Купер Джеймс Фенимор.
Зверобой, или Первая тропа войны
Перевод с английского Т. ГРИЦА
Издательство "Детская литература". Москва. 1975.
OCR Палек, 1998 г.
Аннотация
Фенимор Купер - один из первых американских писателей, завоевавших
славу и признание читателей в нашей стране.
Наследие Купера велико и многообразно: более тридцати романов, исто-
рические сочинения, публицистические памфлеты.
Одним из наиболее любимых героев Купера можно назвать Натти Бампо,
которому он посвятил многие страницы своих романов. В "Зверобое" Натти
Бампо в ореоле молодости, мужества, благородия.
Глава I
...Есть наслажденье в бездорожных чащах,
Отрада есть на горной крутизне,
Мелодия - в прибое волн кипящих,
И голоса - в пустынной тишине.
Людей люблю - природа ближе мне,
И то, чем был, и то к чему иду я,
Я забываю с ней наедине.
В своей душе весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
Байрон, "Чайльд Гарольд"
События производят на воображение человека такое же действие, как
время. Тому, кто много поездил и много повидал, кажется, будто он живет
на свете давным-давно; чем богаче история народа важными происшествиями,
тем скорее ложится на нее отпечаток древности. Иначе трудно объяснить,
почему летописи Америки уже успели приобрести такой достопочтенный об-
лик. Когда мы мысленно обращаемся к первым дням истории колонизации, пе-
риод тот кажется далеким и туманным; тысячи перемен отодвигают в нашей
памяти рождение наций к эпохе столь отдаленной, что она как бы теряется
во мгле времен. А между тем, четырех жизней средней продолжительности
было бы достаточно, чтобы передать из уст в уста в виде преданий все,
что цивилизованный человек совершил в пределах американской республики.
Хотя в одном только штате Нью-Йорк жителей больше, чем в любом из четы-
рех самых маленьких европейских королевств и во всей Швейцарской конфе-
дерации, прошло всего лишь двести лет с тех пор, как голландцы, основав
свои первые поселения, начали выводить этот край из состояния дикости.
То, что кажется таким древним благодаря множеству перемен, становится
знакомым и близким, как только мы начинаем рассматривать его в перспек-
тиве времени.
Этот беглый взгляд на прошлое должен несколько ослабить удивление,
которое иначе мог бы почувствовать читатель, рассматривая изображаемые
нами картины, а некоторые добавочные пояснения воскресят в его уме те
условия жизни, о которых мы хотим здесь рассказать. Исторически вполне
достоверно, что всего сто лет назад такие поселки на восточных берегах
Гудзона, как, например, Клаверак, Киндерхук и даже Покипси, не считались
огражденными от нападения индейцев. И на берегах той же реки, на рассто-
янии мушкетного выстрела от верфей Олбани, еще до сих пор сохранилась
резиденция младшей ветви Ван-Ренселеров - крепость с бойницами, проде-
ланными для защиты от того же коварного врага, хотя постройка эта отно-
сится к более позднему периоду. Такие же памятники детства нашей страны
можно встретить повсюду в тех местах, которые ныне слывут истинным сре-
доточием американской цивилизации. Это ясно доказывает, что все наши те-
перешние средства защиты от вражеского вторжения созданы за промежуток
времени, немногим превышающий продолжительность одной человеческой жиз-
ни.
- Гудзон - большая река, берущая начало в Адирондакских горах и впа-
дающая в Атлантический океан у Нью-Йорка. Получила свое имя в честь анг-
лийского мореплавателя Генри Гудзона, который в 1609 году поднялся по
реке до места, где стоит теперь город Олбани.
- Покипси - город на берегу Гудзона (в его нижнем течении). Основан
голландцами в 1690 году.
- Олбани - один из старейших городов США. Основан голландцами в 1614
году на берегу Гудзона. Теперь административный центр штата Нью-Йорк.
- Ван-Ренселеры - крупные землевладельцы голландского происхождения.
Обосновались недалеко от города Олбани еще в 1630 году.
