пришлись ему по
вкусу слоны. Не переставая повторять "у-у-ух-у-у-ух", он гладил их
пальцем по хоботам, ушам и хвостам. Не оставил он без внимания и пешки,
вооруженные луками. Эта сцена длилась несколько минут; Джудит и индеец
не помнили себя от восторга. Зверобой сидел молчаливый, задумчивый и да-
же мрачный, хотя глаза его следили за каждым движением молодой девушки и
делавара. Ни восклицания удовольствия, ни слова одобрения ни вырвалось
из его уст. Наконец товарищи обратили внимание на его молчание, и тогда
он заговорил, впервые после того как нашли шахматы.