События, рассказанные в этой повести, происходили между 1740 и 1745
годами. В то время были заселены только четыре графства колонии
Нью-Йорк, примыкающие к Атлантическому океану, узкая полоса земли по бе-
регам Гудзона, от устья до водопадов вблизи истока, да несколько сосед-
них областей по рекам Мохоку и Скохари. Широкие полосы девственных деб-
рей покрывали берега Мохока и простиралось далеко вглубь Новой Англии,
скрывая в лесной чаще обутого в бесшумные мокасины туземного воина, ша-
гавшего по таинственной и кровавой тропе войны. Если взглянуть с высоты
птичьего полета на всю область к востоку от Миссисипи, взору наблюдателя
представилось бы необъятное лесное пространство, окаймленное близ морс-
кого берега сравнительно узкой полосой обработанных земель, усеянное
сверкающими озерами и пересеченное извивающимися линиями рек. На фоне
этой величественной картины уголок страны, который мы хотим описать, по-
казался бы весьма незначительным. Однако мы будем продолжать наш рассказ
в уверенности, что более или менее точное изображение одной части этой
дикой области даст достаточно верное представление о ней в целом, если
не считать мелких и несущественных различий.
- Мохок - приток Гудзона, впадающий в него несколько севернее города
Олбани.
- Скохари - приток Мохока.
- Новая Англия - область в северо-восточной части США, прилегающая к
Атлантическому океану. Она раньше всего была колонизована переселенцами
из Англии.
- Мокасины - индейская обувь из кожи, украшенная бисером, мехом и ку-
сочками цветного сукна.
Каковы бы ни были перемены, производимые человеком, вечный круговорот
времен года остается незыблемым. Лето и зима, пора сева и пора жатвы
следуют друг за другом в установленном порядке с изумительной пра-
вильностью, предоставляя человеку возможность направить высокие силы
своего всеобъемлющего разума на познание законов, которыми управляется
это бесконечное однообразие и вечное изменение. Столетиями летнее солнце
обогревало своими лучами вершины благородных дубов и сосен и посылало
свое тепло даже прячущимся в земле упорным корням, прежде чем послыша-
лись голоса, перекликавшиеся в чаще леса, зеленый покров которого купал-
ся в ярком блеске безоблачного июньского дня, в то время как стволы де-
ревьев в сумрачном величии высились в окутывавшей их тени. Голоса, оче-
видно, принадлежали двум мужчинам, которые сбились с пути и пытались
найти потерявшуюся тропинку. Наконец торжествующее восклицание возвести-
ло об успехе поисков, и затем какой-то высокого роста человек выбрался
из лабиринта мелких болот на поляну, образовавшуюся, видимо, частично от
опустошений, произведенных ветром, и частично под действием огня. Отсюда
хорошо было видно небо. Сама поляна, почти сплошь заваленная стволами
высохших деревьев, раскинулась на склоне одного из тех высоких холмов
или небольших гор, которыми пересечена едва ли не вся эта местность.
- Вот здесь можно перевести дух! - воскликнул лесной путник, отряхи-
ваясь всем своим огромным телом, как большой дворовый пес, выбравшийся
из снежного сугроба. - Ура, Зверобой! Наконец-то мы увидели дневной
свет, а там и до озера недалеко.
Едва только прозвучали эти слова, как второй обитатель леса раздвинул
болотные заросли и тоже вышел на поляну. Наскоро приведя в порядок свое
оружие и истрепанную одежду, он присоединился к товарищу, уже располо-
жившемуся на привале.
- Ты знаешь это место? - спросил тот, кого звали Зверобоем. - Или
закричал просто потому, что увидел солнце?
- И по той и по этой причине, парень! Я узнал это местечко и очень
рад, что снова вижу такого" верного друга, как солнце. Теперь румбы ком-
паса у нас опять перед глазами, и если мы еще раз собьемся с пути, то
сами будем виноваты. Пусть меня больше не зовут Гарри Непоседа, если это
не то самое место, где прошлым летом разбили свой лагерь и прожили целую
неделю "охотники за землей". Гляди: вот сухие ветви от их шалаша, а вот
и родник. Нет, малый, как ни люблю я солнце, я не нуждаюсь в нем, чтобы
знать, когда наступает полдень: мое брюхо не уступит лучшим часам, какие
можно найти в Колонии, и оно уже прозвонило половину первого. Итак, раз-
вяжи котомку, и подкрепимся для нового шестичасового похода.
"Охотниками за землей" называли в те времена людей, бродивших по
девственным лесам Северной Америки в поисках плодородной земли. Найдя
подходящий участок, "охотник за землей" вырубал и выжигал на ней лес и
распахивал его. Собрав несколько урожаев, "охотник" забрасывал свой
участок и вновь принимался бродить по лесу в поисках плодородных, еще не
истощенных посевами земель.
После этого предложения оба занялись необходимыми приготовлениями к
своей, как всегда, простой, но обильной трапезе. Мы воспользуемся пере-
рывом в их беседе, чтобы дать читателю некоторое представление о внеш-
ности этих людей, которым суждено играть немаловажную роль в нашей по-
вести. Трудно встретить более благородный образчик мужественной силы,
чем тот из путников, который назвал себя Гарри Непоседой. Его настоящее
имя было Генри Марч; но так как обитатели пограничной полосы заимствова-
ли у индейцев обычай давать людям всевозможные клички, то чаще вспомина-
ли его прозвище Непоседа, чем его подлинную фамилию. Нередко также назы-
вали его Гарри Торопыгой. Обе эти клички он получил за свою беспечность,
порывистые движения и чрезвычайную стремительность, заставлявшую его
вечно скитаться с места на место, отчего его и знали во всех поселках,
разбросанных между британскими владениями и Канадой. Шести футов четырех
дюймов росту, Гарри Непоседа был при этом очень пропорционально сложен,
и его физическая сила вполне соответствовала его гигантской фигуре. Лицо
- под стать всему остальному - было добродушно и красиво. Держался он
очень непринужденно, и, хотя суровая простота пограничного быта неизбеж-
но сказывалась в его обхождении, величавая осанка смягчала грубость его
манер.
Зверобой, как Непоседа называл своего товарища, и по внешности и по
характеру был совсем иного склада.
- Колония - здесь: Олбани.
- Канадой называли тогда французские поселения в Северной Америке на
реке Святого Лаврентия.
- То есть около 190 сантиметров.
Около шести футов росту, он выглядел сравнительно худым и тщедушным,
но его мускулы обличали чрезвычайную ловкость, если не чрезвычайную си-
лу. Его молодое лицо нельзя было назвать особенно красивым, и только вы-
ражением своим оно подкупало всякого, кто брал на себя труд вглядеться в
него более внимательно. Выражение это, свидетельствовавшее о простосер-
дечии, безусловной правдивости, твердости характера и искренности
чувств, было поистине замечательно.
Сначала даже могло показаться, что за простодушной внешностью скрыва-
ется затаенная хитрость, однако при ближайшем знакомстве это подозрение
тотчас же рассеивалось.
Оба пограничных жителя были еще очень молоды. Непоседе едва сравня-
лось лет двадцать шесть - двадцать восемь, а Зверобой был и того моложе.
Одежда их не заслуживает особого упоминания; надо только заметить, что
она была сшита главным образом из оленьих шкур - явный признак того, что
ее владельцы проводили жизнь в бесконечных лесах, на самой окраине циви-
лизованного общества. Тем не менее в одежде Зверобоя чувствовалась забо-
та о некотором щегольстве, особенно заметная на оружии и на всем охот-
ничьем снаряжении. Его карабин находился в полной исправности, рукоять
охотничьего ножа была покрыта изящной резьбой, роговая пороховница укра-
шена подобающими эмблемами и насечкой, а ягдташ обшит индейским вампу-
мом. Наоборот, Гарри Непоседа, по свойственной ли ему небрежности или из
тайного сознания, что его наружность не нуждается в искусственных прик-
расах, был одет кое-как, словно выражая этим свое презрение ко всяким
